Cigarettes out the window

17 июня. На дворе стояло достаточно позднее время. В окно светила луна, а Гусен не спал. Его беспокоил один кошмар, что обычно не давал спать. Сев на край кровати, он стал искать в тумбочке пачку сигарет. Спустя пару секунд он нашёл и зажигалку и сигареты, так что встав с кровати, он ушёл на балкон. Яркое пламя соприкоснулось с сигаретой и брюнет наконец-то закурил. Он с облегчением вздохнул. Он оставил всю тревогу позади себя и забыл о том, что его мучило буквально несколько минут назад. Гусен разглядывал ночное небо, пытаясь не опускать глаз на пустой и тёмный город. Эти звёзды его так успокаивали, так давали надежду на будущее. Брюнет слабо улыбнулся и поднял вверх свободную руку, как будто надеясь достать звезду с неба. Но он понимал, что это невозможно, так что вместе с рукой, он отпустил и свой взгляд, который упал как раз на город. Этот город, эти пустые улицы, тёмные окна — такие пугающие… Гусен хотел посмотреть обратно на звёзды, поднять голову вверх, но что-то не давало этого сделать. Этот город нагонял тревогу и беспокойство. Тревога у актёра лишь становилась ещё больше, из-за чего в груди началась боль, а сердце стало биться быстрее и чаще, само тело покрыл прилив холода. Голова закружилась, поэтому сероглазый уронил сигарету куда-то вниз, в эту пустую и пугающую темноту. Он задним шагом медленно отошёл от края балкона, упираясь спиной в серую стену своего особняка. Он медленно съехал вниз и сел. Брюнет положил одну руку себе на грудь, а другую на живот и посмотрел на луну, лишь только сейчас замечая, что дышит он чаще и быстрее, пытаясь сглатывать воздух. На глазах навернулись слёзы. На кой черт он решил отпустить взгляд на город и довести себя до такого состояния? — «Надо чём-то себя отвлечь…» — Гусен пытался вспомнить о чём-то хорошем, делая глубокие вдохи и выдохи. Он пытался успокоить себя, чтобы выйти из этого тревожного состояния, но сам мозг такое чувство не хотел этого, подкидывая куда больше плохих воспоминаний. Он уставился куда-то вдаль, надеясь, что скоро он хоть что-то вспомнит. Из-за всех этих противных воспоминаний стал захлебываться слезами, проклиная себя за то, что он решил глянуть в этот чёртов тёмный город. Слезы лишь размазывали тени по щекам, а Гусен лишь поджал к себе колени, понимая насколько жалко он выглядит со стороны. Он хотел поскорее выйти из этого состояния, вернуться в постель и заснуть. Но вдруг ему удалось вспомнить что-то хорошее, приятное, из-за чего его дыхание стало приходить понемногу в норму. Было спокойное летнее утро, такое тихое и приятное, дул свежий ветер, а он стоял в поле пшеницы и наслаждался рассветом. Он был таким красивым в тот день, не то что в городе, где всегда серо и рассвет не был таким насыщенным из-за небоскрёбов, которые не давали насладиться им, а тут целое поле, свободное небо и тёплая погода. Он чувствовал свободу. Он чувствовал в тот момент, как тревоги, страхи и проблемы отпускали его, давая свободу действия, радость этой жизни. В тот момент его со спины обнял Копатыч, которому он был очень сильно рад, ведь тогда он стоял с ним в поле, в обнимку, любуясь рассветом нового дня. Тревога постепенно уходила, а Гусену становилось легче. Он перестал реветь, сердце стало биться в норме, а дыхание стало ровнее и медленнее. Он обрадовался, что такое состояние наконец-то покинуло его. Он глянул на луну и слабо улыбнулся, мысленно благодаря богов, что вспомнил что-то хорошее. Еле как встав с пола, он медленно пошёл в ванну, чтобы привести себя в порядок, ведь уж в таком состоянии он не мог лечь спать. В ванной, перед зеркалом, он убедился, что его вид слишком жалок. Эти размазанные тени, покрасневшие глаза от слёз, его истрёпанный вид и дрожь не давали ему покоя. Он включил холодную воду и стал смывать тени, ещё давая коже освежиться. Умывшись, он ещё раз глянул в зеркало. Ну