Три богатыря и Киевский трон

Князь Владимир Он проснулся в своих покоях. Был переодетый в свою ночную одежду. Ему снилось, как он плывёт в лодке по воде. Солнце слепило ему глаза, а он был вновь силён духом и силой, как когда-то. Смотрел в голубое небо, где плыли разные облака любых форм, и улыбнулся. Владимир собрался со своими силами и опёрся на спинку кровати и уставился в окно. Послышались шаги, но его это не волновало. Он смотрел в окно, задумавшись о чем-то глубоко. Дверь отворилась и в комнату вошёл Антип с подносом. — Доброе утро, князь батюшка! — с доброй улыбкой на лице сказал боярин, положив поднос на столик рядом с кроватью. — Антип— не отводя взгляда, говорит он — Да, государь — мужчина открыл поднос. Там лежала каша, от неё повеяло паром. — Разве я плохой руководитель? — неожиданно задал такой вопрос Владимир. Прежде он ещё никогда не задавал Антипу подобные вопросы. Всегда уверенный в своих действиях князь, теперь был в каком-то сомнении от своих же действий. — Да что вы, княже! — боярин взял ложку и зачерпнул каши. Князь посмотрел на Антипа и на ложку с едой. — Такого как вы нужно ещё поискать— он бережно подвёл ложку к нему и сунул ему в рот. Князь не сопротивляясь, хотя не очень любил кашу, начал есть. — Вот я всё сижу тут да сижу, а там народ может, хочет со мной этой…ну как его! — князь тщетно пытался вспомнить слово, которое забыл. — Аудиенции? — напомнил ему боярин. Продолжая его кормить с ложки. — Да! — Владимир чуть не измазался весь, как маленький ребенок, в каше. — Осторожно, княже! — Антип достал платок и начал вытирать его лицо. — Сейчас поем и вели бояр собрать. Буду решать вопросы государства и потом…потом к народу своему выйду. Пусть увидит своего князя! — его глаза так заблестели. Он уже представлял, как только выходит из своего замка, как люди ликуют при виде его. Как они кричат его имя и радуются ему. Машут руками, машут… Антип убрал пустую тарелку и подвинул ближе кружку чая с печеньем. — Будет исполнено — боярин поклонился и поспешил исполнить указания государя. В тронном зале собрались все бояре киевские. Они сидели на лавках, недалеко от трона государя. Каждый что-то бурно обсуждал. У кого какие проблемы были и кто чем мог похвастаться перед другими. Касьян трогая свою длинную тощую бородку, прищурился и посмотрел на всех, кто был в зале— посмотри, чего это князь решил собрать нас? Ануфрий, в отличии от него был полным и слегка неуклюжим. Он вытер свой лоб— Кто же его знает, что в голову после обморока взбредёт. Их разговор подслушивал Антип, стоявший недалеко. — Даа— протянул Касьян— Князь видимо, хворать начинает— он постучал пальцами по лавочке. — Злые языки сглазили. Точно-точно! Всегда здоровый был, всё нипочём было, а теперь… — А теперь его и одного нельзя оставлять — подхватил Касьян. Тут по их головам прошлась ладонь Антипа. — Типун вас на язык! Здоров князь, был я у него сегодня— недовольно сложив руки на грудь, посмотрел он на бояр. Касьян посмотрел на Ануфрия и постучал кулаком по его лысине— Слышал? Здоров государь, а ты! Наконец, двери зала отворила стража. Уверенными шагами шёл Владимир. В одной руке у него скипетр, а в другой держава. Все бояре тут же встали. — Царь Всея Руси Князь Киевский Владимир! — произнёс Антип, встав рядом с троном. Когда государь проходил около бояр, они кланялись ему до самого пола. Так выражая свою верность ему. Владимир дошёл до своего трона, поднялся на ступеньках и сел на него. Бояре тоже наконец сели на свои места. — Я собрал вас всех, чтобы вы дали мне совет— начал князь. — Раз такое дело— начал один боярин — Дам я таков совет… Двери вновь открылись и в зале оказался конь. Все отвлеклись и обратили внимание на шум. Юлий, цокая своими копытами по мрамору, подошёл к князю. — Как это понимать?! Почему меня не оповестили, что идёт собрание! — возмутился конь. — Юлий, тише. Ну твоё же дело следить за библиотекой в конце концов— пожал плечами князь. Юлий раскрыл рот— Вот как! Да я тут…я важная личность, без меня тут ни один вопрос не решите! — Мой советник Антип, а не конь— гордо ответил Владимир. Все ахнули, начали переглядываться и