Прощальное слово.

Чувство, подобно панической атаке, но в то же время ею не являясь, до боли сжимает и без того хрупкие легкие и грудную клетку человеческого скелета девушки, которая бежала по заснеженной длинной дороге, освещеной изредка столбами фонарей. Вдали не видно конца пути, но Рин точно знала - скоро настанет конец. Если не дороги, то её жизни. Кровь подкатывает к горлу все чаще и чаще, она даже не успевает сглатывать, поэтому падает прямо на землю, на белый и сверкающий снег под светом фонаря, корчась от боли. Рин сгибается в позу "эмбрион" и начинает кашлять, выпуская с каждым горловым порывом комки и сгустки тёмно-бардового цвета. Телефон Кагамине давно потеряла, ещё утром, когда только ушла из дома из-за ссоры родителей. На душе не спокойно. Неизвестное чувство разрывает изнутри и колит каждую нервную клетку, будто в тело вонзилось сразу тысячу серебреных и острых игл. Самая острая из них пронзает сердце, заставляя его забиться чаще последние секунды, а после замереть от мгновенной смерти. Рин понимает, что это конец. Слезы текут ручьем, она столько не успела сделать, столько не успела сказать. Не успела сказать родителями "Простите", не успела сказать Лену очередное "Я тебя люблю". Больше всего она сожалела о последнем. Она любит его больше, чем себя и свою жизнь. Он - её жизнь. Значит, и жизнь свою любит... Сердце начинает стучать всё реже и реже, пока вовсе не затихает в мёртвой точке, а с ледянных и бледных губ Рин срывается тихое и слёзное: — Лен... Конец.