Не каждый, в стороне стоящий - равнодушен

Алла знала, что этот день настанет. Сказка закончится. Он уйдет. И этот день настал. Не в моменте. Не за секунду. Но настал. Мало-помалу укорачивались разговоры, объятия, минуты наедине друг с другом. Наращивались обиды, недомолвки, тайны. Сколько раз Алла проходила подобное в других браках. Сколько раз пыталась исправить, починить. Набираясь опыта. Мудрости. Пятый брак. Исход такой же. Надо отдать должное Максиму, он старался на ровне с ней вернуть былое. Говорил завораживающие, вдохновляющие слова. Сам в них верил и убеждал Аллу. Но обиды, неоправданные ожидания, неудовлетворенные потребности и злость на себя, на друг друга и Бог весть на кого еще — разъедали и слова, и надежду, и любовь. Как же страшно, когда человек, понимающий тебя по мысли, по вздоху, по движению глаз, превращается в иностранца. А словарь мыслей, движений, фраз, молчаний, совместно составленный за долгие годы отношений — не работает. Как страшно, когда ты сама уже не готова идти на встречу… Решили продолжать жить вместе в доме, воспитывать детей. Общественность в известность не ставить. Для всех они по-прежнему в счастливом браке. И лишь малая часть самых близких друзей и родных знали правду. Сегодня, 18 июня, у Максима день рождения. Сорок пять лет. Много гостей, много людских отношений, много взглядов и много разговоров. Алле сложно играть любовь на людях. И не потому, что противен Максим. Как раз таки наоборот. Алла любит своего мужа. Любит, может больше, чем раньше. Но обида и гордость не позволят ей первой признаться ему в этом. Именно он перестал бороться, именно он предложил разойтись. Он сдался. Или разлюбил. Или полюбил другую. Этого Алла простить не могла. Или так думала. Жить с ним под одной крышей и не иметь возможности прикоснуться, говорить о любви, целовать. Колоссально трудно. Стала чаще выходить из дома. Дома, который из замка для принцессы превратился в башню с угнетающим, сжигающим, всепоглощающем драконом. Браком вне брака. После интервью журналистам о первой встрече и положительных качествах мужа час просидела на крышке унитаза в уборной ресторана. Слезы катились сами собой. Судорожно ловила воздух, заботливо подаваемый кондиционером. Как сумасшедшая, шепотом договаривалась со своим телом. Глазам не реветь, рукам не трястись, сердцу стучаться ровно и не ломать ребра от бешеного ритма. Расстались в мае прошлого года. Война за счастье закончилась. Стороны капитулировали. Победителей нет. Это второй день рождения Максима, который они отмечают в новом статусе. По годами сложившейся традиции, дни рождения друг друга они всегда отмечали вместе. Никаких гастролей, поездок, работы порознь. Крайние же дни рождения они отмечали не вместе. Первый раз. Оба не стали собирать друзей. Алла 15 апреля провела день с детьми, а вечером уехала с подругой в закрытый бар и напилась, как не напивалась уже лет 15. Макс свой предыдущий день отметил, видимо, подобным образом. Днём с детьми, вечером уехал в Москву, а вернулся только к следующему вечеру помятый и грустный. Сегодня же набитый ресторан друзей. И если бы ни ковидные меры, Алла уверена, что Максим бы пригласил еще больше людей. Он вообще последнее время любил находиться в шумных компаниях. Полностью переделав макияж, Алла вышла к гостям. Больше никаких слез. Она сильная. Она справится. За десять минут от начала мероприятия осушила большим глотками два бокала шампанского. Стало легче. Любимые друзья то и дело шутили и развлекали ее разговорами. Получилось отвлечься. После того, как все перекусили и чуть охмелели, ведущий взялся развлекать гостей. У Аллы и Максима на сегодня была заготовлена речь. Они знали, что скажут друг другу. Заранее составили текст. Утвердили. Все должно выглядеть, как идеальный брак. Она забыла половину текста от волнения. Хорошо, что получилось отшутиться, когда муж предложил подойти к ней ближе. Совершенно точно растерялась бы, если бы он стоял рядом. Смотрел бы своими нереальными глазами на нее и путал мысли. Просто бы язык не повернулся сказать то, что они заготовили. Брака ведь нет. Все иллюзия. Обман. Алла краем глаза