Младший сержант и напарники
25 декабря 2022 г. в 20:19
Есть два стула. На одном пики точеные, на другом… сам знаешь. Какой выберешь?
Мотокарета чуть подрагивает на ухабах. Гарри сидит, откинувшись на мягкую спинку кресла, и впервые за долгое время позволяет себе расслабиться. За легкостью в мышцы приходит усталость, а следом по капле, будто издалека, возвращается боль. Обветшалые дома проносятся мимо, и сознание вдруг разрывает всполохом мысли.
ЭМПАТИЯ: Ты никого не забыл?
— Мы можем остановиться у «Танцев в тряпье»? На пять минут.
Жан Викмар, сидящий рядом, закатывает глаза.
— Нет, Гарри, мы определенно не будем останавливаться, чтобы ты мог попрощаться с приятелями-алкашами.
— Да не в этом дело. Ты сам сказал, что у нас в участке сейчас не хватает людей, так?
Жан хмурится — к чему Гарри ведет? — и скрещивает на груди руки, безмолвно выказывая, что абсолютно не желает разбираться с еще одной возможной проблемой.
Еще одной из десятков возможных проблем.
— У меня есть отличная кандидатура на должность младшего сержанта, — говорит Гарри с уверенностью в голосе, хотя боль уже немного путает мысли. — Он проблемный парень, но надежный и очень толковый.
Ким напротив беспокойно шевелится, его лицо выражает сильные сомнения. Он все понял, конечно же, он все понял.
— Вы уверены, что это хорошая идея, офицер?
Нет, это не хорошая идея. И близко не хорошая.
— Да, — отрезает Гарри. — Это вообще одна из моих самых лучших идей, особенно за последнее время, я в этом уверен. Просто верьте мне.
Жан с сомнением переводит взгляд с него на Кима и обратно. Мотокарета мелко трясется на грунтовой дороге.
— Ладно… — неохотно тянет он. — Но у тебя только пять минут. Надо отвезти тебя в больницу, пока у тебя легкие не вывалились.
БОЛЕВОЙ ПОРОГ [Неудача]: Ауч. Вообще-то он прав. Кровь должна находиться внутри, а не снаружи.
Мотокарета тормозит, из-под колес вьются клубы дыма. Жан толкает дверцу и выходит наружу, чтобы дать Гарри выбраться. Через пару мгновений раздается щелчок двери с другой стороны, и Ким, слегка щурясь от солнца, тоже ступает на землю.
— Я пойду с тобой, — произносит Жан. Хочет убедиться, что ничего опять не пойдет как не надо? Или собирается подхватить, если у Гарри вдруг подкосятся ноги?
Наверное, и то, и другое.
— Я тоже, детектив, — роняет Ким. В груди разрастается благодарность, такая сильная, что, кажется, физически давит на ребра, и Гарри отворачивается, скрывая улыбку, хоть и знает, что Ким ее почувствовал.
— Лады. Только когда я буду с ним говорить, держитесь подальше. Не надо психологически давить на новобранца.
Он ступает вперед, но ногу тут же пронзает болью, новый поток крови вырывается из раны, пропитывает повязки, и приходится немного замедлиться, захромать, сжимая рукой бедро. Жан и Ким смотрят на него укоризненно. Такое ощущение, что обложили с двух сторон.
На краткий миг в душу закрадывается страх. Что если Куно не будет на привычном месте? Его дом ведь практически весь Мартинез — все тайные ходы, полуобвалившиеся бункеры и замусоренные закоулки. Ему совсем не обязательно оставаться в лачуге, тем более, когда труп уже сняли, а больше ничего интересного в округе не происходит…
Простреленная нога предательски взрывается болью. Стиснув зубы, Гарри снова и снова бросается вперед, то хромая, то срываясь на бег. Нужно успеть. Успеть, пока сознание, и без того уже слегка подернутое туманом, не уплывет окончательно.
Куно здесь: присев на корточки, что-то раскапывает руками в мокрой земле у забора. Ага, кажись, нычка с наркотой! Можно подкрасться к нему и напугать…
Нет. Дурацкая идея. Все, из чего до этого момента состояла жизнь Куно, — боль, дурь и постоянные унижения, которым он сопротивлялся изо всей силы своего духа. Нечего добавлять в этот адский котел тупую ребяческую шутку, лучше просто проявить уважение, как и к большинству людей, что Гарри в последнее время встречал на своем пути.
