Прерванный поцелуй

Проснувшись, Рокси все еще лениво валялась в постели, сегодня ей, как никогда, хотелось подольше понежиться под одеялом. Пусть мастер опять придет к ней, как вчера, – так приятно. А когда Саки позовет ее на завтрак, девушка успеет быстро собраться: заранее приготовленный наряд лежит на соседнем диване, оденься и беги, сначала в ванную умываться, а потом уже к Шредеру. Но вместо горячо ожидаемого подростком мастера в комнате появился слуга – принимать пищу ей сегодня предстояло в одиночестве. А жаль... Любимый Рокси, похоже, даже не соизволив навестить утром девушку, отправился по своим делам. Пленница вздохнула – сложно с ним, иногда даже очень. *** После завтрака девушка уже собиралась вернуться в свою комнату, но прислуживающий ей молодой человек удивил Рокси сообщением, что ее ожидает мастер, и она, не мешкая, поспешила к Саки. Повторно пленница была поражена, когда проводник вывел ее на улицу к серебристой машине, у которой в официальном костюме уже стоял Шредер; в то время второй слуга укладывал в багажник подозрительно знакомый подростку ярко-оранжевый чемодан. А это уже третье странное событие за одно-единственное утро. - Ты едешь со мной в Осаку, – тоном, заведомо не располагающим к любым протестам, объявил Саки, бросив нетерпеливый взгляд на наручные часы. Вытаращив глаза на решительного мужчину, Рокси сходу даже не смогла выдавить из себя хоть какие–нибудь слова, но потом справилась с собой, победив первое впечатление от неожиданной новости: - Осака... Это же в Японии?! Географию девушка все же знала хорошо. - Но ты же обещал взять с собой меня! – из-за угла дома вылетела взбешенная заявлением мастера Караи. Шредер смерил дочь презрительным взглядом и лаконично с издевательской ухмылкой ответил: - Передумал. Между тем багаж уже упакован, и Саки, выбросив из головы недовольство куноити, забрался в авто, откуда тут же донесся хрипловатый командный голос: - Живо! Последнее предназначалось для Рокси, которая, стараясь попусту не раздражать японца, уже, судя по всему, и так пребывавшего не в настроении, сиганула к нему на заднее сидение без лишних расспросов. *** В салоне авто было слишком прохладно – кондиционер старался вовсю. Конечно, Шредеру, охраннику и водителю в пиджаках вполне комфортно, а вот бедной девушке в белой футболке и тонких джинсах – не очень. Но не просить же теперь Саки, чтобы он приказал шоферу выключить кондиционер или хотя бы убавить мощность! Мастер, небось, только и ждет этого, а Рокси, подросток с характером, перетерпит, не будет льстить самолюбию эгоиста, вырвавшего ее из закрытого мира особняка и поволокшего по своей прихоти за собой в далекую Японию. Бросив взгляд на побелевшую от холода спутницу, мужчина все понял, но, не проявляя заботу, помогать ей не стал. Рокси должна привыкать жить по правилам, заведенным им: холодно – прикажи выключить кондиционер, или хотя бы скажи об этом Шредеру. Но нет, так нет. Замерзнет окончательно – сама сообразит, что надо делать. Не желая связываться с различными просьбами, пленница с радостью прижалась бы к теплому и родному боку Саки, укрывшись полой его пиджака, но раз мастера сейчас не интересовало общение с подростком, девушка, обняв себя, чтобы сберечь в теле остатки покидавшего ее тепла, продолжила сидеть тихо. *** Аэропорт. Рокси уже доводилось летать на самолете на внутренних рейсах, а вот бывать за границей Америки ей еще не приходилось. Но вот проблема и радость одновременно: у подростка не было загранпаспорта, а потому вполне логично, что сейчас ее остановит охрана и никуда не пустит. Прекрасно! Душа девушки возликовала: наконец-то, долгожданная свобода, торжество справедливости, скорое возвращение домой к тоскующим любимым родителям, арест ее похитителя... Стоп! Арест Шредера?! Арест?! Шредера?! Ее Шредера?! Нет, только не это! Поотставшая Рокси бегом кинулась за мастером – надо срочно его предупредить, пока не произошло непоправимое! Неужели