Вернись ко мне

      Рыжеволосая красавица шла домой, неся в одной руке дорогостоящий клатч, а в другой — пакет с двумя бутылками хорошего красного вина и едой, не требующей долгой готовки. В этот вечер она была абсолютно свободна, но, к сожалению, несчастна. Это был ее День Рождения, что давно перестал быть праздником в полном смысле этого слова. Она бы хотела устраивать вечеринки с размахом, да вот только у нее не было людей, которых бы она хотела на нём видеть. Вот ей и приходилось наслаждаться компанией самой себя с алкоголем.       Хорошенько напившись снова в гордом одиночестве, Кассандра включила себе ромком . Сопливый и слезливый сюжет комедии переплетался с глупыми и неуместными, по мнению Кассандры, шутками. Она знала свою меру, но только в этот день пила намного больше привычного. — Черт бы вас побрал! — крикнула она в адрес двух главных героев, что проводили счастливый вечер вместе. И пусть Кассандра знала, что все это только на экране, этого никогда не было по-настоящему, ей все равно было обидно и завидно. Как бы она не хотела это отрицать.       Пусть это именно она закончила их отношения своим отъездом с Леоном, но девушка не хотела ждать Ходжа. Их «университетский роман», как обозвал он их отношения в одну из встреч, ничего больше для него не значил. Будто бы и не было между ними никаких чувств, будто бы всё было просто обманом, глупой шуткой. Но Кассандра всё это время бережно хранила свою любовь в сердце, хоть в глубине души и понимала, что это было нужно только ей, а может быть, даже ей оно было не надо. Но ей словно отчего-то нравилось истязать саму себя чувствами, которые оставались без ответа. Ей было… удобно, пожалуй.       Она умело пользовалась мужчинами, их расположением и статусом, а иногда и кошельком. Могла обвести любого вокруг пальца, сделать своим слугой, своим питомцем, но Бейкер-старший был не так прост и не поддавался на ее чары. Наверное, именно это и породило интерес к нему в душе Кассандры. И она загорелась идеей завладеть таким мужчиной. Этим мужчиной. Но Кассандра ошиблась, когда посчитала, что обладала им. Ходж никогда не был и уже никогда не будет ее мужчиной. Желанный «трофей» достался другой. И это уязвило ее самолюбие. Она считала себя гораздо более привлекательной и успешной, чем эту барменшу, с которой у Ходжа теперь был роман. «А он ей еще и два процента своих акций отгрохал! Он бы для меня никогда такого не сделал!».       Девушка снова отпила вина и откинулась на спинку кресла. То пошатнулось, отчего Кассандра чуть не упала, но успела вовремя удержать равновесие, бросив короткое «Блять!». Вроде бы такая мелочь, а она уже готова была разрыдаться. В последнее время в ее жизни было слишком много Ходжа Бейкера. И вместе с тем воспоминаний о них.       В ее доме, куда ей пришлось вернуться, буквально каждый уголок напоминал о тех отношениях.       На кухне они в первое время часто сидели за чашечкой кофе или бокалом виски, обсуждая университет и их жизни, а уже после, сблизившись, они развлекались на столе. При одной мысли об этом Кассандра почувствовала, что жар прилил к ее щекам. И была абсолютно уверена, что они покраснели, но вот только до конца не знала причину: либо алкоголь, либо Ходж.

