Новый Fuckтуальный [ Сборник драбблов и зарисовок из сообщества ВКонтакте]

— Ан-тон, что ты дел-аешь? — Догадайтесь, Арсений Сергеевич. — Пацаны в соседней комнате, спалимся же. — Неа, мы тихонько. И очень-очень быстренько. — Допустим быстро получится, но тихонько... Тох, бля, я так не смогу, ты ведь это знаешь. — Я знаю, Арс, всё знаю. Не бойся. Всë продумано, обещаю. Просто доверься мне. — Бля, ладно, окей, я...до-ВЕ-ряю те-бе. — Вот так, да, расслабься. Хорошо. И больше Арсений не мог говорить, шëпот Шаста убаюкал его инстинкт самосохранения, страх быть услышанным, теперь он только пытался дышать и не быть слишком громким. Последнее выходила с трудом, ведь каждое прикосновение Антона было пыткой для его выдержки. Постепенно Арс чувствовал, что теряет контроль и его голос срывается всë больше на безудержные и довольно громкие стоны. Одарив шею Попова сочными мокрыми поцелуями, оставив свой жадный, почти вампирический след, Антон вцепился в его ухо сладко мучая своими припухшими порочными губами. Торопливые пальцы проникли под нежную гладь тëмной рубашки, находя набухающие от терпкого возбуждения соски. Ласки тëплых чувственных рук контрастировали со случайными, жалящими прохладой, прикосновениями побрякушек на тонких пальцах и запястьях. Грудь Шастуна обжигала спину сквозь тонкую шелковистую ткань. Арсений практически растворился в этих ощущениях, когда почувствовал напористый толчок с внушительной эрекцией, запертой в плотной джинсовой ткани, ударившей по арсовым ягодицам. Его бёдра отбросило к столешнице и Арсений осознал, как болезненно возбуждён он сам. Если так пойдёт дальше, ему будет мало торопливых ручных ласк. Хотя, большой болтливый рот Антона на его члене был бы вполне достойной заменой его узкой задницы. Будто прочитав ход мыслей Арса, Шастун перестаëт мучить мочку Попова и начинает вновь отрывисто посасывать и покусывать разгоряченную чувствительную кожу на шее, сбивчиво шепча какую-то ерунду, на которой Арсу поначалу сложно сконцентрироваться, чтобы хоть что-то разобрать. Но в какой-то момент до него доходит смысл этой мантры, видимо мозг сопоставил действия, слова и воспоминания. — Помнишь, тот вечер, когда «Громкий Вопрос» перестал быть таким уж громким. Боже, я не мог спокойно сидеть за этим столом и смотреть на тебя. Шаст всë говорил и говорил, а Арсений всё больше кончался, как рациональная личность. Он хотел развернуть Антона и отыметь его так же глубоко и громко, как тогда. — Мы затрахали друг друга и этот чëртов стол. Честно, – Горловой смешок отзывается дрожью в арсовом теле.— Я думал мы сломаем его к ебеням и ничто нас не спасëт от разоблачения. Ни сказать, что меня это сильно напрягло — мысль, что о нас узнают. – Тихий звон пряжки выделил последние слова Антона, когда его пальцы потянули замок ширинки и прохладные ладони добрались до заветной цели. Арс задохнулся, когда его стояка коснулись эти божественные искушённые пальцы. Такие нежные, такие ловкие, такие блядские. Арсений закончился тогда. Антон всё его существование. — Я люблю тебя.– С этими словами руки Арса хватают запястья Шастуна и они замирают вот так на несколько тягучих мгновений. А потом тормоза срывает и резко развернувшись к Шасту лицом, Арсений утягивает его в горячий глубокий поцелуй, в сладкий танец пытливо-похотливых языков. Арс больше не мученик, он напористо берёт своë от этого упоительного источника страсти. Теперь Попов ведëт в этой игре. Он не медлит, не соблазняет, ему это не нужно. Антон и так весь в его распоряжении, жаждущий и изнемогающий. Готовый рискнуть всем, готовый отдаваться Арсу у всех на виду, если надо, если он попросит. Шастун затеял эту игру, потому что ему невмоготу. Как тогда на столе «Громкого Вопроса», как в уборной на съëмках «Тейбл Тайм», как за