Любовь, как цветок. Ей нужно время.

      Ласковый рассвет пропитывал Анариэль своими лучами. Синие небеса накрывал купол света и чистейшего воздуха. Это её первый рассвет в качестве невесты, первый поистине счастливый рассвет… Да, она была счастлива! Теперь её любовь, сердце душа принадлежат одному единственному мужчине - принцу Лихолесья, Леголасу. Она теперь его невеста. Она принадлежит тому, кто её любит, принимает такой какая она есть, не пытается её подстроить под свои какие то стандарты. Конечно, она уже была невестой, но свадьба с Халдиром изначально была провальной идеей. Они бы жили - да, он дарил бы ей свою любовь, ласку, заботу - да, но… Сама Анариэль никогда бы не смогла дать ему того в же взамен. Эльфы бы просто жили вместе, постепенно умирая, отравляя души друг друга.       С некой тоской Анариэль взглянула на Светило. Почему именно она стала хранительницей его света, тепла и мощи?.. Почему эти силы проявили себя только, когда она уже была взрослой?.. В чем смысл существования этого света в ней?.. Какова на самом деле её судьба?.. О каком пророчестве говорил Саруман в свое время, пока не погиб?.. Почему об этом так старательно умалчивают Гэндальф, Галадриэль, Элронд?..       — Еще не время. — раздалось позади девушки старым голосом, эллет обернулась и увидела перед собой Гэндальфа, — На твои вопросы пока нет ответа… Пока рано…       Золотоволосая предпочла промолчать. Вопросом было слишком много, каждый требовал ответа. Но один из самых важных и грузящих её душу был:       «Как Король Трандуил отреагирует, что его сын решил жениться именно на ней, если в свое время он желал избавиться от неё?».       Анариэль задала вечером этот вопрос Леголасу, когда молодых проводили в покои для первой брачной ночи, а сами эльфы заперлись в спальне принца. Эльф на её вопрос лишь легкомысленно отмахнулся, хотя эллет понимала, что его это не могло не беспокоить. Все таки потребовав объяснений от принца, девушка услышала следующее:       — Когда я вернулся домой, в Лихолесье, отец был зол на меня, как я уже рассказывал. Но и рассказал новость ему, что решился жениться. Отец был рад такой вести, и сразу вручил мне кольцо моей матери, которое раньше принадлежало его предкам, так сказать семейная реликвия. Это кольцо как раз на тебе. — принц кивнул на драгоценность, — Сразу потребовав от меня объяснений и на ком я собрался жениться, я отмахнулся и сказал, что когда вернусь сразу объявлю о дате помолвки и свадьбы. И, тут же уехал.       Девушка взглянула на кольцо и слегка покрутила его на пальце. Не так она себе представляла помолвочное кольцо… Ей всегда казалось, что это равноценно тискам или кандалам, что это как кольцо подаренное Халдиром - тяжёлое, навешивающее на ее плечи ответственность, верность и обязанность быть вместе с ним во веки веков. Но это… Тут все совершенно по другому. Кольцо несмотря на свои большие размеры из-за камня, было легким, безумно красивым и осчастливающим. Центром кольца служил голубой турмалин в виде капли росы, а к самому камню в виде веток ивы тянулись и обветвляли его серебро, а на нем бриллианты. Похоже, что любовь к драгоценностям, к богатым украшениям у Трандуила наследственное, родовое.       Сейчас девушка словно в сбывшихся мечтах, купалась в любви и обожании любимого, не хотела оставлять ни на миг. Леголас старался заверить свою невесту, что как бы не отреагировал его отец, он от неё не откажется и, если понадобится, даже готов отказаться от короны и титула принца. Девушка после таких слов, разумеется, начала возмущаться, говоря, что он рожден принцем, значит и должен им быть. Аранен недолго слушал её ругань, успокоил благодаря поцелую.       — Ты все сделала абсолютно правильный выбор, мой лучик. — ласково сказал Гэндальф, — Твое рождение для некоторых могло стать проклятьем. Твоя смерть может оказаться благословением для множества. Но твоя жизнь... Она не предрешена. — маг положил руку на хрупкое плечо эллет, — Она даже для меня и Галадриэль закрытая книга. Жизнь же зависит от наших нынешних решений, а будущее изменчиво. Придет тот день, когда на все вопросы ты получишь ответы, а в твоем сердце исчезнет страх. Ты будешь уверена в своих силах, выборе.       Эльфы Лихолесья во главе со своим принцем и уже его невестой покинули Минас Тирит спустя две недели после свадьбы Арагорна и Арвен. Праздники еще вовсю продолжались. Ликование народа было вполне предсказуемо и ожидаемо, до сих пор не умолкало.       Прощаясь с Арвен, Анариэль столько услышала от подруги, что не могло не вызвать улыбку. Начиная от советов как вести себя, что надевать, как причесываться и ухаживать за волосами, и заканчивая тем, что свекра нужно обаять, покорить. Арвен, конечно, взяла с подруги обещание, что она должна вернуться в Минас Тирит и не раз. Арагорн больше всех ждал приглашения на свадьбу, так как хочет провести свою драгоценную подругу до алтаря и сам, лично, вложить женскую ладонь в крепкие и надёжные, как он сказал, руки друга.       Хоббиты в один голос приглашали все Братство в Шир и так живописали свою родину, что сами растрогались и загрустили. Но, учитывая желание Арагорна сделать территорию Шира недоступной, то это будет проблематичнее. Но обещание приехать к ним в гости, несмотря на все это, взяли.       Путь лежал через Эдорас, минуя Лориэн, а затем в Лихолесье. Гимли долго ворчал, что ему приходится уезжать, а уж тем более до Эребора добираться без большей части Братства. Король гномов предложил Леголасу слегка изменить маршрут - сначала к Эребору, а потом в Лихолесье. Принц недолго думая все же согласился, когда кидаю друга поддержала Анариэль, говоря, что хочет увидеть жену Фили и его детишек.       До Эдораса эльфийской тире гномьей процессии компанию составили рохирримы. Эовин рассказала, что вскоре объявят о ее помолвке с Фарамиром, которого Арагорн жаловал титулом князя Итилиэна. Анариэль была безумно рада за нее. Ну, и не могла не вспомнить, что это именно я буквально подтолкнула Фарамира к девушке, пока он томно вздыхал в сторонке. Было видно невооруженным глазом, что она счастлива. И это была не влюбленность в идеал, придуманный в голове, как с Арагорном, а любовь к конкретному мужчине.       — Свадьба - это хорошо. — сказал Эомер после рассказа сестры о помолвке.       Друзья коротали этот вечер у общего костра. Общались, разговаривали, обсуждали планы. Вот и Эовин новостью поделилась. Анариэль не могла не замечать ревнивого взгляда в сторону сестры, ведь как бы то ни было, он не хотел, чтобы она так рано покидала его. Но Эовин уже не маленькая девочка и в праве решать все сама.       — Мальчишник понравился? — спросила игриво золотоволосая, подперев голову о кулак.       — За исключением похмелья на утро. — усмехнулся рохиррим. — Но я готов это пережить, если гномы снова напьются до беспамятства, как на пиршестве в честь победы в битве за Хельмову Падь.       Анариэль с Леголасом в ту же секунду расхохотались, чуть ли не катаясь по земле. Эльфы вспомнили, как гномы уже косили глаза от выпивки, но все равно пили. На Гимли и Фили было невозможно смотреть. Гимли распирало от возмущения и волнения, да так, что он ничего не мог сказать в ответ. Гном лишь злобно ухал, да выкатывал глаза.       — Проклятый рохиррим! — наконец, выговорил рыжий гном.       — Да мы тебе такую пьянку устроим на твоей свадьбе! — воскликнул Фили, — Пожалеешь, что вынес вино!       Теперь уже Эомер насупился и впился глазами в гномов, все под тот же заразительный смех эльфов, только уже еще громче. Вечер продолжался в спорах между Эомером и гномами. Леголас и Анариэль наконец придя в себя предпочли уйти и лечь спать, чтобы не вновь не хохотать до боли в животе.       Расставаясь с Анариэль, Эовин плакала, как будто они не увидятся вскоре. А учитывая, что они пригласили друг друга на свои свадьбы, это особенно смешно и глупо смотрелось со стороны. Гномы вылупляли глаза на каждый новый приступ рыдания Эовин, и потом поворачивались в Эомеру, как бы спрашивая, что нашли на его сестру. В ответ рохиррим лишь пожимал плечами.       Фили всю дорогу расхваливал сверкающие пещеры за Хельмовой падью, обещая, что когда-нибудь эльфы будут так же восторженно отзываться о них, как и он. Золотовлосая лишь посмеивалась, зная о нездоровой любви гномов к разного рода камням, а вот Леголас неожиданно серьезно отнесся к словам короля Эребора, чем его очень впечатлил и растрогал.       В один из вечеров пути, когда эльфы Лихолесья разбивали лагерь, Фили подсел к эльфийке у крошечного костра и, подозрительно оглядываясь, вдруг смущенно спросил:       — Лепесточек, я все спросить хотел... А как там она?       — Кто? – удивленно спросила она.       Гном оглянулся на Леголаса, который, напряженно всматриваясь в ночь, разговаривал с Куталионом и ночными стражниками. Он словно боялся нарваться на его гнев, за то что сидел с его невестой. Девушка бы сейчас тоже ходила среди эльфов, помогала бы, но ей запретил Леголас, заверив, что все справятся сами. Сама Анариэль поражалась, с каких пор она такая покладистая?..       — Твоя сестра… Тауриэль… — продолжил гном, — Все таки в неё же был влюблён мой брат, и, мне интересна её судьба. По правде говоря, я был поражён, что её не было среди членов Братства.       Эллет с изумлением смотрела на ту искренность, желание знать, что появилась в лице Фили. Не было ни шутки, ни обычной искорки в его глазах. И как удивительно было ей понимать, что этот вопрос жил в таком забавном, храбром, свирепом и на удивление сентиментальном гноме. Драчуне, романтике и шутнике. Её друге.       — Она уехала в бессмертные земли. — призналась Анариэль, — Не смогла пережить кончину твоего брата. Все таки вопреки всему это была любовь, настоящая, а не простой интерес.       — Мне жаль, что Кили не выжил. Мы бы с тобой породнились тогда. — с улыбкой молвил Фили.       — Поверь, мой друг, Тауриэль никогда не забудет тебя, а уж тем более Кили. Она всегда будет хранить светлую память о нем. — искренне молвила эллет.       — О чем беседуйте? — раздалось позади друзей.       — Ты как всегда не вовремя. — шутливо отозвался Фили, — Может я тут в любви признаюсь?       — Уж, прости, мой друг, но уже поздно. — усмехнулся Леголас и сел рядом с золотоволосой.       — Ты еще до нашей с ней встречи меня обошёл. — возмутился гном, — Ладно, я пойду. Воркуйте, голубки. И, Анариэль, не забудь про крестины.       — Не забуду, Фили. — кивнула она.       Некоторое время эльфы молчали. Девушка смотрела на костер, а Леголас тревожно глядел вдаль, все сильнее и сильнее прижимая к себе любимую. Эллет чувствовала тревогу на душе принца.       — Что тебя тревожит? — не выдержав спросила золотоволосая.       — Я обеспокоен, Анариэль. Волнуюсь и пекусь о твоей безопасности. — ответил он и погладил её волосы, — Тревога и страх не могут никак покинуть меня, потому что я уверен, что остатки войска Саурона ещё лазают по окрестностям отравляя земли и круша маленькие деревни. Дороги пока ещё не настолько безопасны, чтобы я мог быть спокойным.       — Ты так изведёшь себя. Нельзя столько времени жить в тревоге, это отравляет разум. — эллет отстранилась и посмотрела в глаза Леголаса, — Тебе нужно отдохнуть, хотя бы эту ночь.       — Не могу, Анариэль. — признался аранен, — Мысли о твоей безопасности все равно будут беспрерывно крутиться в меня в голове. Они не дадут мне отдохнуть нормально.       — Пойдём. — молвила Анариэль и вставая, потянула Леголаса за собой, держа за руку, — Идём, Леголас.       — Куда?       — Доверься мне. Идем.       — Что то мне подсказывает, что ты мне дашь чем нибудь по голове, дабы вырубить. — хмыкнул Леголас, но встал.       — А это идея. — ухмыльнулась девушка.       Эллет привела Леголаса к его шатру. Получив вопросительный взгляд эльфа, золотоволосая отпустив руку принца, молча вошла внутрь, поманив пальцем. Аранен последовал за ней. Посреди шатра встала Анариэль, загадочно смотря на эльфа. Леголаса уже забавляла эта игра, которую затеяла девушка.       — И что ты задумала?.. — спросил он начиная подходить все ближе и ближе.       — Тебе нужен покой, без суматохи, разговоров и лишних мыслей. — молвила эллет и подошла к столу, где стоял кувшин с вином.       — А разве в шатре я не слышу, что происходит вдали?.. — ухмыльнулся он.       — Значит не услышишь. — легкомысленно пожала плечами Анариэль.       Раздался щелчок пальцев и по шатру разлетелись несколько солнечных лучей. Они были подобны змеям кружащимся вокруг, только в воздухе, что потом вылетели из шатра на выход. Через пару секунд все звуки пропали. Леголас слегка удивился и попытался прислушаться, но вокруг была гробовая тишина.       — Я поставила барьер вокруг шатра. — ответила золотоволосая, — Чтобы не один не мог зайти, и, ты ничего не слышал. Ничто тебя не должно отвлекать от отдыха.       — Не знал, что ты так умеешь. — улыбнулся он.       — Я еще и не на такое способна. — на губах девушки застыла ухмылка.       Леголас хмыкнул, ожидая следующих действий. Анариэль молча, по хозяйски, взяла кувшин и налила вина в бокал стоящий рядом. Девушка повернулась к жениху с бокалом в руке, видя его заинтересованный, чуток пожирающий её взгляд. Когда их глаза встретились, золотоволосая не разрывая зрительного контакта, хлебнула чуток вина, а потом «случайно» пролила на грудь, испачкав тем самым платье.       — О, Эру! — воскликнула она, — Я такая неуклюжая, как неловко… Прости, Леголас…       — Ничего страшного, бывает. — ответил принц приближаясь к девушке.       — Наверное мне лучше уйти, дабы не красоваться тут в испачканном платье и дать тебе отдохнуть. — спешно молвила Анариэль и хотела уже уйти, как её прижали к столу.       Золотоволосая не спеша подняла глаза, сначала по крепким рукам, потом ярко выраженной скуле, а потом остановилась на глазах. В голубых небесах горел огонек, а звезды плясали страстное танго. Леголас слегка прикусил губу и наклонился к остроконечному ушку возлюбленной.       — Вот какую игру ты затеяла, а я все ждал этой развязки. — шепнул принц, — Я и не против такого конца. Позволь помочь раздеться.       — Ты волен делать всё, что захочешь и посчитаешь нужным. — томно шепнула на ухо Леголасу, Анариэль, — Сегодня я более покладистая и послушная. Сам знаешь - это редкость.       Аранен, словно жался растянуть это мгновение, уткнулся в золотые волосы эллет и полной грудью вдохнул их аромат. Невольно глаза его закрылись от одного только запаха… Сирень… Тот самый, любимый, дурманящий, лишающий рассудка запах сирени. Леголас опустился к шее эллет и оставил на них мокрый, но сладкий поцелуй, получив в ответ такой нежный и желанный стон.       