***
Выхожу из этого душного дома на улицу. Не понимаю, как пережил всеобщее внимание этого будто подкупленного общества. В разгоряченной голове все до сих пор мельтешит красками: огни, брызги шампанского, глаза... глаза... Вокруг просторно. Широкое поле, черная, как смоль, ночь раскрывают всю мощь и силу русской природы. Но я не обращаю на них внимания и ищу взглядом моего подпоручика. Вдруг слышу какой-то шум из маленького сарайчика рядом с домом и направляюсь туда. Зайдя в сарай, замечаю мою любовь. В его руках факел с огнем. Он водит им над порохом в бочках и что-то высматривает. Беспокойство охватывает меня. - Миш, ты что делаешь? - восклицаю и делаю шаг к нему, чтобы забрать горящий факел, но он вдруг устремляет свой острый взгляд на меня и резко приближает факел к бочке, увеличивая вероятность возгорания. Я замер. - Сделаешь еще шаг - мы взорвемся, - бесцветно проронил Миша и, отворачиваясь от меня, медленно поднял факел выше. - Миш... не надо. Убери его. Пожалуйста... - А какая тебе разница? Взорвусь, не взорвусь - тебе ли не безразлично? Я вздохнул. Он сейчас походил на глубоко обиженного ребенка, обиженного не умом, а сердцем. Его губы чуть подрагивали, взгляд был холодным. Таким я его никогда не видел. - Миша, ну как ты можешь так говорить? - мягко проговорил я и постарался улыбнуться. - Топал бы ты к своей... невесте. А меня не трогай. Я прочувствовал всю его обиду. Боль его передалась мне. Мне стало горько на душе: я предал любимого человека. - Я хотел тебе сказать, правда. - Когда? На свадьбе? - Миш... - А не пойти бы ли Вам, товарищ подполковник, куда подальше? - я почувствовал, что в нем поднялась вся злость, которая вообще существовала в его светлой душе. - Да послушай, Миша, ну я же... - начал было я и... прикусил язык. Что мне следовало сказать? Совершенная растерянность охватила меня. Я вздохнул. - Миш, так надо было... - сорвалось с моих губ и по внезапному удивленно-гневному взгляду я понял, что лучше бы я молчал. - Кому надо было?! - мгновенно взорвался мой собеседник, - И что конкретно тебе надо было?! Я растерялся еще больше. - Я был вынужден так сделать, - я развел руками в стороны. Миша мельком глянул на них и вернулся суровым взглядом к моим глазам. Я был рад, что он молча слушает меня, не перебивая. - Слухи разные пошли. Обо мне, о тебе, об Анне. Миша негодующе поджал губы. - Какие слухи? - Да разные. Пошлые, странные, отвратительные... Я не хотел, чтобы ты страдал от всего этого. - Я не страдал от слухов. Я вообще про них не знал. - А я знал, - я сделал маленький, спокойный шаг навстречу к нему, в надежде забрать факел, - Я слышал, как они шептались за нашими спинами. - Кто? - чуть было не взревел от злости Бестужев. Казалось, если бы я мог назвать точные имена, он бы взял в руки нож и уверенно пошел резать каждого прямо сейчас. Каждого, кто мог плохо говорить о нас. О нашей любви. - Да все. Им ведь только повод дай, ты же знаешь. - И ты, радостный, побежал скорее предложение делать, - угрюмо констатировал факт. - Миша, я сделал это ради нас... - Не надо врать мне! - вновь вспыхнула моя любовь и факел в его руках дернулся. Я весь сжался. Мне стало страшно. - Ты только о себе думаешь! - Нет, Миша, нет! - я перешел на шепот, только бы не злить его, - Я хотел, чтобы больше ничего нашему счастью не мешало. - Для тебя жена не помеха? - удивленно вскинул бровями Миша. Он, кажется, настолько удивился, что даже сбавил градус своей злости. Я сам только что понял, что сказал. - Она всего лишь прикрытие... Я люблю тебя, Миша! Тебя одного! Мне никто, кроме тебя, не нужен! Только ты... Напряженное молчание повисло в воздухе. Мы оба осознавали, как же подло и глупо я поступил. И только сверчки стрекотали, разбавляя тишину. - Что же ты наделал то, дурак... - вдруг жалостно произнес Миша, присел на корточки и прикрыл глаза рукой. Сердце мое сжалось. Я не знал, следует мне подсаживаться к нему или нет: я больше не мог предугадать ни одной его реакции. - Миш... - в который раз прошептал я. Тут он внезапно сорвался с места и подлетел ко мне. Я не успел ни отойти, ни закрыться руками. Инстинкт "Бей или беги" для меня не сработал. Моя любовь сжала мой воротник одной рукой (в другой он по-прежнему держал факел) и приблизила мое лицо к себе. - Давай уедем отсюда, а? - судорожный шепот донесся до моих ушей, - Прямо сейчас, давай? Оставим их всех и уедем! Пожалуйста, Сережа, пожалуйста! Я люблю тебя, ты - меня, что же еще нужно? Ну что еще нужно? Уедем в какую-нибудь глушь, построим дом, будем жить там, вдвоем, только ты