Нереально

Кэтрин была идеальным вампиром. И не самым идеальным человеком. Она была чертовски красива в своей вампирской ипостаси. Кровожадность была ей к лицу. Кэтрин была сильной, быстрой и далеко не самой смелой. Она скрывалась, опасаясь за свою жизнь. Ни за чью другую. Только за свою. Лучше быть живой, ежели отважной Думала она каждый раз. И была по-своему права. Пятьсот долгих лет она бежала. От Клауса и от себя самой. Кэтрин была бесчувственна даже при включенных чувствах. Привычное состояние для нее. Было. Ее жутко трясло при мысли, что теперь она: слабая, беззащитная, безвольная пешка в чьей-то изворотливой и жестокой игре. Раньше было наоборот. Человек Как мерзко это звучало, срываясь с уст Кэтрин Пирс. Вампирши со стажем, которая отныне человек. Хотя она предпочитала не вспоминать об этом. Она презирала свое новое обличие. Каждый раз, проходя мимо зеркала, она видела не Кэтрин, а Катерину, которая, как ей казалось, исчезла навсегда. Страх в глазах выдавал ее. Некогда идеально уложенные кудри перестали быть таковыми, ломкие и сухие волосы не придавали ей красоты. Былой красоты, как считала она сама. Хотя Гилберт была все равно лишь ее жалкой тенью. Она не могла поверить, что какой-то горе-охотник может противостоять ей. Заставить делать что-то, чего она совсем не хочет. Насильно вез ее к Сайласу, на уме у которого было ни пойми что. Нужно было что-то делать. Хоть что-нибудь. Оставляя полумертвого парня на обочине, Кэтрин даже не обернулась. Зачем? Умрет – хорошо, не умрет – ладно, будет еще время поквитаться. Но и в этот раз он ее поймал. Точнее его дружок – Метт. Какой изворотливый. И тут Кэтрин посетила мысль, что все-таки добить малыша Гилберта было нужно. Умереть во второй раз от ее руки? Наверное, это бы стало обычным делом. Но он был живучим. Хоть в чем-то они были похожи. Сидя на заднем сидении машины, она криво усмехнулась своим мыслям. Джереми презрительно посмотрел на нее. Ну, а Метт, кажется, ничего не заметил. Кэтрин отвернулась к окну. Рассматривая серые, скучные и ничем непримечательные пейзажи Мистик-Фоллса, ее начало клонить в сон. Рана на щеке чуть саднила, и тупая боль отдавалась эхом во всем теле. Такая жизнь была явно не для нее. Хотя и выбора то особого не было. Либо терпеть, либо умереть. Второе никак не входило в ее планы. Мысли о побеге мелькали в голове. И когда Метт неожиданно остановился у заправки, на губах Кэтрин промелькнула едва заметная плотоядная улыбка. Если бы не этот продавец, все бы получилось. Она бы убила его собственными руками, но только они были вновь связаны. Кэтрин была вынуждена признать, что у руки у Джереми растут откуда надо. Узлы были крепкими, так что попытки развязать их Кэтрин оставила почти сразу. Наконец машина остановилась в какой-то лесной глуши. — Выходи, — скомандовал Джереми. Она, едва справляясь, вышла из машины, вдохнув полной грудью. И в ту же секунду закашлялась. — Теперь идем. — Руки сначала развяжи, — сказала Кэтрин, гордо вздернув подбородок. Джереми, немного помедлив, все-таки сделал то, о чем она просила. — Спасибо, — ответила она, потирая затекшие кисти рук. Джереми на миг застыл, но потом вновь подал голос: — Ты, Кэтрин Пирс, можешь говорить спасибо? Его шутливый тон действовал девушке на нервы. — Представь себе, Гилберт, умею, - ядовито процедила она. В целях безопасности Джереми взял Кэтрин чуть выше локтя. Чтобы не убежала. Девушка уже и не сопротивлялась. Все лучше, чем идти в оковах. Тепло разведенного огня почти не согревало Кэтрин, которая сидела ближе все к нему. Джереми заметил это. Плед заботливо лег на замерзшие плечи девушки, заставляя ее немного ошалеть. Ей плед? Она же вроде как пленница. Когда Метт пронзительно закричал, чтобы они убегали, чувство паники, которое совсем недавно отошло в сторону, вновь навязчиво мелькало в голове Кэтрин. Джереми, по дурости своей, побежал обратно, спасать друга. Кэтрин лишь устало закатила глаза и уже было села в машину. Пусть бежит, спасать она его не станет. Или… Стрелять из ружья оказалось не так просто, как она представляла. Совсем не просто. Но главное – у них теперь есть фора. Джереми издал гортанный звук и, слабо пошевелив губами, прошептал: — Похоже, теперь моя очередь благодарить тебя.