смотреть на ошеломленного Антипа. У Юлия от обиды начали наворачиваться слезы. — Но я могу дать тебе одно важное задание. Поди ты в Новгород и поговори с князем Калитой. — И почему это сразу я? — Ты занимал у него. И к тому же, если ты хочешь быть действительно моим помощником Юлию ничего не пришлось делать, как отправится с Киева прямиком в Новгород. Перед этим он не забыл навестить своих кобыл в конюшне, которые относились к разговорчивому коню безразлично. После совета с боярами, князь вышел из замка. Под охраной стражи и рядом шедшим боярам, он сел в свою карету. Карета поехала по улицам Киева. Люди начали выходить из своих домов, закоулках. Все они взглядами провожали едущую карету. Карета остановилась, стража отворила её двери, а Антип помог выйти князю. Уже собралась толпа. Князь поднял руку и помахал им. Однако, Антипу было неспокойно. Он подозвал к себе служивого и шёпотом сказал— Князя охраняйте. Не давайте подходить к нему близко. Следите в оба. Понял? — Да понял, чего тут не понятного — пожал плечами стражник. — Люди, вот он, ваш князь! Скажите своему государю, что же вы от меня хотите? Всё сделаем! — говорил он своему народу. Людям нравилось, когда он открыто к ним обращался. Это, конечно, было не часто. Одна из его пламенных речей была при захвате власти Колываном и Бабой Ягой. Другая перед дружиной. Теперь он вновь, лицом к лицу говорит со своим народом, давая ему обещания, которые клянётся исполнить. Всё шло своим ходом. Каждый просил что-то у князя. Кузнец просил новую кузницу. Поп отстроить ещё церковь… — Ложись! — выкрикнул кто-то из стражи. Владимир не успел ничего понять, как Антип уложил его на землю и лежал с ним рядом. Над головой князя прозвучал свист, что-то вонзилось в дверь кареты. — Там! — стражник указал на колокольню, откуда возможно вылетела стрела. И несколько стражников отправилась туда, расчищая толпу, чуть не задевая прохожих своими копьями. — Вставайте, князь батюшка — боярин бережно поднял и отряхнул князя. — Что это было?! — Владимир посмотрел по сторонам. Посмотрел на людей, которые что-то шептали и крестились. Посмотрел на взволнованных бояр и на Антипа, который выронил свою горлатную шапку. — Ничего, княже, всё в порядке— Антип быстро завёл его в карету. Вернее будет сказать затолкал. Закрыл дверь и вынул из неё стрелу. — Во дворец— скомандовал Антип и карета тронулась с места. Боярин поднял свою шапку. Отряхнул её от земли и надел на голову. Мужчина посмотрел на находящуюся у него в руках стрелу. Её наконечник был чем-то смазан. Антип посмотрел на ту самую колокольню, откуда она прилетела. Добрыня Никитич Добрались богатыри дозаставы дальней. Стояла она себе уж сколько лет, а напротив неё была «граница». Разделяла эта граница Землю Русскую и Ханство Крымское. Устали богатыри с пути. Коней своих в конюшню отвели, а сами отдохнуть решили. Добрыня между тем хоел побритья. Густая и длинная борда воеводе чаще мешала ему. В бою биться с ней было бы трудно. Как возьмёт супостат за бороду, как потянет! Попович же, улегся на единственной кровати. Она была не очень удобной. — Знаешь, Добрыня Никитич- убрав руки за голову и уставившись в потолок сказал богатырь. Никитич смотрел в отражение от маленького кружка, он был из стекла, а под ним фольга. Он аккуратно водил своим станком по лицу. Клочья падали прямо на пол с его бороды. — А ведь я не только со Змеевичем дрался- произнес Алешка. Добрыня хмыкнул- И с кем же ещё? в его голосе были нотки сомнения к словам своего собрата. — Ехал я както по чисто полю… И начал сын поповский, ведать Добрыне историю, которая с ним по словам Алеши приключилась. Выехал богатырь русский в чисо поле. Скачет он на своем коне богатырском, скакуне быстром. Доскакал Алеша так до домика, а рядом был Калинов мост. Солнце уже садилось, поэтому Попович решил заночевать в этой избушке. Привязав коня к заборчику, он открыл дверь и прошел внутрь. Сам дом был деревянным, стареньким. С боку печь, на стене полки с банками треснувшими. Всё тут было в пыли и поутине. Прошел он к единственному окну, где была икона. Вытер её, пмолился богу и лёг на печь спать. Спал богатырь