Любовное зелье

А что господин Хэ, спросите вы? Мечтает ли князь о любовных утехах с Мо Гуаньшанем? О, да. Но в отличии от ночной грёзы Мо, Хэ Тянь не хочет брать его силой - иначе бы давно уже это сделал. Могучему воину, который прошёл не одну междоусобную войну, ничего не стоило скрутить Гуаньшаня в бараний рог. Но князю, напротив, доставляло определенное удовольствие его отказы. Ибо все предыдущие "любовные" цели сами падали к его ногам. Уже в первую ночь их знакомства Хэ Тянь подумал, что ещё не встречал людей, которые бы ТАК на него смотрели. Слуги, как и положено, не смели поднять на него глаза. Остальной не знатный люд глядел на него украдкой. Дворяне, вхожие в дом князя, товарищи по оружию смотрели с некоторой завистью и опаской. Единственный друг Цзянь И смотрел... только на своего охранника Чжаня, упиваясь своей тайной любовью. Женщины... Их взгляды были цепкими, оценивающими. Было видно, как складывается в их умах его "стоимость", когда они смотрят на дорогую ткань его ханьфу, на богато расшитый пояс, на нефритовую подвеску, на бусины на его головном уборе. Красивое лицо было несомненно приятным дополнением к богатству - но не более. Та же девчушка, что опоила его, сделала это явно из денежного интереса, а не из-за великой любви. И Хэ Тянь её не винил. Даже просил Хозяйку не наказывать её слишком строго... А взгляды Гуаньшаня... Он так искренне восхитился его нагим телом, (хоть и пытался отчаянно это скрыть) что Хэ Тянь порадовался каждой тяжёлой тренировке, что помогла сделать его таким. Пусть князь и хорохорился в ту ночь, заигрывая с ним напропалую, на самом деле его пугало это необычное состояние. А строгий взгляд и голос Мастера Мо давали ему уверенность, что всё кончится хорошо. На следующий день Хэ Тянь подумал, что, возможно, это был самый обычный лекарь, и что это зелье сыграло с ним шутку, заставив увидеть в нём нечто особенное. Поэтому, как только он добрался до дома, за Гуаньшанем был послан слуга. Чтобы убедиться. И Рыжуля не разочаровал его. Как равнодушно смотрел он на него, даже когда узнал, что Хэ Тянь - князь. Как зарделись его уши от намёков Хэ - такое не сыграешь. Как осерчал, когда понял, что позвали его не как "лекаря". "В гневе он особенно прекрасен - подумал князь. - Не сдерживает ни язык, ни руки". Да, Мо Гуаньшань не похож ни на одного человека из тех, кого встречал ранее князь. Он похож... на дикого лиса, которого Хэ Тянь неделю прикармливал, пока их войско стояло лагерем у леса. Тот хоть и стал брать еду (не из рук, конечно, в полушаге от ног князя, с земли), но погладить себя так и не дал. Даже цапнул за палец, когда Хэ попытался коснуться его пушистого хвоста. "Этот тоже "цапнул", когда я потянулся к нему пальцами", - довольно думал Хэ. Поняв, что нахрапом его не взять, Хэ Тянь, как отличный воин, решил для начала разведать обстановку. Поэтому, практически за шкирку, поволок своего единственного друга отведать "самые вкусные данго в этом городе". Где живёт Мо и с кем - он узнал ещё тем утром у Хозяйки. Та, радуясь, что сиятельный господин не разносит её заведение в щепки за такой проступок, выложила всё что знала про лекаря. Хэ догадывался, что план "задобрить деньгами" не выгорит, но попытка - не пытка, решил он. И в итоге был обрадован, что не ошибся в Рыжуле. Князь продолжал приходить с надеждой найти его слабое место. И очень скоро Рыжуля сам дал повод видеться чаще и... ближе. Массаж. Такое он бы сам не придумал. Поясница и левая нога. Мо будет трогать, мять его своими грубыми, сильными руками в этих местах. "А маслом польёт? Наверняка. Я буду лежать на его футоне? На котором он, бьюсь об заклад, грезит обо мне по ночам? Ох, Рыжуля, что ты со мной делаешь?" - князь почувствовал, как мгновенно потяжелело в паху. Не смотря на свой немалый любовный опыт, он никак не мог представить, что Мо Гуаньшань отдаётся ему по собственной воле. Наверное потому, что до сих пор не смог найти чем его зацепить или задобрить? Казалось, что Рыжуля перестанет сопротивляться только если... уснёт. Да, Хэ Тянь не хотел брать его силой. Но с удовольствием представлял, как берёт его спящим. Для этого должно сложиться много факторов, рассуждал Хэ. Ему придётся