Когда эльфы упоенные близостью и лаской тел, лежали, переплетясь, на мятых простынях кровати, Леголас прошептал, касаясь губами её виска:       — Моя. Навеки...       Анариэль улыбнулась и погладила ладонью от пресса до крепкой мужской груди. Изящные тонкие пальцы девушки взмыли вверх и эльф вновь окружили различные звуки. Где-то стрекотал сверчок, недалеко трещал костер, а вдалеке раздавалась тихая беседа двух эльфов.       — Мой. — прошептала эллет, — Навсегда…       Ответом послужил поцелуй в макушку. Девушка поудобней расположилась на плече эльфа и закрыла глаза, а потом и сам Леголас, ради которого был сыгран этот спектакль с пролитым на платье вином.       Недалеко от шатра Леголаса раздалось громкое и испуганное ржание лошади. Воинственный клич и лязг мечей раздался по округе. Анариэль и Леголас распахнули глаза и быстро сели на кровати. Первые секунды они прислушивались к звуком, но раздавшееся рядом рычание дало понять, что на их лагерь совершили набег. Принц Лихолесья тут начал одеваться. В шатер аранена ворвался один из солдатов. Анариэль тут же схватила одеяло и прикрылась им, прижимая к груди. Завидев своего господина полуголым и голую невесту в его постели, солдат тут же закрыл глаза.       — Виноват, милорд! — быстро произнес он, — На нас напал отряд орков.       — Как не вовремя… — проворчал Леголас и кинул Анариэль свою рубаху, которую она тут же надела, — То, что ты видеть сейчас должно остаться в тайне. — приказным тоном молвил он, — Никому не слова, а уж тем более по прибытию в Лихолесье Королю! Иначе я сам тебе голову снесу.       — Да, ваше высочество. — кивнул солдат, — Эта минута останется в тайне и умрет вместе со мной. Представим, что я и вовсе ничего и никого не видел.       — Молодец. — похвалил аранен эльфа, — А теперь идем.       Солдат кивнул и быстро ретировался из шатра. Леголас взял свой меч и хотел уже выйти, как:       — Леголас! — позвала его Анариэль, и он тут же обернулся, — Я лишь хотела попросить тебя быть осторожным, и, что я скоро буду.       — Не смей выходить. — молвил Леголас и подошел к своей невесте, — И это не потому что ты выйдешь из моего шатра, это потому что я пекусь о твоей безопасности.       — Опять за свое? — возмущенно спросила Анариэль, — Я вступлю в бой, хочешь ты этого или нет.       Золотоволосая сделала шаг, чтобы забрать валяющиеся на земле платье, но её за локоть схватил аранен. Девушка мгновенно вырвала руку из его хватки и подойдя к платью, подобрала его. Она была настроена решительно.       — Анариэль, я запрещаю тебе выходить из шатра! — воскликнул вдруг Леголас, чем заставил Анариэль обернуться. Девушка даже немного растерялась.       — Запрещаешь?! — возмутилась эллет и перешла на крик, — На каком основании ты смеешь мне, что-то запрещать?!       — Как ты не понимаешь, что моё сердце вот вот остановится сейчас от страха за тебя, от осознания, что вокруг лазает эта нечисть! — аранен вплотную подошел к Анариэль, — Любовь моя, пойми, что с твоим новым статусом на меня навалился груз ответственности за тебя, твою жизнь и твою безопасность. В данную минуту я не могу думать не о чем другом, кроме как защитить тебя и уберечь от этих тварей.       — Прости меня… — девушка уткнулась ему в шею, а эльф в ответ прижал её к себе, — Я и понятия не имела, что с моим «да» на твои плечи свалился такой груз…       — Даже не думай себя винить в этом. — быстро сказал Леголас, чтобы эллет не надумала себе чего, — Своим «да» ты меня сделала самым счастливым мужчиной на свете.       