Путь

- Асура, соберись же!       Тобирама всегда был таким - спокойным, терпеливый, уравновешенным и готовым ко всем трудностям хоть в час ночи. Он не был сентиментальным, и избегал проявления хоть какой-либо нежности к окружающим. Он был холодным, пусть и старался защищать деревню, которую построил брат, от всех напастей. Холод в голосе, лед во взгляде, сдержанность в каждом движении. Идеальный шиноби. Без чувств. Без лишних мыслей. Без жалости. Но даже у него были слабости - семья. Брат, ученики и его клан. На остальных он пытался не обращать внимания. И постоянно говорил коротко и ясно, как и минутой ранее.       Разозлить его было не так уж трудно, но эта ситуация уже действовала на нервы. Два дня дали на тренировки для прохождения третьего этапа на звание чуунина. И за эти два дня Тобирама гонял своих учеников, как псов. Хирузен и Данзо от усталости и переизбытка силы теряли сознания, но потом продолжали тренироваться друг на друге. А Асуру пытался научить использовать свою стихию в бою, ведь неизвестно кто встретится там среди пятерых шиноби. Если она кое-как осилила две предыдущих этапа тренировок и экзамен, то третий этап не хотел так просто ей подчиняться.       Асура, снова присела на колени на поверхность реки и сунула две руки в холодную воду. Сконцентрировавшись, стала вытаскивать руку так, будто держала под водой надутый шар. Когда руки уже были вне зоны реки, то можно было увидеть, что, собрав руки в чашу, Асура держала круглый шар с водой, укутанный небрежно разделенной чакрой, которая колебалась и еле-заметно сияла синим светом. Асура же, держа сгусток воды, вся сконцентрировавшись на этом, поднимала руку и несла в сторону сенсея, когда шар с водой забулькала и взорвалась, облив Асуру и Тобираму с ног до головы холодной водой. - Что я не так делаю? - Злилась куноичи. - Уже второй день подряд занимаемся этой дурацкой тренировкой! Почему я не могу просто складывать печати и призывать воду? - Потому что, что бы призвать воду, надо уметь контролировать ее! - Рявкнул Тобирама. - Еще раз!       Со вздохом Асура принялась заниматься "дурацкой тренировкой" - доставать из реки воду, укутанную в ее чакру. Завтра уже экзамен, третий этап, а Асура так два дня подряд ничего не делала, кроме вымокания в реке и трепки нервов. А Тобирама, казалось, сорвется и наорет на нее. Для него это занятие казалось таким легким и по-настоящему детским занятием. И таковым это занятие и было, только вот Асура была той еще бездарностью, как бы это грубо не звучало.       Странно. Тобирама удивлялся самому себе. Эта открытость, бесстрашие показать эмоции... Откуда оно? Тобирама не позволял смеяться над собой и не давал своим чувствам брать выше. Но рядом с этими детьми он так свободно себя чувствовал, и хотелось быть самим собой и ни кем больше. Где та маска, которой всегда закрывался Тобирама? Рядом с Дан, Хиру и Асура она пропадала. Где та маска, которая защищала его, чтобы никто не смог проникнуть в глубину души. Так безопаснее... Так никто не разобьет хрупкую, как хрусталь, душу и сердце.       Асуна, держа в руках сгусток жидкости, сменила структуру чакры на воду и удивленно поглядела на свое отражение в шаре с водой. Держать форму воды стало куда легче и проще. Значит, обычной синей чакрой это не невозможно, а если сменить ее структуру на стихию воды, то это не так уж и тяжело? И почему она раньше не подумала об этом?       Приподняв двумя руками воду, укутанную в чакру светло-зеленого цвета, Асура сконцентрировалась и вскоре вода стала мелко подрагивать, поднимаясь без помощи рук в воздух. Куноичи, медленно развеяв руки по сторонам шара с водой, стала шевелить пальцами. И с каждым движением вода принимала новую форму и, словно живая, начинала испускать импульс.        