trapped in a blue haze

Подозрения зарождаются у Драко в ночь, когда они впервые занимаются любовью. У них было уже три свидания, не считая той первой случайной встречи в Косом переулке. На свидание номер три Гарри позвал его поужинать в каком-то магловском заведении. Это итальянская забегаловка — там грязно, темно и множество столов едва умещается в тесном помещении. К своему удивлению, Драко обнаруживает, что любит спагетти. И несмотря на убогий вид, ресторан обладает неким непритязательным шармом, который трудно передать словами. Хотя, может быть, дело не в месте, а в компании. Гарри великолепен. Это неоспоримый факт. За те две недели, что они встречаются — а с выпуска из Хогвартса прошло шесть с лишним лет — мысли о нём полностью поглотили Драко. Его сны наполнены чёрными волосами, смуглой кожей и неземными зелёными глазами. Никто прежде так не пленил его. И судя по тому, как Гарри сейчас ногой поглаживает голень Драко под клетчатой скатертью, он испытывает точно такое же влечение. Они решают обойтись без десерта. Пьяные от желания, они быстро завершают трапезу и аппарируют прямо в квартиру Гарри. Они падают в кровать — клубок рук и ног, рваные выдохи и тёплые губы. Драко дрожит, когда Гарри вплетает пальцы в его волосы и резко тянет, посылая мурашки по всему телу до кончиков пальцев ног. Он отвечает серией поцелуев вдоль линии челюсти Гарри. — Боже, Драко, — хрипло стонет тот. Он мычит в ответ, берёт Гарри за подбородок и притягивает к своим губам. Их поцелуй похож на борьбу — они сталкиваются зубами и языками, кусают губы. Сердце Драко трепещет, когда Гарри прижимает его спиной к изголовью кровати, прерывая поцелуй, и седлает его колени. Почти рыча от ощущения, когда тело Гарри прижимается к его возбуждённому члену, Драко приникает к изгибу смуглой шеи, покусывая и оставляя засосы на чувствительной коже. Гарри делает резкий выдох и впивается пальцами в его плечи. Драко в ответ царапает зубами испещрённую свежими пятнами кожу. Ловкие руки вдруг спускаются вниз по его спине, хватаются за рубашку и тянут вверх. — Сними, — требует Гарри, лихорадочно дёргая рубашку Драко. Он неохотно отрывается от шеи Гарри, чтобы стащить через голову мешающую одежду. — Ах! — выдыхает Драко, когда Гарри притягивает его ещё ближе и через штаны бесстыдно трётся членом о его живот. — Мерлин, Гарри... Тот стонет в ответ, продолжая отчаянно жаться к нему. Жёсткая ткань его джинсов натирает голую кожу Драко, но это даже приятно. Драко приходит в голову, что на них обоих многовато одежды. Просунув руку между их телами, он слепо шарит в поисках ширинки Гарри, находит и расстёгивает её. Его рука зависает над резинкой нижнего белья, молча спрашивая разрешения. Гарри дотрагивается языком до его уха и тычется членом в ладонь Драко. Принимая такое согласие, Драко спешит стащить с него штаны и бельё — теперь они на уровне бёдер. Облизнув руку, он обхватывает ею член Гарри и начинает мучительно медленно водить вверх и вниз по всей длине. — О, чёрт, — дышит Гарри в его ухо, блуждая руками по обнажённой груди Драко. — Боже, быстрее, пожалуйста. Он начинает толкаться бёдрами в его кулак, в чём ему немного мешает ткань одежды, всё ещё стягивающая бёдра. С рычанием Драко отпускает влажный член Гарри и притягивает его за талию, чтобы тот приподнялся и позволил полностью снять с себя джинсы. — Ты тоже, — тяжело дышит Гарри, настойчиво хватаясь за брюки Драко. — Хочу тебя видеть. Он поспешно подчиняется, без колебаний избавляясь от остатков одежды. Драко почти стонет от облегчения, когда его член высвобождается из тесной тюрьмы. Гарри тут же снова забирается к нему на колени, ловит