спокойным сном не долго. Раздался топот тяжелых копыт, засверкала молния и раздался гром. Вскочил Алеша, схватил лук и колчан стрел, выбежал из дому. Конь его ржал и дёргался, как одержимый. Увидел Попович, как скачет по мосту Чудо-Юдо Идолище поганное. Одно его тело было как у лошади, а второе сверху человеческое. Одним словом- человек конь. Переехало оно мост, стучит копытами по земле. Шипит, искрит. Увидело Идолище богатыря, дда спрашивает- Кто таков будешь? Хочу знать, кому оторвать голову на этот раз! — Алеша я, богатырь, сын попа Растовского- ответил богатырь, покручивая у себя в руках стрелу. — Богатырь! — пуще зашипел зверь. Приставил Алеша стрелу к тетиве. — Что же ты, Алеша Попович, не знаешь? Моё здесь всё, и жгу я тоже тут всё. Ходили на Калинов мост разные. Берендеи, батыры. Да только погарели все! — Ежели думал напугать меня, то не тут то было! — натянул стрелу на лук и выпустил в чудище. А Идолище будто и не почувствовало. Стукнул копытом, дернул хвостом и ринулся со стрелой в плече на богатыря. В руке сжимая большую саблю. Только хотел Алёша вынуть ещё стрелу из колчана, как чудо-юдо отбросило его, отмахнувшись словно от мухи, добравшись до богатыря. От удара Попович выронил лук со стрелами. Сломав дверь, он упал на пол, влетев в избу. — Что же ты, богатырь, на ногах не стоишь? — с насмешкой спросило Идолище. Попович нашел в себе силы поднятся. Ег шатало то в право, то в лево. Но он всеми силами пытался выглядеть уверенным и готовым к ответу. — Да я просто прилечь решил- едва он успел договорить, как чудо-юдо замахнулось своей ручищей на Алёшу. Если бы тот вовремя не отскочил, то сабля бы разрубила его на две половинки. От удара деревянный ол на том месте разлетелся в щепки. Вынул Алёша из ножен свой меч. Крепко сын попа сжал его в руке своей. Левй рукой он поднял щит свой круглый, на котором орёл черный на белом фоне красовался. Затопало копытами чудище поганое. Глаза кровью залились красной, а из носа искры сыпались. Уж больно разозлил Алёша Идолище. Сорвалось оно с места, да рвануло на богатыря. Вмиг ударились их мечи друг с другом. Попович свой чуть не выронил из рук, а чдо-юдо пробило стену дома и на улице оказалось. Вышел богатырь вслед за ним, а чудище развернулось, из пасти своей огонь выпустило. Но Попович щитом своим прикрырля. Однако огонь избу задел. Домм деревянный загорелся. Конь ещё пуще заржал, вот-вот оторвёт повод. Взмахнул Алёша мечом, провёл он лезвием по копыту чудища, пока оно жгло дом. Подкосилоь от неожиданного удара, склонлиось Идолище. Подняло голову, глазами зверинными оскалясь смотрит на Поповича. — Что же ты Идолище поганное, на четырёх своих не стоишь? — врзнёс меч богатырский над чудищем, да отсёк голову. Покатилась голова идолища к его сапогам, а тело упало, тонет в собственной крови. Пнул Алёша голову. Подошёл к коню своему, отвязал его. Посмотрел на тлеющую избу, покрестился и сел на коня. — Куда же ты собрался, богатырь? — прозвучал двойной голос за спиной Алёши. Он осторожно обернулся и пришёл в ужас. Идолище стояло на своих копытах. Из раны всё ещё шла кровь. Но удивило богатыря Растовского целых две головы! — Свят, свят.- шептал про себя Попович. Он развернул своего коня и погнал прочь, а Идолище за ним. Ночью в поле было темным-темно. Конь скакал быстро насколько мог. Но казалось, будто едет он на одном и том же месте. Начали слышаться смех и свист. Это чудо-юдо пугало Алёшу. Самого его было не видно, лишь четыре красных глаза перемещались то туда, то сюда. Это несомненно, веяло страх на Поповича. Он не может ни победить Идолище, не скрыться от него. Неожиданно из темноты в него прелетел кулак. Не успев опомнится от своих мыслей и даже обернуться, его тутже снова ударили, но с другой стороны. В отчаяне, богатырь стал махать мечом, но лишь резал воздух в темноте. И тут в его лицо вновь врезался кулак. Удар был сильным, а Алёшу выкинуло из седла на землю. Сын попа быстренько встал, не отпуская меч. Коня уже не было видно. Он был поглащёен тьмой. — Выходт! — прокричал богатырь, что было сил. Закружилась перед ним дева. Она в рубахе одной, ноги босые. Захихикала девушка