И Асура показалось, что она слышит голос реки. Ее болезненный стон о протекшей по ней крови людей во время клановой и Первой Мировой войны. Она словно читала воспоминания со сгустка воды и чувствовала все те переживания реки в трудные времена. А шар с водой продолжал испускать еле уловимые импульсы и колебаться в воздухе, делясь своими воспоминаниями о человечестве. Сама того не осознавая, Асура позволила слезинке пройтись по бледно-белой щеке и смешаться с рекой. Почему она плачет? Она не знала ответа на этот вопрос. Просто стало так трудно и одновременно так легко на сердце. Как же было трудно это реке! Как же она страдала от безмолвия! Никто не мог прочитать ее мысли и понять ее боль. Все приходили к ней и делились своими плохими эмоциями, слезами и тяжелой энергетикой, тем самым принося страдания этой ни в чем неповинной реке, которая проглатывала человеческие эмоции и чувства. - Ты тоже слышишь? - Спросил Тобирама. - Ты тоже слышишь ее скорбь? - Д-да. - Никто не хочет понимать, что вода и земля - живые элементы и чувствуют столько же, сколько и обычный человек, - произнес альбинос, подходя к ученице ближе. - Река помнит всю скорбь и вкус человеческой крови. Земля до сих пор помнит боль и крики павших в бою шиноби. Помнит взрывы и несет ранения, рубцы и шрамы на себе. Земля скорбит по тем, кого похоронили в ней. Вода помнит тех, кого топили в ее объятиях. Земля кормила людей, вода поила, но... Человечество не понимает какую боль приносит природе. - И никак помочь нельзя? - К сожалению, никак. Асура, это большой дар - слышать зов своей стихии, - мужчина протянул руку к сгустку воды, что витал в воздухе перед куноичи и взял в руки. - Огонь, молния и воздух неспособны на такое. Это мертвые стихии. Они не способны чувствовать человеческую сущность. Земля и вода... Мир не такой, каким кажется. - Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю. Мир, в котором мы живем беспощаден, алчен и жесток. И никак нельзя это изменить. - Можно, Асура, можно, - помотал головой Тобирама, а шар с водой в его руках стал принимать разные формы животных. - Когда-нибудь этот мир настигнет беда, и тогда все соберутся в единый альянс, что бы противостоять этому злу. Все Пять Стран против единого врага. И тогда появится шиноби, который сможет изменить этот мир, объединив всех. И этот шиноби станет пылким сердцем альянса и поведет всех в бой. Я пока не знаю кто этот шиноби, но рано или поздно, он появится на свет. И он обязательно изменит этот мир. Я верю в это.       Асура, словно язык проглотила, с выпученными глазами смотрели на своего учителя, который будто бы игрался с сгустком воды, создавая фигуры животных. Тобирама никогда не говорил о будущем... Нет, не так. Тобирама никогда не говорил о столь далеком и ярком будущем. Он всегда говорил, что страны будут грызться друг с другом вечность. И эти его слова казались Асуре очень странными. Он верит? Верит?! Тобирама Сенджу верит в будущее?!! - Почему вы так уверены, что так оно и будет? - Спросила куноичи. - Потому что... Не знаю. Просто верю. - Вы, человек, который даже в Бога не верит, верите в будущее нашего мира? - Не веря своим ушам переспросила Асура. - Вы же никогда не узнаете! Рано или поздно? Вдруг будет настолько поздно, что уже будет... поздно. Мы не можем жить вечность. - Нет ничего невозможного, - настоял мужчина. - Тобирама-сама, знаете? - Горько усмехнулась Асура. - Впервые в жизни я не согласна с вами. - ??? - Мир - несправедлив. Те, кто считают мир ярким и веселым - глупцы или слепцы, - продолжила куноичи, на что учитель подозрительно прищурился. - Нет, не бойтесь. Я не одержима ненавистью как раньше, но мои взгляды на мир не поменялись. Я по прежнему считаю мир жестоким, что Бога нет и что нет справедливости. Увы, но эти взгляды не изменить даже пытками. - Это твое мнение. Я не вправе его осуждать, но всё же скажу: он ошибочен, Асура. Ладно уж... Продолжим тренировки.       