кулисами «Импровизации» и «Импровизаторов». Как тогда, после чëртовых «Не Игр», где стало слишком всë серьёзно, чтобы игнорировать. Антон не мог выдержать без того, чтобы Арс не трахнул его. Он просто смотрел на всех этих зрителей и не мог не думать, не мог не возбудиться от того, что их видят кем-то большим, чем друзьями и коллегами. Шастуна будоражила эта мысль, воспламеняла, делала безумным. Они трахались, как влюблённые малолетки даже спустя столько лет вместе. Они хотели друг друга с каждым разом всë сильнее. Может дело в их анонимности? В том, что они были тайной за семью печатями для мира за пределами фанатского шипперства? Арсений не знал ответа. Что он знал, так это то, что втискиваться в Антона всегда так тесно и тяжело. Он чувствует, что Шаст подготовился, чëртов гад всë спланировал, раз был смазан и растянут, где надо. Только это совсем не облегчало задачу. Сколько бы они не трахались, как бы Арс его не растягивал, Шастун оставался узким и таким тесным для проникновения. Арсений задыхался от этой тесноты, сходил с ума от этого сладкого обхвата, от сжиманий в унисон его жадным толчкам. Но им нужно было торопиться, поэтому Арс был до грубости напористым и поспешным. Шаст не был против таких темпов. Он втрахивал Антона в столешницу и они были совсем не тихими. Сложно вспомнить, когда они с Шастом поменялись местами, когда брюки Антона спали до колен и когда именно на фоне заиграла музыка, но всë это не имело значения. Только они, только их слившиеся воедино тела были важны. Антон шептал его имя и что-то о том, что он на грани, когда Арс вышел из него и развернул к себе лицом усаживая на кухонный стол и задирая длинные ноги на себя, одну на плечо, другую высоко на талию. Войти повторно было легче, но также крышесносно от стеснённой дырочки Шастуна. Он будто намеренно сужался вокруг члена Арсения. Попов вновь набрал неудержимый темп, они сплелись в объятиях и поцелуях. Громкие стоны заполняли пространство, особенно когда Шастун получал удар в сладкое место внутри себя. Арсений хотел бы продлить этот момент, но они были не в силах выдержать больше. С чувственными стонами в общий поцелуй они кончили одновременно. Их потряхивало ещë какое-то время от общего градуса вожделения. И ещë несколько минут они не отлучались друг от друга, просто обнимаясь в тишине кухни. Но здравый смысл потихоньку возвращался к Арсению. Отсутствие обоих наверняка уже заметили. А им нужно было привести себя в порядок, прибрать хаос, что они устроили в кухне. И наконец приготовить те самые коктейли, что Арс ушёл делать и, которые так и не были намешаны. Это ещë куча дополнительного времени. Вопросов и подозрительных комментариев точно будет не избежать. Иногда, ему кажется, что признать их отношения было бы легче, чем придумывать отмазки и отшучивания. Когда они завершают мешать коктейли, а кухня и их вид в достаточно приемлемой неряшливости, они возвращаются в общий зал, где Поз и Матвиенко усердно не обращают на них внимание, всматриваясь в очень громкий фильм, а Антон нарочно пропускает подозрительные взгляды нескольких друзей, садясь между ними как ни в чëм не бывало, Арсений решает, что ему абсолютно насрать, кто и что подумает. Он удовлетворенный и насытившийся усаживается рядом с Сергеем и Стасом, игнорируя ошарашенный взгляд Шеминова. «Да, Стасик, от меня воняет сексом и парфюмом Шастуна, окстись в молчании». Арсений лучезарно улыбается Стасу и засовывает в рот горсть попкорна, а Сергей ехидно усмехается в поддержку лучшего друга. В фильме начинается кульминация и Арсений игнорирует Стаса и весь мир, делая вид, что поглощён моментом. И если их с Шастом переглядки кто-то замечает, они молчат как рыбки в аквариуме. Подобранные артик и саундтрек найдëте тут_https://vk.com/wall-216602681_693