его рот в ещё одном захватывающем дыхание поцелуе и трётся своим обнажённым членом о его. Без единой мысли Драко пытается стянуть с Гарри рубашку — последний оставшийся предмет одежды. Неожиданная реакция Гарри поражает его. Тот немедленно замирает, всё его тело вдруг напрягается в явной тревоге. Всё ещё сидя на его коленях, Гарри прекращает свои действия и весь застывает, как изваяние. Драко, ужасно озадаченный и невероятно возбуждённый, тоже останавливается. — Что такое? — еле выговаривает он, сжимая ладонями бёдра Гарри. Голова отказывается думать ясно в тумане похоти. Гарри встречается глазами с Драко; тёмные зрачки почти целиком закрывают зелёную радужку. С виду он приходит в себя, тело расслабляется. — Ничего, — бормочет он, беря Драко за руки и вновь возвращая их на свои бёдра. С неровным выдохом он снимает рубашку и бросает на пол. — Поцелуй меня ещё, — просит Гарри и притягивает к себе лицо Драко, соединяя их губы в очередном поцелуе. Тот даже не успевает подумать, что сейчас произошло. В эту ночь Драко берёт Гарри. Растягивает его сначала одним, потом двумя, тремя пальцами, добиваясь от него сладких стонов до тех пор, пока он не начнёт умолять о большем. Глядя друг другу в глаза, они впервые занимаются любовью, и Гарри обнимает его ногами за талию, а пальцами до синяков сжимает бёдра Драко, пока тот входит в его тело. — Сильнее, да! Боже, вот так... Драко исполняет просьбу, жёстко вбиваясь в Гарри и тяжело дыша. Тот внизу откидывает голову назад и распутно стонет, и его член подпрыгивает вверх-вниз в такт толчкам. Драко заворожённо наблюдает, как его член входит и выходит из Гарри. Он будто наблюдает за собой со стороны, стараясь осознать: да, этот великолепный мужчина под ним — и правда Гарри Поттер. — Прими его в себя, — рычит Драко, наклоняясь вниз, чтобы оставить влажный собственнический поцелуй на груди Гарри. В этой позе он проникает не слишком глубоко, но возможность ощутить кожу Гарри на вкус того стоит. — Мерлин, я уже почти. Драко... Он слегка прикусывает сосок Гарри и посасывает его, потом опускает руку между их разгорячёнными телами, обхватывает напряжённый член Гарри и быстро двигает кулаком вверх-вниз, с каждым движением обводя большим пальцем головку. Гарри громко и страстно стонет. Драко чувствует пульсацию его члена в ладони. И Гарри кончает с восхитительной дрожью, забрызгивая свой живот и чужую руку. Драко продолжает ласкать его во время оргазма и с трудом может дышать, когда Гарри сжимается вокруг него. Наклоняясь, чтобы прижаться лбом к его груди, Драко с рыком толкается вперёд раз, другой и тоже кончает, пульсируя глубоко внутри Гарри. Тишину комнаты нарушает только их тяжёлое дыхание. Драко, у которого трясутся руки и ноги, позволяет себе просто упасть. Он вынимает полутвёрдый член из тела Гарри и, когда тот делает слегка недовольное лицо, оставляет извиняющийся поцелуй на его шее. — Всё хорошо? — спрашивает он, скатываясь с Гарри и перехватывая его рукой поперёк груди. — Более чем, — смеётся Гарри, поглаживая руку Драко. — Это было потрясающе. Драко согласно мычит и закрывает глаза, пресыщенный и сонный после оргазма. — Останешься? Вопрос звучит мягко, скорее как утверждение. Драко лениво улыбается. — Конечно. Проходит ещё миг. Гарри целует его в плечо и садится прямо, свешивая ноги с кровати. — Я тут приберусь и принесу воды. Хочешь чего-нибудь? Драко открывает глаза. — Нет, спасибо, я... Он внезапно замолкает. В тускло освещённой спальне плохо видно, но Гарри сейчас впервые сидит к нему спиной, и на его спине ужасные шрамы. Десятки белых линий пересекают смуглую кожу — одни прямые, другие изогнутые и