Тренировки продолжились. Тобирама учил комбинации печатей для техник. Надо было запомнить около десяток видов печатей и их последовательность, с чем Асура справилась с легкостью. Только вот, даже складывая печати правильно, первая техника провалилась с треском - Асура захлебнулась в воде, которую должна была выплеснуть через рот. Кашляя и отфыркиваясь от холодной воды, куноичи заметила, как сенсей всяческий пытается не рассмеяться. Его буквально трясло от смеха и мужчина, прикусив язык, смотрел куда в сторону, еле сдерживая рвущую наружу волну смеха. Это, если и не разозлило Асуру, то немного обидело и придало сил для продолжения.       Тобирама показывал комбинацию складывания печатей и саму технику, а потом, присев в сторону, наслаждался зрелищем - как Асура давилась и обливалась водой. И он когда-то начинал с таких ошибок, что допускала Асура, но тогда отец не давал советов, так что и она обойдется. На каждую технику ранга "D" приходилось по два часа. Если держать контроль над чакрой воды, то это весьма проще, чем овладеть стихией молнии, земли или огня, если верить словам Тобирамы. Порой он переводил взгляд на Данзо и Хирузена, которые делали передышку слишком уж часто, и орал на них, что бы те отсиживали свой груз как курицы и продолжили тренировку. Обиженные таким выкриком, Данзо и Хирузен продолжали биться друг с другом на кулаках. Убедившись, что бездельники не бездельничают, Тобирама продолжал наблюдать за мучениями Асуры, лежа на тенечке с веером и помахивая им, отгоняя апрельскую жару. Жарень-то какая, - уныло подумал Тобирама, размахивая веером и чувствуя как футболка начинает промокать от пота и липнуть к спине. - Данзо и Хирузен как-нибудь справятся на третьем этапе, а вот Асура... Что-то я теряю надежду на ее победу, видя жалкие попытки повторить мои техники. Нужен опыт, чего у нее не было, что бы в идеале овладеть своей стихией. - Ахахаха!       Тобирама аж подскочил на месте, когда услышал истерический смех Хирузена. Посмотрев в его сторону, мужчина нахмурился. Картинка что надо: Данзо лежал в грязи, весь злой, а Хирузен, кружась вокруг него, разбрасывал листья, что прилипали к жиже грязи на первом. Это, видимо взбесило Шимуро: встав, буквально за шиворот схватил напарника и повалил в грязь, стал топить его. Разъяренный крик Данзо и умоляющий, да еще и смеющийся, тон Хирузена, наверное, и в деревне был слышен. - Дебилы, - тихим голосом подытожил Тобирама и продолжил не обращать на них внимание.       Асура, не обращая внимание на шум со стороны, продолжила практиковаться, полностью сосредоточившись на своей чакре. Стихия воды. Она сама чувствовала, что становится сильнее с каждой тренировкой. Чувствовала, что она всё ближе и ближе к своей мечте - стать сильнее. И другие тоже заметили изменения в ней. Чакра становилась сильнее, а взгляд всё проницательнее и увереннее. Я четыре года оттачивала свое тело. Два года потратила на дыхательные упражнения. И почти три месяца уделила для своей стихии, - складывая печати, размышляла Асура. - И если этого будет мало, то... Есть та техника. Не всё так плохо. Всегда есть выход их положения.       Закрепив пальцы в печать, Асура выпустила всю чакру и зажмурила глаза, чтобы не потерять контроль. Струя воды с шумом поднялась из русла реки и, окружая куноичи со всех сторон, вскоре стала принимать форму дракона с длинным туловищем и раскрытой пастью.       Тобирама с широко распахнутыми глазами и с чуть приоткрытым ртом смотрел на свою ученицу, что стояла к нему лицом, сложив печати, а за ней извивался водяной дракон, готовый к атаке. И совсем не это удивило его, а чакра, что была выпущена на свободу. Чакра, совсем не принадлежащая клану Учиха - не горячая и не такая давящая. А совсем наоборот - прохладная и притягательная. Но, как? Чакра Сенджу у Учиха? Что тут происходит? - Недоумевал Тобирама. - По линии отца, Изуны, просто не может быть полукровок, все кровь от крови и плоть от крови Учиха. Но вот по линии матери... Югао, если не ошибаюсь. Вероятнее всего, что у Асуры есть гены клана Сенджу, судя по чакре. Но, черт возьми, как такое возможно?       