хоть сейчас его вид стал куда лучше, чем был пару минут назад. Осмотрев себя напоследок в зеркале, он вышел из ванны, попутно выключая за собой свет. Он вернулся в спальню и лёг в кровать, укрываясь почти полностью одеялом. Рядом лежал Копатыч который спокойно спал. Гусен очень сильно хотел его обнять, но боялся его разбудить, ведь он не хочет, чтобы тот видел его в таком состоянии. Когда-нибудь он точно расскажет, что с ним и какой ему снится кошмар. Гусен пытался заснуть, но мысли о том, что ему снова может приснится этот кошмар и ему опять придётся идти на балкон, его побеспокоили, из-за чего сон отбило как рукой. Гусен принял тот факт, что сегодня не ляжет спать и поэтому, чтобы не разбудить любовника, он взял ноутбук и ушёл на кухню. На кухне он быстро откопал бутылку вина и открыл её. Присев за стол и открыв ноутбук, брюнет сделал большой глоток из бутылки. *** На часах было около семи утра. Актёр пытался открыть ещё одну бутылку вина. Он не помнил сколько выпил их ночью, но на столе их стояло достаточно, чтобы понять, что тот был давно пьян. В ноутбуке не было открыто никаких окон, сероглазый всё время смотрел на свой рабочий экран и пил в большом количестве вино. Когда он наконец-то открыл бутылку вина, он хотел уже сделать глоток, как вдруг с дверного прохода послышался голос. — Доброе утро, мотылёк… — Копатыч зашёл на кухню и сильно удивился с обстановки, а особенно с бутылак вина, из-за чего он стал немного расстроенным и подошёл к Гусену, — родной, с тобой всё хорошо? — рыжий стал осматривать брюнета, который явно очень плохо выглядел. — Киса, котик, китя! Доброе утро! — актёр обрадовался огороднику, но всё так же держал бутылку в руке, — как спалось? — Гусен, ты перепил… — Копатыч вновь глянул на бутылки, а потом уже на Гусена. Он, забрав у него бутылку и положив её на кухонную тумбу, обнял брюнета. От того несло вином и… Табаком, — мотылёк, ты обещал мне не курить. — Я знаю, прости пожалуйста меня, котя, но… — Гусен выбрался из объятий и его голос сменился с весёлой и жизнерадостной ноты на более отчаянную и дрожащую, — я не смог… Мне тогда надо было… — Тебя что-то беспокоит? — поинтересовался рыжий, взяв чужую холодную руку в свою. Он сильно беспокоился за состояние Гусена, как и за самого Гусена. У того же глаза забегали в разные стороны, а дыхание стало чаще. — С-со мной всё хорошо… Просто… — брюнет не был в силах посмотреть в глаза любовнику и рассказать всё, но он осозновал, что если не расскажет, то Копатыч будет ещё больше беспокоится о нём, — мне снится кошмар с того четверга как ты… — он даже вспоминать не хочет этот день. Он ждал его на станции, но так и не дождался. — Этот кошмар… Начинался как обычно… Ты был со мной рядом, но когда наступила ночь… — Гусен замолчал, он не хочет вспоминать это. Ему дискомфорто от этих воспоминаний, из-за чего на глазах опять нахлынули слёзы, — ты резко исчез… Я пытался тебя найти, я звал тебя, но ты не откликался. Город становился всё больше и больше, а сам он был безжизненным и мрачным. Его улицы с каждым разом становились меньше, он давил на меня, я не мог ничего сделать. В тот момент я почувствовал, что навсегда потерял тебя, потому что я не мог найти тебя… Этот город издевался над мной, добивал меня. Я остался один, окружённым домами без выхода, потеряв тебя раз и навсегда… — Гусен набрался силы и глянул в глаза Копатыча, вспоминая тот момент на балконе, — поэтому… Поэтому я ненавижу смотреть на город ночью с балкона! Я ненавижу ходить один по городу! Мне всегда кажется, что на меня опять будут давить и ты опять от меня уйдёшь! Покинешь меня как в тот четверг! — Гусен резко вспомнил вид с балкона. Опять он вспомнил этот тёмный и пустой город, который не давал ему покоя. Его опять постигла тревога, но она дала куда сильнее, сердце будто хотело вырваться из груди, боль в груди усиливалась с каждым