Ближайшие родственники

— Что, простите? — ошеломленно прошептала Гермиона. — Вы числитесь его самым ближайшим родственником, мэм, — глухо повторил представитель министерства за стеклянным окошком. Повестка от Министерства Магии хрустнула в резко сжавшемся кулаке. С таким же хрустом внутри рухнули планы на выходные: никаких тебе тарелок с хло́пушками, умиротворенных посиделок за внеочередным дрянным романом, исследованиям по рабочим моментам в пижамке... А все оно, известие о том, что присутствие девушки необходимо в Министерстве, в отделе юстиции (какая-то слишком странная шутка), и ни минутой раньше или позже, чем в семь тридцать. А это, честно сказать, до отвратного неприятное времяпровождение. А узнать то, что дела касаются не её, а Северуса Снейпа — вот то, что стало настоящей вишенкой на торте. «Ближайший родственник», — новость эта точно обухом по голове. — Так указано в бумагах Министерства, — заметил без лишних эмоций администратор, держа на весу достаточно объемную папку. Вероятно, желание изучить её сию же минуту сразу отразилось на лице девушки, так что работник поспешно оборвал все её планы: ему достаточно было бросить беглый взгляд на километровую очередь позади неё, чтобы забыть о человечности. Администратору нужно было как можно быстрее уладить вопросы по всем посетителям, чтобы они как можно скорее прошли вперед. В Азкабане нынче день освобождения узников, и шестьдесят с лишним заключенных должны убраться восвояси вместе с сопровождающими ровно в срок. — Подпишите вот здесь. Он указал на документы, что лежали прямо перед ней. — Произошла какая-то ошибка, — запротестовала Гермиона. — Мы никак не связаны. Дело не в том, что девушка желала как-то ухудшить положение героя войны, которого оклеветали: она даже давала показания в его пользу. К тому же он был весьма компетентным профессором и приличным собеседником в тех редких случаях, когда считал её достаточно достойной для обсуждения какой-то темы. Но ярой поклонницей Снейпа она никогда в жизни не была и даже претендовать не желала на подобный титул. Гермиона не поклонялась его уму и геройству, как тому поклоняются в отношении Гарри, и чувства к бедственному положению её бывшего преподавателя были весьма и весьма двоякими. Его оправдали по обвинению в убийстве, а так же по целому ряду довольно-таки серьёзных преступлений, но осудили и заточили по меньшему проступку: он не сумел найти времени, чтобы зарегистрировать свою способность к полетам. Это преступление рассматривалось аналогично отказу регистрации в качестве анимага. Большинство волшебников с легкостью бы договорились об условном сроке, нашли бы лазейку и сумели отсрочить суд до момента, пока не оформили лицензию, главное знать, к кому обратиться, но постоянное нахождение подле Волан-де-Морта не давало возможности связаться с Верховным судом и попросить отсрочки, нащупать эту точку соприкосновения. И тогда дело пошло по классическим законам и порядкам – справедливость, как говорится, восторжествовала. — Я никоим образом не могу приходиться ему хоть каким-то родственником, — Гермиона легонько оттолкнула стопку бумаг обратно к клерку, демонстрируя свой отказ подписывать те. — Послушайте, Мисс, просто подпишите их, — с каждым мгновением зал заполняли семьи, ожидающие рассмотрения своих дел. По опыту работы он прекрасно осознавал, что чем больше они тянут с обработкой информации по одному клиенту, тем более возрастает риск детских истерик и, как следствие, головной боли и нервозности. — Если никто из законных представителей не распишется за него в бумагах, то его попросту не освободят. Но Азкабан не резиновый и держать таких долго не станет. Вы действительно хотите, чтобы мы подали прошение об эвтаназии на его имя? Глаза Гермионы мгновенно наполнились ужасом. Такое с ней срабатывало безотказно. И потому она быстро накарябала на бумагах об освобождении свои инициалы и поплелась в следующую комнату – комнату ожидания. Та оказалась довольно просто оформлена и была наполнена неудобными стульями, расставленными аккуратными рядами. Девушка быстро сориентировалась и нашла для себя свободное местечко, оглядывая присутствующих. Несколько детей играли друг с другом, размахивая игрушечными волшебными палочками, в то время как нервная молодая мамочка пыталась их утихомирить. Пожилая женщина