Кафе "Олетус"

— Я сдаюсь, - Наиб отбросил ножны вместе с кукри на каменный пол, поднимая руки вверх. - Отпусти Луку и Анну, тогда я сделаю все, что ты хочешь. Джек расплылся в широкой улыбке, убирая лезвия от шеи Бальзы. — Можешь ведь быть послушным, когда хочешь, - он медленно подошёл к Субаду, проводя одним лезвием по его кофте. — Ты с ума сошел? Просто прикончим его на месте и дело с концом! - возмутилась Анна, не спуская палец с курка. — Это неразумно, - наемник покачал головой. - Забирай Луку и уходи. Лоренц тяжело вздохнула и опустила пистолет, быстро подходя к алтарю и подхватывая дрожащего парня на руки. — Береги себя, - кратко бросила ему напоследок монахиня, впиваясь своими желтыми глазами в фигуру Джека и удаляясь все дальше и дальше. — Не могу тобой налюбоваться, когда ты так покорен, - художник свободной от лезвий рукой стянул зелёную кофту Наиба, заставляя поежиться от холода церкви, а после вытащил из-за пояса ещё один спрятанный наемником нож. - но, все же, ты в своем репертуаре. Наемник стоял молча, не делая лишних движений. Он смотрел куда-то в сторону, на витражи и окна церкви. Джек вынул из кармана пиджака шприц, наполненный прозрачной жидкостью. Услышав звук снятия колпачка с иглы, Субедар встрепенулся и резко отстранился. — Нет-нет, мы так не договаривались. Убери, живо. — Приказывать вздумал? Напомню тебе, ты не в том положении, - художник резко нахмурился, хватая его за руку и притягивая обратно к себе. - Ты ведь даже не знаешь, что это. — Слишком очевидно! Убери от меня шприц с этой дрянью! - парень схватил Джека за запятье, отстраняя иглу от себя. — Может, мне стоит нагнать тех двоих? Как же монашка будет рада сдохнуть в церкви, ах... А мальчишка точно окончательно лишится рассудка. — Угрожаешь? — Может быть. Я прекрасно знаю, что тебе на них не наплевать, а знакомы ведь всего неделю. — Если бы ты был чуть умнее, возможно, ты бы узнал, что такое забота. Джек перехватил шприц поудобнее и всадил его парню в плечо, вводя в организм транквилизатор. Наиб шикнул и встрепенулся, стараясь отдалиться от убийцы как можно дальше. — Засыпай, моя птичка, засыпай, - мужчина слегка толкнул Субедара в грудь, от чего тот упал на холодный пол. Ноги становились ватными, руки переставали слушаться, а веки тяжелели с каждой секундой. Наемник чувствовал, как затихает стук его взволнованного сердца, как немеют пальцы и спину обдувает порыв ледяного ветра. - Спи, как не спал никогда. Перед смертью тебе нужно быть во всей красе. *** Наиб медленно приходил в себя. Он чувствовал железные оковы на своей руке и ноге, лёгкую ткань хлопковой простыни, чью-то руку, перебирающую пряди его волос... Он протестующие замычал, поворачивая голову и наконец, поднимая веки. В полумраке его встретил взгляд голубых глаз, направленный прямо на него. — Джек?... — С пробуждением, милый. — Самое отвратное пробуждение в моей жизни, - съязвил наемник, приподнимаясь на локтях, но ощущение двух тупых лезвий на груди заставили лечь его обратно. - Не знал, что интим в твоём понимании это вскрыть человека заживо. — Даже в таком положении ты смеешь отпускать такие второсортные шутки, - Джек провел свободной рукой по подбородку парня, коснувшись тупой частью лезвий по животу наемника. — У меня хотя бы только шутки второсортные. — Ах, ты так хочешь, чтобы я заткнул твой ротик? — Попробуй, - огрызнулся Субедар, рывком отворачивая голову. Невооружённым глазом можно было заметить, что Джека подобные выходки забавляли. Он медленно прошёлся рукой по оголенной шее и груди, обогнул прикованную к изголовью кровати руку. Холодные лезвия он не убрал, заставляя Наиба невольно вздрагивать каждый раз, когда металл плотнее прилегал к коже, иногда оставляя лёгкие, еле кровоточащие царапины. Художник приподнялся и навис над лицом наемника, поворачивая к себе его за подбородок и впиваясь в губы горьким поцелуем. Парень зажмурился, тихо сдавленно мыча, но оставил попытки сопротивления. Как-никак, он здесь не гость и даже не любовник, а жертва. Птица с переломанными крыльями без шанса улететь поскорее из этого ада. Мужчина почувствовал, что Субедар расслабился и довольно ухмыльнулся в поцелуй. Он медленно отстранился, наконец меняя положение. Джек сел между ног Субедара, плавно проводя лезвиями по его оголенной груди и животу. Капельки