переплетающиеся. Прежде чем Драко успевает что-то сказать или рассмотреть поближе, Гарри наклоняется и накидывает рубашку, скрывая спину. — Хорошо, сейчас вернусь, — откликается он, не глядя ему в лицо. Он встаёт и босиком, без штанов выходит из спальни. Драко взглядом провожает удаляющуюся фигуру. Он откидывается на подушку и размышляет — может, это игра света? Да нет же, там точно шрамы. У Драко внутри что-то переворачивается при мысли о том, откуда они взялись. Это всё работа аврором? Или он заработал их на войне? У него и самого есть коллекция шрамов, но именно эти — их так много, и они отмечают всю спину Гарри сверху донизу, уже серебристые от времени — вызывают у Драко невыразимое беспокойство. Гарри возвращается через минуту, беспалочковой магией выключает свет и залезает в постель. Он прижимается к Драко, удовлетворённо вздыхает и утыкается лицом в его шею. Они лежат в уютной тишине. Драко не уверен, заметил ли Гарри, что он увидел шрамы, но первым поднимать эту тему совсем не хочет. — Спокойной ночи, — сонно бормочет Гарри, тепло и влажно дыша Драко в шею. — Спокойной, — отвечает он, бездумно переплетаясь с Гарри ногами. Через несколько мгновений дыхание Гарри выравнивается, лицо становится расслабленным и безмятежным. Его мерное дыхание действует как колыбельная, и Драко вскоре присоединяется к нему, забывает все свои опасения и засыпает.

***

Недели идут одна за другой. Гарри и Драко продолжают видеться всё чаще и чаще, сначала несколько раз в неделю, потом почти каждый день. Драко постоянно ночует у Гарри, потому что заканчивает большинство вечеров в его постели. Он спрашивает о шрамах через несколько недель, после особенно хорошего секса. — О, да знаешь... — максимально расплывчато отвечает Гарри на вопрос о происхождении шрамов. Его голос спокоен, но в глазах плещется боль. Драко сразу переводит тему. После этого диалога Гарри начинает раздеваться с чуть большей охотой, но Драко замечает, что он напрягается при прикосновениях к спине, а ещё во время секса всегда находится к нему лицом — неважно, в какой позе. Драко списывает это на чувствительность, но ему всё равно тревожно. Он укрепляется в подозрениях, когда обращает внимание на странные бесцветные замечания, которые Гарри периодически отпускает. Гарри живёт в магловском районе, и дома у него полно причудливых магловских вещичек, которые очаровывают Драко. На кухне, к примеру, стоит странная машина — небольшая коробочка, в которую кладёшь еду, и вуаля, она снова горячая, как по волшебству. — Это не магия, — смеётся Гарри, когда Драко об этом говорит. — Просто электричество. — Элек-что-чество? — Электричество, — терпеливо повторяет он. — Ты что, не ходил на Магловедение? Драко хмурится и откусывает от разогретой пиццы — ещё одно вкусное блюдо, с которым его познакомил Гарри. — Конечно, нет. Отец бы никогда не позволил. Поэтому для объяснения таких вещей у меня есть ты. Так что ещё за электричество? Мозг Драко моментально впадает в спячку, пока Гарри вещает про электричество, энергию, провода и какие-то линии электропередач (чёрт их знает, кто они такие). Несмотря на скуку, Драко изображает интерес и задаёт больше вопросов, потому что ему нравится видеть, как у Гарри загораются глаза. Есть и другие необычные устройства. Кухонное приспособление, которое быстро вращает еду, пока она не превратится в кашу. Драко не понимает, зачем оно нужно. А ещё шумная штуковина с трубой, которую Гарри иногда возит туда-сюда по квартире — кажется, она называется «пылесос», потому что, по словам Гарри, втягивает в себя грязь. — Почему ты не убираешься заклинаниями? — искренне недоумевает