с серебристым блеском в волосах, в тон пряжи в её руках, занималась вязанием и выглядела спокойной, если не считать легкого подёргивания губ. Гермиона вдруг задумалась: и как долго эта женщина ждала освобождения своего любимого человека? Так же в комнате сидели двое мужчин, предположительно, братья, они были напряжены, словно бы нервы их уже не выдерживали ожидания. Гермиона вдруг подумала, что они очень уж похожи на Грегори Гойла, возможно, даже его родственники. А вот она здесь совершенно равнодушна к своему пленнику. Нет смысла с нетерпением ожидать мужчину, которого едва знаешь, с которым ни в коем случае не хочешь воссоединения. И каким образом, чёрт бы всех подрал, она могла стать ближайшей родственницей Северуса Снейпа? И Гермиона копалась в глубинах своего разума, пытаясь вспомнить, какой личной информацией об этом человеке она владеет. Он точно был полукровкой. Были ли у них общие родственники по крови со стороны магглов? И, возможно, именно этим можно объяснить её склонность к магии? Или все же то был просто рецессивный ген? Нет, всё это не имеет никакого смысла. Судя по всему, что она помнила, он был северянином. У Гермионы никогда не было родственников на Севере. Лишь один двоюродный дедушка, что когда-то уехал и сколотил себе на той стороне целое состояние. Но возможно ли то, что у них общие дальние родственники, которые никак не относятся к магическому миру? В ответ на то Гермиона лишь неосознанно покачала головой Через два часа комната наполнилась ещё более нетерпеливыми и эмоционально-несдержанными семьями. Они создавали гам перешептыванием и рассказами о старых временах, которые были куда лучше нынешних. Некоторые из присутствующих периодически глядели на часы, предвкушая момент столь долгожданной встречи. Гермиона же лениво взглянула на циферблат, пытаясь предугадать, сколькими часами своих выходных ей придется пожертвовать, сожалея о том, что не взяла с собой никакой литературы, способной отвлечь; ей ведь сообщили, что она приглашена лишь для подписи пары-тройки бумажек. Доверься Министерству Магии – и твое «просто подписать пару бумаг» займет целый чертов день. Открылась самая дальняя дверь, и все те, кто стояли на ногах, внезапно сели. До ушей Гермионы долетали шум и лязганье из того пространства за ней. — А ну, разойдись! — прогремел голос одного из авроров. Он шёл во главе этой процессией, ведя за собой изможденных, закованных в цепи заключенных, и от этой страшной картины некоторые из присутствующих женщин неприлично громко заохали. После первой партии заключенных некоторые из людей быстро собрали свои вещички и последовали следом за ними, к двери. — А ну, разойдись! — гремел уже другой аврор, сопровождая следующую шеренгу из заключенных. На лице Гермионы внятно отразилось отвращение. В тех редчайших случаях, когда у неё появлялась причина посетить зловонную дыру, которую волшебники называют тюрьмой, она приходила в ужас от условий содержания. Камеры были совершенно крошечными, заключенных набивали туда словно сельдь в бочку, и Гермиона подмечала, что их тела в узком пространстве создавали больше тепла, чем те поношенные половые тряпки, которые там выдавали в качестве одежды. Все обитатели тюрьмы насквозь провоняли рыбой и морской водой, так что когда вторая шеренга заключенных прошла мимо, ноздри Гермионы наполнились самым отвратным смрадом. Для неё сам факт существования Азкабана был возмутительным. Он являл собой возвращение к скандальным и ужасающим институтам промышленной революции, ему попросту не было места в современном обществе; это являлось дополнительным аргументом в пользу того, что волшебный мир, по сути своей, был совершенно отсталым и устаревшим обществом. И вот очередной аврор известил присутствующих о новой партии закованных в кандалы заключенных. К облегчению Гермионы, судя по внешнему виду, они хотя бы получали надлежащее количество пищи и имели возможность изредка пользоваться банальными средствами личной гигиены. Взгляды не менялись: такие же отсутствующие и заплывшие, но Гермиона искренне надеялась, что со временем все эти люди смогут позабыть весь ужас пребывания в тюрьме и приспособиться к жизни на воле. Раз за разом в комнату входили вереницы заключенных, число встречающих их членов семьи буквально таяло на глазах после каждой новой