— Эй, а где Куна? — окликает он, остановившись не совсем впритык к нему, но и не слишком далеко. Куно поворачивает к нему голову и щурится. Его злой взгляд сканирует Гарри, как под микроскопом.
— Хуй ее знает, я ей не охранник. А если ты думаешь, коп, что застал меня врасплох, то нифига. Я слышал, как ты топчешь, даже глухой бы услышал. Ну, выкладывай, чего надо.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА [Успех]: Брови Жана Викмара приподнимаются на почти невозможную высоту, а его и без того небольшое доверие к этой затее падает вниз со скоростью лифта в современной дорогой новостройке.
ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ [Успех]: То, что Куны нет рядом, одновременно и существенно упрощает задачу, и усложняет. Тебе легче будет его уболтать, но без нее он может не захотеть принимать решение.
ЭМПАТИЯ [Успех]: Куно назвал тебя «коп», а не «мусор», как раньше. Несмотря ни на что, он неплохо к тебе относится, пусть и не показывает открыто.
Гарри кашляет в ладонь. Интересно, хорошо ли ярко-оранжевый шарф скрывает кровь, что проступает на пиджаке?
— Есть деловое предложение.
Куно серьезно, очень серьезно смотрит на него, его темные глаза, кажется, не отражают свет.
— Не-а. Ты уже один раз кинул Куно. Думаешь, Куно будет снова вести с тобой дела? Не будь дураком.
Он подозрительно косится на полицейских за спиной Гарри.
ВОСПРИЯТИЕ (Слух) [Успех]: Ким склоняется к Жану и так, чтобы Куно не расслышал, шепчет: «В рамках… полицейского расследования офицер Дюбуа узнал о том, что в доме отца Куно есть наркотики, амфетамины. У них с Куно была… определенная договоренность — информация за наркотики, но офицер Дюбуа в итоге не отдал ему половину, исключительно из соображений здравого смысла».
«Ага, — хмыкает Жан. — Из соображений здравого смысла, значит. Я уже это слышал. Здравый смысл просто подсказал ему, что снюхать все — выйдет больше, чем снюхать половину».
Гарри морщится, но не оборачивается и не отвечает на шпильку. Ушат грязи, который выливает на него Жан, даже немного доставляет болезненное удовольствие. Тот ведь не задевает его просто чтобы задеть: он так говорит, обращаясь к прошлому Гарри, тому Гарри, что существовал неделю назад, ужирался до потери памяти (буквально) и разносил все вокруг. Нового Гарри ему только предстоит узнать, и, хотелось верить, этот Гарри будет получше предыдущего.
— Э-э… Так ты говорить-то будешь? А если будешь просто стоять и пялиться на забор, то я пошел дальше копать.
Нужно начать осторожно. Деликатно. Чтобы не шокировать вот так сразу.
РИТОРИКА [Неудача]: Как по мне, чем дольше ты ждешь, тем меньше у него терпения.
— Куно, я предлагаю тебе присоединиться к РГМ.
Покрытые землей пальцы Куно, играющие с краем кофты, замирают так резко, будто кто-то нажал «Стоп» на видео.
— Чего? — выдает он и смеется, чуть пискляво и надрывно. — Ты что, стебешься над Куно? Наебать Куно хочешь?! Или ты реально предлагаешь Куно стать мусором?
— Не совсем, — бросает Гарри невозмутимо, изо всех сил пытаясь вытянуть разговор на нужную колею, хотя тот рассыпается на глазах. — Я просто предлагаю тебе другой вариант. Ну, вместо того, где ты каждый день бухаешь и удалбываешься до потери сознания, переносишь кучу инсультов и в конце концов подыхаешь в луже своей блевотины.
Куно бледнеет и так сжимает челюсти, что желваки проступают под кожей. Кажется, еще немного — и он ударит, его зрачки сужаются, как в припадке, но Гарри чувствует, что все под контролем, несмотря ни на что, все под контролем.
— Ты хочешь уехать из Мартинеза? Или тебе здесь нравится? — спрашивает он серьезно.
— Разуй глаза, — фыркает Куно. — Это днище. Кому тут вообще может нравиться?
За его спиной ветер обрывает последние листья со старого дерева, а покосившийся забор с облупившейся краской уныло скрипит от малейшего дуновения.