Водяной дракон вскоре стал развеиваться в капли, а Асура, сменив чакру на обычную, открыла глаза и посмотрела на своего учителя. Его лицо медленно стало проясняться и вскоре Тобирама улыбнулся, гордясь своим трудом и своей ученицей. Он видел в ней свое будущее, будто смотрел на свою дочь. Он хотел закричать, что рад за нее, обнять и похвастаться перед всеми, но... Вся эта радость и гордость построена на боли и позоре. Это убийство не смыть ни потом, ни кровью, - с горечью подумал Тобирама. - Эту рану на ее душе не зашить золотыми нитками, эту боль нельзя унять обычными извинениями.       Смотря на Асуру, которая с улыбкой на лице приглаживала свои растрепанны волосы, Тобирама видел в ней своего старого соперника и врага. Казалось, что Изуна стоит за ней и наблюдает, словно тень. Она улыбалась и радовалась своим достижениям, которых достигла благодаря ему, убийце, Тобираме. Эту тамгу позора на его совести нельзя отмыть даже ценой его жизни. Но у него уже не хватало сил смотреть на эти чистые агатовые глаза, которые смотрели на него с восхищением и восторгом, видя в нем отца. Тобирама умирал от грызения совести. Уже сил нет... Столько раз он думал о суициде! Но он не такой человек, который готов отдать свою жизнь за просто так.       Тобирама с грустной улыбкой опустил взгляд и не сразу заметил налетевшую на него куноичи. Асура, подбежав, вся радостная, обняла своего учителя за пояс и поблагодарила его за такой большой труд. Черствый и холодный альбинос аж вздрогнул от объятия и в начале тупо стоял ничего не делая, но потом, бережно приложил руку на ее макушку, пригладил растрепанные черные волосы. Она - как дочь. Он - как отец. Но это лишь иллюзия. Она - дочь его врага и соперника. Он - убийца ее отца. - Спасибо, Тобирама-сама! - Не унималась Асура. - Большое-большое спасибо! - Д-да, не за что, - растерялся мужчина. - Это моя обязанность - обучать вас... - И вправду здорово, - улыбнулся весь грязный Хирузен, подходя к учителю и товарищу. - Я рад за тебя, Асура-чан! - Спасибо, Хиру-кун, - улыбнулась куноичи. - Поздравляю, Асура, - прокашлял Данзо, который тоже был весь в грязи. - Спасибо, Данзо-кун... - Хорошо поработали, - похвалил сдержанно Тобирама. - Данзо, Хирузен, вы сильнее многих джоунинов в деревне, и я... - Мы знаем, что вы верите в нас, и поэтому больше тренируетесь с Асурой-чан, - прервал Хирузен с улыбкой на лице. - Не стоит лишних слов, сенсей. Мы же команда, и силы должны быть равны. Асура-чан, отточив свое нинджицу, будет такой же сильной, как я! - Не зазнавайся, - фыркнул Данзо. - Кто сильнее - решит экзамен. - Хей! Данз... - Хватит собачиться, - устало вздохнул Тобирама. - Уже время ужина, вас ждут дома. Идите. Завтра утром соберемся у стадиона. Два дня, надеюсь, помогли вам отточить свои навыки и исправить все минусы. - Пять шиноби из разных команд, - шепнул Данзо. - И каждый из них - враг. - Да фигня вопрос! - отмахнулся Хирузен. - Я бы хотел с тобой встретиться в бою, но это невозможно в твоему счастью. Иначе бы опозорился, так и не начав бой. Хахаха! - Козел, - сквозь зубы процедил Данзо и собирался дать леща, но его рука была перехвачена рукой Асуры. - Мы все устали, так что давайте просто разойдемся, - улыбнулась куноичи. - Данзо-кун, Хиру-кун, вы оба очень сильные! Лучше поберегите силы для завтрашнего экзамена.       