Один мой друг...

      Весна - прекрасное время года. Дышать становится легче, можно, наконец, скинуть тяжёлые, тянущие к земле куртки, пуховики. Снег тает, и тротуары меняют каблуки. Небо, озаряемое ярким, но негреющим солнцем, становится голубее, чище. Прилетают птицы из дальних краёв, принося с собой радость от приближения тепла и света. Всё оживает.       Весна - худшее, что могло произойти. Смотреть на счастливые, улыбающиеся лица людей, не желая радоваться за них, ужасно. Это зависть. Хочется спрятаться от назойливого солнца, от птиц, поющих песни ранним утром. Хочется бурю, ураган, сильные порывы ветра, сносящие мусорные баки и вырывающие с корнями деревья, резкие и меткие удары молний. Подстать душе. Кто-то другой мне точно так не будет нужен. Быть может, ты.       Но прожить всю жизнь, забившись в уголок комнаты, нельзя. И я, честно, пытаюсь чаще выходить куда-то.       У нас в доме есть небольшой цветочный магазинчик, когда я прихожу туда, меня встречает милая бабушка. Мы с ней хорошо общаемся, она рассказывает про любимых лапочек-внучков, и глаза у неё горят тем ярким пламенем, которое потухло у меня очень давно.       - Здравствуй, милок. Тебе как обычно?       - Здравствуйте, Зинаида Петровна. Да, как обычно. Женщина ушла в соседнюю комнатку за чёрной лентой и цветами.       - Ох, Олежа, что-то ты поплохел, исхудал, поди совсем не ешь.       - Я и рад бы, да кусок в горло не лезет.       - Угробишь же себя, - она покачала головой.       - Да, вы правы. Походу, угроблю. - усмехнулся. Зинаида Петровна уж было кинула на меня ошарашенный взгляд, но, видя мою улыбку, наверное, приняла это за шутку и успокоилась.       Она отдала мне маленький букетик цветов. Попрощавшись, я пошёл на остановку. Сидя в автобусе, я смотрел в окно. Будто по разные стороны мира, за окном кипела жизнь, суетились люди, а у меня всё гнило и разлагалось, прямо как у него.       С равнодушием я заметил, что уже темно.       Тихо, пусто, одиноко. Там везде шаги. С деревянных палок, вбитых в землю, на меня смотрели чёрно-белые лица и все, как один, улыбались. Там голоса. Под крестами лежали конфеты, стояли стаканчики с водой, у кого-то даже лежали книги, видимо, написанные любимыми авторами покойников. Чудные огонёчки по болотам. Заходя всё глубже в лес, я приближался к нему.       Его фотография была такая же чёрно-белая. Но краски и не нужны. Я знаю огонь его волос, лазурь глаз. На меня смотрел юноша с такой заразительной улыбкой до ушей, что мне тоже захотелось улыбнуться.       - Привет, Серый. - сказал я, усаживаясь на лавочку рядом с маленьким холмиком. - Как у тебя дела? Греет ли тебя сырая земля, кормит ли? - погладил прибитую к кресту фотографию. - У меня так себе, вроде хорошо, а вроде и нет. Сам знаешь, без тебя трудно.       Завыл ветер, заставляя шелестеть листву, сдувая могильные сладости и пластиковые стаканчики с водой.       - Принёс тебе кое-что. Должно понравиться.       На зелёную травку легли две красивые, аккуратные гвоздики. Мне сложно находится здесь долго, но не приходить я не могу.       - Пока, родной.       Хоть это и было прощанием, но только на сегодня, ведь завтра я всё равно приду сюда.       Звёзды рассыпались по небу, и та, самая яркая, - мой Серёжа.