вздохом. Он схватился за голову и сел на пол, прижимая к себе колени, понимая, что уже не в силах себя хоть как-то успокоить. Копатыч сел рядом с ним и положил руки ему на плечи. — Гусен… У нас тогда просто не было выбора… Мне жаль, что мне не удалось попрощаться с тобой в тот день, — Копатыч посмотрел на актёра, но тот был не в том состоянии, чтобы слушать, он погрузился в свои мысли, нагоняя на себя ещё больше тревоги. — Гусен, посмотри на меня, — попросил огородник, положив свои ладони на щеки брюнета. Гусен, отвлекаясь от своих мыслей, наконец-то смог посмотреть на Копатыча, — дыши… Делай глубокий вздох и медленный выдох, — актёр пытался сделать, но у него не получалось, так что он убрал чужие руки, отполз от Копатыча и забился в угол, как маленький слабый беззащитный щенок, прикрывая лицо своими ладонями. Послышались лишь жалобные и тихие стоны, что очень сильно потревожили голубоглазого. Копатыч сел рядом с ним и молча обнял, понимая, что лучше ему промолчать. Гусен стал немного успокаиваться в тёплых объятиях Копатыча, его дыхание стало приходить в норму, а сердце не хотело выскочить из груди, чему очень обрадовался Копатыч, ведь его любовнику становилось лучше. — Почему ты не рассказывал мне?.. — рыжий стал поглаживать брюнета по спине, пытаясь уже окончательно его успокоить. — Потому что боялся, что ты увидишь меня в таком жалком виде, — Гусен убрал руки с лица и обнял в ответ Копатыча, утыкаясь носом ему в плечо. — В следующий раз просто разбуди меня, хорошо? — Х-Хорошо… Гусен не хотел отпускать Копатыча, даже если он давно успокоился. Он прижался к нему сильнее. Он забыл обо всём происходящем, чтобы почувствовать тёплые и уютные объятия Копатыча. — Если тебе так плохо в городе то, то поехали ко мне, — предложил рыжий, осторожно выбераясь из объятий брюнета, — мы поедим, приберёмся, соберём вещи и поедем ко мне, — Копатыч улыбнулся и поцеловал Гусена в лоб. Брюнет лишь кивнул головы, намекая, что это хорошая идея. Огородник встал с пола и помог встать актёру. Гусен лишь глянул на тот беспорядок который он устроил. Копатыч достал пакет и они стали потихоньку прибераться. Брюнет помогал убирать бутылки в пакет. После того как они прибрались голубоглазый попросил Гусена сесть за стол, что он послушно сделал. На кухню пришёл Смерть и прыгнул на колени сероглазого. — М-мы ведь можем взять Смерть с собой? — поинтересовался Гусен, поднимая глаза на Копатыча, — я не хочу, чтобы он был один. — Я не против, да и думаю Панди будет рада коту, — Копатыч улыбнулся и стал что-то готовить, пока Гусен стал тискать своего кота. Брюнету стало куда спокойнее и легче на душе, что ему очень понравилось. Наконец-то хоть какое то спокойствие спустя несколько часов беспокойства и тревоги. Сейчас рядом с ним, Копатыч и кот и никто никуда не уйдёт от него. Эта новость его заставила улыбнуться. — Тебе какой чай? — Копатыч достал две кружки из шкафчика. — Там где-то был виноградный, — ответил Гусен, посмотрев на Копатыча, — китя, а что ты готовишь? — Я? Я сырники готовлю, — Копатыч стал лепить круглые творожные шарики, — ты как раз есть хочешь, вот порадую тебя. Сейчас твоё состояние важно для меня. Брюнет засмущался и чуть ли не заплакал от того факта, что за него беспокоятся и любят. — Котёнок, я очень сильно тебя люблю, — произнёс брюнет, краснев ещё больше и продолжая гладить кота, — я так рад, что ты со мной рядом, то что ты мной дорожишь, беспокоишься за меня, я так… Сильно тебе благодарен. — Ты ведь знаешь, что я всегда беспокоился за тебя и дорожил, мотылёк, — Копатыч очень сильно захотел обнять Гусена, но вспомнил, что все его руки в муке. Он был рад, что Гусену куда лучше, чем было несколько минут назад. Брюнет аккуратно положил Смерть на другой стул и встал из-за стола. Как будто прочитав мысли любовника, он подошёл к нему и обнял. Копатыч засмущался и обрадовался тому, что