Свет души твоей

      Снег тихо опускается на крышу, превращая её в мягкое белое полотно, пряча всю грязь и кровь, что принёс с собой Дэдпул. Солнце давно уже скрылось в зените, так что вряд-ли сюда кто-нибудь придёт. Ну, разве что если Железный человек не свалится с неба. Было бы ужасно смешно на самом деле. Нос под маской ужасно замёрз, а лицо ощущает влагу от дыхания. Он не трогает маску, решив просто сидеть на краю крыши, чего-то ожидая. Чего-нибудь интересного, после такого-то дня.        Внизу, как всегда, громко проезжают машины, вдали слышен вертолёт, наверное, Бьюгл опять нашли сенсацию дня (вернее вечера), и на обложке завтра будет нечто вроде: «Лунный рыцарь — новый Бэтмен! Египет правит Нью-Йорком?!». Хотя, откуда им тут знать о Бэтмене. Люди привычно суетятся, только на этот раз у них в руках много коробок, пакетов, кто-то даже целую трубку бумаги несёт. Красочная, с этими дурацкими снеговиками. Неужели мерч Холодного сердца? Уэйд усмехнулся, увидев детей, так смешно сражающихся в снежки. Вот, снег сбросил с одного из прохожих его дурацкую, по мнению наёмника, шапку. Под комментарии жёлтого про эту глупую моду, Уэйд наблюдает за тем, как на дверь одного из ближайших магазинчиков вешают рождественский венок. На самом деле этот ужас не спасёт даже самый настоящий Санта, даже если будет раздавать подарки каждому мимо проходящему.        Уэйд вздыхает, как только думает о подарках. Разноцветные коробки с яркими бантиками, да настолько, что любой дизайнер всплакнул бы от этих приторных цветов. Не то чтобы Дэдпул думал о последствиях, но он готов заставить молчать каждого недовольного. Эй, для тебя старались, а ты ноешь о каком-то цвете? Скажи спасибо, что вообще их получаешь!        Всё тело напрягается, когда Уэйд замечает в паре небоскрёбов от себя красную точку. Присмотревшись, Дэдпул разочарованно стряхивает снег с плеч. Всего лишь Сокол, шустро скрывшийся за огромным баннером с рекламой золотых рыбок. Жёлтый с белым тут же начинают спор о том, куда спешит Мститель. Наёмник их даже не слушает, лишь сжимает заиндевевшие пальцы.        — Дэдпул, — мягкий шлепок о поверхность крыши заставляет вздрогнуть. Голоса замолкают, погружая в раздражающее ожидание, — недалеко отсюда прямо посреди переулка целый след крови. Я бы, возможно, и не заметил, не выбеги оттуда с криками мужчина. Ты ничего не хочешь мне рассказать?        — Всё хорошо, мам, — Уэйд давит ухмылку, когда Человек-паук даже не меняется в лице. В смысле, его маска так и напоминает лицо Барнса, ну вы посмотрите! И дать и взять. — Это моя кровь, Питти, не парься. И, — он выставляет вверх указательный палец, хрустнувший от холода, поскольку он не двигал им около получаса, — я уже со всем разобрался, так что всего хорошего и так далее, можешь ползти на все четыре стороны.        — Ты ведь понимаешь, что Мстители наблюдают за тобой? Если не лично, то…        — Да-да, спасибо, Кэп, — Дэдпул мигом встаёт и тут же оказывается перед Пауком. Он щурит глаза, медленно выдыхая через маску, — Пусть этот Фьюри поцелует меня в зад, понял?.. Надо же, — он активно жестикулирует руками, — поверить не могу, что ты вообще имеешь дело с подобными чуваками. Еноту понятно, что кто-то из них и сливает твои нюдсы в Бьюгл!        — Мои… Что, прости? Это не… А знаешь, мне всё равно, — Паркер скрещивает руки, ещё более скептически смотря на Дэдпула. — По-твоему, я должен в одиночку справляться с тем, что происходит после твоих ночных вылазок? И вообще, с каких пор ты решил, что мне интересно твоё мнение?        — Ты всегда такая колючка, или денёк пошёл по одному месту? — Уэйд всё-таки ухмыляется. Он-то заметил, как плечи героя чуть опустились. Ну прямо бинго! — Знаешь, я вот полчаса назад только восстановил желудок, и мне пиздецки хочется есть. Проводишь?               Дэдпул снова улыбается своей таинственной улыбкой, ведь, насколько сильно Паучок не злился бы на него, они всё-таки друзья. Тот, конечно, всё отрицает, но куда уж ему устоять перед крутейшей харизмой Уилсона? Круче будет разве что только у Скалы, но об этом в другом фанфике.        