Она уезжает...

Она уезжает... Вернее сказать, переезжает. На самом деле, этого следовало ожидать, учитывая профессию отца Мэнди. Он был успешным бизнесменом, и сейчас он решил, что ему будет лучше работать поближе к своему предприятию. Люди с консервативными взглядами сказали бы про него: "буржуй", как и про всю его семью. Хотя по поводу Мэнди они бы ошиблись. — Да я тебе говорю, она самая крутая девушка, какую я мог встретить в своей жизни! — ярко жестикулировал Честер, шагая рядом с Греем. — Ну да, — хмыкнул он, — и единственная, которая подпустила тебя ближе, чем на пять метров. — Так значит, я её очаровал, — ухмыльнулся шут, — я бы с ней, не знаю, может бы даже жить вместе начал, если бы она не переезжала... — Ну какой "жить вместе"? В последний раз, когда я вас видел вдвоём, вы чуть друг друга не убили. Не понимаю, что ты в ней такого нашёл... — Ну, кроме того, что она, разумеется, красивая, ещё можно отметить то, что она, несмотря на своего богатого папашу пошла продавщицей работать. — И что? — Да то, дурень. Любой бы на ее месте воспользовался бы положением. А она захотела всего добиться сама и не сидеть на шее у родителей. Дама, что надо! — По-моему всё было чуть-чуть иначе, — приподнял бровь мим, — это ты её в этот магазин насильно "устроил". — Господи, с кем я вожусь, — топнул Честер, — Эта принцесса вся в слезах приходит к нам на застолье и говорит, что хочет наконец начать зарабатывать честным трудом. Ну как я мог тогда ей не помочь? Немного подсуетился, и её приняли! — Получается, что в лавку она работать идти не хотела только из-за тебя? – Именно так, — вздохнул шут, — но ведь пошла! Юноши подошли к высотному зданию с роскошным пентхаусом на вершине, который на днях покинет семья Мэнди. — Пойдешь прощаться? — спросил Честер у Грея, приближаясь к домофону. — Дружище, подумай, а ты сам правда хочешь, чтобы я пошел с тобой? Честер промолчал, после чего радостно направился к собеседнику. — Грей, ты просто супер. Я в долгу. — Иди давай. Только без глупостей. — А я что ли шибко умный, чтобы без глупостей? — ухмыльнулся Честер. Дверь подъезда захлопнулась. Наш шут знал код от домофона. Он уже бывал здесь, когда Мэнди устроила вписку у себя в пентхаусе, пока родители были в очередном разъезде. Честер тоже был на этом мероприятии, и мало, что помнил, кроме одного яркого момента. Но все вокруг твердят, что он в ту ночь много глупостей натворил. Поездка в лифте на этот раз длилась гораздо дольше. А на душе было как-то тяжело. Вломиться к кому-то домой для нашего весельчака не было сложным делом. При обычных обстоятельствах. А сейчас это походило больше не осаду замка. Он не впускал дурные мысли себе в голову. В глубине души он надеялся, что Мэнди как-нибудь приедет к нему еще, или её отец передумает переезжать, но на такое было бы глупо рассчитывать. Неужели он правда больше её не увидит? Как-то даже нелепо это выглядит, учитывая, сколько месяцев они провели вместе за одним прилавком. Дверной звонок. Шаги по ту сторону двери. Она уже открывает, а Честер даже не знает, что сказать. Впервые в жизни. — Привет. Проходи, только обувь сними, а то вы прошлый раз мне всё затоптали. — Ага, день добрый. Ну что? Как вещички? — Почти всё собрали. Задолбалась на самом деле — девушка окинула взглядом кучу картонных коробок. От мебели не осталось и следа, лишь пара кресел одиноко стояли в гостиной. Честер прыгнул в одно из них, мотивируя раздражённою таким поведением Мэнди сесть в другое напротив. — На работе сказали, что будут скучать по тебе. Ну да, наш работник месяца! Сколько ты там за него боролась? — Ой да молчи ты, — улыбнулась она, — ты им передай, что я тоже буду скучать. — Ага, — шут сглотнул, — А по мне? — А? — Мэнди вопросительно взглянула на него. Она всё прекрасно услышала. Просто хотела проверить шута. Честер вполне мог сдаться, и сказать, мол: "забей, я ничего не говорил". Но он не оступил. — Ну, ты будешь скучать по мне? — Что за глупости? Конечно буду, хотя может, и не стоило бы, учитывая твои "приколюшки" на каждом шагу, особенно, когда я пыталась работать с клиентами, — та сверлила юношу взглядом. — Весело же было! Да и неужели у тебя со мной связаны только плохие воспоминания? — Как далеко ты полез, — цыкнула Мэнди, — Но нет, не только плохие. Есть много, чего вспомнить, хорошего. — И тот поцелуй на вписке тоже? — Чего? — подскочила принцесса, — Иди язык помой, ты вообще что сейчас такое сказал? — Ну да, я тогда был в стельку пьяный, но забавно же вышло. — Забавно вышло, когда ты начал всем про свою личную жизнь рассказывать в пьяном угаре, — ехидничала Мэнди, заставляя собеседника краснеть, — кстати, я ведь так и не сказала, что я о том поцелуе думаю. — И... — Честер медлил. Как бы глупо это не звучало, боялся. От