брюнет чувствует себя отлично. — Знаешь, а ведь все скучают по тебе там, — произнёс рыжий, продолжая дальше готовить сырники, — они так рады будут, когда ты приедешь. — Кто они? — поинтересовался актёр, внимательно наблюдая за каждым движением Копатыча. — Лосяш, Карыч и остальные, — ответил рыжий, отряхивая руки от муки, — они бы с радостью с тобой пообщались. Особенно по тебе скучала племяшка. Ну уж хочет она повидаться с дядей Гусеном. — Правда? — Гусен отвёл взгляд куда-то в сторону, прижимаясь к любовнику куда сильнее, — с вами мне так хорошо там, а тут я… — актёр очень хотел переехать жить в Ромашковую долину, но у него просто не хватало сил продать особняк. — Переехал бы к нам, в чём проблема? — В особняке. Я не могу его продать кому-то другому. — Так, может родственникам отдашь? Ты как-то говорил, шо твоему деду картины девать не куда, ему бы отдал, или отчиму, — Копатыч улыбнулся. А ведь его идея показалась интересной Гусену, но сейчас он не в состоянии рассуждать об этом. Когда он будет в состоянии, то обязательно обзвонит всех родственников. — Котик, давай не о моих родственниках? Я просто хочу побыть с тобой… — Гусен закрыл глаза. — Хорошо, — Копатыч продолжил готовить завтрак. *** После того, как Копатыч приготовил сырники, Гусен сел за стол и перед ним поставили тарелку и кружку с чаем. — А ты разве есть не будешь? — спросил брюнет, смотря на рыжего, который сел на противоположную сторону стола и пил чай. — Дома поем, сейчас твоё состояние куда важнее, мотылёк, — голубоглазый улыбнулся и продолжил пить чай, — приятного аппетита. — Спасибо большое, котик, — актёр засмущался и начал спокойно есть. Ему сейчас хорошо, но ему резко стало как-то стыдно за своё поведение, что даже на какое-то мгновение он перестал есть. — Mon amour, прости пожалуйста меня за моё поведение, — Гусен перестал есть и глянул на Копатыча, — мне правда очень жаль и стыдно перед тобой. Просто прости меня пожалуйста… — Мотылёк, что-то случилось? — поинтересовался обеспокоенный Копатыч, медленно вставая со стула. Брюнет не знал что ответить. Такое чувство, что большой ком застрял в горле и он не мог ничего сказал. Глаза стали чересчур мокрыми, а взгляд бегал со стороны в сторону. Ему было безумно стыдно и он чувствовал себя виноватым перед Копатычем. Гусен стал подсознательно пытался расцарапывать ногтями кожу до крови на ноге, как-будто наказывая себя за вину и стыд перед любовником. Он уже хотел расплакаться, пока Копатыч не поднял его со стула и обнял. — Гусен… Дорогой, — рыжий прижал к себе брюнета, надеясь, что тот скоро перестанет чувствовать себя плохо, — конечно же я тебя прощаю, родной. Я понимаю, как тебе плохо без меня. прости меня за это. — Не вини себя пожалуйста, китя… — попросил Гусен, опять чувствуя вину перед любовником. — Хорошо, не буду, — Копатыч зарылся в чужие тёмные волосы, поглаживая чужую спину, чтобы Гусен наконец-то успокоился, — мотылёк, если ты уж не хочешь ходить сюда, то может к Карычу сходишь? Он конечно не такой специалист, но попробовать стоит. — Нет… — Гусен выбрался из объятий и сел обратно за стол. — Хорошо, ты как себя чувствуешь? — Копатыч не отводил взгляд с брюнета. — Я не знаю… Думаю мне надо успокоится и отоспаться заодно… — сероглазый продолжил есть сырники, попутно запивая их чаем. Дальше они продолжили сидеть в тишине, Копатыч обеспокоенно смотрел на Гусена, а тот медленно ел, ведь иногда отвлекался на мыслей и переставал есть. Спустя пару минут брюнет поел и помыл за собой посуду и кружку Копатыча. — Спасибо большое, котик, — Гусен слабо улыбнулся и поцеловал Копатыча в лоб, — думаю, пора собираться. — Так, — рыжий резко взял брюнета на руки, что тот от удивления вздрогнул и обнял чужую шею руками, — не боись, я же не уроню. — Котя! — сероглазый резко покраснел и замолчал. — У кого-то настроение стало лучше я вижу, — огородник