великий Ороку Саки не додумался до такой простой вещи: подростка не выпустят из страны без паспорта! Девушке было невдомек, что такие мелочи в мире олигархии и криминала никого не волновали и решались совершенно по-другому, нежели представлялось Рокси, а потому мастер был равнодушно спокоен, чего совсем нельзя было сказать о подростке. Покинув здание аэропорта, японец и его спутница в сопровождении эскорта вышли на аэродром, где гулял сильный ветер. Похоже, они единственные, кроме местных работяг, кто передвигался здесь пешком. Казалась бы, опасность миновала – их не преследовали, и теперь можно вздохнуть с облегчением, но Рокси все еще подозрительно оглядывалась, нет ли за ними погони. Никого, но, даже искоса бросив взгляд на непроницаемое лицо своего любимого, девушка не перестала волноваться. Небольшой, намного меньше обычных авиалайнеров, самолет поблескивал на солнце белизной своего фюзеляжа, к нему и направлялся Шредер. Рокси, одновременно зорко следя за обстановкой вокруг, словно оберегая мужчину, трусила следом. У трапа видимая издалека уже выстроилась вся обслуга воздушного судна; застывшие в почтительных поклонах японцы ожидали мастера клана Фут. Саки, пропустив свою пленницу первой, поднимался за ней, а шествие замыкала их охрана. В последний раз обернувшись – вдруг за ним все же следят, Рокси, не глядя под ноги, споткнулась о ступеньку трапа, а бдительный Шредер ловко подхватил ее, удержав за талию. Но обиженная на него девушка лишь отпихнула руку мастера, не удостоив его даже благодарного взгляда. Салон самолета, исполненный в спокойных теплых тонах, варьирующихся от бежевого до светло-коричневого; девушка окинула взглядом несколько удобных кожаных кресел, расположенных слева и справа по борту. Посмотрев на Саки с немым вопросом – где их места, Рокси озадаченно остановилась в проходе. - Это мой самолет, – кратко бросил ей японец; устраиваясь в выбранном им кресле, сунул под локоть взятую с сидения небольшую коричневую подушку. Еще раз обведя глазами интерьер салона, Рокси внешне безразлично (хотя все уже увиденные подростком игрушки большого мальчика Саки ей очень нравились) пожала плечами и плюхнулась в кресло на противоположной от мужчины стороне. Не Шредеру же в лицо весь полет смотреть! Манеры и фанаберии мастера, проявленные им сегодня в полной мере, очень испортили подростку настроение, она была до сих пор обижена на своего любимого. Девушка скинула с себя правый кроссовок, а заметив направленный на нее озадаченный взгляд мужчины, возмущенно проворчала: - Я ногу натерла! Конечно, это же Шредер виноват, что купил ей такую обувь, кто же еще! - Кроссовками?! – Саки недовольно изогнул тонкую бровь. Как она ухитрилась?! Вот таланты, кроме одного, у девчонки явно не в тех областях! - Ты сейчас прямо как моя мама! – выпалила Рокси, но вспомнив больную тему – оставленных родителей, вмиг притихла и загрустила. Захандрившая девушка аккуратно подобрала с пола стянутый кроссовок и надела, а потом отвернулась к стеклу, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Но суровый мастер не стал успокаивать подростка и даже не сделал попытки приласкать ее. Сама начала, теперь расплачивается. *** Стюардесса уже потеряла всякую надежду накормить строптивую пассажирку, которая вежливо, но твердо отказывалась от любой еды. А перед Рокси на столике в тарелках были и полюбившаяся ей тэмпура и не менее уважаемый подростком суп с морепродуктами, а на сладкое в виде исключения из японской кухни и только для юной американки круассан с золотистой хрустящей корочкой и шоколадной начинкой. Меню составлял любящий ее человек, но нет, все оставлено нетронутым, и никакие уговоры не помогали. При этом сам мастер оставался безучастным к происходившему и, казалось, даже не смотрел в сторону девушки. Окончательно уверившись в том, что Рокси решила остаться голодной, стюардесса уже хотела убрать все со стола, но тут прозвучал низкий, тяжелый, не терпящий возражений