длинноволосая. — Что ты стоишь богатырь? идём со мной! — протянула свою руку. Сама она была тощая, с бледным лицом, мёртвым взглядом. Однако, это лишь придало ей некую черту, из-за чего она казалась красивой. Алёша взял её за холодную руку, он будто не понимал, что происходит. А девушка уже направилась во тьму, держа в свободной руке от глаз Поповича серп. — Мой он! — закричали головы, шипя и сыпя искры. Дева обернулась, держа богатыря, креппко держа, мёртвой хваткой. Не успел Алёшка опомниться, чудо-юдо саблей отсекло кисть девице. Ужасный вопль раздался, от которого слуху лишиться можно. Убежала дева от них без кисти левой. Посмотрел на свою руку богатырь, а на ней ещё рука! Спрыгнула кисть и на пальцах убежала. Ударило чудище кулаком Алёшу. Пошатнулся Попович, вытер кровь и начал с Идолищем биться на мечах. Бились они, что было силы. Бьёт чудо-юдо Алешу саблей, а тот удары паррирует и сам атакует. Тут чудище огнём задышало, уже пламя было в два раза больше! Не растерялся богатырь растовский, щитом прикрылся. Ударило Идолище саблей по щиту круглому из-за всех сил, щит и разрубило на две части. Тогда взмахнул Алёша мечом и провёл лезвием по всем четырём глазам Идолищу. Зарёвело, зашипело чудище. Богатырь же сзади подкрался и залез, словно на лошадь, на спину. Тогда дергаться начало, скинуть пыталось, а Алёша схватился левой рукой за длинную косу на голове и тянуть начал. — Ну чудо-юдо Идолище поганное, отведай-ка силушки богатырской! — после эти слов, попович начал отсекать чудищу головы. Упали головы, а на мести отрубленных выросли новые две, да ещё и третья. Стал богатырь и их рубить своим мечом. Вот, уже десять голов у чудо-юдо. Схватило оно Алёшу за шиворот и откинуло, как котёнка. — Глупый богатырь! — шипели уже десять голов- Я теперь в десять раз тебя сильнее! — поскакало оно, топча и копытами разбивая, словно черепки, лежащие на земле головы. Замахнулось саблей, ударило по мечу богатыря, меч сломался. Тогда встало чудище на дыбы, чтобы растоптать богатыря. Но Попович успел отбежать. Но схватило оно богатыря, все десять голов пасть открыли, вот-вот выпустят огонь из своей пасти. Изловчился Попович, ударил в нос одну из голов. Выхватил саблю тяжёлую, да отсёк руку чуду-юду. Кровь с руки запачкала богатыря. Видит Алёша, что огонь сейчас накроет его, вонзил саблю в самое сердце Идолищу. Из всех десяти голов вырвалось пламя, Алёша уже лёг на землю и руками закрылся от огня. Но огонь так и не добрался, вышло слабое пламя, и пару искр упали. Начало тлеть чудо-юдо, не двигаясь с места. Так в пепел и превратилось. Солнце взашло. Ветер легкий равеял пепел Идолища поганного прямо в реку Смородину. — Эх, Алёшка, ну и сказочник же ты! — Добрыня провёл ладонью по выбритой своей коже. — Ты что, не веришь мне?! — обидчево произнёс Попович. — Верю. Верю, Алёша- конечно, он не воспринимал его рассказ за правду, однако на прямую этого сказать ему не мог. Алёша повернулся к Добрыне спиной, сложив недовольно руки, и надув при этом свои щёки. Елисей Силович Елисей, прежде бывшим ганцом обычным… Хотя, почему обычным? Сам князь отдавал ему поручения, дабы доставить письмо. Важным персонам, и богатырям. Так он познакомился с Никитичем. Он всегда хотел стать чемто больше, нежели ганец. Таким, как Добрыня, сильным и всеми уважаемым богатрырём. О нём будут петь песни, слагать легенды и. слава. Весь Киев.нет вся Русь бы прознала, кто такой Елисей! Но разве это двигало им? Только ли этого хотел Елисей? Может ли в его действиях быть замешана любовь? Она двигала им, служила мотивацией. Да, он не так силён, но ради любви к одному человеку, он смог доказать, чего стоит. Забава есть для него смысл всей жизни, и когда Владимир хотел дать ему золота и коня, лишь бы не видеть его, Елисей выбрал свою любовь. Все эти мысли никогда его не покидали. Особенно перед сном. Счастлива ли Забава с ним? Он ведь просой ганец, а могла бы она выйти за статного человека. Жила бы она сейчас где-то в замке, а не здесь. в Византии. А может, Забава тоже обрела что-то большее? Свбоду? Ведь никто другой не дал ббы ей возмжность принимать свои решения, кроме