Джейн Фостер была не чужда смерти. Как ученый, она изучала это, пыталась найти рациональное объяснение, которое имело какое-то отношение к червоточинам и, в конечном счете, к асгардским мифам. Будучи дочерью, она наблюдала, как ее мать становилась слабой и хрупкой, пока все, что от нее осталось, не превратилось скорее в оболочку, чем в личность. Как женщина, она умерла сама, в техническом смысле. Джейн так много оставалось узнать о вселенной, и каким-то образом у нее украли пять лет. Но ее Тор совершил немыслимое и сдвинул небо и землю (время и пространство?), чтобы дать ей больше времени.
Но не всем было обещано время. Когда ей позвонили по поводу ее рака, все, что она могла сделать, это рассмеяться. Конечно, это была ее судьба.
— Как мать, так и дочь, — всегда говорил ей отец.
В тот вечер она принесла бутылку пива на могилу своей матери и посидела с ней. Джейн уже много лет не посещала кладбище, но все, чего она хотела, — это увидеть свою мать. Она хотела танцевать по гостиной, зажигая под ABBA со своим любимым человеком. Она хотела безопасности, которую могли обеспечить только материнские объятия. Поставив Чикититию в очередь на свой телефон, Джейн установила динамик рядом с надгробием своей матери.
— Прямо как в старые добрые времена, да? — сказала она с натянутым смехом, делая еще один глоток пива. — Может быть, я скоро увижу тебя…
Она посещала сеансы химиотерапии, как и положено каждому хорошему пациенту. И она изучала свою болезнь в лаборатории, как хороший ученый. Джейн Фостер была слишком упряма, чтобы умереть без борьбы. Но, черт возьми, чего ей стоила эта борьба? Как будто с каждым днем над ее головой нависало все большее облако. Она чувствовала себя обремененной размышлениями о жизни и смерти и о том, как она вообще могла смириться с тем, что оставила свою цель невыполненной. Ей нужно было сделать так много — так много людей нуждались в ее помощи.
Ночью, когда она лежала в постели, пытаясь заснуть, в ее ушах звучали предсмертные слова матери.
— Найди то, во что можно верить, — сказала она.
Ее мысли вернулись к ее асгардцу — о, что бы подумала о нем ее мать. Прошли годы с тех пор, как она видела его в последний раз, и, честно говоря, она не знала, хочет ли этого. Но если ей суждено было скоро умереть, она не хотела умирать, по крайней мере, не увидев Новый Асгард. И сломанный молот, который лежал закрытым на утесах. Она чувствовала себя обязанной посетить его в последний раз — было ли это последним подарком самой себе или предлогом сбежать, она не знала. Но она должна была идти.
Путешествие в Новый Асгард оказалось на удивление легким. Волшебные отели предоставляли гостям достаточно места, и у них была надежная система трансфера от/до аэропорта. Оказавшись там, все, что ей нужно было сделать, это следовать за экскурсией к месту последнего упокоения Мьельнира. Джейн не могла этого объяснить, но она знала, где это было, почти как если бы она могла это чувствовать. Небо было ясным, но в воздухе витал электрический заряд, от которого волосы у нее на затылке встали дыбом. Она почти выпрыгивала из своей кожи к тому времени, когда в поле зрения появился купол, закрывающий молот.
— Старый друг, — прошептала она с улыбкой и положила руку на стекло. Электрический разряд вырвался из осколков молота и направился к пальцам Джейн.
— Черт! — воскликнула она, прижимая руку к груди.
Над реюньоном начали клубиться серые облака. Джейн осторожно огляделась, остро ощущая перемену обстановки. Может быть, это ее рук дело? Нет, это было невозможно. Молот был сломан, и сам Один привязал этот молот к Тору. Тем не менее, что-то в глубине ее сознания снова звало ее к молоту. Голос был чужим и холодным, но она не чувствовала страха. Ее пальцы задержались над стеклом во второй раз, прежде чем мягко надавить на холодную оболочку. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, пытаясь снова почувствовать прилив электричества. Под ней раскрошившийся молот начал искриться. Постепенно кусочки начали вибрировать — если бы Джейн наблюдала, она бы сравнила их с атомами, ударяющимися друг о друга.
Прежде чем она успела открыть глаза, с неба над ней ударил гром, разбив стекло и отбросив Джейн назад.
— Вот и все, — подумала она. Начало ее конца. Джейн крепко зажмурилась, готовясь к тому, что ее швырнут на пол, но, как ни странно, этого так и не произошло. Она медленно открыла глаза, чтобы увидеть молот, медленно соединяющийся обратно перед ее глазами. Молот не только казался снова собранным — он парил. На самом деле, они оба парили. Джейн потянулась к молоту, отчаянно пытаясь уцепиться за рукоятку, прежде чем законы физики снова вступят в силу, и она упадет навстречу своей смерти. Но Мьельнир был едва ли вне пределов ее досягаемости — ей придется потрудиться, если она хочет жить. Собрав все свои силы, она наклонилась вперед, ее пальцы легли на деревянную ручку.
