You thought we were friends?

Реджина сидела в баре, заказывая очередной бокал вина. Последнюю неделю она провела в поисках решения проблемы с Мэриан. Сотни книг, прогулки в лес непонятно зачем, пытаясь найти хоть малейшую зацепку. Все это вымотало Реджину, поэтому она решила немного отдохнуть. Идти в пустой особняк совершенно не хотелось, так что она выбрала Кроличью Нору, чтобы провести вечер. Место не из лучших, но других альтернатив не было. Вдова Лукас отказывалась наливать Реджине, да и шанс пересечься с кем-нибудь из родни в кафе «У Бабушки» был велик, она не хотела рисковать. В Кроличьей Норе всем было плевать на Реджину. Ее все знали, конечно, сложно не знать мэра города и человека, который в какой-то мере создал это место. Но к ней не было особого отношения ни в хорошем, ни в плохом плане. В этом заведении, где собирались изгои Сторибрука, Реджина чувствовала себя на своем месте. — Повтори, — сказала она официанту, отодвигая пустой бокал. Она сидела здесь уже пару часов, стараясь растягивать бокалы насколько это возможно, чтобы случайно не напиться. Но чувство безысходности и опустошения брали верх, поэтому Реджина уже с трудом могла сфокусировать взгляд. Бармен налил еще, даже не пытаясь убедить женщину, что ей достаточно. У него были проблемы посерьезнее: за одним из столиков назревал конфликт, так что он следил за компанией мужчин, готовясь в любой момент вызвать шерифа. Реджина этого не замечала. Она сделала глоток и, подперев рукой уже отяжелевшую голову, выводила на барной стойке пальцем узоры. Как она докатилась до такой жизни? Подобные вопросы крутились в голове весь вечер. Почему даже встав на путь добра, она все равно продолжала страдать? Сколько еще ей надо было вытерпеть ударов судьбы, чтобы наконец стать счастливой? Может быть даже не счастливой, может она и не заслуживает счастья после всего, что сделала, но когда эта расплата наконец закончится? Сзади послышался шум. Стол с грохотом упал на пол, а за ним и стоявшие на нем кружки. Реджина резко повернулась, что, конечно, было ошибкой. В этот момент она отчетливо почувствовала, что мир перед глазами поплыл и, чтобы самой не свалиться со стула, она схватилась за барную стойку. Немного привыкнув к состоянию, до которого она себя довела, женщина заметила, что завязалась драка. «Черт», — выругалась она про себя, поняв, что бармен уже разговаривает с шерифом. Последнее, чего ей хотелось, чтобы Эмма или Дэвид увидели ее здесь в таком виде. Она кинула двадцатку на барную стойку и зашагала к выходу, решив не допивать последний бокал, потому что он явно был лишний. Малефисента как-то рассказывала, что с помощью магии можно отрезвляться за пару секунд. Реджина так и не научилась этого делать, думая, что ей никогда это не пригодится. К ее глубочайшему сожалению, сейчас был именно тот момент, когда подобный навык был как нельзя кстати. Медленно и аккуратно она дошла до выхода, стараясь держать равновесие на каблуках. Это был тот уровень опьянения, когда ты понимаешь все, что происходит, но тело тебя предательски подводит, отказываясь слушаться как надо. И все же Реджина считала, что держится она достойно. Выйдя на улицу, она облокотилась о стену бара, пытаясь продышаться и хоть немного прийти в себя. Она начала злиться на себя за то, что не смогла вовремя остановиться или хотя бы не почувствовала, в какой момент ее начало уносить, потому что все время сидела в своих мыслях и не замечала, что происходит с ее разумом и телом. Сжав ладони в кулаки и сильно зажмурившись, она глубоко вздохнула и пошла в сторону своей машины. Естественно она не планировала ехать на ней до дома, ей нужно было лишь переждать, когда шериф приедет по вызову, а потом уже думать, что делать дальше: вернуться в бар или вернуться в особняк. В салоне мерседеса было комфортно. Реджина усмехнулась, проведя рукой по сидению и наслаждаясь приятным ощущением натуральной кожи. Она помнила свою первую поездку на автомобиле. Он долго стоял у ее особняка, ожидая, когда хозяйка наконец решиться сесть за руль. Первые несколько недель в Сторибруке она проходила пешком, изучая город и жителей. И несомненно ее пугал новый для нее транспорт. Но все же любопытство взяло верх. Когда она в первый раз села в салон, Реджина с