улыбнулся, радуясь, что Гусену опять стало лучше. Смотря на покрасневшего любовника, Копатыч понёс его в комнату. Когда они оказались в спальне, то он медленно уложил его на кровать. — Ты отдыхай, а я пока соберу твои вещи, — произнёс Копатыч, всё так же улыбаясь. Из-за этого вскочил Гусен и посмотрел на рыжего. — Я ведь могу помочь? — спросил как-то осторожно брюнет, беря Копатыча за руку, — ты и так достаточно помог мне, я хочу помочь. — Помочь? Хорошо, почему бы и нет, — брюнет улыбнулся и стал помогать собирать вещи Копатычу. Он взял всё как обычно, когда собирался к Копатычу, но решил взять что-то ещё, ведь с такими тревогами, ему лучше взять успокоительное. — Я пожалуй пойду ванну, за успокоительным, а ты собирай свои вещи, китя… — актёр всё так же слабо улыбался и поцеловал его в щёку, — я скоро приду… — Хорошо, — Копатыч проводил Гусена взглядом, но резко побеспокоился за него. Он знал, что брюнет в том состоянии, в котором он может сделать с собой всё что угодно, так что решил, что если тот не объявится через несколько минут, то он сам пойдёт к нему. Гусен открыл дверь ванны и стал искать аптечку. Когда наконец-то он её нашёл, его взгляд упал на себя в зеркале. Его настроение опять резко ухудшилось. — «Мне так стыдно перед Копатычем… Зря я ему нагрубил… Он просто не достоен такого, как я!» — Гусену стало плохо от таких мыслей, — «Пусть он будет с кем угодно, но точно не с мной! Я просто ужасный человек… Кому такой черт в жизни нужен! Заставляю его волноваться, а не быть счастливым!» — Гусен потянулся к бритве. Он чувствовал как его сердце бьётся быстрее, на щеках опять льются тёплые слёзы, а дышать становилось тяжелее. Он медленно пару раз прошёлся по венам, оставляя красные следы крови на руки. Он явно не намеревался вскрыть себе вены, а наглотаться таблеток. Гусен взял баночку, открыл её и высыпал содержимое себе на ладонь. Перед глазами всё становилось мутно, как будто он сам в не себе. Руки ужасно затряслись, роняя пару таблеток на пол. Брюнет уже собирался проглотить это всё, но его руку резко схватили и не отпускали. — Мотылёк, ты с дубу рухнул?! — спросил немного нервный Копатыч, всё так же не отпуская чужую руку, — а если бы я не успел? — Котик… Котик… Китя… Господи, какой я идиот… — Гусен весь начал трестись. Еле как выбросив таблетки, он обнял рыжего, опять чувствуя огромную вину. — Дурень! Вот с чего ты решил сделать это! — огородник тяжёло вздохнул и обнял его в ответ. — Потому что… Разве я тебе такой нужен? Ты же видишь, что я доставляю не только себе вреда, но и тебе… — брюнет чувствовал себя ужасно. Запястье болело, голова гудела, а сам он чувствовал огромный стыд и вину. — Нужен! И не только мне! Не забывай о друзьях и родственниках, — Копатыч выбрался из его объятий и взял его руку, — если бы мне было плохой с тобой, я бы… Я даже не знаю, но ты пойми, мне с тобой хорошо. Я тебя люблю, ты меня тоже, мы оба друг другом дорожим. Я переживаю и волнуюсь за твоё состояние, и это нормально, — Копатыч поцеловал его в лоб, чувствуя как Гусен по немного успокаивается. — Я… Прости меня, дурака… — взгляд сероглазого упал на руку, где как раз красовались новые порезы на запястье, — мне стыдно перед тобой, я чувствую большую вину. — Прощаю, мотылёк, но если шо-то случится, то скажи мне, — Копатыч получил в ответ кивок. Найдя в аптечке всё необходимое, он осторожно и аккуратно стал обрабатывать порезы любовника. Гусен иногда шипел, ведь средства иногда щипали раны. Когда рыжий перевязал раны, он поцеловал руку брюнета, из-за чего тот покраснел. — Пойдём, нам надо ещё Смерть взять, — Копатыч улыбнулся и они пошли в спальню. Гусен сел на кровать и пытался прийти хоть как-то в себя. Мысли были запутанными и непонятными, взгляд бегал туда сюда. Еле как вздохнув, он опрокинулся назад и плюхнулся на кровать, чувствуя как на него резко лёг его любимый