него. Когда рано утром в дверь постучались, все эти дурные мысли исчезли, обещая вернуться следующей ночью. «Тук-тук», всё стучали в дверь. Елисей, накинув мужской халат, подошёл скорее к двери и поспешно открыл её. У порога стоял маленького роста, в доспехах гвардии Византии, ганей. Он с отдышкй, видно, что спешил, начал быстро и громко говорить. — Елисея Силовича ждёт в своём дворце император для особо важного разговора! Елисей приставил палец к губам, нахмурив брови. Ганец опустил свои глаза, виновато смотря в пол. — Сейчас. минуту- Елисей закрыл дверь и принялся собираться. Что ещё за важный разговов? Не понимал он и того, зачем он понадобился императору. Убедившись, что его жена крепко и спокойно спит, он тихонько вышел из дома, не забыв оставить записку. Жили они всё же не на обычной улице. Василевс знал Забаву, и самого её дядю. Поэтому дал им дом, который считался аристакратичной своего рода улицей. Поймав карету, Елисей направился к замку самого императора. Когда они доехали до ворот, он расплотился с перевозчиком и направился прямиком во дворец. Стража была уже осведомлена о его прибытии, потому и не мешал ему идти. Оказавшись во дворце, пол которого был в стиле шахматной доски. Но вместо черхный квадратов были синии, Елисей прошёл к трону. Василевс уже начинал седеть, его чёрный слуга всё махал перед ним, чтобы тому не было слишком жарко. Но когда перо случайно задело его лицо, он в гневе тут же прогнал бедного парнишку. Елисей провёл взглядом убегающего чёрного слугу, и посмотрел на императора. Его лицо тут же изменилось фальшивой улыбкой, при виде Елисея. Не поленившись встать с трона, он расправил свои руки и подошёл к Елисею, чтобы крепко, насколько тот мог, обнять его. — Вот он! Герой Византии, спасший императора! — произнёс он, вспоминая случай, который случился года три назад. Елисей сам помнил этот случай. Ядро бы разорвало императора, и от него остались бы кусочки, разброшенные взрывом по всему дворцу. И даже несмотря на то, что Василевс хотел его убить, он спас его. Василевс, хоть и не показывал это, умело как и всегда, надевал маску доброго человека. Он не забывал, что должен ему жизнью, поэтому дал ему возможность поступить в солдаты Византии и вести службу на заставе. Как и хотел Елисей. — Вы звали меня, ваше величество? — Кое как произнёс он, чуть не лишившись воздуха из-за крепиких обьятий. — О, Елисей! Настали смутные.- неожиданно тот закашлял. Это был сухой кашель, какой только бывает у больных людей в пожилом возрасте- Смутные времена! Соседи с востока хотят припомнить старые обиды. — Но я ничего не заметил. На границе спокойно. — Султал Рашид, подлый мерзавец.- Император сел на свой трон, развалившись в нём. Елисею принесли кресло, куда он сел. Стоять было неудобно. — Но ведь разве нет другого выхода? — Елисей прекрасно понимал, что имеет ввиду император. Но совершенно не доходило, причем же тут он. — Елисей, это настоящие головарезы. Дай им слабину и они ворвуться сюда и будут грабить эти города. Насиловать женщин и рушить христианские храмы. Я понимаю, что ты не хочешь крови, и я не хочу, но… Нависла тишина. И оба они молчали, пока не пришёл Леонид. Он, после последней встречи, стал более подтянутым, его живот уже не был таким большим и толстым. Но гордый взгляд и его заметные большие передние зубы остались. В руках он держал свой шлем, сам был облачен в доспехи. — Здравствуй, отец- Он обнял отца, и только потом заметил Елисея- О! и ты тут? Давно не виделись, как Забава? Елисей закрыл глаза. Летящие из открытого рта слюни попадали и на его лицо. Он вытер их своим рукавом. — Да она в порядке. Ну, а ты. вижу время зря не терял. — Конечно! теперь у меня есть свои солдаты. Мы с ними это. едем за гарницу на разведку… Раздался глухой стук. Елисей обернулся на шум. Леонид тёр голову от боли, а лицо Василевса было явно недовольное. Скрипя сквозь зубы он сказал- Тьфу. Болтун! Лучше иди и делом займись… Не мешай! — Да я что, просто так пришёл? Там мы это… — Что? Уже натворил чего? — Да караван…- Леонид опустил голову. Елисей встал. Он окинул взглядом сперва Леонида, а потом и растерянного императора.