Данзо с неохотой кивнул и, когда Асура убрала свою руку с его запястья, немного грустно вздохнул. Смотря на уставшую, мокрую и потрепанную девушку, Данзо подумалось, что ей всё же идет быть такой, какая она есть, нежели одевать юбки и блузки. Ей идет быть хрупкой и милой, но одетой в мешковатые одежды. Она не была красавицей: не была высокой, стройной, как модель, не была идеальной. Ее волосы постоянно торчат в разные стороны, ее фигура далека от идеала, она была очень низкой и маленькой, но она всё же была красивой, но не внешне. Она целеустремленная, выносливая, иногда смешная, местами наивная, понимающая и можно сказать, что даже добрая. Она воистину была красивее всех красавиц мира.       Тобирама, как обычно, ушел первым, чтобы уладить дела в резиденции. Хирузен и Данзо смыв с себя грязь, быстро переоделись, и вскоре вместе с Асурой направились в деревню. Уставшие, но такие счастливые после тренировок, троица шли по улице Конохи, наслаждаясь вечерней прохладой. Хирузена встретил его отец, который возвращался с миссии, и он ушел с ним, попрощавшись с друзьями. Асура и Данзо пошли дальше, но разговор никак не клеился. Когда оба проходили рядом с домом Данзо, они остановились и просто стали смотреть на дом, где не было слышно ни звука. Асура, робко посмотрев на товарища, увидела в его темных глазах горечь и боль. - "Отец", да? - вяло спросил Данзо. - Твой папа... - Два дня назад старшая сестра впервые научила меня пользоваться бритвой, - тихо перебил Данзо.       Асура прикусила губу и затихла. Вроде бы обычное высказывание, но... Парня, подростка, научила бриться сестра, которая заменила ему отца и мать. Данзо никогда не говорил о том, что творится у него в душе, да и лезть куда не надо - было бы плохим тоном. Но именно сейчас Асура почувствовала, что они с Данзо разделили одну и ту же участь - они оба росли без матери и отца. Родителей для Данзо заменила его сестра, а для Асуры - ее дядя. Жизнь - тяжелая и несправедливая штука. - Умереть в бою - честь для шиноби, и я бы тоже хотел покинуть этот мир как воин, что и сделали мои родители, - сам же и нарушил тишину Данзо. - Браслет, что я тебе подарил, принадлежал моей матери. Я боюсь потерять ее, вот и отдал тебе.       Куноичи опустила взгляд и посмотрела на запястье, где болтался коричневый, кожаный браслет. Она трепетно относилась к подарку друга и хранила как зеницу ока. Данзо порой спрашивал: "ты всё еще хранишь эту безделушку?", хотя эта самая безделушка и ему была дорога, как память о матери. Ни отца, ни матери. Ужасная участь. - Данзо! - Послышался ласковый и сдержанный крик из окна. - Ужин готов! Смотри, остынет, если не поторопишься. - Да, я сейчас! - ответил юноша и вздохнул. - Идем, я провожу тебя. Уже темнеет. - Да нет, спасибо, Данзо-кун, - улыбнулась Асура. - Я же недалеко живу, всё будет хорошо. Пока!       Помахав ему ручкой, Асура побежала и скрылась за углом, а Данзо же, почему-то улыбнувшись, прошел в дом. Асура сбавив темп, шла по тропинке, чувствуя, что погода стала теплее. Апрель уже скоро. Она была слишком уставшей, чтобы размышлять о чем-либо, и была слишком рассеянной, чтобы смотреть на дорогу. И когда она свернула за угол, то чуть ли не налетела на человека, от которого у нее мурашки по коже. - Какузу-кун, - шепнула Асура.       Холодными и пугающими глазами он смотрел на нее с высока, словно волк на ягненка. Его чакра была ужасающей и невероятной! Даже сенсором быть не надо, чтобы понять это. Да и физически он был куда сильнее многих взрослых. - Асура... - Темная маска, что скрывали его губы, зашевелились, а глаза прищурились. - ...Учиха.       И снова тишина. Асура, вся напуганная, черт знает чего, с волнением смотрела на своего собеседника, тот стоял перед ней, и вскоре перевел взгляд зеленых глаз на темнеющее небо. Немигающими глазами он смотрел куда вверх, будто бы вспоминал что-то. Интересно, о чём он сейчас думает? Асура не знала что может думать столь холодный и отчужденный человек, но сейчас он выглядел уставшим и задумчивым. - Вы как они, - произнес Какузу.       