шеренги. Состояние же новых партий становилось все лучше и лучше. Ей показалось, что первыми освободили самых злейших нарушителей закона, а так же тех, кто пробыл в заключении дольше, чем все остальные. Снейп провел в тюремном заключении всего шесть лет. С точки зрения любого из представителей волшебников, весь этот срок — всего лишь незначительное неудобство, особенно для тех, кто уже готовится праздновать свое столетие. Гермиона поглядела на часы, в животе её заныло и заурчало. Мысленно она прокляла профессора за то, что тот не отсидел дольше и не вышел одним из самых первых. Но мысль о том, что ей всего-то нужно вывести его из этого здания, а потом она сумеет отправиться по своим собственным делам, моментально принесла успокоение. — А ну, разойдись! — раздался предупреждающий голос аврора, несмотря на то, что большая часть зала уже давно опустела. Гермиона с неприкрытым интересом всматривалась в опущенные плечи и поникшие головы заключенных, шаркающих по комнате, и искала глазами человека, в котором бы могла признать Снейпа. И он шел самым последним из всех этих заключенных. Конечно же. Появился так, как это мог сделать только он... Узнать его из всего множества людей не составило проблем. Каждый из заключенных был разбит: и морально, и физически, это выдавали расфокусированный взгляд и прихрамывающая походка. Но не Северус Снейп. Единственное, что было не таким, как обычно — тускло-серая роба. Гермиона никогда бы не подумала, что он может выглядеть иначе, чем в образе, который был запечатлен в её памяти с их последней встречи. Рваный розоватый шрам был единственным цветным пятном на его мрачном и бледном лице. Он не еле волочил ноги, как это делали остальные мужчины, о, нет. Высокий, уверенный и полный решимости, Северус Снейп излучал несломленный дух, и шагал точными, отмеренными шагами – и его темп сбивала лишь недлинная цепь, что скрепляла его кандалами вокруг лодыжек с остальными узниками. Взгляд Гермионы был прикован к костяшкам его пальцев. Они очерчено выступали и натягивали кожу, будто бы этот пленник был готов – в любой удачный момент – нанести удар. Решение было принято почти сразу же. Она проводит его ровно до Косой Аллеи, пожелает всего самого наилучшего и аппарирует прочь. У неё все-таки есть дела поважнее, чем какой-то там Северус Снейп. Гермиона тут же поднялась на ноги и вместе с остальными членами семей последовала за процессией к новому этапу пути. В следующей комнате были установлены столы, за которыми суетились работники Министерства, каждый из которых был приставлен к своему заключенному. Снейпа уже подвели к месту, рядом с которым сидел дерганый молодой человек, у которого на нервной почве началась одышка. Когда с заключенного сняли цепи, парень нервно сглотнул. Гермиона появилась за плечом Снейпа и, казалось бы, тот почувствовал себя под защитой девушки. Снейп лишь вопросительно заломил бровь. Гермиона лишь покачала головой, как бы отвечая на этот немой вопрос: «Не спрашивай». — Если Вы не помните меня, сэр, я ваш бывший студент, мистер Ньюман. Вы завалили меня на третьем году обучения. — Да, и если бы не декан твоего факультета, то добился бы полного исключения. А теперь займись формальностями, мальчишка. — А, да, точно, — юноша нервно откашлялся. — Поздравляю Вас с освобождением. У меня есть некоторые бумаги, которые вам необходимо заполнить и подписать. Нам нужна информация о том, где вы намерены пребывать и жить, как обеспечивать свое существование, а так же Ваше обещание, что подобных преступлений с вашей стороны более не повторится. Снейп скорчил гримасу и оскалился: — И как же мне повторить это преступное деяние: вы же уже в курсе, что я умею летать. Ньюман выглядел точно беспомощный ребенок, который растерялся и испуганно хлопал глазками. — Если вам что-то не нравится, то вы всегда можете вернуться обратно за решетку, — предложила Гермиона, решив воспользоваться эффективной тактикой сотрудника Министерства, с которым ей сегодня выпало удовольствие общаться. Снейп лишь сердито посмотрел в её сторону, укорив за вмешательство. Гермиона же проигнорировала его, предпочитая просматривать документацию, которую им предстояло подписать. Во всех бумагах она снова значилась его ближайшей родственницей. Волшебница никак не могла уловить связь между ними, а в документе не было