Рядом с шатром послышался орочий рык, а затем ткань слева от эльфов распороли мечом. В шатер залезла тварь Мордора громко рыча.       — Назад! — крикнул эллет Леголас, пряча её за спину.       Аранен кинулся в бой с тварью, и быстро с ним справился. Обернувшись назад, эльф увидел, что Анариэль тоже вступила в бой с орками, но не с помощью меча, а с помощью своих сил. Эллет просто испепеляла их своими лучами солнца, стоило им забежать в шатер. Несмотря на свой хрупкий вид и фигуру, девушка была невероятно сильна, особенно магически, а её плавные изгибы, что проглядывались сквозь рубаху, лишь подливали масла в огонь. В глазах Леголаса, Анариэль была безумно горяча.       Вскоре, вся шумиха с набежавшим отрядом орков утихла. Эти твари были очень плохо подготовлены, и не ожидая такого количества врагов, были быстро повержены, а те кто мог сбежали, желая спасти свою шкуру. Со стороны эльфов и гномов потерь не было, лишь пара раненых, который Анариэль быстро излечила. После боя остались лишь тревога и еще большая настороженность, заставляющие лишний раз оборачиваться назад, в ожидании засады.       — Думаю мне стоит сменить платье на походный костюм. — молвила к слову Анариэль, своему возлюбленному, — Так мне будет сподручнее драться на случай новой драки.       — Я не в восторге, но ты права. — вздохнул Леголас, — Тебе так будет проще. Хотя будь моя воля, я бы тебя связал и вез вместе с багажом, дабы ты не подвергала себя лишний раз опасности.       — Опять та же скрипка заиграла… — проворчала девушка и под хмурый взгляд принца переоделась.       Самым долгим и сложным было прощание с гномами. Конечно, эльфы задержались на день в Эреборе, и каждый в голове отметил, что гномы не настолько и бедные и имеют весьма не дурной вкус. Большая часть эльфийской процессии не была в восторге, что они погостят гномов, но никто из них не осмелился перечить своему принцу, в силу статуса и безмерного уважения к его персоне. Ну, а сам принц Лихолесья не мог отказать своей невесте.       Жена Фили, Тильда, как только узнала о возвращении мужа и тем более таких дорогих, высокопоставленных гостей, сразу организовала пир. Детишки не отходили от Анариэль, все просили, чтобы она им наколдовала каких нибудь животных. В итоге, малыши легли спать поздно, от зато счастливые и вымотанные. Эльфы разумеется позвали своих друзей гномов на свадьбу, обещая, что приглашения придут, как только будет решено с датой.       — Ждем с нетерпением. — улыбнулся Фили, — А мы ждем вас обоих на крестины, когда наш малыш родится.       — Договорились. — кивнул Леголас.       Эльфы уехали из Эребора только утром. Разумеется, Гимли и Фили предупреждали Леголаса, что если он обидит Анариэль, то они приедут и выровнят ему уши. Вспоминая эту ситуацию, эллет и аранен сразу начинали смеяться, не в силах сдерживать себя.       С каждым шагом процессия приближалась к Лихолесью. Леголас, чувствуя растущее напряжение у своей возлюбленной, старался чаще коснуться ее или поймать взгляд. Смотря ему в глаза, Анариэль понимала, чувствовала, что сам принц волнуется не меньше ее. Но он тщательно это скрывал. Он был собран, деловит и строг. Он был в нетерпении. Он был почти дома. Сама Анариэль жутко волновалась, что наконец-то она увидит родной лес, тот в котором она родилась, выросла, полюбила, открыла в себе силу Солнца.       