Асура вздрогнула. "Они"? Про кого он мог говорить? О тех, кого убил? Или может имеет в виду своих близких? Что? Что же он имеет виду? - Как кто? - Уточнила девушка.       Снова тягучая тишина. Какузу не спешил, и Асура почему-то знала, что его не стоит торопить. - Ты знаешь, кто такой Мудрец Шести Путей? - Наконец-то спросил такинин, на что неуверенный кивок в ответ. - Мне рассказывали, что у него было двое сыновей, которые положили начало мира. Двое его сыновей были настолько разными, что их вражда передается из поколения в поколение. Добро и Зло. Свет и Тьма. Учиха и Сенджу. - Я не понимаю тебя... - Старшего сына Мудреца звали Индра, - продолжил Какузу. - Он унаследовал способности отца и стал гением ремесла шиноби. Но и тем самым в его сердце разгоралась гордыня, чем и не был доволен его отец. Индра работал один и всегда сторонился других, избегал чужой помощи и презирал слабых. В то время, как его младший брат, который не унаследовал абсолютно ничего, стал помогать своему народу и оттачивать свои навыки. И в скором времени пробудил физическую энергию, благодаря которому он стал сильным, как и его старший брат. И его путь - путь мира и согласия, - поддерживал его отец. Первенцу досталось всё от природы и он стал настоящим гением, а рожденный вторым не получил ничего. Несправедливо. Но, что поделать, верно? - К чему ты клонишь? - Сглотнула Асура. - Конечно очень познавательно, Какузу-кун, но что ты этим самым хочешь сказать? - Ты знаешь, что имя "Сен" - "Воинственный" и имя Божества "Индра" почти что одно и тоже? - Задал встречный вопрос такинин. - Индра был воином, каких, если будешь искать, не сыщешь. Точно так же, как и твой брат, Сен. Он бы победил тебя на втором этапе, но от уважения к тебе, позволил себе проиграть. Сен, как и Индра, унаследовал всю силу и стал гением чуть ли не с самого рождения. А теперь, Асура, ты знаешь, как звали младшего сына Мудреца Шести Путей? - Н-нет. - Его имя Асура, - произнес Какузу, а куноичи немного притупила взгляд. - "Асура"? - Переспросила девушка. - Но, откуда ты знаешь, Какузу-кун? Ни в одним книгах не были написаны их имена. - Я же сказал, мне рассказывали эту историю и я запомнил эти имена, потому что имя младшего сына Мудреца совпадает с твоим именем, - сказал парень. - "Асура" - один из младших демонов, в то время, как "Индра" - Бог всех Богов. И это имя досталось ему лишь потому, что он родился первым. - Что ты хочешь мне этим сказать? - Ты тоже родилась вторым, ты тоже не унаследовала геном своего отца, ты тоже росла в тени своего брата, но в отличии от младшего сына Мудреца ты не являешься праведником мира, а твой брат, Сен, родившись первым получился абсолютно всё, но в отличии от старшего сына Мудреца он может стать спасителем этого мира. В глазах твоего брата нет ни капли ненависти или гордыни, а вот в твоих... Две бездонные черные дыры, в которых лишь одиночество и жажда показать миру, что и ты не хуже брата. Твои взгляды с Асурой, сыном Мудреца, который желал мира во всем мире, не совпадают, как и взгляды Сена со взглядом Индрой, который желал лишь подчинить себе мир. Но не смотря на это в вас есть что-то от сыновей Мудреца. Ты будто бы унаследовала силу воли от Сенджу, являясь Учихой, но ты не столь праведна, как они. Ты не Сенджу, не Учиха... Тогда, кто ты?       Асура перевела взгляд в сторону и поникла, опустив голову. Какузу умел находить брешь в сердце и давить на самое больное место. И чего он только добивался? Ответа? Асура сотню раз задавала этот вопрос себе - "Кто я?". И вправду, кто она?       Учиха? Она не пробудила шаринган. И ее чакра не склонна к огню. Она близка к воде.       