— Мне, — пожимает плечами Гарри и в ответ на недоумевающий взгляд добавляет: — Этот город раздолбанный и безнадежный, но со своим стилем диско. Прямо как я.
— Ты просто долбанутый коп. Вот тебе и нравится всё долбанутое.
Спорить бесполезно, потому что это правда и в какой-то мере даже комплимент. Гарри теребит оранжевый шарф на шее левой рукой — если поднять правую, как бы кровь не пошла с новой силой. Мир неспешно меркнет по краям, но ничего страшного. Еще немного он продержится.
— Ну так что?
Куно медлит. Неохотно, будто сам того не желая, размыкает губы.
— Да ну нахрен, какой из меня коп? Посмотри внимательно, может, тебе того, очки для зрения купить? Я часик назад занюхал столько приправки, что хватило бы в космос улететь.
Авторитет [Успех]: Покажи ему мощь настоящего хардкорного офицера РГМ. Покажи, у кого здесь власть и сила и кто здесь Закон.
— Посмотри на меня! — рявкает Гарри, для пущей убедительности ударяя себя в грудь кулаком. Рана тут же печет огнем, кровь течет с новой силой, но он даже бровью не ведет. — Неделю назад я так обдолбался и набухался, что потерял память! И при этом я реально хороший коп! Сегодня я со своим напарником раскрыл дело об убийстве того наемника и схватил подозреваемого! Я собственными глазами видел фазмида, и у меня даже есть доказательства! Я на вершине мира, сука! Давай, парень, стань таким, как я! Нет, стань даже лучше меня! Выберись из этого болота!
Куно фыркает. Трет переносицу.
— Бля, ну если ты думаешь, что ты образец для подражания, то придется тебя расстроить. Хотя… — на мгновение в его глазах мелькает какое-то глубинное понимание, точно такое же, как когда он встретился с Гарри после адской перестрелки с наемниками. Он цокает языком. Произносит, будто пробуя на вкус: — Инспектор Куно. Детектив Куно. Коп Куно. Мусор Куно.
Он снова морщится. Сознание Гарри куда-то уплывает, но тут же возвращается. Он шатается, как пьяный. На пиджаке расплываются кровавые кляксы, что грозят вскоре превратиться в большие пятна.
— И… еще кое-что, — произносит он серьезно, потому что это действительно важно. Может, даже важнее всего, что он сказал Куно до этого. — Когда мы впервые встретились, я вышел из себя, как придурок, и попытался тебя ударить. Извини. Такого больше никогда не будет.
— Да иди ты, — морщится Куно. — Пиздишь как школьник, типа, «такого больше не повторится», все дела. Забудь. Просто в следующий раз или бей, или даже не начинай, не будь как тряпка.
— Ну уж нет, — резко возражает Гарри. — Кулаками размахивают только дебилы. Крутые парни и девки справляются сарказмом.
Авторитет [Успех]: О да. Ты реально крутой коп.
Рубашка липнет к груди, лоснится от крови, а он изо всех сил не закрывает глаза, потому что свинцовые веки могут больше и не подняться. Между ребрами нарастает боль, как будто там поселился рой шершней.
— Решай быстрее, — говорит Гарри, вздохнув. — А то я сейчас здесь и сдохну. Не хотелось бы.
Куно смотрит на его окровавленный пиджак, закусывает губу. И говорит:
— Ладно. Но если, типа, я увижу, что у вас реально все так хреново, раз вы берете в копы МЕНЯ, то съебусь, так и знай.
Гарри кивает. Улыбается, хотя губы уже деревенеют и не хотят слушаться. Он не улавливает момента, когда вместе с Куно забирается в машину и она в клубах пыли трогается с места.
Жан прожигает его взглядом. Ким уступает место, чтобы Гарри мог лечь и вытянуться во весь рост, так что теперь полицейские и Куно ютятся на одном сиденье, и всем явно от того неуютно.
— Скажи-ка мне, пьянь, тебе что, совсем мозги вышибло? — шипит Жан, наклонившись к нему, но в его голосе сквозит еще и сожаление — не иначе как сокрушается по пропитым мозгам Гарри. — Ты сказал, что парень подходит! Эта шпана что, классный будущий коп?!
— Э! — возмущается Куно. — Ты на Куно не гони, сука, понял?
Мотокарета снова подскакивает на ухабах, и Гарри кажется, что мозг трясется в черепе, как гремучая змея в коробке.