Драко. Гарри натянуто улыбается. — Привычка, наверное. Наконец, есть любимое устройство Драко — телевизор. Квадратная светящаяся коробка в углу гостиной. Драко приходит в восторг, когда видит её впервые. Яркие, кричащие цвета и громкие звуки приковывают внимание. В первую ночь он сидит на полу перед ним часами, нажимая кнопку, которая магически меняет картинку. Едва соображая, он переключает канал за каналом, пока глаза не начинают слезиться и болеть, и Гарри приходится отобрать и спрятать пульт. Так они проводят вместе много вечеров. Обнимаются на диване у Гарри, смотрят телевизор после ужина. — Просто не верится, что я раньше такого не встречал, — признаёт Драко в какой-то вечер, примостив голову у Гарри под подбородком. Они вместе свернулись на диване и смотрят старый фильм — один из любимых фильмов Гарри. Драко не помнит название, но там что-то про космос и кучу мужчин в смешных белых костюмах. — Мне бы в детстве точно понравилось телевидение. Гениальная штука. Не могу поверить, что маглы изобрели его раньше нас. Гарри что-то мычит в ответ и поглаживает его по руке. — Это точно. Наверное, мне бы тоже понравилось. На экране несколько человек дерутся светящимися цветными палками. — В смысле? — спрашивает Драко, вдруг забыв про фильм. — У тебя в детстве разве не было телевизора? Ты сказал, он есть почти у всех маглов. Тебя же маглы растили? Он чувствует, как тело Гарри напрягается, обнимающие его руки деревенеют. — Да, — после долгой паузы отвечает Гарри на грани слышимости. — Растили. — Так у них не было телевизора? — Был, — осторожно отвечает он. — Но я его не смотрел. Драко хмурится, выворачиваясь из объятий, чтобы взглянуть Гарри в лицо. — Почему?  Глаза Гарри блестят каким-то неопределимым чувством. — Не разрешали. Он вдруг сжимает губы и отворачивает взгляд в экран. Драко понимает намёк. Он продолжает смотреть фильм, откинувшись на грудь Гарри, и невольно улыбается, когда тот легонько целует его в макушку. Несмотря на новообретённое увлечение миром кинематографа, Драко трудно полностью переключить внимание на фильм. Он может понять, почему именно это кино Гарри не позволяли смотреть в детстве — тут полно насилия. Но в этой маленькой смешной коробочке много всяких разных передач, и какие-то из них предназначены специально для детей — Гарри сам объяснил. Сердце Драко частит. Есть что-то ужасно неправильное в тоне Гарри. Он насторожен, собран и чрезвычайно аккуратен в формулировках. Точно так же он говорил о шрамах несколько недель назад. Что-то не так во всём этом. Но Драко не хочет давить — их отношения только начинаются. Так что он зарывает беспокойство поглубже и старается забыть о произошедшем.

***

Драко вскоре замечает, что у Гарри пунктик на еде. Режим питания он соблюдает неукоснительно и фанатично. Он старается никогда не пропускать приёмы пищи и настаивает, чтобы и Драко придерживался этого странного негласного правила. — Пойдём, пора завтракать, — шепчет Гарри ленивым воскресным утром, когда валяются в кровати. Полусонный, Драко поворачивает голову на плече у Гарри и неторопливо целует его в ключицу. — М-м, — бессордержательно отвечает он. Гарри тихо смеётся, поглаживая его рукой по рёбрам. — Давай, уже почти десять. Надо что-нибудь съесть. — Не хочу, — ворчит Драко, влажно целуя оголённое плечо Гарри и начиная легонько потираться утренней эрекцией о его бедро. — Лучше съем на завтрак тебя. Гарри хрипло посмеивается. — Потом. Сначала еда. Драко хмурится и прекращает свои поползновения. — Я не голоден. Хотя ты мог бы заставить меня съесть кое-что, — хитро глядит он, пробегаясь рукой по телу Гарри и накрывая ладонью выпуклость