удивлением поняла, что знает, что нужно делать. Как заводить машину, где педаль газа, где тормоза, все дорожные знаки, на которые до этого она смотрела с непониманием, наконец приобрели смысл. Ездить на машине оказалось приятнее, чем на лошади. И быстрее. В момент, когда ей надоело наблюдать за жителями проклятого города, которые изо дня в день делали одно и то же, она садилась в машину и за считанные минуты доезжала до мэрии, где ее ждало персональное парковочное место. Реджина откинула голову и закрыла глаза. Лучше, конечно, не стало — голова начала кружится. Чтобы хоть как-то отвлечься, Реджина решила включить радио. Максимально убавив звук, чтобы не привлечь внимание, она нашла волну, на которой крутили музыку восьмидесятых. Услышав знакомую мелодию, она начала подпевать, сосредоточившись на словах песни. Дэвид и Эмма приехали вместе. Время было всего девять вечера, так что они получили звонок, будучи в офисе, обсуждая, как им найти Снежную Королеву. Эмма бы соврала, если бы сказала, что не обрадовалась этому вызову. Пьяная драка в баре как глоток свежего воздуха в мире магии и сказочных персонажей. Она любила все, что хоть как-то напоминало ей мир, в котором она провела большую часть своей жизни. Включать мигалки в Сторибруке не было смысла, дороги города почти всегда были пустыми, поэтому Дэвид с Эммой быстро и тихо доехали до бара. Они оперативно утихомирили двух конфликтующих. Все-таки, быть шерифом и Спасительницей было достаточно удобно. Большинство нарушителей порядка сразу успокаивались, видя перед собой волшебницу. Кто-то из страха перед магией, кто-то из уважения и благодарности к той, что разрушила проклятье. — Эмма, — тихо позвал Дэвид дочь, усадив дебоширов в машину. Эмма посмотрела на отца. Он кивнул головой в сторону, показывая на что-то. Эмма обернулась. — Это реджинина машина? — Похоже на то… — Эмма присмотрелась и увидела, что внутри сидела Реджина и с закрытыми глазами качала головой. — Какого черта? — Кажется, ситуация критическая. Разберешься? Этих я сам отвезу. — Давай, — Эмма забрала из машины телефон и ключи от дома и двинулась в сторону Реджины. Та похоже не заметила приближающуюся Эмму, поэтому продолжала что-то напевать так, что со стороны казалось, что она беззвучно шевелит губами. — Only you. When I look at your eyes in the blue, — Реджина абсолютно потеряла счет времени, слушая уже пятую песню. Волна, которую она поймала вернула ее в прошлое. Когда они только переместились в Сторибрук, в кафе «У Бабушки» стоял небольшой радиоприемник, на котором каждый день крутились одни и те же песни. Местных жителей это абсолютно не смущало, но Реджина всей душой возненавидела их спустя месяц. Тогда она решила начать готовить дома, лишь бы не слышать заевшую пластинку. А если и приходилось заходить в кафе, то она всегда брала еду на вынос и обедала в офисе. Но услышав старые песни, которые она не по своей воле выучила наизусть, Реджина прониклась ностальгией. Сейчас все проблемы того времени казались такими незначительными, такими маленькими, что было даже смешно от собственных переживаний в прошлом. Реджина полностью погрузилась в эту атмосферу, чтобы отвлечься от реальности и представить, что она снова в кафе «У Бабушки» слушает как Руби с Лукас ругаются за стойкой, даже не удосужившись спрятаться в подсобку, чтобы посетители их не слышали. А сама Реджина договаривается с Грэмом о встрече после работы у нее в особняке. Где-то за дальним столиком Арчи проводит сеанс психотерапии для Марко, делая вид, что это просто дружеская беседа. За столиком у двери сидит Мэри Маргарет и витает в облаках, мечтая о чем-то или о ком-то… Стук по стеклу заставил Реджину вздрогнуть и открыть глаза. На пол секунды она испугалась и растерялась от неожиданности. Но быстро взяла себя в руки, увидев, что это всего лишь Свон стучится в стекло с очень озадаченным видом. Реджина опустила окно, решив, что так будет лучше, потому что не была уверена, что сможет сохранить достоинство, пытаясь выбраться из машины. — В чем дело? — спросила Реджина, нахмурившись, чтобы взгляд казался строгим, а не пьяным. Эмму взгляд, к сожалению, совсем не испугал. Она помахала рукой перед лицом. — Ты что, напилась? — С чего такие выводы? — Я отсюда запах перегара