Сенджу? Она - кровь от крови, плоть от плоти двух Учих. И не может быть такого, что она является наследницей лесного клана. Но ее чакрой является вода, что часто встречается у Сенджу.       Тогда кто? Не Учиха. И тем более не Сенджу, этого просто быть не может. Что бы назвать себя либо стопроцентной Учихой или стопроцентной Сенджу нужно либо пробудить шаринган, либо иметь гены лесного клана, но ни первое и не второе даже близко не стоит к Асуре.       Какузу выжидающе смотрел на девушку сверху вниз, чувствуя, что она совсем поникла и погрузилась в свои мысли. Но, вскоре Асура неуверенно подняла голову и, встретившись с его пугающими и холодными глазами, так и замерла. У нее, должен был признать Какузу, прекрасные глаза. Эти пара черных, как сама бездна, глаза всегда смотрели на мир неуверенно и боязливо, словно ребенок, который очутился в неизвестном ему месте. Пока Какузу загипнотизировано смотрел в ее глаза, Асура совсем тихо и неслышно шепнула: - Кто же я?       Опустив голову, она пошла дальше, совершенно медленно, и обошла парня. Какузу даже не собирался ее окликнуть, он тоже пошел дальше своей дорогой, даже не обернувшись. Солнце уже спряталось за горизонт, когда Асура увидела свой маленький дом, где ее поджидает отец с братом на ужин. Но в таком виде она не хотела идти домой. Идя по тропинке, что должен был вести ее домой, Асура свернула и пошла дальше. Красные тени солнца лежали на улице деревни, оповещая жителей о том, что бы они возвращались домой. И Асура всегда возвращалась домой вместе с солнцем, но на этот раз ей нужно было пройтись.       Увидев реку, что делил две улицы и мост, что их соединяет, Асура направилась к нему. Подойдя к мосту, прошла под ним и присела у реки, обняв колени. Мост, под которым она пряталась, отбрасывал тень в сторону и Асура могла видеть людей, что проходили по нему. Смотря на реку, что текла своих привычных путем, она старалась не думать о заданном ей вопросе, но все мысли цеплялись именно за него.       Заметив тень человека, что стоял на мосту уже долгое время, Асура подумала, что это обычный прохожий, который скоро уйдет, но этот неизвестный человек продолжил стоять на мосту, и будто бы знал, что под мостом есть Асура. - В отличии от Изуны тебя легко обидеть, хотя... Много воды утекло.       Асура снова поникает и продолжает сидеть на месте, притянув к груди колени и обняв их. Вскоре неизвестная фигура спрыгивает с моста и приземляется на текущей реке. Юджин. Она с немым укором в глазах смотрит на Асура и подходит к ней. Присев рядом с девушкой, вздыхает. - Расскажи мне о папе, - шепотом просит Асура. - О настоящем папе. - Учиха Изуна. Я знала его с тех пор, как была знакома с Мадарой-сама, - немного подумав, говорит Юджин. - Он всегда улыбался, но и имел хладный разум, что спасали жизнь целому отряду. Не знаю, что еще сказать про него... И его вправду было трудно обидеть. Разозлить - да, но никак не обидеть. За правду он не обижался, лишь анализировал ситуацию и закрывал тему. И он умел постоять за себя как кулаками, так и языком. Его слова, казалось, могли ранить не хуже ножа. И, когда его начинали судить старейшины, Изуна всегда говорил одну лишь фразу и затыкал всех. Знаешь, какую? - Какую? - шепотом спросила куноичи. - "Грехи других судить вы так усердно рветесь, начните со своих и до чужих не доберетесь", - улыбнулась Юджин, вспомнив своего старого друга. - И он был прав. Это была его жизнь. Его. Он не позволял другим управлять собой. Не позволял тыкать в него пальцем. Всегда решал словесные проблемы сразу же. Эх... А столько лет оказывается прошло. - ... - Мы - шиноби, и мы не должны жалеть о прошлом, - словно предугадав вопрос Асуры, ответила Юджин. - Умереть на поле боя от руки сильного врага - честь для шиноби. Но надо признать, что я скучаю по прошлому, где я тренировалась с Изуной и Мадарой, бегала хвостиком за своим нынешний покойным