на его тонких пижамных штанах. К его удивлению и небольшой обиде, тот перехватывает его запястье и убирает руку. — Тебе надо поесть, — почему-то продолжает убеждать он. — Уже почти время ланча, — капризничает Драко, полностью осознавая, как по-детски звучит. — Тогда и поедим. — Нет. Сейчас, — командует Гарри, резко садится прямо и сталкивает его голову со своего плеча. Драко просто глядит в ответ, удивлённый несвойственной Гарри требовательностью. — Ну хорошо, — наконец соглашается он и фыркает, недовольно поправляя в штанах полувставший член. — Не надо так кипятиться. Гарри улыбается, но глаза остаются холодными. Он наклоняется и в качестве извинения целует Драко в висок, затем встаёт с кровати. — Пошли. Хочешь, сделаю тебе блинчики, раз они так тебе понравились? Один из плюсов встречаться с Гарри Поттером: он, оказывается, превосходно готовит. Драко всю жизнь обеспечивали едой другие — сначала дома, а потом и в Хогвартсе — так что повар из него, мягко говоря, дрянной. После переезда из мэнора он выживал в основном на консервах и доставке из ресторанов. Приятно снова есть домашнюю пищу. Он иногда помогает Гарри с готовкой. С нарезкой продуктов он справляется неплохо — это почти как варить зелье. Но у него никогда не получается так же, как у Гарри. Тот просто летает по кухне, помешивая супы в кастрюлях, насыпая специи и мастерски переворачивая что-то в сковородках. Ему даже не нужны рецепты, чтобы создавать великолепные блюда. Он настоящее чудо. — Где ты научился так готовить? — как-то раз без задней мысли спрашивает Драко, когда они наслаждаются домашними грибными равиоли поздно вечером. Гарри на другом конце стола замирает с вилкой на полпути ко рту. — В детстве я много готовил, — наконец отвечает он. Драко задумчиво жуёт. — А кто тебя научил? Наверняка у тебя был великолепный учитель. Гарри превращается в статую. Драко видит, как сжимается его горло, когда он глотает кусок еды. — Моя тётя Петуния, — коротко отвечает он с напряжённым видом. Драко уже знает, что его растили родственники-маглы, но сейчас Гарри впервые назвал имя кого-то из них. Прежде чем он успевает задать вопрос, Гарри резко меняет тему. — Ещё равиоли? — говорит он, придвигая к Драко блюдо в центре стола. Драко опускает взгляд на свою тарелку, в которой ещё полно еды. — Нет, спасибо. Гарри натянуто кивает и кладёт остатки себе. Эту странность Драко тоже заметил. Его постоянное внимание к экономии еды. Он всегда съедает всё дочиста и никогда не выкидывает объедки. Он либо съедает всё, что приготовил, либо аккуратно заворачивает остатки в фольгу и кладёт в холодильник. Даже неаппетитную пищу — засохшие корочки хлеба и овощные очистки — он не выбрасывает. — Это же еда, — честно отвечает он на вопрос Драко, когда тот застаёт его за методичным поглощением связки переспелых бананов. — Нельзя её просто выкинуть. Драко мог бы считать всё это просто небольшими закидонами. Безобидными странностями родом из детства. Но когда они встречаются уже около полугода, происходит совсем из ряда вон выходящий инцидент. К этому моменту Драко практически переехал к Гарри. Он иногда заходит в свою квартиру, но только чтобы переодеться или захватить что-то нужное. Сейчас середина января, зимние дни короткие и колюче-морозные. Гарри сильно загружен по работе — сложный случай. Как он объяснил Драко, несколько министерских работников необъяснимо пропали. Единственное, что их объединяет: все шестеро маглорождённые. Все подозревают худшее. Предполагается, что действует организация чистокровных радикалов, живущих по заветам Волдеморта. Гарри мрачно поясняет, что если пропавшие ещё живы, то нужно