***

      Много лет назад — Что-то случилось? Выглядишь расстроенной, — заметил Ходж во время ужина. Кассандра неопределенно пожала плечами, не имея понятия, что сказать на этот счет. Она точно знала причину своего настроения, но сообщать о ней Ходжу во время организованного им романтического вечера, которые случались не так уж и часто, не решилась. Быть может, это была просто трусость. — Все хорошо, заработалась немного, — пояснила она, накручивая спагетти на вилку. — Леон спуску не дает.       Ходж понимающе хмыкнул в ответ на ее слова. Воцарилось молчание. Та самая неловкая пауза, в которую просто нечего было сказать. Но Ходж все же нашелся. — Я говорил тебе, что с Леоном будет нелегко работать — характер у него, как у бизнесмена, непростой, но в жизни он совсем другой, — он посмотрел на Кассандру, та одарила его легкой улыбкой и пригубила вина. — Ты тоже, — подметила она и как-то хитренько зыркнула на своего молодого человека. Спустя пару секунд он ощутил, как ее нога опустилась на его бедро. А Кассандра непринужденно продолжала разговор. — Сегодня слышала, как ты на кого-то кричал, — она аккуратным, но быстрым движением приблизилась к его паху. Затем, делая вид, что она невинная монашка, осмотрела хорошо знакомую комнату. Ходж сжал ее ногу своей рукой и попытался остановить девушку. Но она уже начала свою игру и отступать не хотела. Ему оставалось только принять правила и сделать свой ход.       Тогда Ходж придвинул свой стул чуть ближе к столу и поднял бокал, чтобы предложить тост. Кассандра подняла свой и приготовилась слушать, уже не скрывая улыбки. — За нас! — они чокнулись бокалами, но вот только Ходж будто бы ненароком облил девушку. Он тут же бросился «помогать» ей и под видом этого стянул с нее пиджак, а после было взялся за блузку, под которой — как удобно! — не оказалось бюстгальтера, но вот рыжеволосая бестия не дала ему этого сделать, взяв все в свои руки.       Она усадила Ходжа и, изящно перекинув ногу через него, села сверху. Парень самодовольно ухмыльнулся, видя нескрываемое возбуждение на лице своей девушки. Они сошлись в страстном, яростном поцелуе, который был сродни какой-то битве. Это было похоже на их отношения, какими они и были: обжигающими, огненными, наполненными эмоциями и просто безумными. И, может быть, это было плохо, ненормально, но им обоим в тот момент это было нужно. Они жадно желали насладиться друг другом и больше ни в чем другом.       И вот уже всё, что было на столе, полетело на пол. Ходж опрокинул Кассандру на деревянную поверхность и принялся ласкать ее сквозь одежду. Его руки были везде. То будто бы успокаивали, то только больше воспламеняли. Промокшая и липкая от вина блузка все-таки была отброшена в сторону. Не было никакого сомнения, что пятно от красного вина с жемчужно-белой блузки не вывести, так что она бы больше не пригодилась. Ледяные, по сравнению с пылающим телом Кассандры, пальцы Ходжа путешествовали по верхней части её тела, доводя девушку до болезненного возбуждения.       Скоро она не просто просила взять её как можно скорее, а умоляла, срываясь на крик. Но теперь Ходж диктовал свои правила, взяв на себя главенствующую роль. И Кассандре это до одури нравилось, ведь он был абсолютно органичен в этой роли. Еще более сексуальным.       В конце концов Ходж и сам не выдержал, разорвал белье девушки и резко вошел в ее тело. Нежности просто не было места — так горяча была их несколько затянувшаяся прелюдия. Совершенно разные, они в тот момент идеально подходили друг другу. Были единым целым. Неделимым, неразрывным.       По всей кухне разносились надрывные громкие стоны и тяжелое сбивчивое дыхание, в воздухе витал запах страсти, в которой растворялись двое влюбленных. Толчок за толчком они отдавались друг другу все больше и больше. В тот миг весь окружающий мир померк, оставив только их двоих. В ту ночь они, казалось, успели заняться сексом везде. Прозвучало много жарких слов, и было много ярких вспышек.       А наутро Кассандра забрала чемодан со своими вещами и уехала в аэропорт. Стыдливо сбежала, ничего не сказав, из собственного дома. На том самом кухонном столе она оставила остывать завтрак, а рядом лежали прощальная записка и ключи от квартиры.       «Ходж, привет. Ты прости меня, что не сказала лично, но я не смогла этого сделать. Леону нужно было уехать, и я должна была отправиться вместе с ним. У меня не было другого выбора, пойми. К тому же, ты сам все это начал, сам знаешь. Пусть у нас были и свидания, и крутой секс, но ты уже не так хочешь видеть меня, перестал писать и звонить. Мы как муж и жена, прожившие в браке много лет, только без второго пункта. Еще раз прости. Если ты все-таки решишь сохранить наши отношения, то звони. Мой номер тебе хорошо известен. P.S. Закрой дом, когда будешь уходить.»       Проснувшись тем утром и не обнаружив Кассандру рядом с собой, Ходж обошел весь дом. Конечно, он нашел записку и прочитал ее. Он был в гневе, буквально рвал и метал: раскидал кухонную мебель и порвал записку в клочья, прежде чем уйти, хлопнув дверью так сильно, что картина, висевшая над ней, повалилась на пол. Стекло рамки разбилось на сотни мелких осколков.       Кассандра тогда предвидела подобную реакцию и заказала клининг, который убрал все последствия. И девушка ждала, что через пару дней или недель ей поступит звонок от Ходжа, но этого не случилось. Она даже позвонила сама, но он, видно, заблокировал ее номер. Тогда она решила, что рано или поздно ее возлюбленный перебесится, и у них все наладится. Но они прервались на полуслове, а теперь у него была другая жизнь и другая любовь.       И Кассандре было больно. Она никогда не считала себя самодовольной, самоуверенной или глупой, но в своих мыслях она обзывала себя именно этими словами, а также матами. Всеми ей известными. Она не ценила этого мужчину. А ведь не зря говорят: «Что имеем — не храним, а потерявши — плачем.» Вот так и было с девушкой долгое время. «Вернись ко мне!» — молила она Ходжа в своих мыслях, но он этого не слышал.       Она зависла на стадии отрицания и не могла продвинуться дальше. Не начинала искать новых серьезных отношений, а только страдала по законченным. А это никогда ни к чему хорошему не приводит.