наблюдала за Максимом весь вечер. Он много пил. Даже слишком. Но это уже не ее дело. Старательно переключалась на друзей. Но все равно «не ее дело» ее волновало. Повторяла себе эту фразу — «не ее дело» как мантру. Ответные слова Максима обескуражили ее. Не эту речь они обговаривали. Единственные слова, которые совпали, это «Жена» и «Люблю». Он говорил так чувственно, так убедительно, что она на несколько минут поверила ему. Очаровалась им, как обычно. И с треском разочаровалась, когда внутренний голос закричал: Это ложь! Все обман! В начале вечера, когда ведущий вызвал их вместе к мини сцене с музыкантами, Максим, как обычно это бывало сейчас, не прикоснулся к ней. Встал чуть за ее плечо и сложил руки за спиной. Негласно они договорились: ни трогать, ни обнимать друг друга без необходимости, даже на людях. Единственное не изменено. Руки. Но сегодня за руку ходить не приходилось. Алла любила эти моменты ласки. Знала, что он это делает не для нее, а для камер, людей вокруг, но наслаждалась каждой секундой тепла рук в ее руке или на талии. По ночам ругала себя за унизительную слабость к этому мужчине. В следующий раз все повторялось. Интеллигентность и учтивость, которые так ценила Алла в «любви» стала ненавидеть сейчас всем сердцем. Он никогда не прикоснется к ней лишний раз. Перед выходом спросит обязательно: «Я могу взять твою руку?», «Я могу обнять тебя для фото?». Как же не хватает неожиданных прикосновений. Внимательности к ее повышенной тактильности. Внимательность к «манерам» ее чуть ли ни оскорбляла каждый раз. Сегодня все было слишком. Слишком много контакта с мужем, слишком много совместных танцев, слишком много совместных видео, слишком много людей и глаз. Слишком много Максим пил, слишком много танцевал. Ей даже захотелось подойти к нему и крикнуть: «Тебе же сорок пять стукнуло! Не двадцать! Побереги себя!». Ее всегда молодой муж. Уже не такой молодой. Уже не такой муж. Алла разговаривала с Лаймой за самым дальним столиком от сцены, когда заиграла знакомая мелодия и раздался голос Коли Баскова: «Алла!», «Алла!». Вздрогнув, она отвлеклась от подруги и взглянула на Баскова. Максима рядом с ним. Веселого, танцующего. «Вот он, невероятный, вкусный, сладкий и огромный юбилейный торт Максима!». Максим, казалось, не обращал внимание на Колины призывы Аллы. Радовался торту, как счастливый ребенок, не думая о том, как выглядит. Аллу всегда завораживала эта ребячество в нем. «… от улыбок светло вокруг, и веселья не занимать. Словно все сговорились вдруг, каждый хочет тебя обнять…». — Если ты не хочешь, можешь не подходить к ним. — шепнула ей на ухо Лайма. — Алл? — Что? — выплыла из мыслей Алла. — Все отлично. — соврала она. — Я пойду. — ободряюще подмигнула она подруге и пошла к мужу. Лайма была одной из немногих, кто был в курсе расставания. Поддержка с ее стороны невероятно ободряла. «Алла!». Шаг за шагом. Вдруг в голове всплыла мысль, что и Коля знает об их расставании. Он близкий друг Максима. Точно знает. «… добрых слов в этот день не счесть…». Пробираясь через многочисленных гостей, вдруг подняла взгляд на Максима. Он подошел ближе к торту и начал скакать на месте, высматривая кого-то в зале. Скорее всего, он искал ее. От этого в животе кольнуло, и сердце сжалось чуть сильнее. «Где жена?», «Где жена?». — кричал в микрофон Басков. Хочет разделить этот счастливый момент с ней или не хочет, чтобы гости что-то заподозрили? «Твой день рожденья, он самый лучший, без сомненья.». Никогда раньше она не вслушивалась в текст этой песни. Всегда эта композиция — лишь отличный фон всеобщей радости. Сейчас же, чтобы не думать, Алла концентрировалась на словах. Столкнулась с Димой — братом Максима. Он ободряюще улыбнулся ей, нежно, как куклу, взял за руку и провел сквозь толпу к торту. В голове же — «Дима тоже все знает.». «Алла!» — вновь обратился к ней Коля, когда, наконец, увидел ее. Максим, не глядя на нее, суетился у торта. Но как только она встала рядом, тут же обнял Аллу за плечо, все так же не поднимая на нее глаз. Подали нож. Контакт исчез. — Вместе! — крикнул ей Максим с ножом в руках. Алла крепко схватилась за его руку, готовая