поторопиться. Его и ещё нескольких авроров специально отобрали для этого дела. Он неустанно работает много недель, проводит по двадцать часов подряд на смене, возглавляет рейды и прочёсывает место за местом в поисках улик. Даже находясь дома, мыслями он витает где-то не здесь. Он проводит ночи, склонившись над рабочим столом, корпя над отчётами до восхода солнца. Только тогда он забирается к Драко в постель и словно крадёт несколько часов сна. Драко поддерживает его, как может — сочувственными взглядами и мягкими касаниями. Ему физически больно видеть Гарри таким. Сам он на полставки работает варщиком зелий в магазине неподалёку — никакого стресса, полное спокойствие — так что у него нет в запасе какой-то утешительной мудрости. Одним вечером, где-то через три недели такой жизни, Драко возвращается домой и застаёт Гарри спящим на столе. Спит он мертвецки крепко, рот открыт, щека неудобно упирается в стопку книг, в пальцах всё ещё сжато перо. Он выглядит истощённым. Драко совсем не хочется его будить, но он знает, что Гарри расстроится, если этого не сделать. Вряд ли заснуть за работой было в его планах. Драко тихо обходит груды книг и валяющийся кругом пергамент, пробираясь к Гарри. Он наклоняется и нежно целует куда-то в челюсть, чувствуя колючую небритую кожу. — Эй, — шепчет он на ухо. — Вставай. Если хочешь спать, спи в кровати. Слезящиеся глаза открываются. — Чт... что такое? — сонно бормочет Гарри. — Тш-ш, — успокаивает Драко, поглаживая его плечо. — Всё в порядке. Ты заснул на столе. Гарри поднимает голову и хрустит шеей так, что Драко морщится. — Почему ты дома? Сколько времени? — спрашивает он, протирая глаза. Драко хмурится. — Пять с лишним. Я только что аппарировал с работы. Руки Гарри падают вниз от лица. — О, чёрт! — вдруг громко восклицает он, пугая Драко. — Я должен был появиться у Хоффмана в засаде в четыре! Гарри в панике подскакивает из-за стола. Драко не ожидает того, что происходит дальше. Гарри торопливо хватает стопку пергамента со стола. Через секунду его лицо болезненно багровеет. Глаза закатываются, он вдруг обмякает, пергамент разлетается из рук, и его бессознательное тело падает. Драко рефлекторно бросается вперёд и еле успевает поймать Гарри, прежде чем он ударится головой. — Сука! — громко ругается Драко, с трясущимися руками опуская тело Гарри на пол. — Ох, блять. Гарри. Гарри! Он трясёт его за плечи в отчаянной попытке привести в сознание, но этими движениями только качает голову на обмякшей шее вперёд-назад. — Блять! — в нарастающей панике снова матерится Драко. — Чёрт, Гарри! Очнись! Он сильно бьёт его по щекам и почти сбивает очки с носа, слабо представляя, что делать. К счастью, это помогает. Лежащее на полу тело издаёт тихий стон. Затем Гарри прислоняется головой к груди Драко. Зелёные глаза открываются — невидящие, расфокусированные. — Слава сраному Мерлину, — выдыхает Драко с кружащейся от облегчения головой. — Сука, Гарри. Мерлиновы яйца. Ты меня слышишь? Ещё один стон. Гарри окончательно открывает глаза, с ошеломлённым видом возвращаясь в сознание. — Что?.. — еле слышно спрашивает он. Воспалённые глаза встречают взгляд Драко, брови растерянно изгибаются. — Драко? Что случилось? Гарри трясущимися руками пытается оттолкнуть его от себя и сесть ровно. Драко шипит и крепче обнимает его. — Да перестань ты! Посиди спокойно секунду, хорошо? Ты упал в обморок. — Правда? — удивляется Гарри, хмуро бросая попытки шевелиться и опираясь на Драко. — Я не помню. — Чёрт, Гарри, — охает Драко, зарываясь лицом в его волосы. — Как себя чувствуешь? Ты меня до смерти перепугал. Гарри снова хмурится. — Нормально. Голова немного