голос: - Ешь! От ледяного тона, которым была произнесена команда, вздрогнули все, но это подействовало – Рокси покорно принялась за пищу (только, чтобы Саки отстал), хоть есть на почве расстройства и не хотелось вовсе, а потому, немного поковыряв еду, оставила, не заинтересовавшись даже соблазнительным десертом. *** Пленница мастера, скинув кроссовки, забралась с ногами в кресло и вытащила из–под поясницы подушку. Несколько раз недовольно помяв ее, готовясь ко сну, Рокси прижала подушку к стене и, прижавшись к ней, закрыла глаза. Шредер, похоже, вообще не обратил внимания на молчаливый протест девушки, вырванной из уже привычной жизни в заточении в особняке. Как только дыхание подростка стало – внимательный Саки старательно прислушивался – глубоким и ровным, мастер подошел к креслу девушки, легким незаметным движением отстегнул ремень безопасности и, осторожно обняв Рокси, взял ее на руки. Потеряв опору для головы и инстинктивно вновь ища ее, глубоко уснувшая пленница прижалась к его груди, зарывшись лицом в тут же смятую ею рубашку. Шредер кивнул ожидавшей его приказов исполнительной стюардессе, которая быстро бросилась в хвостовой отсек, и мастер медленно, чтобы не побеспокоить свою маленькую живую ношу, направился за девушкой. Но вот на очередной осторожный шаг мужчины Рокси тяжело вздохнула во сне и активно завозилась у него на руках. Испуганный возможным пробуждением подростка японец замер на месте, казалось, даже перестав дышать. Но пристроившаяся в объятиях мастера девушка, к счастью, не проснулась, и он понес ее дальше. Стюардесса уже закончила готовить постель, когда Шредер появился в спальне. И Саки аккуратно уложил подростка на спину. Почувствовав удобную поверхность для сна, девушка тут же повернулась на бок и засопела, уткнувшись носом в подушку. Мастер накинул на тело спящей девушки плотное одеяло – на высоте довольно прохладно, и следом за стюардессой тихонько покинул помещение. *** Проснувшись, Рокси долго не могла понять, где она находится. Судя по закрытым пластиковыми шторками иллюминаторам, все еще в самолете. Но неужели на его борту может быть столь уютная и комфортабельная спальня? Небольшая, оформленная в приятных шоколадных тонах комната с просторной кроватью, занимавшей большую часть комнаты. Девушка, пытаясь сориентироваться в новой обстановке, сползла с мягкой постели и в поисках Саки выглянула в незанавешенный проем. Со спальней граничила гостиная, если бы не ее вытянутая форма, то тоже, не зная, и не скажешь, что это внутреннее помещение самолета. Шредера Рокси увидела сразу: он лежал на спине на диване, но повернув лицо к стене, и, похоже, спал. В любом случае глаза его были закрыты. Пленница не стала нарушать сон мастера, она на цыпочках вернулась в спальню, влезла на кровать и, открыв один из иллюминаторов, давший комнате немного света, но в целом не прерывая общей приятной глазу полутьмы, принялась наблюдать за разнообразными обрывками облаков, мимо которых проносился самолет. Через некоторое время Саки зашел к подростку сам: - Проснулась? Рокси приветливо улыбнулась ему и взглянула на мастера с благодарностью. Девушка-то прекрасно выспалась, а Шредер, похоже, отдохнул намного хуже. Спутница Саки умылась, немного побрызгав в лицо прохладной бодрящей водой, и вернулась в салон. Ее любимый уже переоделся в свежую рубашку и сменил костюм со светло-серого на идеально черный. Рокси в который раз восхитилась его выносливостью, Шредер, небось, и не спал толком, а выглядел безукоризненно, во всяком случае намного лучше, чем она. Когда им принесли еду, проголодавшаяся девушка занялась ей с большим энтузиазмом, чем раньше, а потом переключила свое внимание на видеоигры. Этого удовольствия пленница была лишена в особняке, так хоть тут есть возможность отвести душу – надо воспользоваться. *** Встречавшая Шредера и его сопровождавших машина домчала пассажиров до утопавшего в зелени дома – двухэтажного строения, возведенного