вести в данном процессе. Сейчас, стоя с Максимом рядом, она поняла, что он сильно пьян. Она давно его таким не видела. Много лет. Максим действительно сегодня отпустил себя. Он был вроде со всеми, но, кажется, сам в себе. Муж не дал ей руководить собой. Его рука, как камень, действовала сама, и как бы Алла ни пыталась, он не поддавался ее движениям. «Сначала Алла кормит тебя, потом ты ее» — окончательно вжившись в роль тамады, вещал Басков. Пока ждали вилку, Макс нетерпеливо нырнул в тарелку с тортом, откусив кусочек. Не удержавшись, Алла убрала крошки с его лица, умиляясь его ребячеству. Не успела Алла проживать торт, как Басков закричал: — Горько! «Вот же гаденыш! Все же знает!» — подумала Алла. От растерянности начала маячить Коле, что надо прожеваться. Но губы Макса уже тянулись к ее губам. Сердце буквально перестало биться на несколько секунд. Они старались лишний раз не трогать друг друга. Что уж сказать о поцелуях. Быстро чмокнув мужа, Алла отстранилась и по привычке начала стирать помаду с его губ. Максим же потянулся за еще одним поцелуем. Не оттолкнет же она его прилюдно. Настойчиво впился в ее губы своими, толкая свой язык ей в рот. Алла почувствовала резкий вкус водки, смешанный со вкусом крема. Кажется, этот поцелуй был именно такой, каким его описывают в дешевых романах. Его язык активно переплетался с ее. Воздуха не хватало. От неожиданности и волнения Алла совсем забыла дышать. И поцелуй разорвала, когда реально перестало хватать воздуха в легких. Хотелось встретиться с ним взглядом. Но Максим не смотрел ей в глаза. Ни после поцелуя, ни когда задувал свечу, ни тогда когда сдул половину торта на ее платье. Резко захотелось покинуть этот центр всеобщего внимания. Только когда начала подходить к своему столику, в совершенно пустой от мыслей голове возник очевидный вопрос: «Что это было?». — Мне кажется, он тебя любит все еще. — шепнула Лайма, отстраняясь от своего мужа. — Он пьян. — так же шепнула в ответ Алла. — Поэтому себя не контролирует. Потаенные желания. — Я похожа на глупую одиннадцатиклассницу, что бы верить в таинство пьяных поцелуев на вечеринке? — По моему вы оба похожи на идиотов, не замечающих очевидного. — Вот спасибо, подруга. — Он от тебя сегодня не отходит. Эти видео на фронталку с тобой он ведь даже никуда не выкладывал. — Это для публики. — Публике хватило вашей трогательной речи в начале, а остальное явно перебор. Посмотри на супружеские пары. Ни одна столько внимания друг другу не уделяет. Хотя живут душа в душу. — Лайма не сдавалась в своих доводах. — Он пьян. Сильно. И я не…- начала было Алла с ноткой раздражения. — Все, я отстала. — не стала больше давить подруга. После поцелуя Макс действительно начал обнимать ее в танцах. Все так же снимал их на телефон, обхватывая рукой со спины. Алла решила не думать сейчас об этом. Отпустила свой разум. На улице давно стемнело, но летний ветер не спасал от жары тела после активных движений. Алла умылась в уборной и, постояв несколько минут под кондиционером, наконец, почувствовала себя человеком, а не потной субстанцией. Поправила макияж, взбила кудри привычным движением и направилась обратно к гостям. Час поздний. Остались только самые близкие или выносливые друзья. Она почти дошла до конца коридора, как из-за угла, покачиваясь, на нее вышел Максим. Мужчина остановился на миг, когда увидел жену, а потом медленно подошел к ней. Алла чувствовала сильный запах алкоголя, который перебивал аромат его одеколона. Он смотрел молча на нее стеклянными глазами, перегородив собой дорогу. Сколько они так стояли, Алла не знала, но когда начала обходить его, оказалась прижата к горячему телу своего мужа. Он левым плечом прислонился к ближайшей стене для опоры, а сам зарылся в ее шею носом, прижимая руками к себе. В его объятиях так комфортно, даже несмотря на его мокрую рубашку от пота, запах водки и абсурдности ситуации. «Сейчас бы зажиматься, как пьяные школьники по углам» — эта мысль насмешили ее, и она хихикнула, сотрясаясь ему в грудь. От ее движений он переместил голову к ее плечу и прильнул губами к ее коже. Ахнув от этого, она заставила себя