Электрохимия [Провал]: Измененное состояние сознания — это не только воздействие наркотиков и спиртного. Это еще ограничения сна и последствия сильной боли. Вот как сейчас.
Невидимая рука сверлит плечо дрелью, а голову наполняют причудливые мысли и видения. Есть люди, которые ненавидят представителей других народов. Расисты. Ксенофобы. Как те мудаки, которые пытались оскорблять Кима. А есть люди, которые боятся собак. Как тогда они будут называться — «псинофобы»? Гарри хихикает, и грудь словно скручивает веревками. Но почему одни ненавидят, а другие боятся? Так ли уж велика разница между ненавистью и страхом?
— Да, — выдавливает он из пережатой глотки, с трудом возвращаясь к реальности. — Он… будет самым лучшим младшим сержантом, а потом и… копом. И я сейчас… совершенно серьезно. Это чуйка и… детективный анализ. Жан, не будь… таким… как его там… А, нахрен. Мне так… жалко мой галстук. Я сунул… его в бутылку со спиртом и поджег, чтобы… сделать коктейль Молотова…
Он закрывает рукой глаза. Позволяет себе уплыть далеко в полумрак, где боль, отчаяние, горечь отступают, но в сознание прорывается успокаивающий голос Кима:
— Не переживайте, детектив. Я куплю вам новый галстук. Только не говорите. Не тратьте силы.
— Не… надо. Я вспомнил, что пытался… на нем повеситься.
В памяти вспыхивают яркие цвета. Его грязный, страшный, уродливый галстук падает в спирт — и очищается, превращается в россыпь красивых узоров, ткань переливается, как роса на солнечном свете.
— Хотя… ладно. Покупай. Я буду… носить его с удовольствием. Не беспокойся, Ким… Я больше точно… не буду вешаться.
Раны вспыхивают кровью на одежде, глубокие раны, неглубокие раны, раны, которых не увидеть глазами. Они затягиваются — он чувствует, как на их месте рубцуются шрамы, что, может, и не сойдут никогда, но больше не будут его тревожить.
Гарри косится на Куно, но тот слишком занят тем, что осторожно пытается отодрать нашивку с пиджака Жана. Сам Жан мрачно смотрит в окно, на серые пейзажи Мартинеза, и ничего другого не замечает.
Вроде бы.
Через миг его рука, как ни в чем не бывало, хватает Куно за запястье и отодвигает к стенке мотокареты.
Гарри подзывает Кима к себе осторожным взмахом кисти. Тот склоняется над ним, его модные круглые очки поблескивают в солнечном свете.
— Жаль, что ты отказался надеть ту куртку, — хрипит Гарри, хотя хотел сказать совсем не то. — Мы бы… растрясли этот мир.
Ким улыбается ему, теплее, чем стоило бы.
— Детектив, мы и так растрясли этот мир.
— Ссаный пидор, — осторожно говорит Гарри. Ким медлит. Он хороший коп. И самый лучший напарник, просто до одурения, до взрыва в груди. Так хочется все это рассказать ему, найти нужные слова, но слышится только гудение крови в ушах, и оно успокаивает, как обещание вечного сна.
— Нахуй мир, — наконец говорит Ким без тени неловкости, и Гарри сдавленно, с облегчением смеется.
Они были бы самыми отбитыми, самыми крутыми копами в этих чертовых кожаных куртках с этими гребаными тупыми надписями, но правда в том, что они и так самые отбитые, самые крутые копы.
Может, Ким и правда переведется в его участок.
Мотокарета стремительно несется вперед. Гарри глубоко дышит. Не закрывает глаза. Все будет хорошо. Ему окажут помощь. Может, будет переливание крови, но ничего. Все будет хорошо. У Куно будет будущее. Не то, в котором он, как его отец, умрет от передозировки в луже собственной рвоты. Все будет хорошо. Он будет приглядывать за Мартинезом. За всеми, кому помог и кто помог ему. Все будет хорошо. Он извинится перед бывшими подчиненными за то, как обращался с ними. Он снова станет таким копом, что Жану останется только принимать за него награды от государства. Он будет лучшим напарником Киму, лучшим из лучших.
Все будет хорошо. Теперь — точно. Он ведь пообещал фазмиду.
Есть два стула. На одном пики точеные, на другом… сам знаешь. Так какой выберешь?
Никакой. В этот раз он сядет на два хороших стула.