Прерванный поцелуй

Акихиро, для которого клятва Гиппократа была не пустыми словами, очень волновала судьба израненной девушки, остававшейся в лазарете. Чтобы уберечь ее от возможных проблем в дальнейшем, врач решил во что бы то ни стало и как можно скорее заняться ее лечением. А потому Акихиро, не мешкая, вызвал в покои Шредера своего ассистента, чтобы уже тот приглядел за состоянием влиятельного пациента, и, если бы что-то случилось, сразу бы сообщил об этом его личному врачу. Ассистенту Тамарэ Арэта, мечтавшему о медицинской карьере, он доверял безоговорочно, иначе не стал бы полагаться на него в решительный момент. Ведь каждый в клане мечтал обезопасить себя от жестокого Шредера, а заодно и выслужиться перед властным мастером, и почти каждый для этого мог пойти на любой шаг: предать, убить - это такие мелочи по сравнению с хорошим отношением Саки. Но Акихиро был уверен в своем ассистенте. Приняв такое решение, врач рисковал собственной жизнью. Если бы Шредер узнал, что он самовольно покинул свой пост, это могло стать последним воспоминанием в жизни Акихиро. Но, тем не менее, молодой человек не мог поступить иначе – он должен был помочь раненой пленнице. Тамарэ Арэта прибыл быстро. На пороге спальни Шредера появился ровесник и соотечественник Акихиро - молодой, немного нескладный, пожалуй, единственный из ближайшего окружения мастера не обучавшийся искусству ниндзюцу. Он также понимал, на какой риск ему предстояло пойти ради личного врача Саки, но в случае неудачи был готов претерпеть любое наказание. Акихиро слишком много делал для него, учил, никогда не отказывал в помощи, иногда, в случае необходимости, и защищал от Шредера. Арэта считал врача своим другом. Пощупав пульс и убедившись, что состояние Саки не вызывает опасений, Акихиро, оставив своего ассистента одного, покинул спальню и вернулся в лазарет. Всеми забытая Рокси все еще продолжала лежать на полу. Молодой врач поднял ее на операционный стол и принялся осматривать раны. Разбитые коленки. Заживут. Горло, к счастью, не задето, несмотря на впечатляющий порез, хотя уже и так ясно, что эта рана доставит девушке массу неприятностей - может даже остаться безобразный шрам. Но зашивать ее, все равно, не стоило – вероятность шрама тогда возрастает в разы. А вот рана на ее груди... Акихиро уже потянул с Рокси футболку, чтобы иметь возможность лучше видеть травмированную грудь, но его отвлек неожиданный писк передатчика. Врача вызывал ассистент - не приходя в себя, Шредер громко стонал; необходимо срочно прибыть в покои мастера. Вздохнув и бросив удрученный взгляд на тело Рокси, Акихиро покинул лазарет. *** Саки метался по постели и громко стонал, хотя был еще без сознания. Ассистент, забившись в угол, только испуганно смотрел на него. Позвать футов, чтобы они уберегли мастера от падения с кровати, Арэта боялся, а сам он, щуплый и плохо развитый физически, никогда бы не удержал сильного тренированного Шредера. Никто не должен знать, что рядом с мастером находился не его личный врач, а солдаты могут стать лишними нежелательными свидетелями. Нельзя подставить Акихиро. Пока все получилось скрыть - спальня Саки соединялась отдельным коридором с лазаретом, а потому врачу удавалось перемещаться незамечено. Оценив ситуацию, Акихиро отреагировал быстро - первым делом вызвал солдат, чтобы они удержали на месте метавшегося Шредера. И только когда рука Саки была надежно и крепко зафиксирована, врач, опустившись на одно колено у его кровати и достав принесенный с собой шприц, ввел иглу в вену мастера. Обезболивающее. Еще пару раз дернувшись в руках футов, Шредер постепенно стих. Теперь Акихиро позвал слуг, чтобы они привели в порядок перевернутую Саки постель, пока солдаты держали мастера на руках. Слуги уютно устроили Шредера в подушках, после чего врач изгнал из его спальни всех, кроме своего ассистента. Акихиро хотел снова вернуться в лазарет и начать оперировать Рокси. Но сильно перепуганный происшествием Арэта теперь после пережитого боялся оставаться в одиночку – ведь и его ждало серьезное наказание, если Саки узнает, кто сидел у его постели, когда Акихиро вынужден был уйти из спальни мастера. А Шредер мог прийти в себя в любой момент. *** Сначала вернулось сознание - Саки очнулся, потом болевая чувствительность - Шредер ощутил, как онемел зашитый бок, и мышцы всего тела отказывались слушаться. Очертания предметов расплывались перед глазами. Заметив, что Шредер открыл глаза, к нему подошел врач и ободряюще кивнул. Необходим период восстановления - Саки предстояло провести еще сутки без движения, просто лежа в постели и глядя в потолок. Да и потом хотя бы несколько дней находиться в покое. А постельный режим для такого деятельного человека, как Саки, был невыносим. Если бы город Нью-Йорк узнал об этом, он мог бы вздохнуть спокойно. Но нет - хорошо организованная разветвленная сеть криминала, в центре которой находились клан фут и его мастер, действовала бесперебойно, независимо от того, все ли члены группировки были в строю или нет. - Мастер, - обратился к Шредеру Акихиро, вполне резонно ожидая вызвать его гнев, а потому рискуя не только должностью, но и жизнью, но молодой человек не мог сделать по-другому - просто забыть о беспомощной Рокси, - какие будут распоряжение насчет подростка? - В тюрьму ее, - хрипло отозвался Саки. Акихиро поклонился, благодаря за ответ, но все же решил переспросить, т.