и я, и никому не будет дела до нас. И нам, нам тоже будет все равно! Будем жить друг для друга и никто, слышишь, никто нам будет не указ! Сереженька, прошу тебя! Он всматривался в мое лицо. Глаза его бегали: он пытался выгадать хоть что-то. В свете огня его черты показались мне еще более милее, прекраснее. - Ну что же ты молчишь..? - отчаянье сквозило в его голосе. Он перешел на мольбу, - Скажи же хоть что-нибудь! Я накрыл его руку своей. Провел большим пальцем по тыльной стороне его ладони. Мои взор безрадостно сошел с его лица вниз. Миша вмиг все понял. Он, как в лихорадке, начал качать головой. - Сереженька... - я готов был заплакать. - Нет, Миша. Так нельзя. - Ну кто сказал, что нельзя? - Это будет неправильно. - Так давай нарушим это чертовы правила! Давай будем счастливыми, а не правильными! Я посмотрел ему прямо в глаза. - Прости меня... Огонек надежды и чувств погас в его глазах. Холодное разочарование тенью упало на его лицо. Миша высвободил свою руку из под моей ладони и отстранился. Он вновь стал таким, каким был в начале нашего разговора. - А признаваться кому-то в любви, а потом жениться на другом человеке - это правильно, - резко сказала моя любовь, больно ранив в самое сердце, и отвернулся от меня. Мои губы скривились. Стыд и жалость заклубились в моей душе. - Миша... - Уходи. - Прости меня. Прости меня, пожалуйста... Он развернулся ко мне и вдруг грустно улыбнулся. Слезы мелькнули в его глазах. - Ничего. Иди. Позже свидимся. Я постоял какое-то время, посмотрел, как он вновь с напускным любопытством разглядывает порох в больших деревянных бочках, затем развернулся и поплелся прочь из сарая. Холодный воздух вновь встретил меня на улице. Я шел и чувствовал, как горячие слезы струятся по моему лицу. Я еле сдерживал себя, чтобы совсем не разрыдаться. Ощущение того, что я испортил всю свою жизнь, все вернее заседало в моем сердце. Я принимал много неправильных решений за свою жизнь, о многих потом жалел, из многих находил выход, но сейчас мне казалось, что хуже уже некуда. Чем дальше я отходил о сарая, тем больше я прибавлял скорости в свой шаг. Подходя к дому, сквозь окна которого доносился яркий свет и шумный смех, я уже чуть было не летел. На крыльце меня встретил Пестель. - Ну-с, как Ваши дела? - ядовито улыбнулся мне полковник. Это его появление, эта его ухмылочка, эта двусмысленная фраза выбили из меня все оставшееся самообладание. Я сжал руки в кулак. Почувствовав, как выступает от ярости жила на моем лбу, я приготовился, чтобы превратить рожу этой ненавистной мрази в фарш. Он не был ни в чем виноват, конечно же. Глупо было его винить: виноват был я один. Но он непременно о чем-то догадывался, а если даже и нет, то эта его "случайно жестокая" шутка разрушила весь мой осторожный план. Но это все отговорки: мне просто надо было выместить злость на себя на ком-нибудь другом, и полковник прекрасно подходил для этой роли. Пестель, увидев, что я уверенно подхожу к нему не с самыми добрыми намерениями, приопустил голову и стер свою гадкую улыбочку. Уже представив, как он захлебывается в своей же крови, я занес кулак, и тут сзади послышался взрыв. Я полетел плашмя на землю. Полковник упал на спину. Меня словно парализовало. В ушах гудело. Я расплывчато видел, как Пестель приподнялся на локтях и во все глаза смотрел куда-то мне за спину. Яркий свет замелькал в его глазах и осветил землю. Я развернулся, заранее зная, что увижу. Сарай от взрыва разлетелся на щепки. Доски сияли пламенем, таким же, который был на факеле у Миши. Все почернело: и снаружи, и внутри меня. Это прошлое догорало в ночи. Это любовь не выдержала предательства. Из дома выбегали люди, пожелавшие узнать, что же тут прогремело. Оставив свои суетные хлопоты там, в зале, они вскрикивали, испуганно перешептывались и торопливо причитали. И только я опустился на колени, согнулся пополам, сжимая белоснежными перчатками грязь, и трясся от ужаса. Нет, жениться на Анне не было худшим решением. Худшим решением было оставить мою любовь наедине с моим отвратительным поступком. - "Давай уедем отсюда? Прямо сейчас, давай?" Лучше бы я сгорел вместе с ним.***
14 марта 2024 г. в 04:54
Перед глазами все мелькает: красивые девушки в пышных платьях, серьезные мужчины в парадной форме, свет шикарнейших люстр. Бал в самом разгаре.
- Товарищ подполковник, и Вы здесь? - не замечаю, как сбоку ко мне подходит Пестель с бокалом в руке. Отдаем друг другу честь. Он встает рядом со мной и отпивает глоток шампанского.
- Страсть, как люблю балы, - делится со мной откровением. - А Вы?