по всем правилам японской архитектуры на окраине Осаки. Особняк окружал ухоженный сад, идеально подходивший для прогулок и созерцания, по каменной дорожке которого и проследовали Саки и Рокси. У двери дома так же, как и ранее у трапа самолета в аэропорту Нью-Йорка, выстроилась, приветствуя дорогого хозяина, прибывшего после долгого отсутствия, вся обитавшая тут челядь. Японцы кланялись мастеру и девушке, а сами искоса поглядывали, незаметно рассматривая, на юную гостью, о которой уже были оповещены. Американке все окружавшее ее здесь было в диковинку. Но она, еще не освоившись, а потому испытывая некоторый страх, семенила за Саки, стараясь держаться у него за спиной, под прикрытием. Оставив обувь при входе, мастер прошел внутрь дома, и идеально все повторившая за ним Рокси бросилась за Шредером, боясь упустить что-нибудь важное – японского этикета она не знала, а потому была опасность повести себя не так, как надо, а подростку очень хотелось соответствовать надменно изысканной, хоть и на первый взгляд простоватой атмосфере дома мастера. Также девушка боялась упустить из виду Саки, который уже поднялся на второй этаж и, остановившись там, поманил к себе спутницу. Сломя голову Рокси рванула по ступенькам наверх. Японец загадочно ухмыльнулся, спровоцировав подростка на поток любопытных вопросов. Но, не отвечая на них, мужчина лишь прижал палец к губам подростка и повел девушку в конец коридора, где отодвинул затянутую светлой бумагой дверь. Заглянув в помещение, любимица Шредера только и смогла что восхищенно выдохнуть через открытый в удивлении рот. Убранство комнаты хоть и не являло собой чистейший образец японского стиля, но, тем не менее, соответствующих деталей в избытке. Легкие, светлые, невесомые стены, одна из которых была украшены бледным ненавязчивым рисунком: две девушки в кимоно пытались закрыться шелковыми зонтиками от порывов ветра и летящей в лицо метели лепестков сакуры, сорванных стихией с деревьев, но, несмотря на это, лучшие подруги весело хихикали, относясь ко всему происходящему, как к игре. Практически у самой стены напротив картины узкая, но удобная кровать, застеленная небесным нежно–голубым одеялом, по нижнему краю которого вновь рассыпаны лепестки сакуры. От окна спальное место зрительно отделено изящной бамбуковой ширмой, обтянутой бежевой бумагой, расписанной весенним пейзажем пробуждающейся природы. На полу по центру комнаты брошенные друг на друга лежали большие подушки в наволочках из плотного некрашеного льна. И последним предметом мебели, дополняющим интерьер, был низкий диван, стоявший у окна, на котором тоже заманчиво валялись мягкие подушки, чтобы неугомонному подростку было где прыгать – даже об этом мастер позаботился! Рокси, не в силах оторваться от всего этого великолепия, так и стояла на пороге, и только через несколько минут восторженно взглянула на Шредера: - Саки, это так... мило... Но вдруг в сердце уже растаявшей впечатлительной девушки вкрался пессимизм – все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мастер, может, и любил свою пленницу, но этот факт слишком неоднозначен, а потому вряд ли приятное местечко, показанное им подростку, было устроено именно для нее. - Это же комната Караи, да? – спросила Рокси, напрасно пытаясь придать упавшему голосу вежливый интерес, для кого же еще, как не для дочери, он так старался! В который раз пораженный загадочной логикой своей любимицы Шредер оскорбленно фыркнул: - Твоя. - Саки... – восхищенно прошептала девушка, прильнув к мастеру и нежно обвив руками его торс, – ты такой милый! Самолюбивый мужчина лишь ухмыльнулся на простодушную нежность подростка. Но на этот раз быстро оставив японца в покое, его заинтригованная спутница понеслась по дому знакомиться с новым местом обитания. И напрасно ей вслед несся зовущий голос Шредера: – Рокси! Рокси! Девушка уже побежала за новыми впечатлениями, и даже любимый не мог унять ее непосредственное любопытство.