кот. — Смерть… Милый, папочке теперь стыдно и перед тобой, — Гусен уже хотел заплакать, но как-то не получилось, слёзы просто не хотели литься, так что он просто закрыл глаза. Копатыч иногда просматривал на него, иногда тяжело вздыхая, чувствуя как любовнику до сих пор плохо, хотя сейчас он чувствовал себя неплохо. Когда рыжий собрал все вещи, а Смерть он положил в переноску и посмотрел на Гусена. — Мотылёк, ты как? — поинтересовался рыжий, присаживаясь рядом с ним. — Нам надо ехать, только надо купить билеты… Хотя я готов купит целое купе, чтобы нас не беспокоили, — брюнет сел и обнял огородника. Копатыч обнял его в ответ. — Ну если ты так хочешь, — мужчина отстранил от себя любовника и поцеловал его. — Хорошо, тогда я сейчас, — Гусен взял телефон и стал что-то там искать, нажимать и химичить. Спустя пару минут он наконец-то купил билеты и встал с кровати. — Через полчасика нам уже надо быть там, давай одевайся, — Гусен стал переодеваться, попутно гладя свои домашние вещи в чемодан. — Хорошо, — Копатыч встал, нашёл свои вещи и тоже начал переодеваться. Когда они наконец-то переоделись, Гусен забрал свой чемодан и переноску с котом, Копатыч же забрал свой чемодан и они направились к выходу. Брюнет закрыл особняк и они наконец-то пошли до вокзала. *** Спустя 4 часа они оказались в долине. Гусен в дороге успел немного выспаться, так же как и Смерть, который до сих пор спал. — Ну? Как себя чувствуешь? — поинтересовался рыжий, обнимая его со спины. — Как дома… — Гусен улыбнулся, чувствуя как ему становится легче, — пойдем к тебе скорее, я хочу отдохнуть от всего, что со мной произошло. — Хорошо, пойдём, — Копатыч перестал обнимать Гусена, взял свой чемодан и они пошли до его дома. *** Наконец-то они дошли, но вдруг они встретили Пина и Лосяша. — Ох, друзья мои, как я вас рад видеть! — блондин резко обнял их двоих, но в скором времени отпустил, — Копатыч, а почему вы так рано вернулись? Вы же только позавчера уехали. — Да так, — Копатыч не хотел разъяснять всю ситуацию и почесал свой затылок. — Гусен, кто это у вас там? — Поинтересовался учёный, заметив переноску, которую держал в руках Гусен. — Лосяш, это мой кот, Смерть, — актёр отпустил ручку чемодана и взял в обе руки переноску, чтобы показать кота другу, — я решил взять его с собой. — Какой хороший! — Лосяш улыбнулся и посмотрел на сероглазого, — с вами всё хорошо? А то выглядите вы, простите, как-то плохо. — Ja, соглашусь, — Пин подошёл к Лосяшу поближе, — Гусен, у вас всё gut? — Знаете, я пожалуй потом расскажу, — брюнет неловко улыбнулся, — я просто… Не в состоянии. — Хорошо, тогда простите нас, мы не будет беспокоит вас, — блондин глянул на немца, а потом посмотрел на Гусена, — вы как собирётесь с мыслями, расскажите, у меня дома завалялась бутылка вина, так что не волнуйтесь. — Хорошо, — сероглазый улыбнулся. — Пин, идём, нас дома ждут чертежи, да и не только, — Лосяш улыбнулся и они с Пином ушли. Копатыч и Гусен улыбнулись и зашли в дом. Брюнету стало хорошо, будто камень с души упал. Он опять в уютном доме своего любовника, никаких проблем и забот. Он отпустил кота, тот запрыгнул на печь и лёг спать. — Доктор Калигари, не хочешь пройти прогуляться? — спросил рыжий, подойдя и хлопнув ему по плечу. — А? Прогуляться? Нет, прости пожалуйста, я хочу отдохнуть, — произнёс Гусен и сел за скамью. Копатыч присел рядом с ним и улыбнулся, радуясь, что ему стало куда намного лучше. *** Стояла глубокая ночь. Копатыч почему-то не спал, но тщательно следил за спящим любовником. Он беспокоился, чтобы тому не приснился кошмар, так что следил за ним в оба ока. Вдруг он заметил, что Гусен стал ерзать и напрягся, что смутило Копатыча. Рыжий лёг рядом с ним и обнял. Тому стало явно легче и он улыбнулся во сне, чему обрадовался Копатыч. Огородник зевнул и стал потихоньку засыпать, до сих пор радуясь, что любовнику перестал сниться кошмар.