чувствую, — ответила Эмма, отходя чуть подальше. — Ты же не собиралась в таком состоянии вести машину? — Я что, похожа на идиотку? — разозлилась Реджина. — Я ничего не нарушаю, шерифу не о чем переживать. — Шериф уехал в участок, а я здесь, чтобы позаботиться о тебе. Вылезай из машины. — Никуда я не вылезу. Оставь меня в покое, — ответила Реджина и начала закрывать окно. Эмма вместо того, чтобы уйти, как на это надеялась Реджина, закатила глаза и схватилась за ручку двери. Реджина не успела среагировать и заблокировать дверь, и Эмма ее распахнула. Миллс разочарованно посмотрела на открытую дверь, но осталась сидеть в салоне. — Мне что, тебя силой вытаскивать? — развела руками Эмма, всем своим видом показывая, что она вполне способна на такое. Прикинув, как эта ситуация будет выглядеть со стороны, Реджина с недовольным видом начала выходить из машины. Удержать равновесие оказалось сложнее, чем она рассчитывала, но Эмма оказалась рядом и, взяв мэра под руку, помогла справиться с задачей. — Не трогай меня, — отмахнулась Реджина и чуть не свалилась на землю. Эмма снова ее подхватила и поставила в более-менее устойчивое положение. Из бара вышли люди, чтобы покурить, и Реджине совершенно не понравилось то, что они могли увидеть. Эмма, видимо, это поняла, поэтому отошла от Реджины на шаг, чтобы быть на расстоянии, но если что, успеть ее снова подхватить. — Садись на пассажирское, я отвезу тебя домой, — сказала Эмма. Реджина молча отдала ей ключи от машины. Выпрямившись, она тряхнула головой и пошла в сторону пассажирского сидения. На земле она уже держалась более-менее устойчиво, что придало ей уверенности. По крайней мере, ей показалось, что Эмма перестанет считать ее в стельку пьяной. Эмма лишь покачала головой и села за руль. Всю дорогу они ехали молча. Реджина открыла окно и, положив подбородок на руку, наслаждалась теплым ветерком. Она не часто ездила на пассажирском, предпочитая водить самой. Но это оказалось вполне приятно, когда кто-то занят дорогой, а она могла не думать ни о чем, смотря на то, как проносится пейзаж родного города перед глазами. К сожалению Реджины, поездка продолжалась недолго. Всего спустя каких-то десять минут Эмма припарковалась у особняка. Реджина тяжело вздохнула, понимая, что ее опять привезли в пустой дом, где ей придется провести в одиночестве ночь, чтобы завтра снова решать ненавистную задачку. Пока Реджина собиралась с мыслями, чтобы выйти из машины, Эмма уже заглушила двигатель и, кинув на мэра взгляд полный сочувствия, вышла первая. Реджина не заметила, как Эмма оказалась на улице, поэтому удивилась, когда дверь аккуратно открылась снаружи. Не без помощи Эммы Реджина наконец оказалась у порога своего дома. Она уже не сопротивлялась, давая Эмме поддерживать себя за локоть. Рядом с особняком мэра не было других домов, так что можно было не переживать о том, что их может кто-то увидеть. — Спасибо. Спокойной ночи, — Реджина протянула руку, чтобы забрать ключи от машины, но Эмма лишь открыла входную дверь с помощью магии и молча ждала, когда Реджина зайдет в дом. — Это уже лишнее. — Я не уйду, пока не буду уверена, что ты в безопасности. — Я и так была в безопасности все это время. Не надо со мной возиться как с маленьким ребенком, — возмутилась Реджина. Эмма не ответила. Ругаться сил не было, поэтому Реджина просто прошла внутрь. Первым делом она завернула на кухню и достала из шкафчика бутылку красного вина. Разлив напиток по двум бокалам, Реджина прошла в гостиную, удобно устроившись на диване, и наконец расслабилась. — Прошу, не надо читать мне нравоучения, — сказала Реджина, когда Эмма зашла в комнату. — Можешь либо присоединиться, либо идти домой. Эмма молча взяла бокал и села на кресло напротив. Реджина усмехнулась, вспомнив их первую встречу. Они так же сидели в этой комнате, она угостила Эмму своим сидром, и они обсуждали Генри. Реджина тогда и не подозревала к чему все это может привести. — Ты чего? — спросила Эмма. Реджина поняла, что продолжает улыбаться своим мыслям. Она покачала головой. — Придаюсь воспоминаниям, только из всего, — ответила она, сделав глоток из бокала. Ее вино было сто крат лучше того, что было в баре, Реджина с наслаждением прикрыла глаза. Она не хотела смотреть на Эмму, она не хотела