крови выступали на свежих порезах, которые жгло все больше с каждой секундой. Он зажмурился и вскоре почувствовал хватающие его ухо губы и томный тихий голос: — Наконец-то ты мой, Наиб. Только мой. Субедар сдерживал себя как мог. Ему хотелось или врезать в челюсть этому хренову обольстителю, или.... Или умереть от переживаемого позора. — Если будешь хорошо себя вести, то лезвия нам сегодня не понадобятся, - художник говорил это слегка игриво, шевеля ранее упомянутым оружием. — Прошу тебя.... Убери их... - наемник пересилил остатки гордости и как можно жалобнее стал умолять. Плана у него не было, однако он понимал, что гораздо проще будет выбраться отсюда если Джек будет безоружен. — Ммм, даже так. Попроси получше, раз так хочешь вдыхать полной грудью. — Пожалуйста.... Я прошу тебя, убери их... - парень чувствовал, как начинает биться сильнее его сердце, он приоткрыл глаза и столкнулся с хищным взглядом своего оппонента. Он мог поклясться, что мужчине наверняка нравилось слушать эти мольбы. Художник лишь кратко кивнул, отстёгивая перчатку от руки и отбрасывая их на пол с громким лязгом, а после вновь впился в губы наемника жадным поцелуем. Парню не хватало воздуха, чужая рука слегка сдавливала его шею, заставляя приоткрыть рот и позволить углубить поцелуй. Он ощущал грубоватые прикосновения к животу и бёдрам, вновь жмурясь от жгучих, оставленных ранее, порезов. Парень приоткрыл глаза, болезненно щурясь, стараясь понять где он. Если они в отеле или квартире, он ведь мог бы начать кричать... Повсюду стояли холсты разного размера и содержания: расписанные портретами, просто однотонные и с парой набросков. Окно было завешено лёгкими гардиновыми занавесками, сквозь которые просачивался лёгкий свет уличных фонарей и... Два жёлтых кошачьих глаза. — И на что же мы там так пристально смотрим? - художник отстранился, заметив лёгкую задумчивость парня, и сам посмотрел в окно. Кошка раскрыла рот в беззвучном "мяу" и спрыгнула с окна вниз. — Ты даже животных пугаешь, Джек. — Продолжаешь отшучиваться? Художник припал губами к шее парня, вызвав рваный вздох. Он неспеша покусывал слегка загорелую кожу, оставляя яркие алые следы, продолжал стирать с ран выступающую кровь. Жгучая боль и лёгкая эйфория начинали смешиваться, отправляя разум парня все дальше в небытие. Он держался, не позволяя себе признаться, что подобное ему нравится. Сладостные мучения оборвал резкий телефонный звонок. Наиб облегчённо выдохнул и хмыкнул, видя явное замешательство Джека, но тот все же отстранился и ушел из его поля зрения в другую комнату. Субедар подёргал оковы, стараясь вытащить из них руку, однако кое-что иное заставило обратить на себя внимание. Два жёлтых глаза. И совсем не кошачьих. Наемник вздрогнул и промогрался. Он уже начал думать, что в том транквилизаторе было что-то ещё, ведь это попросту.... невозможно. Тонкие длинные пальцы тихо постучали по стеклу, по губам можно было прочитать простейшее "Открой". Возможно, он стал сходить с ума. Возможно, это просто галлюцинации. Но даже если так, упустить шанса он не мог. Парень тихо приподнялся и поставил свободную ногу на пол, начиная тянуться к оконной ручке. Кандалы врезались и терлись о кожу, наемник до боли прикусил губу, не оставляя попыток одной рукой дотянуться до ручки окна. Кончиками пальцев он все-таки сумел ее зацепить, постепенно медленно поворачивая. Этого было достаточно, чтобы окно с лёгкостью распахнулось, а Лоренц невероятно тихо перелезла в комнату. — Анна?... — Тихо, - шикнула она, приставляя палец к своим губам. Она подхватила стоящую у одной из картин табуретку и прижалась спиной к стене, совсем близко к дверному проёму, через который свет коридора разгонял полумрак комнаты. Они поняли друг друга без слов. Наиб осторожно толкнул лезвия глубоко под кровать, вновь на нее усаживаясь. Монашка кратко кивнула. Субедар вздохнул и подал голос: — Дже.... Дже-е-ек! — Лежи смирно, я иду, - художник через пару секунд положил трубку и четкими шагами зашёл обратно в комнату. - Уже успел соскучится? — Галатея передавала привет! - Анна размашисто ударила табуреткой мужчину, заставляя его потерять координацию и упасть на пол. К его сожалению, его оружия там не оказалось, наемник не зря об этом позаботился. Лоренц наступила на спину Джека, придавливая его к