оттолкнуть его. — Ты что…- начала было Алла, но остановилась. На нее смотрели пьяные глаза Максима. «Понимает ли он, что происходит? Какой смысл сотрясать воздух попусту, если он даже не вспомнит об этом.». — Не пей больше. — только и сказала она. В полном смятении Алла зашагала к гостям, оставив своего недомужа за спиной держать стену. Дома оказались только в шестом часу утра. Максим успел уже немного отрезветь к этому времени и мучился начинающимся похмельем в автомобиле. Женщина не стала комментировать несколько остановок на обочине по пути в Замок. Поднявшись быстро по ступенькам, Алла зашла в дом, оставив Максима позади. Вчерашний поцелуй и вообще весь праздник казался выдумкой, сном ровно до того момента, когда Алла, пообщавшись с детьми, наконец, решила зайти в инстаграм. Десятки отметок в сторис их поцелуя. Фанаты уже успели даже создать видео. Не меньше ста раз она пересмотрела этот момент. Зачем? Не знала. Может, искала что-то в Максиме, а может, просто хотела запомнить, может быть, последний поцелуй. Отложила телефон на круглое кресло, на котором сидела у дома. Солнышко ласкало ее лицо, шею и декольте. Лёгкий, не длинный халат на запах развивался от приятного ветра. Она закинула ногу на ногу, от чего почувствовала, как через пару минут ее белые бедра начало печь солнышко. Алла никогда не была фанаткой загара. Но солнышко как будто обнимало ее. Убаюкивало и прогоняло тревогу. Мимолетное умиротворение после эмоционального всплеска прервал мужчина, который практически не покидал ее голову. Она почувствовала чей-то пристальный взгляд и медленно повернулась. Максим стоял со стаканом воды у дома и будто не решался подойти. Они вообще последнее время один на один в доме не оставались. Виделись при общении с детьми или проходя мимо. Никто не хотел смущать другого, да и неловко стало просто молчать. Мужчина понял, что его заметили. Он сделал пару глотков воды и медленно пошел к ней на встречу с полуулыбкой. Женщине захотелось поменять слишком пикантную позу. Сесть ровнее, посильнее запахнуть видимую сейчас часть груди, прикрыть голое бедро, оттянуть какой-то уж совсем короткий халат, хотя до этого он казался приличным. Но она не стала двигаться. «Подумает еще что она волнуется.». Постаравшись принять более непринужденный вид, она слегка улыбнулась ему и проводила взглядом до круглого кресла. Макс молчал и созерцал горизонт. Изредка бросая на нее быстрый взгляд, но отводил глаза, как только она могла поймать их своими. Она то думала, он хочет поговорить, но видимо сказать ему нечего. Может он не помнит, что вчера было. И в инстаграм еще не заходил. Былое умиротворение улетучилось и теперь Алла сидела как на иголках, только и думая о мужчине на соседнем кресле. Она уже успела накрутить себя и злилась на себя же за это. «Сколько ей лет, чтобы так реагировать?» — ругала она себя. А потом себе же отвечала: «Какая разница, сколько мне лет, если отношения между людьми хоть и меняют форму с взрослением, но незыблемые принципы остаются теми же.». Устав сидеть в одной позе и тревожно слушать тишину, Алла начала подниматься. — Алла… — начал Максим неожиданно. — Я извиниться хотел. Она замерла на миг и села обратно на место, снова закинув ногу на ногу. — Извиниться? — Как то совсем хрипло переспросила Алла. — Вчерашний поцелуй и в коридоре… в общем извини меня. Я не должен был этого делать. — В коридоре? Ты помнишь? — Алла спросила раньше, чем подумала. Он облокотился руками на свои широко расставленные колени и виновато смотрел на нее, чуть щурясь от солнечных лучей. Алла видела, что он буквально плавится от жары и в похмельном состоянии, скорее всего, он умирал от желания вернуться домой под кондиционер. — Помню. Я понимаю, что тебе не приятно, и я просто счастливчик, что ты не послала меня вчера. — он не весло посмеялся. Он думает, ей неприятно? Да, она возмущена. Да, дезориентирована. Но неприязнь — это точно не то чувство, которое она ощущает. — Извиняю. Что она еще могла ему сказать? Что хочет такой напористости, хочет объятий, поцелуев? Гордость и чувство собственного достоинства никогда не позволит ей сделать первый шаг. Тем