Dance 'til you're dead

я болею чем-то пиздецки смертельным. мертвецки бледное ебло смотрит, в твои глаза-стекляшки. там пусто и нет ничего. пусто, прямо как в моей черепушке. тебе не понять почему моя квартира превратилась в склад шприцов, фантиков, белых дорожек и мятых купюр. почему веду себя как клоун, что отстал от цирка. зачем трачу баснословные суммы на всякую хуйню. твои амбиции для меня пустой звук, который, даже если я и слышу, то не воспринимаю. говорим на одном языке, но, блять, диалекты разные. я залупу клал, на твое рвение вылечить меня. выдыхаю дым в твое смазливое ебало и стряхиваю пепел прямо на ламинат. тебя ебет срач в этой квартире? лично меня — нет, и по этому я съебываю отсюда, пока ты будешь возиться с тряпками и мешками для мусора. лучше откинусь на помойке от новой дозы или коней двину в баре, где меня уже как облупленного знают. я убъюсь, а значит буду жить. — пошла нахуй, пизда! — плюю в твое еблище, когда меня затаскивают в помещение. Хайтани не такой разъебанный, как я, да и мозги не ебет, в отличие от тебя. остатки твоих нервишек дохнут и ты съебываешь отсюда нахуй, вместе с вещами. я даже не помню где и как мы познакомились, а главное на кой хуй ты мне сдалась, но это уже давно не важно. взгляд Рана вмазано плывет по моему ебальнику. я луплюсь на него в ответ, и оказывается, его ебало пиздецки красивое, из-за чего язык прилипает к сухому небу. мы как педики вылупились друг на друга, прямо по середине коридора, когда дверь открылась и ты объявилась собственной персоной. похуй. кажется ты что-то забыла — по-хуй. — мудак, — кидаешь мне вместо прощания, а я, только, показываю средний палец захлопнувшейся двери. «понеслась пизда по кочкам», — я бы сказал так, но слишком слабо сказано для происходящего. это был просто фееричный пиздец. каким-то раком мы переместились на кухню, а дальше всё было, как в тумане. коньяк, косяк, водка, таблетки и вот моя туша уже развалилась на столе. хер я клал на приличия. — плюнь мне в рот, — не контролирую себя, тихо хихикаю. вываливаю язык широко открыв рот, как телка из порнухи, которой сейчас кончат на лицо. тебе как-то поебать, ты обдолбан, а еще немножко отсидел в дурке из-за своих садистских наклонностей. грубо хватаешь мои бедра и тянешь слишком длинную тушу ближе к краю, который так по уебански впивается в поясницу. гоняешь слюну по рту, сгоняя ее в одном месте. харкаешь мне в рот, а я только давлю лыбу и издаю стон удовлетворения, словно бы меня хорошо выебали и дали кончить. — похотливая сука, — твои пальцы со всей силы впиваются в мою задницу, пока я ерзаю спиной по столешнице и мурчу всякую хуйню. резко переворачиваешь меня, моя голова кружится, не понимаю что происходит. твой язык так же резко оказывается в моей дырке. блять… когда ты успел меня раздеть? блять-блять-блять…. прикусываю язык до крови, скулю, но сука как же хочется орать во всю глотку. не получается. язык заплетается, спина дрожит. подключаешь пальцы к процессу и я придушенно верещу, как блядь. слишком много, слишком хорошо. с размаху заезжаешь ладонью по моей заднице, за то что я слишком громко себя веду. блять-блять-блять… слишком хорошо, хочу сдохнуть от такой пытки. острая боль граничит со сладким удовольствием. скребу по столешнице и прогибаюсь в спине, до хруста. я уже давно не в состоянии контролировать собственное тело. рычишь в меня, я готов кончить от такого. чувствуешь. язык покидает нутро, а острые зубы прокусывают кожу на бедре. сжимаюсь. кажется там остался кровоподтёк. плевать. — Ра-ан, — вою как кошка в течку, из последних сил напрягая тело. приглашающе отклячиваю задницу. тебе не нужно повторное приглашение, резко засаживаешь по самые яйца. кажется я сейчас сломаюсь, сгорю заживо, но, блять, как же это будет ахуенно. рычишь и стискиваешь мои бока до хруста костей, от того на сколько моя дырка узкая. набираешь скорость постепенно. рвано, грубо, сильно. не жалеешь меня, оно и не нужно. зачем жалеть того, кто пытается быстрее закончить игру? — знаешь, — останавливаешься. головка упирается прямо в простату. блять-блять-блять.. прижимаешься грудью к моей спине, из-за чего теперь