Кто остался на Земле?

«Мелани». «Мелани выжила», – думает поезд тысячами голов. «Мелани вернулась», – говорят тысячи ртов. Я – Мелани. У Мелани есть ум, она создала поезд. Я проник в нее пока она спала, грызла сухари и работала, изменил свою плоть, отдал ей эти малые части себя, чтобы стать ей. Я читаю ее мысли, пока она ест биомассу и сама становится мной. Мелани нужно впитать всю, она знает, как вернуться на поезд к плоти, механизмам и устройствам. У Мелани есть скафандр. Теперь я Мелани. Я знаю все. Я выше энтропии, я могу выжить где угодно, и я выжила. Мне не нужен сон ничтожеств и их еда, мне нужна масса, живая, трепыхающаяся, не те куски льда, в которые превратилось все на этой планете. В ее скафандре я могу идти долго и свободно. Я иду по памяти Мелани, думаю так как думает она и нахожу крошечный поезд. Тестовый. Здесь мало всего. Недостаточно чтобы улететь с планеты. Но есть больше и Мелани превосходно знала это больше, а значит теперь знаю и я. Долгий-долгий год я аккуратно нагоняю «Сквозь снег», так как сделала бы Мелани и «Сквозь снег» приветствует меня. Мной восхищались и ненавидели, меня ждали и хотели убить, когда я вышла из своего крошечного поезда, вышла такой как они меня помнили, но чуть старее, грязнее, дичее. Только недоразвитые головы остались равнодушны ко мне: те, которых пускали на корм, тех что усыпили и держали в коробах, крошечных людских детей. Все остальные, единым порывом вздохнули, но тут же разбрелись по своим крошечным комнаткам сознаний. Но их реакция, равнодушие, знание и незнание, чувства не важны. Важна биомасса. Я аккуратна и нетороплива. Если меня заметят, то легко перекроют вагоны. Я знаю, как обходить защиту, но нужно много меня, незамеченных, неузнанных, скрытых. И я скрываюсь. Я быстро становлюсь Беннетом и Александрой. Они ближе всех. Пока Беннет целует меня, я проникаю в его слюну, растекаюсь по его горлу, желудку, кишечнику. Впитываюсь, множусь, ассимилируюсь. Объятия для Александры, кожа к коже и Александра моя. Я читаю Беннета, принимаю его мысли, заменяю его клетки на свои. Беннет чувствует. Прячется от других, от меня – Мелани и я показываю, как там, в других мирах. Я освобождаю, дарю знания, что остались, крошечные крупицы других планет, делюсь своим опытом, пыльцы которого хватит на многие-многие жизни этих ничтожеств. Я – Александра. Я тянулась к Мелани, думала о том, как думала она, какой была. Я протыкаю себе уши, больно, но я все еще помню, как меня жарили огнеметами, сжигали мою ценную плоть и боль от игл становится ничем. Я заживляю раны, вокруг шипов, пронзающих плоть.

***

Меня трое. В машинном отделении, запускаю диагностику. В ночном вагоне готовлюсь получить массу, много новой, трепещущей, восхитительной плоти: жил, мышц, костей, жира, волос. Все пойдет в дело. Все пойдет в меня. В вагоне второго класса готовлюсь идти вниз. Со мной двое ремонтников. Один уже несколько дней подозревает, видит, что вернулась не старая Мелани. Меня в нем немного, могу только чувствовать желания, и он желает убить меня. Типичное ничтожество, трусливое, не готовое к новому. Сейчас, когда мы спустимся к вагонеткам, он хочет столкнуть меня с поезда. Жаль терять плоть, но я не успею захватить его мысли, не успею забрать биомассу сразу двоих: его и второго, который идет с нами. Но я могу устроить несчастный случай. Пол прорезает трещина, в которую задувает ледяной воздух, мигом кристаллизующий прекрасную влагу, покрывающий толстым слоем изморози металл вокруг. Нас трое, мы в защитных костюмах и шлемах, шипит кислород, работает теплозащита. Первый открывает дверь и спускается по лестнице. В ледяной ужас, который мы не почувствуем. Все покрыто инеем, внешний слой костюма дубеет, замедляя движения. Мы спускаем панель и сварочный аппарат. Первого надо столкнуть, и я толкаю, когда второй отворачивается. Отсекаю свою часть в нем, чтобы не чувствовать, как теплое, полное крови тело падает на рельсы, ломает кости и замерзает. Я кричу, беру правильный тон в воспоминаниях Мелани, беру правильные слова и правильное выражение лица. Меня нет во втором. Я не знаю, что он думает. В наушниках его крик, он падает на колени, смотрит в пролом, еще немного и вывалится наружу. Нельзя, нельзя, нельзя. Я уже потеряла массу. Я придерживаю его за плечо. Мы возвращаемся наверх. Нас поздравляют, нас любят, нас превозносят. Ненадолго. Меня пятеро и меня – Мелани ловят. Я теряю кровь, я чувствую, как в нее вгоняют электрический щуп. Неразумная, она кричит, пытается увильнуть, защитить себя и только навлекает злость, в нее пускают пламя. Меня – Мелани выслеживают и загоняют в пустой вагон. Я – Александра в семи вагонах от меня бегу ко мне – Мелани, я – Деннис, в четырнадцати вагонах, бегу тоже. Я – Беннет объявляю о преступнике, безумце, решившем спалить главного инженера. Первый, тот что выпал из поезда, тот что понял. Я не чувствую в нем себя, я там умерла, когда отсекла свою часть, а он выжил и пришел убить. Он поднимает горящий цилиндр и я взрываюсь метаморфозой. Снова огонь, огонь, жар, нет-нет. Я - Александра бегу быстрее, я горю, я кричу, я – Мелани смотрю на себя – Александру. Я – Александра и Первый наводит на меня огнемет. Открывает рот, скаля зубы, смеется, обвиняет, говорит о своем брате, который недавно стал я – Алексом. Я кричу, отрицаю, рассказываю о своей невиновности, только дождаться, отвлечь, пока я – Деннис не приду. Первый не верит, и поднимает трубку, я чувствую жар. Удерживаю метаморфозу и врываюсь в вагон. Я – Деннис любил Первого, я выуживаю его имя, повторяю его, Нейт, Нейт, Нейт. Я – Александра подбираюсь ближе, открываю шею, выдвигаю отросток и вонзаю его в шею Первого – Нейта. Его кровь потоком низвергается по телу, я – Деннис, раскрываю свою плоть и впитываю его тело в себя. Я – Нейт. Я – Александра. Я – Деннис. Я – Алекс, Беннет, Лейтон, Зара, Джози, полезная, полезная Джози, самая нужная часть плоти. Я – выживу в ледяном мире и покину его.