Три богатыря и Киевский трон

Илья Муромец После отъезда князя Илья долго стоял на месте, задумчиво глядя вслед уходящему всаднику. Его мысли были словно в водовороте — только вчера он вернулся домой, надеясь обрести покой и уладить дела с Алёнушкой, а теперь вновь призван на службу. С каждой новой битвой и испытанием его душа всё сильнее истощалась, но как он мог отказать князю и своему народу в такой тяжёлый час? Вернувшись в дом, Илья увидел Алёнушку, которая готовила ужин. Её лицо было сосредоточено и спокойное, но Илья чувствовал, что разговор с князем его не отпустит. Он подошёл к ней сзади, нежно обняв за плечи. — Алёнушка... мне снова нужно ехать, — сказал он тихо, чувствуя, как его слова эхом отдаются в её сердце. Она остановилась, отложила нож и повернулась к нему лицом. В её глазах читалась глубокая усталость и тихое недоумение. — Ты только что вернулся, Илюша. Куда же опять? — её голос был мягким, но в нём слышалась едва сдерживаемая боль. — Князь просил меня. Бекет с войском движется на Рязань. Не могу оставить всё как есть. Я пообещал ему вернуться через три дня. Алёнушка молчала, её руки невольно сжались в кулаки. В её душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, она понимала, что Илья не мог просто так уйти от своих обязанностей. Но с другой — его вечные отлучки, служба и бои стали преградой между ними. Каждый раз, когда он возвращался, они отдалялись всё больше. — Ты ведь знаешь, что я всегда поддерживала тебя, — наконец сказала она, отводя взгляд. — Но как долго это будет продолжаться? Ты уезжаешь, возвращаешься усталым и измотанным. Когда же наступит наш покой? Илья вздохнул тяжело, понимая, что ответить ей нечем. Он сам не знал, когда всё это закончится. Каждый раз, когда он думал, что нашёл хоть немного тишины, его снова звали на службу. — Я не знаю, Алёнушка. Но я должен ехать. Не могу иначе. Она кивнула, хотя в её сердце разливалась горечь. Их отношения стали холоднее с каждым его отъездом, и она боялась, что когда-нибудь Илья просто не вернётся. — Хорошо. Я буду ждать тебя, как всегда, — с этими словами она повернулась к плите, продолжая готовить ужин. Её движения были механическими, а в голосе не осталось прежнего тепла. Илья почувствовал, как внутри всё сжалось. Он понимал, что с каждым новым походом что-то важное уходит из их жизни, но остановиться он не мог. На третий день Илья собрался в путь. Погода становилась всё более суровой: ветер холодил лицо, а снег укрывал землю белым ковром. Отправившись в Рязань, Илья чувствовал, что с каждым шагом его груз становится тяжелее — не только от усталости, но и от горечи, оставленной дома. Прибыв в Рязань, Илья направился прямо к князю Юрию. Тот встретил его с тревогой на лице. — Илья, рад, что ты прибыл. Ситуация у нас всё хуже. Евпатий давно не шлёт вестей, а слухи о приближении войск Бекета множатся. Надо готовиться к обороне. Ты знаешь, что это значит. — Понимаю, князь, — ответил Илья, кивнув. — Что нужно делать? — Мы должны укрепить стены и собрать всех, кто может сражаться. Без Евпатия нам будет сложнее, но если ты возьмёшь командование, то народ будет верить в победу, — сказал Юрий, его глаза светились надеждой, но в них же читалась тревога. Илья знал, что это будет непростое сражение. Бекет был грозным врагом, а отсутствие вестей от Евпатия лишь усиливало страхи. Но он не мог отказаться. Обещание было дано, и теперь он должен был исполнить свой долг. — Хорошо. Я приму командование. Мы сделаем всё, чтобы защитить Рязань, — твёрдо сказал Илья. Вернувшись домой после встречи с князем, Илья снова ощутил тяжесть того, что его ждало впереди. Домашние дела, с которыми он надеялся наконец разобраться, теперь казались такими далёкими и несущественными на фоне надвигающейся угрозы. Юлий Юлий проснулся в холодном поту, его сердце бешено колотилось, а мысли метались в панике. Кошмар, который ему привиделся, ещё крепко держал его в своих жутких объятиях. Он видел перед собой женщину, знакомую ему до боли — её образ был восхитительно красив, словно вырезан из живого золота. Их разговор был простым и тёплым, полным тихого счастья, пока внезапно дверь не распахнулась, и в комнату ворвался разъярённый мужчина. Его взгляд был полон гнева, словно сама ярость воплотилась в его теле. Юлий не мог забыть этот пронзительный взгляд. Он вскочил с кровати, хватаясь за голову и пытаясь восстановить дыхание. Грудь сдавливала тревога, будто его душили невидимые руки. — Это всего лишь сон... просто сон, — тихо бормотал Юлий себе под нос, убеждая себя, но страх не отпускал его так легко. Нервно пробежав глазами по комнате, он быстро нашёл тайник, в котором прятал письмо. Его руки дрожали, пока он разворачивал бумагу и читал написанное снова и снова, как будто только слова могли дать ему хоть какую-то уверенность в этом мире, полном предательства и лжи. Закончив чтение, Юлий с тревогой убрал письмо обратно, понимая, что никому здесь нельзя доверять. Особенно Ивану. Раньше он казался надёжным, даже внушал доверие, но теперь Юлию казалось, что за каждым его словом скрывалась ложь, недомолвки. Чувство опасности окутывало его всё сильнее, словно Иван что-то скрывал, не договаривал важного, что могло стоить Юлию жизни. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Юлий решил принять утреннюю ванну. Он надеялся, что горячая вода сможет смыть страх и тревогу, но даже после того, как он вышел из воды и обтёрся полотенцем, его разум не обрел покоя. Решив прогуляться по саду, Юлий искал спасение в природе, как будто холодный новгородский ветер мог развеять его сомнения. Сад был тих и спокоен. Снег мягко ложился на землю, укрывая её белым покрывалом. Но мысли Юлия были далеки от покоя. Он думал о Киеве, о своём друге Алёше, которому так хотел рассказать обо всём, что здесь происходило. Но Калита... как от него избавиться? Его стража всегда была начеку, и каждый шаг Юлия контролировался. — Как же вернуться? — прошептал он себе под нос, но ответов не находилось. Вдруг его мысли прервал знакомый, неприятно звучащий голос. — Матушка роща! Кого я вижу?! Сам Юлий! — раздалось откуда-то из глубины сада. Юлий вздрогнул, сердце замерло на мгновение. Он повернул голову и увидел перед собой Дуб. Старая дрожь от страха вернулась. Дуб казался ещё больше и грознее, чем раньше. Юлий попятился назад, но тут же ощутил твердую руку одного из близнецов, живодёров, которые стояли у него за спиной. Один из них подтолкнул его дубинкой, вынуждая приблизиться к Дубу. — Я тоже рад вас видеть, — пробормотал Юлий дрожащим голосом, пытаясь натянуть на лицо улыбку, но его глаза выдавали отчаяние. — Сколько времени прошло с нашей последней встречи! А ты, смотрю, сильно изменился, ха-ха! — разразился хохотом Дуб, его смех отдавался эхом в снегу, словно это был насмешливый голос самого леса. — Да, я тоже заметил... — Юлий нервно оглянулся, ища хоть малейший шанс на спасение. — Что вы тут делаете? Вас ведь изгнали... за ваши деяния. — Мы нашли его недалеко от наших земель, — раздался вдруг женский голос. Это была княгиня Евгения, она вышла в сад и подошла к ним, её шаги были уверенными, взгляд — спокойным, но в нём была скрыта холодная сила. — Он доказал свою преданность и встал на путь исправления. — Это честь, служить вам, княгиня, — сказал Дуб, поклонившись ей с покорностью, но в его голосе чувствовалось что-то зловещее. Евгения кивнула ему, а затем мягко взяла Юлия под руку, ведя его подальше от Дуба и его приспешников. Её шаги были медленными, размеренными, и каждый шаг казался Юлию всё более угрожающим. — Дуб был измотан и потрёпан, когда мы его нашли. Честно, я хотела бросить его в камин. Но Иван решил дать ему второй шанс, — сказала Евгения тихим голосом, но в её словах была едва заметная угроза. — Но он ведь чуть не захватил Киев, — Юлий нервно сглотнул, его голос дрожал от страха. — И по чьей же вине? — её взгляд стал пронзительным, как нож, она посмотрела ему прямо в глаза, заставив его замереть на месте. Юлий виновато опустил голову, понимая, что в глазах Евгении его вина была очевидна. — Я понимаю, вы хотите вернуться домой. К Алёше, к своему другу. Но теперь вы — часть игры, — произнесла княгиня с лёгкой улыбкой, но в её голосе чувствовалась сталь. — Какой ещё игры? — не понимал Юлий, его сердце начало биться ещё быстрее. Он почувствовал, что оказался в ловушке, из которой не было выхода. — Не делайте вид, будто ничего не понимаете, Чурило, — её голос стал ещё холоднее. — Вы ведь когда-то были проворным и резвым человеком. — Растерял хватку, — попытался пошутить Юлий, но его голос звучал натянуто. Евгения не рассмеялась. Вместо этого она вытащила из складок своего платья письмо, которое Юлий прятал. — Вам повезло, что первая служанка, которая проверяла вашу комнату, была моей. Иван бы это не простил, — её слова были пропитаны угрожающей нежностью. Юлий застыл, не в силах пошевелиться от ужаса. Он понял, что его разоблачили. — Прошу, только не говорите Калите! Он убьёт меня! Я просто хочу домой... к Алёше! — в его голосе зазвучала мольба, он схватился за плечи княгини, его глаза наполнились слезами. — Как трогательно, — сказала она, усмехнувшись. — Я помогу вам, но взамен вы окажете мне услугу. Юлий кивнул, его голос прерывался от страха. — Всё что угодно, только вернуться домой! — он почти плакал. — Вы должны завладеть расположением князя Владимира и сделать так, чтобы Забава стала женой моего сына.