с ней разговаривать. Им не о чем было разговаривать. Но раз Эмма осталась, значит, она думала по-другому. — Зачем ты здесь? Я в безопасности, могла бы уйти. — Я переживаю за тебя, — просто ответила Эмма. — Я просто… Я еще никогда не видела тебя в таком состоянии, не знаю, чего можно ожидать. — То, что ты меня не видела, не значит, что я никогда не была в таком состоянии раньше. Разрушать город не собираюсь. Я знаю, что делать и как с этим справляться. — Часто напиваешься дома? — У меня нет алкоголизма, если ты об этом, — усмехнулась Реджина, отпив из бокала. — Это простой способ справиться со стрессом. Расслабиться. — Понимаю. Как успехи с разморозкой Мэриан? — Как видишь, — Реджина приподняла бокал, после чего за один глоток осушила его весь. Поставив бокал на столик перед собой, она легла на диван, устремив взгляд в потолок. Голова снова начала кружиться, зато все тело приятно растеклось на мягком диване, полностью расслабляясь. Реджина с удивлением заметила, что присутствие Эммы никак ее не напрягает. Ей было хорошо и спокойно. — Можно задать тебе вопрос? — осторожно начала Эмма. Реджина промычала вместо ответа. — Когда в склепе я сказала, что хочу быть с тобой подругами, ты очень удивилась. Почему? — Пользуешься моим состоянием, чтобы вывести на откровенный разговор? — Реджина повернула голову и с осуждением посмотрела на Эмму. Та заметно смутилась. Впервые за вечер взгляд Реджины сработал так, как она и планировала. А потом она усмехнулась. — Меня больше удивляет, почему ты решила, что мы подруги. — Мы через столько прошли вместе. Признаться честно, сначала я думала, что ты просто стерва. — А это не так? — Нет. Ты просто человек, которому много раз делали больно, поэтому ты решила выстроить стены вокруг себя. Это все была маска. Я понимаю, я такой же приехала в Сторибрук. Хочешь сказать, что ты считала меня хорошим человеком? Реджина задумалась. Она пыталась вспомнить свое видение Эммы несколько лет назад, когда они только познакомились. Тогда она думала только о том, как сохранить Генри, до самой Свон ей не было никакого дела. — Мне кажется, я не задумывалась над тем, какой ты человек. Для меня ты была угрозой, от которой нужно было избавиться, — наконец, ответила Реджина. Эмма понимающе кивнула. Реджина, раздумывая над тем годом, решила задать вопрос, который не давал ей в то время покоя: — Я, конечно, понимаю, что это все проклятье, пророчества и прочее, что тебе суждено было остаться в Сторибруке. Но как человек, который еще об этом не знал, почему ты чувствовала, что тебе нужно остаться? Эмма вздохнула. Взглянув на нее, Реджина увидела непонятное выражение на ее лице. Как будто Эмма просила прощения за что-то и чувствовала себя виноватой. Реджина нахмурилась. — Что такое? — Сразу скажу, что сейчас я так, конечно, не считаю. Это было мое первое впечатление и неправильные выводы, в которые я верила, хорошо? — Ну говори уже. — В начале мне показалось… Помнишь, я спросила тебя, любишь ли ты Генри? — Эмма очень осторожно подводила к ответу, отчего Реджина растерялась. Она кивнула, и Эмма продолжила: — Ты сказала: «конечно люблю» и захлопнула дверь. В тот момент… Я тебе не поверила. — В смысле? — Мне тогда казалось, что Генри для тебя, как… это может прозвучать грубо, но это были мои мысли в тот момент. Что Генри для тебя как игрушка. Как твоя собственность. И ты не хочешь его отдавать из принципа, а не из любви. Эмма замолчала. Реджина тоже молчала, переведя взгляд на потолок. Она никогда об этом не задумывалась. Она знала, что все считали ее жестокой, бессердечной злодейкой, но Реджине казалось, что любовь к Генри — ее очевидная слабость. Видимо, она так боялась, что кто-нибудь это поймет, что переусердствовала с сокрытием своих чувств. Даже Генри было непонятно, что она его любит, поэтому решил найти свою родную мать. Теперь все встало на свои места. Но почему-то Реджине не стало от этого легче. Наоборот, внутри что-то неприятно кольнуло, и Реджина почувствовала, что задела старые раны, которые снова начали болеть. — Прости, наверное, не стоило этого говорить, — тихо сказала Эмма, наблюдая за реакцией на ее слова. Реджина молча села, покачав головой. — Нет-нет, ты права. Принесешь бутылку с кухни? Эмма вышла из комнаты, а Реджина