полу и отбрасывая остатки сломанной мебели. Ей требовалось орудие помассивнее и покрепче, она сразу обратила внимание на качающуюся люстру, которую сумела задеть своим первым хаотичным ударом. Монахиня вцепилась в нее пальцами и дернула, раздался звон и посыпался фонтан электрических искр. Субедар видел, как зрачки Анны расширяются и начинают гореть чем-то невообразимым, чем-то большим, чем простая злость и обида. Она опустилась на пол, лишь сильнее придавливая протестующего Джека к холодному полу помещения, делая новый замах. Слышался звон частей фурнитуры, треск стекла и прерывистые крики мужчины. Наиб закрыл окно как можно крепче, надеясь, что стекло достаточно плотное чтобы не пропускать подобный вопль. Такая же надежда возлагалась и на стены. Сквозь оры художника были слышны молитвы самой Анны на неизвестном языке. Ее мучала одышка, руки вновь поднимались и опускались, ударяя с неведанной силой остатками люстры по голове и спине Джека. Весь пол был в крови и осколках, верхняя часть мужчины постепенно превращалась в кашу из плоти. Мокрая ткань его костюма прилипала к многочисленным ранам, изо рта выходили последние, невероятно болезненные от переломанных ребер вздохи и хрипы. До тошноты горький запах крови наполнял всю комнату. Желтые глаза продолжали впиваться в уже мертвого Джека, удары не прекращались даже после того, как его почти размазанное по поверхности сердце перестало биться. — Анна, хватит, - Наиб поморщился от аромата смерти в комнате, стараясь ухватить ее за руку. И Лоренц правда остановилась. Она отбросила сломанную люстру на пол, глядя на свои руки — израненные битым стеклом, по локоть в крови. Ее привычный балахон был весь в мокрых алых пятнах. Она медленно встала на ноги, перешагивая через труп, поднимая свой пристальный взор на Наиба. — Тебе лучше поскорее отмыться и переодеться. Нам нужно уйти как можно быстрее. Девушка кивнула, хватая грязными пальцами с одной из полок пару ключей и бросила их наемнику. — Развлекайся. Я пойду отмываться. *** Добралась эта парочка до дома с трудом. Под накидкой Анны весьма предусмотрено оказалась чёрная водолазка со свободными брюками, низ которых все-таки испачкался в крови, но красть одежду у Джека ей не пришлось. Наиб все таки смог подобрать ключ от оков и высвободиться, найти среди картин свою одежду в относительно неплохом состоянии. Место преступления было решено сжечь — из-за оборванной люстры пожар бы в любом случае произошел, они лишь ускорили процесс. Плюс, конторе не придется за ними все подчищать. Квартира Анны оказалась куда ближе, чем место обитания Наиба, потому общими усилиями они дошли именно туда. На пороге их встретил Альва, сразу заволакивая за шкирку, как котят, в прихожую, и запер дверь на все замки. До кухни Наибу помог дойти Лука, вышедший на звуки в прихожей, Лоренц-старший дотащил свою сестру. В самой кухне их ждала та самая мертвенно-бледная девушка с перевязанной головой и длинными болезненными руками, мягко улыбающаяся. Анна мигом вырвалась из хватки братца и бросилась к ней в объятия, совсем забывая про боль и усталость. Наиб был слегка удивлен спокойному нахождению Бальзы с Альвой рядом, совсем без криков и причитаний. Временное перемирие, или они все же договорились? — Лука, как ты себя чувствуешь? - Субедар поднял голову на друга, внимательно рассматривая. На руках парня точно появились новые бинты... — Я в полном порядке. А тебе точно стоит отдохнуть пару деньков после такого. — Вероятно, однако... Я должен благодарить Анну за ее приход, если бы не она, меня бы тут уже не было. — Лука слёзно умолял помочь тебе, - Лоренц приняла свое привычное спокойное выражение лица. — Эй, не так уже и слёзно! — Слёзно-слёзно, распинался, как он тебе важен, - подруга Анны начинала вливаться в разговор, слегка посмеиваясь. — Сговорились, черт вас побери! - Бальза по детски надулся, отворачиваясь. — Вы ведь Галатея, верно? - наемник склонил голову, подпирая ее рукой. — Верно. Твое имя я уже знаю, Наиб, потому будем знакомы. — Не хотите остаться у нас на пару дней? - резко подал голос Альва, размешивая какие-то лекарства в кружке. — Не смей втягивать его в секту! - бывший заключённый встрепенулся, отгораживая своего товарища рукой от Лоренца. Наиб прикрыл глаза, усмехаясь. Да, пару дней отдыха ему точно не помешают.