я в ловушке, между сильным телом и столешницей, — я так и не понял чем она тебя зацепила. конченая, истеричная сука, ей не важно какие планы у тебя были, нужен был лишь набитый кошелек и хорошая родословная, хах… в твоей руке бутылка водки, крутишь ее, пока твои речи, как ебучий мед, льются в мои уши. на левую наматываешь мои волосы. натягиваешь. — ты же белая ворона в семье, я же прав, Харучиё? в душе не ебу, какой у тебя букет заболеваний, сладкий, но к тридцати у тебя кроме них нихуя, — мне приходится откинуть голову и ты льешь спирт мне в рот, — послал свою девушку нахуй, а теперь подставляешь свою тощую задницу другу. хотя была ли она твоей девушкой, или так, белый шум на фоне, чтобы было не так одиноко, скучно? ответь мне, ангел. я давлюсь водкой, горло жжёт, по шее бегут слезы вперемешку со спиртным. глаза щиплет из-за испарений, что усиливает эффект. какой же я, блять, жалкий. кусок мяса, что не достоин жить. зачем тебе все это, Ран? нравится измываться надо мной? пожалуйста, только знай, что я утяну тебя на дно, вслед за собой. глаза в глаза. не прерывая зрительного контакта, в слепую, нащупываю сосуд и забираю у тебя, ставлю на стол. наблюдаешь изогнув брови в немом вопросе. перемещаю твою ладонь на свое скользкое горло и ты понимаешь все без слов. пережимаешь, так что кровь стучит в висках. резко двигаешь, до синяков бьюсь о край стола. похуй. — что такое, ангел? — пальцы выпутавшись из розовых прядей, теперь сжимали бедро. поворачиваешь мое лицо к себе. в глазах стоят слезы, изо рта текут слюни, прямо на твою руку, из-за чего хватка не такая сильная. как нам обоим хотелось бы. — используй… — хриплю, по щеке стекает одинокая слеза. — что-что, сладкий? повтори, пожалуйста, я не понял, — ты все прекрасно понял, мудак. дразнишься. у меня нет не сил, не желания, сопротивляться правилам твоей игры. — игрушка… игрушка… используй меня, блять, как игрушку для удовольствия, нахуй, — хрипящий крик заполняет помещение, впиваюсь в твое предплечье ногтями. терпение кончилось, как и эффект от таблеток. сколько мы уже возимся? а впрочем неважно. — как скажешь, ангел, — приторно тянешь прозвище, которое дал мне. рука с шеи перемещается на лопатки, вдавливая в поверхность стола. все что я могу сейчас, пока ты грубо долбишься в мою задницу, так это продолжать царапать твою руку. лицо прячется в сгибе локтя. слюни смешиваются со слезами, под громкие шлепки тела о тело, и такие же громкие стоны и рычание. все кончается так же спонтанно, как и начиналось. кажется я теряю связь с миром на пару минут. ты не пытаешься до меня достучаться, молча берешь на руки и несешь в спальню. укладываешь на спину и осматриваешь следы своей работы: синяки на бедрах, тазовых костях и шее; конча, что вытекает из раздолбанной дырки; лицо перемазанное в слюне и слезах; яркий запах спирта, что сильнее всего чувствуется на шее и груди. грязный. я грязный, но, сука, мне нравиться быть таким. — хуле вылупился? — шепот хриплый, видимо сорвал голос под тобой. — ты такой красивый, — без приглашения ложишься рядом, довольно щуришься, выдыхаешь прямо мне в ухо, — ангел. — заткнись, демон, — кусаю в отместку за нижнюю губу, но после позволяю прижать свое тело ближе и крепче к твоему. блять, не знаю почему тебе так нравиться звать меня ангелом. если я и был бы им, то очень не удачно ебнулся из Рая в Ад, по пути переломав в кровавое месиво крылья и заработав с десяток психических расстройств. но если честно, то я даже рад, что такое чудовище, как ты, Ран, решило приютить меня, сломанного и разбитого, под свое крыло. кажется, что это не я утяну тебя на дно, а ты манишь меня, как щенка еще глубже. видимо я был обречен судьбой, еще тогда, десять лет назад, когда мы познакомились. ты аккуратно подвел к краю, но не ты толкнул меня туда, я сам сиганул с разбега, предпочитая эту адскую колесницу под твоим управлением, среднестатистической жизни нормального человека. нормальная жизнь, как у всех, этих серых скучных людей для меня, как Лимб для душ. лучше обручиться с тобой, Ран Хайтани, и сгореть на дне в Аду вместе, если блядские ворота в Рай закрыты для меня раз и навсегда.