Госпожа Кокоми.

Холодный пол. Холодный взгляд. Кровоточащие красные колени. Рёбра. Бёдра. Щёки онемели. Но это всё ещё не был конец. Сангономия, наслаждаясь и возвышаясь, бесцеремонно схватила Син Цю за волосы. Никто и не мог предположить, насколько тяжёлой и сильной является её рука. Такой нежной, на вид, девушки. Кокоми взяла свой пенис в руку и провела по влажным губам Син Цю. Его волосы, мокрые от пота, липли к разгорячённым щекам, и были такие же грязные, и всё его существо. Завтра утром, вспоминая прошедший день, им будет овладевать желание изрезать всё тело Кокоми на кусочки за то, что та посмела так с ним обращаться. Пусть, его заводило, когда она безжалостно била его изнеженное тело, когда покрывала его нежную шёлковую кожу фиолетовыми пятнами, портила ему её благородный вид. Он остро чувствовал чувство униженности, которое яро ненавидел. Хотеть убить Кокоми, но вместе с тем до боли в сердце обожать её и делать всё тотчас, как она попросит — вся суть Син Цю. Син Цю ненавидел сам себя, и в то же время обожал. — Хочешь его? — поддразнивала Кокоми. — Конечно, хочу.. — Тогда попроси, как полагается. — Мой Господин-... Тут же последовал звонкий удар по щеке, оставив после себя красноватый след. Син Цю почувствовал, как от возбуждения подёргивал его член. — Моя Госпожа... Прошу, позвольте мне... Позвольте мне... — вожделение совсем застелило его разум, и в голове не рождалось каких-либо подходящих слов, которые не были бы вульгарными. В лёгком забвении Син Цю начал бережно касаться губами члена Кокоми. Целовал его толстое тельце, головку, вилял то вверх, то вниз.. Ещё один шлепок, но уже по голове, побеспокоил синюю копну волос. Дважды. Ибо Син Цю, как упрямая собака, всё не хотел прерывать своё наслаждение. Однако, ему пришлось. Кокоми тоже уже не терпелось войти в этот соблазнительный ротик, однако, всё ещё была ранена тем, что не услышала достаточно хвалебных слов в свою сторону за этот вечер. Обида заставила её ударить Син Цю в нос и крепко схватить его за волосы и второй рукой тоже. Син Цю было больно. И от этого его тело пылало. Он чувствовал, как тоненькая струйка чего-то влажного стекает из носа к губам по его коже. Это была кровь. "Какая же Госпожа Кокоми сильная.." — пронеслось у него в голове. Но слёз не было. Кокоми нужны были именно слёзы. Чтобы этот ничтожный, маленький растрёпанный уёбок рыдал как сука и не останавливался, пока не доведёт себя до обезвоживания. Как бесчувственную игрушку, Кокоми резким движением насадила на себя его голову. Она почти выдёргивала ему волосы, заставляя приносить ей удовольствие. Всего через пару рывков она почувствовала этот запах, к которому была так чувствительна. Слёзы. Слёзы. Маленький беззащитный мальчик наконец-таки заплакал. И это увеличивало запал. Она трахала его в рот ещё быстрее и ещё яростнее, уже помогая себе бёдрами. Её тело начало содрогаться от нетерпения. Она кончит не скоро. И она будет наслаждаться теплотой, мягкостью, и дурманящей влажностью, обволакивающей её пенис, до самого конца. Син Цю сразу же потерял координацию и не понимал, что именно сейчас происходит. Он слишком часто со шлепком соприкасался своим лбом с лобком Кокоми. Слишком часто слышал собственные слёзные всхлипы. Он ощущал лишь то, что его голова движется назад-вперёд через чур быстро. У него даже не было возможности помастурбировать, поэтому он смиренно наслаждался стонами Кокоми и её толстым длинным членом, проникающим ему в горло. Бешеные пять минут прошли будто в тумане. Син Цю уже довольно давно перестало хватать воздуха, но ему нельзя было жаловаться, — чтобы не расстраивать Госпожу. Темп слегка снизился. Толчки стали глубже. Она готова кончать. Прямо ему в горло. Прямо во внутрь. Похуй, если попадёт в дыхательные пути. Син Цю знает, что должен правильно подгадывать момент, чтобы задерживать дыхание. Член дёргается, испуская сперму. Раз. Два. Три. Совсем слабое четыре. Удивительно. "Удивительно приятно." — заметил Син Цю, усердно глотая, и стараясь не умереть. Кокоми, выбившаяся из сил, неторопясь вытаскивает свой член из его глотки. По пути он обязан обхватить его своими нежными окровавленными губками и обсосать на прощанье. Чмок! — прозвучал легкий щелчок, когда головка члена полностью покинула рот Син Цю. Кокоми обожает свою игрушку Син Цю. Может, даже больше, чем свою старую игрушку Горо. Син Цю обожает подчиняться Кокоми. Обожает даже больше собственной чести, ведь так и не смог провести ей по горлу своим клеймором, чтобы та замолчала раз и навсегда. Им нравится наслаждаться друг другом. Они друг для друга созданы.