кружится. И болит, — неохотно признаёт он. — Можно я теперь сяду? Драко с ворчанием помогает Гарри сесть на полу, прислоняя его спиной к боковой части стола. — Посиди тут минутку, — настойчиво повторяет он, когда Гарри снова норовит встать. Драко недовольно отмечает, что он всё ещё очень бледен, волосы пропитаны холодным потом, зелёные глаза пусты и обрамлены тёмными кругами. — Но мне надо работать, — спорит Гарри, потирая лоб трясущейся рукой. — Хоффман... — Хоффман, блять, подождёт, — перебивает Драко сдавленным от волнения голосом. Он достаёт палочку из кармана и накладывает на Гарри освежающие чары, высушивая влажную от пота одежду и волосы. Он ненадолго останавливается с поднятой палочкой, обдумывая что-то. — Когда ты в последний раз пил что-нибудь? Гарри молчит, застигнутый вопросом врасплох. — Э-э... — выдавливает он, морща лоб. — Не помню. Драко взмахивает палочкой, вызывая чары гидратации. В глазах Гарри сразу появляется блеск, и ему становится проще поддерживать сидячее положение. — Ого, — просто говорит Гарри, слегка потрясённый. — Голова больше не болит. — Когда ты в последний раз ел? Гарри медленно поворачивает голову навстречу обеспокоенному взгляду Драко. — Я... я не помню, — признаётся он, удивлённый своими же словами. — Вчера я вроде завтракал? — Блять, Гарри, — говорит Драко. В животе что-то переворачивается. — Вчера? Гарри морщится. — Кажется. У Драко тяжелеет в груди. — Пиздец! — срывается он от волнения. — Нельзя просто взять и перестать есть! Даже если ты сильно занят! Глаза Гарри расширяются в тревоге. — Чёрт, — бормочет он, обращаясь скорее к себе. — Я забыл. — Забыл что? Поесть? Гарри робко, неуверенно кивает. — Случается иногда, — тихо говорит он. — Когда я очень занят или волнуюсь. Я забываю есть. Драко недоверчиво глядит на него. — Как можно просто забыть про еду на целых два дня? Гарри беспомощно и смущённо кивает. — Я не чувствую голод. Просто ем, когда положено. Я почти никогда об этом не забываю. Такого давно не случалось. Драко вдруг становится нехорошо. Все странности Гарри резко складываются в целостную картину. — Не чувствуешь голод? Вообще? — уточняет Драко с комком ужаса в животе. Гарри встречается с ним взглядом, осознавая, в чём только что признался. — Вообще, — медленно произносит он с настороженным видом. — Почему? — задаёт Драко очевидный вопрос, видя, что просто так ему ничего не скажут. Гарри сильнее отклоняется назад. — Не знаю. Я проверялся у целителей. Физически со мной всё в порядке, просто... — его голос резко обрывается. Он хмурит лоб, упирается взглядом в пол и дальше говорит медленнее, вдумчиво подбирая слова. — Просто... Думаю, я привык к голоду в детстве. И научился подавлять его. Поэтому я даже теперь его не чувствую, если не стану специально о нём думать. Что-то вроде дурной привычки. Мысленно Драко кричит. Он отстранённо гадает, написан ли весь его ужас на лице. В голове поток разнообразных вопросов. Почему подавлять голод стало привычкой? Что значит «даже теперь»? Почему в детстве ты всё время ходил голодным? Что, нахуй, с тобой случилось? Но при виде лица Гарри он решает не произносить ни один из этих вопросов вслух. Гарри медленно поднимает голову и смотрит Драко прямо в глаза. Его кожа бледно-пепельного оттенка, зубы сжимаются, глаза дико блестят в нескрываемой панике. — Не надо, — просто говорит он. Его голос становится высоким и неровным. — Не спрашивай. Пожалуйста. И в эту секунду Драко понимает. Он понимает, что все подозрения о детстве Гарри, которые он старался зарыть поглубже, до ужаса верны. Но он не спрашивает. Вместо этого он медленно приближается к Гарри и заключает в