скрытно наблюдать за ним несколько дней. Дождаться, когда Мо придёт домой подвыпивший - иначе он непременно проснётся от манипуляций с его задним местом. Из засады (скорее всего, на соседней крыше) Хэ наконец-то увидит, как Рыжуля, шатаясь, подойдёт к своему дому, поднимется к себе на второй этаж. Благо в эту ночь непременно будет светить полная луна, и князь увидит в окно, как Гуаньшань, запинаясь, растелает футон, потягивается, снимает с себя ханьфу, чешет живот, оголяя его, пьяненько икает и ложится в постель. Тянь подождёт ещё какое-то время, чтобы сон Мо стал более глубоким и тихо проберётся к нему в комнату через то же окно. Сядет рядом. Полюбуется на его хмурое, даже во сне, лицо. Затаит дыхание, когда Мо, вдруг всхрапнёт и повернется на бок, спиной к окну. Видимо свет полной луны настолько ярок, что мешает рыжей соне даже сквозь сомкнутые веки. Хэ Тянь засмотрится на белую беззащитную шею, на то, как сужается его силуэт от широких плеч к талии. На прикрытое тонким одеялом желанное место. Протянет к нему руки. "Упругая." Хэ Тянь приподнимет край одеяла и ляжет на бок за его спиной, тихонько прильнёт, наслаждаясь теплом его тела. Одну руку положит себе под голову. Носом и губами будет невесомо водить по белой шее, свободной рукой скользнёт под одеяло. Проклянёт китайский обычай спать в одежде. Заведёт руку на живот Мо, нащупает завязки, распустит их. "Наконец-то я поглажу твой пушистый хвостик, Рыжуля". Проведёт рукой по боку Мо, перейдёт на бёдра, приспуская штаны. Будет стараться дышать как можно тише, потому как уже успеет возбудиться от столь желанной близости. Распустит завязки своих штанов, упрется головкой полностью твёрдого члена в его поясницу и немного поводит ею от одной ямочки к другой. Не удержится и широко лизнёт ему шею. И на секунду замрёт, потому как Гуаньшань замычит во сне. Но, конечно же - не проснётся. И, наконец-то, князь позволит себе прикоснуться к его ягодицам. Обхватит половинку своими длинными пальцами, нетерпеливо качнёт бёдрами - его член размажет свой сок по спине Мо. - Шань, - тихо шепнёт ему в спину. Позволит ли он когда-нибудь себя так звать? Пальцы стали сжиматься сами собой. Мизинец скользнул в ложбинку, прикоснулся к дырочке. - Ммм... - князь уже не мог себя сдерживать. Конечно, он не сможет сегодня в него войти - никакой алкоголь не поможет скрыть такое... вторжение. Но, ему так хочется... Хэ Тянь решается на компромис и направляет свой требующий разрядки член ниже попы, в ложбинку между ног. - Ах... - не спевает сомкнуть рот, когда чувствительная головка проходится по промежности Мо и упирается в его яички. Тепло... Приятно... Нестерпимо хочется схватить его за бёдра и притянуть сильнее. "Как же будет восхитительно, когда я всё-таки смогу в него войти!" - думал князь раскачиваясь, потираясь чувствительным органом о сокровенное место. - Ммм.... - снова раздаётся из уст сони. И тут князь понимает, что всё это время его беспокоило - от Гуаньшаня не пахло выпивкой. От слова совсем. "Неужели, ты обманул меня? - почему-то обрадовался Хэ. - Так значит, ты всё-таки желаешь меня, но твоя гордость не позволяет тебе признаться в этом? Что ж, я сделаю вид, что ты провёл меня, Рыжий лис." И заведя руку на его живот аккуратно сжал полность "готовый" ствол Гуаньшаня. По его телу прошла горячая волна - ведь Рыжуля всё это время наслаждался вместе с ним. Из его головки уже прилично натекло сока, Хэ собрал его в ладонь и стал толкаться "в Мо", а тот по инерции толкался в его сжатый кулак. Гуаньшань издал тихий стон, а князь прошептал ему на ухо: - Это сон, Рыжуля, сладкий, горячий сон. Прихватил своими длинными пальцами и свой ствол, и они уже вместе толкались в его руку. Толчки Хэ становились всё быстрее, он лизал и зацеловывал шею Мо. И в один прекрасный момент он почувствовал, как задрожал Гуаньшань, как запульсировал в его руке бархатный член и на волне, захлестнувших его ощущений, спустил семя одновременно с тихим развратником. Князь дождался, когда перед глазами перестанут плавать цветные узоры, убрал и вытер о себя руку, завязал свои штаны, поцеловал покрасневшее ушко Рыжули, шепнул в него: - Сладких снов, Шань. И бесшумно покинул его дом через окно.