неё сейчас можно было ожидать чего угодно. А заканчивать эту беседу на плохой ноте очень не хотелось, – И что же? — Мне понравилось, — произнесла та, задрав нос, — и я тогда окончательно поняла, что ты втрескался в меня по уши. — Какая честь! Даже как-то приятно стало, что тебе понравилось! И да, я втрескался как раз по уши. Но, черт, неужели меня так легко раскусить? — Ага, ты проще пареной репы. Но мне это в тебе и нравится. — В смысле? — Ты всегда искренний и со всеми, — она отвела взгляд, — такое редко встретишь в наше время. Честер был беспомощен в таких ситуациях. Его экстравертный характер помогал ему выходить из многих перепалок, и он всегда знал, что сказать и как отшутиться. Так было до сегодняшнего дня. Эти секунды неловкого молчания длились вечно. И, казалось бы, это ведь естественно, всё-таки не о погоде поболтать пришли. Их взгляды встретились. Собеседники понимали друг друга без слов. Читалось во взглядах лишь одно: "Мы не можем сейчас просто так разойтись". Это было тяжело. Пришлось вытягивать слова из себя. Но Честер искренне желал сделать первый шаг, хотя и неказистый, чтобы не пасть в глазах принцессы. В надежде, что она это оценит. — Раз это наша последняя встреча, ты не хотела бы повторить, если уж тебе понрав.... — Хочу, — перебила она, заставив шута подскочить. — Да ты чего, повелась? Это шутка, дурочка, — нервно засмеялся он. — Честер, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Ты этого хочешь. Давно. И я тоже, буду честной. В ответ он промолчал. Наш шут застыл на месте. Еще более беспомощный. Сейчас он как будто ожидал смертной казни. Хотя о том, что сейчас происходит, он и не мечтал. Даже не думал, что такое возможно. Принцесса поднялась с кресла. — Вставай, Господи. — Ты чего? — юноша совсем потерял лицо. И как только он встал на ноги и подошел к Мэнди чуть поближе, она сразу же кинулась ему на шею. В этом деле нельзя было медлить. Нашему раскисшему шуту нужно было помочь и Мэнди хотела этого, всё-таки он постарался сделать первый шаг, и он её вполне устраивал. Девушка сочла куда более выгодным сейчас просто отдаться эмоциям и быть искренней, как Честер, позабыв о приличии. Сначала они соприкоснулись верхними губами, как-будто боялись обжечься, было неловко, всё-таки впервые они целуются трезвые, но, как только они преодолели этот барьер вместе, дальше двигаться было куда проще. После того, как соприкоснулись их нижние губы, парочка слилась в поцелуе, о котором они оба втайне мечтали всё это время. Это был уже не просто акт, в котором люди соприкасаются губами: они делились друг с другом частичками своих душ. Для Честера это был второй поцелуй в жизни, если не учитывать родителей и зеркало, перед которым он тренировался. Принцессу же внимание противоположного пола никогда не обходило стороной. Но о всех тех парнях она давно забыла, как о страшном сне. Никто так не любил её, как он. Несмотря на то, что парочка постоянно стояла вместе за одним прилавком, они еще никогда не были так близки. Ключ вставили в замочную скважину, как без объявления войны. Это были родители Мэнди. Ключ провернули. У парочки было всего пару мгновений, чтобы избежать конфуза. Отстраниться друг от друга было мало. Красные лица молодых людей точно бы всё выдали. Честер всегда славился своими безумными идеями. Как только дверь отворилась, он показательно бросил свой взрывающийся бубенчик в сторону принцессы. А когда пошел жать руку удивлённому главе семейства, намеренно упал и захохотал. — Какой у вас ламинат!— засмеялся шут, заражая смехом и Мэнди, идущую встречать родителей. Вроде как, всё прошло гладко. После того, как юноша поприветствовался с членами семейства и пожелал им хорошей дороги, он поспешил с ними попрощаться, чтобы лишний раз не мешать им готовится к переезду. Мэнди окликнула его, когда тот собирался вызвать лифт. — И всё-таки, в кое-чем ты оказался неправ, – произнесла она, улыбаясь. — Давай, удиви? — Это наша не последняя встреча. — В смысле? — шут снова застыл в недоумении, позволяя подошедшей к нему принцессе щёлкнуть себя по носу. — Я скину тебе свой новый адрес. Как-нибудь зайдешь, ладно? Тут недалеко ехать, на самом деле. — Мэнди, я... — Люблю тебя, — продолжила она, ласково обнимая юношу. — И я тебя люблю, — произнёс он, обнимая её в ответ, — приеду, как только смогу. Выходит, ты теперь моя принцесса? — Да ну тебя, — улыбнулась та, легко толкая шута в плечо, — Буду ждать. И бубенчики прихвати. Так, на всякий случай. Она уезжает. И Честер ничего не смог с этим сделать. Он больше не увидит принцессу за прилавком и не сможет подшутить над ней. Но это чувство на душе... Легкость, бабочки в животе. Будто заново родился. Возможно наша парочка бы никогда не испытыла подобное, если бы она не уезжала.