С холодной вспышкой Джейн приземлилась на землю. Ее тело сотрясалось в течение минуты после удара, но она стояла, сжимая молот в правой руке. Что-то было по-другому. Она почувствовала себя сильнее — как будто наконец-то снова могла дышать.
***
Сначала она скрывала свою личность. Начали распространяться слухи о Торе в Новом Асгарде. Люди оказывали давление на Валькирию, чтобы она нашла этого нового героя. Джейн никогда не хотела сеять хаос. Все, чего она хотела, — это внести свой вклад, пока не стало слишком поздно. Итак, однажды ночью она пришла в дом Валькирии и тихонько постучала молотом. Изнутри раздался голос, спрашивающий, кто она такая.
— Друг, — сказала Джейн.
Замок щелкнул, и дверь открылась, но прежде чем Джейн успела среагировать, Валькирия втащила ее внутрь и закрыла дверь.
— Ты теперь звонишь на дом? — спросила она, крепко сжимая клинок в свободной руке.
Джейн уронила молот и подняла руки.
— Я не хочу причинить вреда. Я просто думаю, что нам следует поговорить.
Валькирия нерешительно отпустила доспехи Джейн и скрестила руки на груди.
— Сними шлем, — сказала она и указала на него своим мечом.
Джейн медленно подняла руки, чтобы снять его. Она знала, что этот момент приближается, в конце концов, именно поэтому она пришла к ней, но она не была готова к страху, который пришел вместе с этим.
Валькирия пристально наблюдала за ней, когда в поле зрения появилось лицо Джейн. Она помолчала минуту, прежде чем заговорить.
— Я тебя не знаю.
— Мы никогда не встречались, — сказала Джейн с легкой улыбкой. Затем она протянула руку другой женщине. — Доктор Джейн Фостер.
***
Джейн никогда не понимала, почему Брунхильда перевернула ради нее небо и землю. Она приехала в Новый Асгард не за этим — она не искала помощи. Но Брунхильда никогда не жаловалась. Конечно, Джейн могла облететь вокруг света за минуту, что значительно ускоряло поездку на химиотерапию, но наличие человека, который заботился о ней в Новом Асгарде, значило для Джейн целый мир. Помимо Дарси и Селвига, Брунн была единственным человеком, которому Джейн рассказала о своем раке. На самом деле она рассказала Брунхильде все. Джейн рассказывала о своих отношениях с Одинсоном, а валькирия слушала. Джейн интересовалась прошлым Брунхильды, но никогда не давила — когда придет время, Джейн решила, что она откроется ей.
В ту ночь, когда Тор вернулся, Джейн почти забыла, каково это — быть рядом с ним. Опьяняющая радость, которой он наполнил каждую молекулу ее тела. Она так давно не чувствовала такого тепла. После того, как было решено пойти за Горром, Джейн поняла, что должна рассказать ему о своем раке. Химиотерапия не помогала, ей становилось все хуже и хуже. Каждый раз, когда она брала в руки молот, она чувствовала, как из нее уходит немного сил. Но так много людей нуждались в ней. Им нужен был Тор.
Когда она лежала на той больничной койке в Асгарде, а Тор стоял над ней и умолял ее остаться, она больше не боялась. Ее мысли вернулись к матери впервые с тех пор, как она взяла в руки молот. Она чувствовала себя так близко к ней — она знала, что это должно было напугать ее, но этого не произошло. Она хотела быть ближе. Она пообещала Тору, что не последует за ним, что будет бороться за их будущее. Но ее молот вернулся к ней, когда она больше всего в нем нуждалась. Джейн привыкла к тому, что ее тело предает ее, и она знала, что ей не нужно много времени. Она просто должна была спасти детей и, возможно, Одинсона, пока могла.
Ее последнее превращение в Могучего Тора было таким же волшебным, как и первое. Это было похоже на удар током с помощью дефибриллятора, или как будто гром прокатился по ее венам. Она чувствовала, что ее невозможно остановить. Джейн Фостер храбро и с силой сражалась у Врат Вечности, пока все это не закончилось. Ее молот был слишком далеко, она была слишком слаба. Все, что у нее осталось, — это Тор. И все же, лежа в его объятиях, она не боялась. Она посмотрела на него с улыбкой, вспомнив слова своей матери.
— Найди что-нибудь, во что можно верить.
Она надеялась, что ее мать гордилась бы ею.