Нет, он совершенно точно не разочарованно что-то бубнит, когда Питер кидает: «Пешком. У меня паутины только до Квинса». И он совершенно точно не считает милым то, что тот решил потратить свою паутинку на полёт к этой самой крыше. Кого это волнует вообще?        Снег скрипит под ботинками, когда двое мужчин идут по улице. Как ни странно, но рядом с Пауком он практически не ловил на себе испуганных взглядов, что только поднимало настроение, заставляя говорить обо всём и ни о чём. Паучок отвечал лишь короткими: «Да», «Нет» или «Конечно». Дэдпул ловит себя за тем, как смеётся, видя троих прохожих, упавших практически одновременно. Тут же локтем больно бьют по рёбрам, в последствии чего Уэйд молча наблюдает за тем, как друг помогает встать этому трио несчастных.        — Прости, дружище, упадок сил, — Дэдпул пожимает плечами и указывает пальцем на живот. Тут же слышно недовольное мычание, но уже через минуту Паук нагоняет его. — Почти при…               Нога предательски уезжает в сторону, заставив сначала пошатнуться назад, а затем и вовсе развернуться на льду и громко рухнуть на землю прямо у скамейки. Потирая затылок, Уэйд слышит заливистый смех Питера. Да что там, вот, даже за живот схватился.        Дэдпул успешно игнорирует слова о карме, мысленно матеря как и её саму, так и лёд с этой несчастной скамейкой у дорожки, лишь наполовину засыпанную снегом.        — Поверить не могу, что у дружелюбного соседа, Человека-паука, нет планов на Рождество! Грустно как-то, — наёмник встаёт достаточно грациозно и тут же шагает вперёд, подальше от проклятого скользкого места. Нет, ну что за дела? Хоть бы песка не пожалели!        — Я… Есть… Слушай, есть у меня планы, — Паучок всё ещё смеётся, но это постепенно сходит на нет. — Да, типа… Я… Есть… Ну… Есть у меня планы. Грандиозные.        — Вау! Звучит интригующе и конкретно! — Дэдпул саркастически выгибает бровь.               Уэйд идёт чуть впереди Паука. На самом деле сейчас его намного больше волнует пустой желудок, нежели неспособность друга сообразить что-то более убедительное. Хотя, не то чтобы он удивился, скажи Паучок: «Да так, займусь своими паучьими делами. Прилеплюсь к билборду и буду подсматривать за Мстителями». Жёлтый соглашается, что это звучит почти убедительно. Белый же называет это действие жалким.        — Знаешь, по-моему — Рождество переоценено, — нельзя сказать, что Паук нарушил тишину, ведь, хэй! Это же Нью-Йорк, тут тихо просто не бывает.        — Вот да. Обычный праздник типа Пасхи и дня секретаря, — Дэдпул всё-таки комментирует его слова. — Честно говоря, я в это время года люблю сидеть в тишине и думать о своём, — Уэйд делает пистолеты из пальцев, направляя их в сторону друга. Ох уж эти откровенности, так и почувствуешь себя героем шоу Джима Фэллона.        — Да, я тоже.        — Ну так… — в унисон.        — Думаю, мне пора, — Уэйд неловко, но ободряюще, улыбается, приоткрыв дверь одной из часто посещаемых забегаловок. Изнутри потянуло приятным теплом, прогоняя прочь декабрьский холод.        — Да, мне тоже, — Питер смотрит странно. Не то чтобы маска даёт это понять, Дэдпул просто чувствует это. Белый сообщает, что это у него уже от голода мозги потекли, но клал Уэйд на него большущий канадский болт.               Питер всё-таки уходит, оставляя наёмника в почти спокойном одиночестве. Почему почти? К сожалению, голоса именно сейчас начинают тараторить о том, что, по их мнению, следует купить. Пока Белый что-то там говорит о картошке, Жёлтый уж слишком аппетитно рассказывает о куриных ножках, так что, если мозг и не поплыл раньше, то точно сделал это сейчас.        Выбрав излюбленное место в углу помещения и просто подальше от людей, Уэйд чуть ли не набрасывается на долгожданную еду. Он точно чувствует на себе чей-то взгляд, но это явно из-за засохшей крови на костюме и катанах. Серьёзно, кого ебут эти шрамы на каком-то мужике в углу забегаловки? Может, только детей. Укол вины заставляет сожалеть о том, что у них теперь явно будут кошмары пострашнее Грэнни.        — Ох, ну надо же, какое совпадение!        — Катись отсюда, Мистерио, я не в настроении сидеть на свидании сам с собой. Фу, долбаные нарциссы, небось и зеркало у них вместо старой доброй правой руки, — Уэйд разочарованно вздыхает, когда шароголовый садится напротив. — Нет, ну чё тебе надо? Ты не видишь, что я занят? — Дэдпул, сощурившись, демонстративно показывает наполовину съеденную ножку.        — Уверяю тебя, я исключительно по делу, — даже не видя лица, понятно, что тот ухмыляется. — Это займёт всего пару минут, обещаю.        — Только давай без этой магической фигни, а то с этим к доктору Стрэнджу. Да, именно к доктору! Это прямо как капитан Джек Воробей, понимаешь?        — Ох, уверяю тебя, ничего такого, — Мистерио поднимает руки, как бы прося довериться. Но Дэдпул думает о том, что где-то вне поля его зрения третья рука скрещивает пальцы. — Понимаешь, Человек-паук уж слишком много хлопот доставляет. Тут паутина, там паутина, и прощай весёлое Рождество! А ведь какому злодею хочется просидеть в тюрьме до марта? Когда рядом ни ёлочки, ни пары бокалов вина? Да и сокамерники — те ещё…        — Знаешь, это всё конечно грустно слышать и всё такое, но я тут каким боком? — Уэйд вытирает руки салфеткой, когда Мистерио раскатисто смеётся. — Ну серьёзно, попроси у Санты Человека-паука и надейся на чудо и всё такое. Я вот так и собираюсь сделать.        — О, у меня будет чудо, не сомневайся. Но мне нужна твоя помощь, — он делает небольшую паузу. — Видишь ли, мой дорогой наёмник, людей убиваем мы оба, а в тюрьме почему-то оказываюсь лишь я. Так несправедливо, не правда ли?        — Не понимаю, о чём ты, — пальцы скользят по металлу пистолета на правой ноге, Уэйд считает ближайших посетителей. К счастью, их всего лишь двое, не большая потеря. — Тебе, наверное, глаза заслепило от стёклышка. Паук не отправит меня в тюрьму, даже если захочет.        — А он не хочет?               Вопрос ставит Уэйда в тупик на секунду, но он уже даже нутром чувствует, что медлить не стоит. Пистолет чуть ли не взлетает вверх, отправляя пулю аккурат в стену слева от Мистерио. Увернулся, сука. За спиной слышны крики, но Дэдпула это не волнует от слова совсем. Шароголовый явно замышляет нечто ужасное, так ещё и против Паучка! Никто не смеет трогать его особенного мальчика!        Пули превращаются в горох, безобидно влетая в ногу злодея. В ответ летит целая куча вилок, больно врезаясь в тело. Дэдпул прячется за столом, отмечая, что он явно какой-то невезучий, раз уж даже Сорвиголова умудряется не словить полные лёгкие пуль, в то время как сам Уэйд набит ими, иногда походя на решето.        Когда мимо просвистывает нож, Дэдпул достаёт свои катаны, потому что одному идти на кебаб — преступление! Мистерио стоит посреди помещения.        — Я всего лишь одолжу твоё тело для одного маленького фокуса, — тот поднимает руки, светящиеся зелёным цветом. — Не волнуйся, мне не будет больно.        — Что-то мне это всё не нравится. Можно взять тайм-аут? Дико хочется пить, понимаешь? Крылышки то — огонь! Ха, понял? У меня просто сгорает рот!               Уэйд задыхается, когда из ниоткуда взявшаяся верёвка крепко связывает руки. Даже кисть сломать не вариант. Ощущения как в дешёвом стриптизе.        — Посиди смирно минутку, будь добр.               Когда даже рот отказывается открываться, Уэйд решает, что точно попал. Всё, что ему хочется, это хорошенько врезать этому ходячему аквариуму и вернуться в прошлое, чтобы поскользнуться у той тупой скамейки и выбить из головы желание идти в эту тупую забегаловку. Просто вот так лежать и слушать, как Питер громко смеётся с него. Может, это всё-таки карма? — Da mihi corpus tuum, nunc respira. Te virtus deserat, anima mutet… — дальше Уэйд не слышит, проваливаясь в сон.