твёрдое, уверенное объятие. — Хорошо, — шёпотом обещает он. — Не буду. Тело Гарри бесконтрольно дёргается, дыхание становится рваным и щекочет Драко шею. В ответ он просто прижимает его ближе и молчит, хотя хочется кричать и злиться, хочется высказать все свои мысли и убедиться, что понял всё правильно. Но он знает, что Гарри нуждается не в этом. Ему нужная тихая поддержка и бережный надзор. Они долго сидят вместе на полу. Гарри успокаивается и выравнивает дыхание, вдавленные в деревянный пол колени Драко ноют. Но он ничего не говорит. Наконец Гарри отстраняется первым. Он глубоко вдыхает сквозь дрожь, расправляет плечи и смотрит Драко в лицо, но не в глаза. — Мне пора. Хоффман наверняка уже вне себя. — Нет, — тут же возражает Драко. Разум будто немеет. — Нет. Никуда ты не пойдёшь, только в кровать. А сначала поешь. Мерлин, Гарри. Тебе нельзя на работу, ты же снова упадёшь. Гарри выглядит, будто хочет поспорить. Но что-то в лице Драко заставляет его остановиться, подумать и выдохнуть. — Ну хорошо, — с неохотой соглашается он. — Я поем. И отдохну. Но только несколько часов. — Ладно, — коротко отвечает Драко, мысленно готовясь снять чары будильника, которые Гарри явно собрался поставить. Шло бы на хуй это Министерство. Остальные авроры как-нибудь сами справятся с этим чёртовым расследованием. Гарри нужно отдохнуть хотя бы эту ночь. — Я напишу Хоффману, — предлагает Драко, помогая Гарри подняться на ноги. — Окей, — говорит Гарри. Он выглядит полумёртвым. Драко оглядывает его, чтобы убедиться, что он может стоять. — Доберёшься до кровати? — Да, мамочка, — пытается пошутить Гарри, но получается не слишком искренне. — Серьёзно, Драко. Я в порядке, — настаивает он, когда тот продолжает смотреть в упор. Драко недовольно ворчит в ответ. — Я принесу тебе поесть. А ты иди ляг, — упрашивает он, слегка подталкивая Гарри между лопаток. — Спасибо, — бормочет Гарри, гладя его по руке и ловя его взгляд, затем разворачивается и выходит из комнаты. Несмотря на нейтральный тон, нежное прикосновение и страдальческое выражение в глазах выдают истинную причину и глубину благодарности. Драко минуту стоит неподвижно, прислушиваясь к шорохам в соседней комнате — это Гарри раздевается и забирается в постель. Он чувствует себя вне собственного тела. В ушах слышно сердцебиение. Стены будто изгибаются и дрожат под его долгим взглядом. Мысли одновременно мелькают одна за другой и замирают на месте. Хочется кричать. Хочется рыдать. Ох, Гарри. Гарри. Точно. Нельзя сейчас расклеиваться, он нужен Гарри. Так что впервые за шесть лет он прибегает к окклюменции. Он закрывает глаза и загоняет все эмоции, весь свой ужас и страх далеко-далеко под окклюментивные щиты. Гарри. Он ему нужен. Драко должен поддерживать видимость контроля. И это единственный известный ему способ. Драко пишет Хоффману письмо с объяснением. Нарезает сэндвичи. Ненадолго будит Гарри и заставляет поесть. Гасит свет и тщательно снимает заклинание будильника. Без единой мысли моется, бреется и чистит зубы. Сворачивается в клубок рядом с неподвижным телом Гарри в тишине спальни. Накрывает его одеялом по самые уши, когда замечает дрожь во сне. Аккуратно обхватывает Гарри рукой и притягивает к своей груди. Вдыхает родной запах и прижимается к успокаивающе твёрдому, мускулистому телу. Он рисует узоры на обнажённой спине Гарри, уверяясь, что тот крепко заснул. Он неуверенно прикасается к тем жутким шрамам; легонько, чтобы не разбудить, пробегается кончиками пальцев по коже. И только тогда, в безопасной темноте, Драко позволяет себе снять окклюментивные щиты и подумать о произошедшем. Слёзы упрямо стекают по его щекам.