- Да, я тоже, - соглашаюсь я, не смотря в глаза своему собеседнику.
Мы помолчали.
- Кого же Вы все высматриваете? - замечает все мой прозорливый друг. - Уж не Анну ли?
- Анну, - тихо вздыхаю я, бессовестно соврав полковнику. Тот хитро улыбается и тоже устремляет взгляд на всех людей.
- До меня дошел слух: Вы на ней женитесь.
Поджимаю губы. Этот бал был местом, на котором я надеялся хоть на время забыть о предпринятом решении, однако и здесь нашлись люди, которые не постеснялись ткнуть меня в свой проступок поступок лицом.
- Да, товарищ Пестель, так и есть.
- Мои поздравления! Наипрекраснейшая девушка: красива, умна, верна. Чего же более желать?
- Раз все при ней, то и желать нечего, - мягко отрезаю я, намекая на конец разговора. Пестель ловит намек и замолкает.
Мы еще пару минут стоим в тишине и с левого боку ко мне подлетает причина, по которой я поехал на этот бал. Молодой подпоручик со всей силы хлопает меня по спине в знак приветствия. Мне остается пошатнуться, поджав губы.
- Ба! Кого я вижу! - растягивает он слова. Подвыпивший, довольный, такой родной. - Вы же говорили, что не приедете, товарищ подполковник!
Улыбка трогает мое лицо.
- Как уж и не приехать, не повидать дорогого друга, - расплывается в улыбке, прекрасно понимая, что термин "дружба" используется для прикрытия, и только нам двоим это известно. Наконец замечает Пестеля, оба здороваются.
- Так и знал, что Вы непременно здесь будете, - с неприязнью язвит Пестель.
- А Ваше присутствие, товарищ Пестель, оказалось неприятным сюрпризом, - ловко отвечает ему моя любовь. Я едва сдерживаю усмешку. Пестель недобро смотрит на моего подпоручика, хмыкает и отходит куда-то в сторону. Как только он уходит, мы с Мишей сближаемся и разражаемся тихим смехом.
- Ты видел его рожу?
- Угу... - подтверждаю я и мы, как два дурачка, стоим и улыбаемся, наблюдая за балом. Миша наигранно хмурит брови, собирает губы в кучу и прижимает ладони к лицу, имитируя бакенбарды.
- Бу-бу-бу, а знаете, товарищ Муравьев, а ведь у меня такие глаза, такие глаза! - расходится и низким голосом пародирует Пестеля.
- Какие же? - сквозь смех подыгрываю моей любви.
- Как будто у меня сейчас кишка лопнет от того, насколько сильно я тут перед Вами выпендриваюсь!
Я смеюсь в унисон вместе с ним и мы оба забываем про нашего причудливого знакомого. Кидаю на любимого мимолетные взгляды. Его глаза торопятся рассмотреть все празднество получше, все и сразу, они горят огнем, будто у ребенка на Новый Год.
Вдруг до нас доносится мимолетный звон вилки о бокал, предвещая о предстоящем тосте.
- Пойдем, пойдем посмотрим! - шепчет мне Миша и даже берет меня за руку, утаскивая за собой.
- Глупый... - смеюсь я, но руки все же не вырываю.
Мы подходим к источнику шума и замечаем Пестеля, которого окружили все в просторной комнате.
- Предлагаю тост за моего близкого друга, у которого скоро уж должно свершиться одно из главных событий в его жизни! Где же, - ищет кого-то глазами, вглядывается в толпу, но тут его взгляд падает на меня и он расплывается в улыбке, - О, вот же он! Подойди ко мне, Сереж!
Кидаю мимолетный взгляд на радостного, но настороженного Мишу, который подталкивает меня в центр, и подхожу к полковнику. Тот по-дружески приобнимает меня со спины. Мельком замечаю счастливую Анну и коротко, официально улыбаюсь ей.
- Вот, мой друг! Что ж ты никому не сказал, Сережа, о предстоящей свадьбе с Анной?
Сердце мое тяжелым камнем бухается вниз. Раздаются удивленные возгласы, потом восторженные и радостные крики. Толпа, приятно пораженная таким известием, окружает меня, и я не успеваю выворачиваться от их рук, отвечать на все вопросы, принимать все поздравления. Совсем неожиданно рядом оказывается Анна. Она искренне и смущенно улыбается и чуть приобнимает меня кистью за мой локоть. Я растерянно выдавливаю из себя улыбку, когда наконец замечаю родное, разбитое отчаянием и бездонной грустью лицо. Пару мгновений мы смотрим друг другу в глаза, мимо нас все ходят какие-то люди, но мы их совсем не замечаем, пытаясь передавать беззвучные сообщения. Мое потерянное "Миша..." беспомощно перекрывается раздавленным "Как ты мог...?"
Он разворачивается и летит к выходу. Я стараюсь вырваться из этого неприятного общества, как по щелчку созванное Пестелем, но получается у меня плохо. Они не слышат моих вежливых просьб разойтись и я остаюсь с ними, отпуская мою любовь на произвол судьбы.