к. подвальные помещения, где располагались камеры для ожидающих расправы - на случай, если мастер занят - были не самым подходящим местом для измученной девушки. - В тюрьму? - Да. Саки был еще настолько слаб, что даже его голос, обычно холодный и властный, теперь звучал тускло и безжизненно. - Займись ее лечением, - с трудом добавил Шредер и прикрыл глаза, короткая беседа слишком утомила раненого. Девчонка была нужна ему живой, а потому позаботиться о ней все-таки стоило. Если она умрет сейчас, то ее уникальная способность будет потеряна. Врач даже ушам не поверил - такая милость от мастера, но переспрашивать не стал. Как только Саки уснул, Акихиро вернулся к Рокси и принялся обрабатывать ее раны. Мастер разрешил лечить девушку, а, значит, можно оставить ее в лазарете, а не отправлять в подвал, явно не приспособленный для пусть хотя бы и никчемной жизни пленных. В том, что подросток оправится от ран, Акихиро не сомневался - организм молодой, сильный, она выживет. *** Девушка. Подросток. Девочка. Ее еще не слишком по-женски развитое тело лежало на операционном столе перед Акихиро. Без сознания, без защиты. Он должен помочь ей. Тонкая, бледная, казалось бы безжизненная рука, на которой прекрасно видны синеющие вены. Шприц. Укол. Та же внутривенная анестезия, по странной иронии судьбы примененная и к похитителю, и к его жертве. Олицетворение зла и образец невинности, крепкий глава японской мафии и измученная девочка-школьница - такие разные в жизни, и такие одинаковые для взгляда врача. Но между ними есть что-то общее. Что-то, известное только Шредеру. Акихиро снял с безвольно лежавшей перед ним девушки футболку, обнажая колотую рану. Почему-то сейчас врачу вспомнился вот так же совсем недавно лежавший перед ним Шредер, а теперь она. Маленькая, слабая. Еще почти совсем ребенок. Зачем она мастеру? Он уже достаточно поиздевался над ней - раны были слишком красноречивы. Как он вообще мог! Поднять руку на ребенка?! А Караи? Ей часто доставалось от отца. Но она, похоже, к этому равнодушна, она привыкла к такому обращению. Но чем Шредеру не угодил американский подросток? Что бы это ни было, хорошо, что он не убил ее сразу! И так же, как кожу ее похитителя, Акихиро принялся зашивать и ее рану. Врач провел рукой по вьющимся, таким непослушным волосам девушки, как будто успокаивая, как будто говоря, что все неприятности позади. Акихиро будет заботиться о ней, он обязательно вылечит ее. Но врал себе и несчастной девушке молодой человек и сам знал это - она выздоровеет, но дальнейшая судьба ее печальна. Шредер позволил лечить ее, а, значит, он заинтересован в том, чтобы девушка осталась в живых, а раз у мастера для этого есть какая-то веская причина - значит, он никогда не отпустит ее на свободу. Девушка навсегда так и останется в клане Фут. Не провинилась же она перед мастером? Перебежала дорогу перед его машиной? Вряд ли. Он, конечно, мог и от такой мелочи разъяриться. Но тогда бы и наказал сразу, а не вез в свою резиденцию. Уж не собрался ли он ее пытать?! Акихиро задумался, вспомнив один странный случай. Тогда, перед операцией, Шредер прижал руку подростка к своей открытой ране и еще крикнул про ее силу, которой в тот момент не было, но он очень нуждался в ней. Какой смысл у этого действия? Не просто так же он захотел испачкать девушку? Смочив водой полотенце, Акихиро оттер ее ладонь, в линиях которой темнела запекшаяся кровь похитителя. Кто эта девушка? Где он нашел ее? Почему мастер забрал ее с собой? На вид обычный подросток. Волосы аккуратно подстрижены, длиной немного не достигают плеч, ухоженные ногти, когда-то опрятная одежда, теперь перемазанная кровью - девушка явно не с улицы. А, следовательно, у нее есть дом, есть родители или родственники, которые ее любят, которые когда-то заботились о ней. Конечно, девушка училась в школе, у нее, наверняка, есть друзья. Только все это теперь ничто по сравнению с железной волей Шредера, пожелавшего ради своих непонятных целей лишить подростка всего того, что было у нее раньше. Закончив операцию, Акихиро перенес девушку на кушетку, на которой еще совсем недавно лежал и сам Шредер, и на ее матрасе даже остались несколько капель крови мастера. Врач бы забрал Рокси к себе, в маленькую комнату, в которой обитал сам, но он спал на татами и рассудил, что для девушки это не лучший вариант. Акихиро решил расспросить девушку, как только она придет в сознание. Ее возможная вина перед Шредером и кланом Фут казалась ему крайне ничтожной – ведь всему виной могло быть плохое настроение мастера, вот он и сорвал гнев на попавшейся ему под руку случайной жертве. Врач был почти уверен в этом. Тогда, пока Шредер еще не полностью восстановился, Акихиро, опять рискуя всем из-за несчастного ребенка, принял решение доставить девушку в ее родной дом. Подбросить к двери и, затаившись где-нибудь неподалеку, проследить, чтобы ее нашли. Врач, хоть и не участвовал в преступлениях клана Фут, но подозревал, что, как человек, связанный с этой организацией, мог быть давно объявлен в розыск, а потому передать девушку с рук на руки взволнованным родственникам или друзьям он не мог. Такой риск уже не был оправдан.