Финал

Что в жизни Хэнка являлось приоритетом? Какие у него цели? Какой смысл он видит в своей жизни? Ради чего он живёт? Волнует ли его сущность бытия? Да и волнует ли его что-нибудь вообще? По правде говоря, никого, даже, казалось бы, самых близких ему людей, друзей, не посещали подобные вопросы. Впрочем, самого Хэнка они тоже не посещали. Такая идиллия неведения была абсолютной нормой для всех гаражных обитателей и тех, кто их знал. Они все принимали своё положение в компании, как должное: кто-то лидер, кто-то гений… а кто-то сидит перед экраном, выпучив глаза, и радуется жизни. Вся жизнь проходит в этом экране. Все горести и радости киноман переживает вместе с экраном, точнее с тем, что на нём происходит. Транслируемое раз за разом излучает живость, яркость, искренность, которой просто невозможно не восторгаться. Какие только эмоции не дарит кинематограф: и грусть и радость, и разочарование… всё это кажется таким правдивым, что впечатлительный зритель обязательно почувствует свою причастность к происходящему. Глаза сияют, улыбка растягивается далеко за уши, а в душе пожар чувств! Жизнь кипит в этой небольшой коробочке! Но… жизнь ли это? Когда на экране были «Бонго и Макдилликади» Хэнку и дела не было до происходящего вне телевизора. Да даже когда Хэнк не был возле экрана, происходящее так же не имело для него значения. Да, что-то в жизни его могло волновать, радовать, испугать, но… Реальность ему казалась не такой значительной, как новый эпизод сериала. Ко всему происходящему вокруг него он относился как-то пренебрежительно, по-детски наивно, не вдаваясь в подробности, чтобы хоть малость осознать серьёзность. Проще говоря, будь заядлый киноман весь искалеченный и переломанный, нуждающимся в капитальной медицинской помощи, находящимся на грани смерти, он больше станет переживать за какого-нибудь Бонго, который всего лишь по неосторожности порежет пальчик о край бумаги. Вся жизнь имела довольно скудное, не имеющее смысла расписание, однако, если кто-нибудь постарался бы в него вникнуть, этот кто-нибудь смог увидеть, ощутить какое оно на самом деле красочное, пропитанное жизнью, мечтами и надеждами. Сериалы были для Хэнка главными спутниками, друзьями, чуть ли не семьёй, которыми он дорожил, которых он воспринимал в серьёз как никого, ставил в свои авторитеты. Он жил сериалами и развивался вместе с ними. Каждая серия дарила ему бесценный новый опыт или навык, как бы это смешно не звучало. В этой маленькой коробочке вся его жизнь! Жизнь, которая не будет вечной. Сериалы имеют свойство заканчиваться. Порой это случается в самый неожиданный момент. Финал, как маньяк из-за угла, подкрадывается тихими шагами и наносит смертельный удар, после чего оставляет твоё измученное бездыханное тело, так же как ещё не успевшая осознать своей участи ноющая душа. Земли не ощущается под ногами, мир становиться ещё более нереальным, чем был до этого, в голове — белый шум. Мысли идут потоком, но никак не могут связаться во что-то единое и ясное. Остаётся только переживать это противное чувство печали и несправедливости. Так было и с Хэнком, когда до него дошла весть о закрытии «Бонго и Макдилликади». Его съедало изнутри непреодолимое чувство досады. Однако он держался изо всех сил, как мог, что, к слову, у него прекрасно выходило, пока его не добила весть об окончании ещё парочке ему нравящихся сериалах. Тогда мир для него стал казаться совершенно другим. Хэнк меньше стал смотреть на происходящее через киношную призму: стал больше вникать в происходящее реальности, стал серьёзнее, вдумчивее, словно он пережил невиданную потерю. Весь его склад ума стал переходить за рамки, которые он когда-то неосознанно себе поставил. Он стал задавать себе вопросы, о которых он и не мог подумать раньше. «А кто я без сериалов?» — однажды подумал Хэнк и ужаснулся, так как сразу не смог найти ответ. Весь свой смысл существования он видел в вечном просмотре сериалов, в фандомных мероприятиях, в поиске и анализе киношных мелочей. Однако в его голову не могло прийти мысли, что всё это может найти свой конец, что существует нечто другое за пределами его киноманского ума. «Кто я?» Однажды вечером, изнуряя свой мозг досадным мыслями, Хэнк, подперев ладонь под щёку, который час сверлил безысходным взглядом столовый стол. Возможно, он так бы и просидел всю ночь, если бы его от досадного размышления не оторвал Том. — Эй! Хэнк, дружище, что с тобой? — задачливо осмотрел бывшего киномана кот, пару раз щёлкнув перед глазами того пальцами. — Ты уже месяц как сам не свой. — Понимаешь, Том, — начал Хэнк, вздохнув. — я просто вдруг понял, что мир — это нечто иное, чем кинолента. И, поняв эту мысль, я теперь ощущаю себя другим, не таким как раньше. — Ну это же хорошо! — Думаешь? Чем же? — Как же! Ты… Ну… — кот задумчиво занял стул. — Ты не стоишь на месте! Расширяешь свой кругозор, развиваешься! — он оживлённо жестикулировал, стараясь придать больше важности своим словам. — Поверь, намного хуже было бы, если ты ничего бы не ощущал, вот тогда был бы повод расстраиваться. — Может быть. Да только толк от этого развития, если я себя так отвратительно чувствую! — с досадой возразил Хэнк. — Это только на первых порах тяжело. — успокаивал Том. — На самом деле, любой думающий человек, каждый день просыпается другим, не таким каким он был вчера. Каждый прожитый день меняет человека жизнь заставляет его быть кем-то в этой жизни. — Да, меня заставили понять. — грустно согласился пёс. — Я никто без сериалов. — А вот это уже глупости! В тебе много талантов! Душевность, интуиция (порой и случайная), находчивость, в конце концов умение готовить — это всё про тебя. По правде говоря, если бы не ты, наша компания в один прекрасный момент потерпела кирдык! — Неужели! — удивился Хэнк. — Ужели. — подтвердил Том, положив руку на плечо друга. — Всё пройдёт. Сериалы сыграли в твоей жизни значимую роль, дали какой-никакой опыт. Так почему бы тебе его не учесть и двинуться с новым опытом вперёд? Уверен, ни ты прошлый, и ни один из твоих киношных кумиров не желали бы видеть твоё удручённое состояние. Давай, улыбнись. Где же твоё рвение к жизни? Хэнк задумался и понял, что Том был прав. Однако это был уже другой Хэнк, новый, более серьёзный, более вдумчивый, но не растерявший своей живости и находчивости, которые он чаще стал проявлять уже в реальной жизни.