отцом, пыталась стать сильнее, что бы отомстить за него. Тогда мне казалось, что жизнь такая тяжелая и горькая, но... Со временем всё встало на свои места. - Юджин, скажи пожалуйста, кто я? - сиплым голосом спросила Асура. - Ты - это ты, и всё, - легко ответила куноичи Листа. - Не важно какая ты, главное, что ты настоящая: стараешься стать лучше и превзойти себя. - Я - это я? - Удивилась такому ответу дочь Главы Клана. - Но... Я не пробудила шаринган, и не являюсь Учихой. Моя чакра - вода, стихия, которая так часто встречает у Сенджу - бывших соперников клана Учиха. Я не понимаю... - Ты - Учиха, - уверенным голосом сказала Юджин. - Твоя мать - Учиха, твой отец - Учиха. Я помню, как мне рассказывали о временах, когда пытались связать клан Учиха и Сенджу браком. Югао - твоя мать, родилась от порочной связи этих двух кланов. Ее мать, твою бабушку по линии матери, была передана Главе клана Сенджу, как выкуп за мир. И мир между кланами вправду был, но не долго. Лишь один год. И началась новая война. В той войне Главы двух кланов были убиты, а невестку, то бишь твою бабушку, вернули в клан Учиха. После этого случая Главой клана Сенджу стал Буцума, а Главой клана Учиха Таджима. Твоя бабушка родила здоровенькую девочку, которую называли Югао. Старейшины были против и хотели убить этого ребенка, но Таджима-сама был против, так как в тот момент он тоже был отцом пятерых мальчиков. И Югоа была прекрасной куноичи, которая не отличалась от других никакими повадками. Она пробудила шаринган и стихией ее чакры было пламя. Но она унаследовала терпение и выдержку от своего отца, коей был наследник Сенджу. И я уверен, что Югао тоже часто задавалась вопросом: "Кто я такая?". Она была порочной ошибкой старейшин, и отталкивала свою сущность. Мы выросли с Югао вместе, и я часто слышал от ее уст такие слова:"Я и Учиха, но одновременно и Сенджу. Кем я являюсь теперь?" - Она узнала ответ? - Да, - кивнула Юджин. - А помог ей Изуна. Он просто полюбил ее такой, какая она есть. И Югао просто перестала обращать внимание на это и приняла себя такой, какой она родилась. "Я - это я, и всё" - сообщила она старейшинам. И ты должна принять свою сущность, Асура. У вас с Сеном есть какие-то крошечные гены Сенджу, что досталось вам от вашего дедушки по линии матери. Возможно, поэтому у тебя есть склонность к стихий воды. - Мой папа полюбил маму, даже зная, что она была ошибкой? - Спросила Асура и слегка нахмурилась. - Повезло ей, но... Я так ничего и не поняла. Я просто не могу принять себя такой, какая я есть. Меня тошнит от самой себя. Я не знаю к какому клану принадлежу. Мои родители Учихи, но я не унаследовала способности своих предков... Я не знаю кто я. - Ты - это ты, Асура. Личность. Если не хочешь принимать себя как Учиха, то прими себя как Асура. Как просто Асура. Когда-нибудь кто-нибудь обязательно поможет понять кем ты являешься. Надо немного подождать. - Кому, кроме родных, понадоблюсь я? - Тихо спросила куноичи и посмотрела на свои руки. - Я... ошибка, которая ни на что не годна. - Не говори так, Асура. Просто подожди и будь собой - будь Асурой, просто Асурой.       Юджин приложила свою ладонь на ее макушку и пригладила растрепанные волосы, на что Асура шумно всхлипнула и, прижавшись к боку куноичи, обняла ее. Юджин всегда была рядом, пусть и не показывала свою заботу. Беспокоилась за них, защищала их от колких слов старейшин и вырастила их, как свои детей, не жалея ни сил, ни времени. Она как мать. Только вот... Асура и Сен никогда не имели матери, что бы иметь хоть какое-то представление о материнской любви. Да и Юджин никогда имела детей. Но Асура уверена, что будь у нее мать, то она бы была такой же доброй и понимающей, как Юджин. Она не просто родственник или соклановец, а нечто большее - лучший друг. "Юджин" - перевод с яп. "лучший друг".