уткнулась лицом в ладони, продолжая думать. За все время, что они с Эммой были знакомы, они ни разу не общались по душам. Времени не было, да и повода. И то, что Эмма сказала, что они подруги, искренне удивило Реджину. Она никогда не думала об Эмме в подобном ключе. — Все хорошо? — спросила Эмма вернувшись. Реджина кивнула. — Возвращаясь к твоему вопросу… — Реджина взяла протянутый бокал и отпила. — Ты говорила, что уже проходила через подобное. Ну, в детстве. У меня никогда такого не было. — Ты о чем? — О дружбе. Моим единственным другом был мой отец, с самого рождения. — А как же другие принцессы? — удивилась Эмма. — У вас не было там, я не знаю, званных ужинов или типа того. Общий съезд всех королей и королев со своими детьми. Ну или как это обычно бывает. — Не с моей матерью, — покачала головой Реджина и грустно усмехнулась. — Все гости, которые у нас были, как правило, приезжали свататься. Как только мне исполнилось четырнадцать, мать использовала меня в качестве красивой куклы для королей и их принцев. А до этого… Я проводила большую часть времени на занятиях, где меня учили как быть леди, украшению влиятельного мужчины. Реджина замолчала, запив ком в горле вином. Она не любила вспоминать свое детство. Никогда никому о нем не рассказывала. И сейчас, произнося это все вслух в первый раз, ей было тяжело, потому что она будто заново все проживала. Эмма тоже молчала. Скорее всего, она никогда не задумывалась, каково быть принцессой, у нее было свое травмирующее детство, и жизнь в сказочном замке с родителями, вероятно, казалась ей лучшей альтернативой. Реджина глубоко вздохнула, проведя рукой по волосам, убирая их с лица. У нее заслезились глаза, но она уже не пыталась это скрыть. Алкоголь делал свое дело, и Реджина продолжила: — Я видела, как Белоснежка заводила друзей. Ее отец каждый ее день рождения устраивал пышные праздники, куда приглашались все дети королевства ее возраста, чтобы ей было интересно. Иногда они просто приходили навестить Белоснежку, бегали по всему дворцу, играя в догонялки и прятки. Я ненавидела их смех, который был слышен из каждого уголка замка. Они общались, делились секретами, дарили друг другу подарки, выезжали вместе на охоту. И все мои представления о дружбе сложились тогда. Пока Реджина говорила, она не заметила, как по щекам начали катиться слезы. Все это время она смотрела то в стол, то на свои руки, то на вино в бокале. Когда она подняла взгляд на Эмму, то увидела понимание и сожаление. — Помнишь, я сказала, что ты единственная, кто может меня в полной степени понять? Это как раз то, что я имела в виду. И я тебя понимаю. — И ты считаешь, что наши отношения похожи на дружбу? — удивленно спросила Реджина. Эмма усмехнулась и покачала головой. — Наши отношения более сложные, более… запутанные. Дружба может быть разной. Да, мы не делимся секретами, не дарим друг другу подарки. Для меня дружба это поддержка, помощь, понимание, — Эмма покрутила бокал в руке и залпом его осушила. — Я, может, не так много выпила, но, мне кажется, я готова это сказать. Для меня дружба это забота и доверие. Я забочусь о тебе и доверяю. И я пойму, если ты не готова сказать сейчас то же самое обо мне, но мне важно, чтобы ты была готова хотя бы подумать, что такое возможно. Реджина молчала. Подобные откровения были для нее в новинку, она не понимала, как реагировать. Будь она чуть потрезвее, она бы уже давно закрылась и закончила этот разговор, но сейчас ей хотелось продолжить. Хотелось расставить все точки над и, прийти к чему-то, от чего она так долго бегала. Мокрые дорожки от слез холодили щеки, помогая осознавать, что все было взаправду, держаться в сознании. Да, она пока была не готова признать, что доверяет Эмме. То, что случилось, то как Эмма подвела ее недавно, разрушив их счастье с Робином, хоть и не нарочно, все еще было свежо в памяти. И даже после стольких лет Реджина все еще не научилась забывать подобные обиды. Но возможно это ее второй шанс научиться прощению. Ведь, если подумать, это отличительная черта героя — уметь прощать. — Если поставить вопрос так, — улыбнулась Реджина. — то я готова подумать, да. Как минимум, как я уже говорила, я не хочу убить тебя. Это хороший знак. — Я тоже так думаю, — улыбнулась в ответ Эмма.