никаких пояснений, кроме надписи на второй странице, мелким шрифтом: "связь по брачным договоренностям". Что ж, вот оно как. Какой-то её дальний родственник или родственница были связаны браком с кем-то по его линии. Пока она небрежно листала этот непонятный контракт, пытаясь отыскать ещё хоть какую-нибудь деталь, Снейп как одержимый изучал свою копию, засыпая клерка вопросами. В конце концов выяснилось, что договор об освобождении скрепляется неким обетом. Однако клерк понятия не имел, каким именно. Снейп наотрез отказывался подписывать документы без четкого разъяснения того, какой именно клятвой регулируется их связь. Гермиона с грустью посмотрела на часы: весь день ушел впустую. — Ох, да черт возьми, — зашипела на мужчину девушка, когда Ньюман, пошатываясь, отправился на поиски своего начальника. — Просто подпишите бумаги и мы уйдем отсюда. — Что-то я не припоминаю, чтобы просил вас о присутствии, — прорычал Снейп в ответ. — Я отказываюсь скреплять магические клятвы с Министерством до тех пор, пока мне не предъявят полную информацию о природе этого обета, — мужчина выругался, а затем на его лице отразилось удивление: — Только почему здесь вы, мисс Грейнджер? Где Минерва? Гермиона в ответ на это тяжело выдохнула, сдув с лица выбившийся локон: — Предположительно именно я являюсь вашим ближайшим родственником, мы с вами семья. — Невозможно. — Немыслимо, да, — согласилась она. — Я тоже не думаю, что такое возможно, но это именно то, что написано в министерской документации, которая сейчас является для них единственно верным источником информации, — Гермиона пролистала документы с конца до второй страницы, на которой красовалась надпись мелким шрифтом, и тыкнула в ту пальцем, вызвав его удивление. — Очевидно, у нас есть общие дальние родственники, связанные браком. — Итак, у меня теперь есть родня в Вашем лице – вот это здорово! — он медленно окинул её изучающим взглядом, эти ястребиные черные глаза не упустили ни единой частички её тела. — Конечно же, как я раньше не догадался, ведь наше семейное сходство просто ошеломляет. Грейнджер фыркнула. — В этом необходимо разобраться, — задумчиво проговорил он. — На тот случай, если нужна будет экстренная пересадка почки? — Что-то по типу такого, да. Наконец Ньюман вернулся в сопровождении своего начальника, и разговор между мужчинами состоялся довольно короткий. Договор об освобождении был совершенно стандартным, а условия его прямолинейны: либо ты подписываешь, либо возвращаешься обратно. Авроры были готовы сопроводить его в Азкабан прямо сейчас, если это вдруг потребуется. Естественно, Снейп подписал. Этим он подтверждал, что у него есть жилище, в которое он может вернуться, возможность найти работу, которая поможет поддерживать финансовый достаток, или тот, кто будет обеспечивать его первое время. Мисс Грейнджер же подписала свою часть, подтверждая, что она принимает опеку над ним. И роспись её плясала размашистыми линиями, будто издеваясь над ним. Она его опекун? Да, так и есть! Ему бесцеремонно пихнули в руки сверток с палочкой и мантией, которые были при нем во время задержания. Раз Гермиона уже подписала все необходимые бумаги, то дело осталось за малым: проводить его до ближайшего людного места и закончить общение с этим суровым волшебником, и прежде, чем это будет осуществимо, нужно лишь дождаться, когда он переоденется в кабинке мужского туалета. Когда Снейп вышел, то выглядел так, словно несколько недель находился в изоляции и депрессии, в общем-то, это было ничуть не хуже его обычного состояния. И любой, кто не следил за новостями в газете, вряд ли догадался бы о том, что этот человек только что вышел из тюрьмы. В фойе Министерства Магии их пути должны были разойтись, и Гермиона вежливо сказала ему: — С возвращением. Снейп кивнул в ответ на эту жалкую попытку поддержать его выход отсюда, отметив себе, что это звучало так, будто встречали давно ушедшего героя. Грейнджер вернулась домой, поздоровалась с Живоглотом, быстро приготовила себе хлопушки, выливая остатки молока в миску своего питомца. Было ли место, куда мог вернуться Снейп, она не знала.

Манеры и внешность выдадут зрелость,

Ведь Грейнджер меняется по окончанию школы.

Всё в ней прекрасно: упрямость и смелость.

И то возбуждает...

И жаль, что на родственников действуют иные законы.