С каждым новым пройденным километром, в голове эллет кружился вихрь, подобный урагану. Лихолесье. И все события невольно всплывали в памяти и терзали девушку. Невзаимность… Побег… Смерть родителей… Попытки Короля избавиться от неё…       Анариэль пугало то, что ждало впереди. Она не верила, что все это происходит на самом деле, с ней. Ведь Леголасу по праву рождения могла подойти разве, что Арвен… Да, даже на крайний случай Элениэль! А кто она? Дочь и сестра бывших командиров стражи. Отец оказался предателем, и то это не было известно при его жизни. Они с сестрой попали в немилость Королю, когда Леголас стал тщательней оберегать их. Что скажет Король Трандуил, когда узнает, что его сын выбрал себе в жены именно её?..       Анариэль понимала, что Леголас надеется переубедить отца. Своим упорством и решительностью доказать, что не отступится. Более того, он был почему-то уверен, что Трандуил будет рад такой невестке,в силу того что он знает её буквально с младенчества. Но Король ясно высказался против того, чтобы сын связал себя с одной из сестер. Леголас не знал об этом разговоре, да и Анариэль не собиралась о нем рассказывать. Зачем? Сеять лишние причины для разлада между сыном и отцом? Ну, уж нет!       В последнюю ночь, перед преступлением границы Лихолесья, эльфы сидели за столом в шатре принца, после бурных страстей, пили вино. Леголас, чувствуя настроение своей возлюбленной, ее тревогу, прошептал:       — Я знаю, Анариэль, что тебе страшно. — принц накрыл её руку своей, — Но, поверь мне, все будет хорошо. Отцу придётся принять мой выбор, даже если он не примет, то ему придётся смириться.       — Думаю, что твой отец никогда не смирится.       — Что у тебя за странные мысли завелись в голове? — поразился Леголас, смотря на неё так, словно сканировал, — Что за мысли по поводу твоей магии?       — Я считаю, что мне следует держать свою магию под контролем, стараться реже выходить гулять на рассвете и закате, чтобы напитаться лучами. — объявила Анариэль, а аранен был готов свалиться со стула, — Узнав о моей магии в Лихолесье меня могут окрестить ведьмой или колдуньей, а там небылицы, слухи и пошло поехало… Сам знаешь. Не хочу, чтобы ты потом ломал голову о том, как расхлебать эту кашу. Лучше пусть все будут в неведении. Иначе, буду в головах эльфов считаться ошибкой природы.       — Ты с ума сошла?! — возмутился аранен, — Какая из тебя… — эльф помедлил, а потом чуть сплюнул, — Фу! Даже противно говорить это! Как у тебя только язык повернулся такое сказать?!.. — принц Лихолесья опустился перед своей невестой на корточки, — Ты для меня самая особенная, самая лучшая, самая сильная, самая волшебная! И никакая ты не ведьма.       — А что если я тебя околдовала? — предположила эллет.       — Тогда это самое лучшее колдовство. — улыбнулся он, — Я люблю тебя, и только тебя! Ты моя единственная! Ты та ради, которой я продолжаю жить и дышать. В любом случае, если отец не смирится, я откажусь от трона и покину Лихолесье, лишь бы ты не страдала.       — Что?! — воскликнула девушка вглядываясь в лицо эльфа, такое спокойное, и легкая улыбка, — Нет! Не смей идти на такие жертвы, даже ради меня!       — Ты же пошла на многие жертвы ради меня, например, бросила Халдира, который поил тебя своей любовью, продлевая жизнь и залечивая сердце, хотела сбежать из Лихолесья из-за моего отказа… Даже готова пожертвовать своей свободой, которой так дорожила… — Леголас взял девушку за руку и нежно поцеловал, — Почему же тогда я не могу пожертвовать чем то ради тебя? Если иного выхода не будет, чтобы мы могли любить друг друга, без лишних людей, эльфов, без препятствий, я пойду на этот шаг.       — Тогда я буду молить Валар, чтобы твой отец смирился с твоим выбором. — выдавила из себя с болью Анариэль.       — У него не будет иного выбора. — усмехнулся Леголас и потянулся к губам любимой.