более она не знала, что творится в душе Максима, у кого и с кем он ночует, когда остаётся в Москве на несколько дней. Максим выдохнул с облегчением и наклонился на спинку кресла. Глаза его несколько раз пробежали по ее телу, и ей снова стало неловко. Когда же его глаза встретились с ее, он улыбнулся и как-то совсем буднично, как раньше, сказал: — Ты такая красивая, Алл. Потом, смутившись своим словам, он допил воду в стакане и первым пошел в дом. Может, в глубине души Алла и надеялась, что День рождения Максима что-то поменял между ними, но признаться даже самой себе в этом не хотела. Собственно, ничего не изменилось ни за эту неделю и ни за следующую. Единственное — из-за школьных каникул дети весь день дома, и Максим, и Алла стремились провести с ними как можно больше времени. Помимо совместных завтраков, которые они практиковали в течении учебного года, добавились обеды и ужины. Видеться Алла и Максим стали чаще. Сегодня Максима весь день не было дома. За последние две недели Алла так привыкла, что муж постоянно рядом, что заскучала по нему. От детей узнала, что Максим поехал на день рождения какого-то друга Димы. Друг друга они больше не ставили в известность о своих планах. Алла соврет, если будет утверждать, что не ждала его вечером. Уложила детей в кровати в 10, а сама спустилась на кухню. Давно же она ничего не готовила. Подумав немного, решила приготовить «домляму». Как раз сегодня привезли свежее мясо. Процесс приготовления пищи Алла очень любила. И сегодня так увлеклась, что не заметила, как пролетели два часа. В окно увидела, что к дому подъехал автомобиль. «Максим.». Алла стояла у кухонного островка спиной ко входу, нарезала зелень. Последний штрих к ее блюду. Она слышала, как Макс зашёл на кухню, его приближающиеся шаги. Но все равно вздрогнула от испуга, когда его руки обвили ее живот и прижали к мужскому телу. В нос ударил запах алкоголя. Его дыхание щекотало ей шею. Его руки медленно поглаживали и мягко курсировали по телу. Его губы прикоснулись к ее открытому плечу. Преодолев желание вжаться в него бедрами, Алла медленно развернулась. Глаза Максима блестели. Он не был так пьян, как в прошлый раз. Скорее навеселе. — Максим, что ты делаешь? — Обнимаю свою жену. — просто ответил он и опустил взгляд на ее глубокий вырез. Он поерзал бедрами, сильнее припечатывая ее к столешнице. Правой рукой пробрался под кофту, и Алла не успела отследить, как его ладонь поднялась с поясницы до лопатки, а потом скользнула к груди. Сначала прикоснулся большим пальцем, а потом сжал упругую тяжелую груду в ладони. Максим шумно выдохнул. Алла почувствовала, как в нее через брюки упирается его член. Как же она этого хотела! Но как же это не правильно. «Неправильно!». Как в замедленной съемке, Алла подняла ладонь к лицу мужа и залепила ему пощечину. Он убрал руку из-под кофты, но не отпустил. Смотрел обиженно в ее глаза и молчал. — Ты думаешь, можешь вот так лапать меня, когда тебе захочется? — спросила она чуть хрипло, не совсем еще освободившись от возбуждения после его прикосновений. Алла скрестила руки под грудью, чтобы отдалиться от него. На ней была черная кофта с открытыми плечами и рукавами, которые начинались чуть ниже плеча, а заканчивались у локтя. Грудь поднялась от ее позы и больше оголилась на верху. Максим всегда любил ее грудь. И сейчас не оставил без внимания. Он опустил взгляд, медленно моргнул. Снова шумно выдохнул и поднял глаза к ее лицу. Он ее хотел, и Алла это знала. За 20 лет выучила его наизусть. Максим хотел заняться с ней сексом. От этой мысли ее бросило в дрожь. Она хочет его не меньше. Но не может себе позволить такую роскошь, как секс с ним без обязательств. Кто-то другой. Не он. Слишком будет больно. — Прости меня, Аллусь. — проговорил он медленно и, как показалось Алле, совершенно трезво. — Ты не пьян. — проигнорировав извинения, непонимающе сказала она. Максим внимательно посмотрел ей в глаза. Руки его снова начали поглаживать ее спину. Он молчал, казалось, вечность. Алла видела, что он хочет что-то сказать. Хочет, но медлит. — Алла. — начал он наконец. — У нас есть хоть мизерный шанс все вернуть?