***
Заноза пришла к чаю, как обычно. Как только у сестры выдалась свободная минутка. Нет, сёстры очень часто виделись на дню и между ними всегда были тёплые отношения. А вот время на: посидеть, поболтать и перемыть косточки последним событиям всё как-то недоставало. То Заноза, опять ввяжется в какую-нибудь долгоиграющую авантюру, Заноза привыкла отдавать делу, которым она занимается, всю себя и без остатка. Её сестра, Смурфетта, тоже привыкла отдавать себя целиком и полностью. Проблема была лишь в том, что Смурфетта очень плотно занималась магией, а дела Занозы с магией были связаны опосредованно. Да и на смурфлят Смурфетте повезло больше, недавно уже вторую дочку родила, и сейчас всё её внимание было обращено на свою семью. Заноза же, подобным чадоплодием похвастаться не могла. За все более чем полвека отношений с Ворчуном у них так и не получилось завести ни одного смурфлёнка. — Заноза, милая, ты как? — Смурфетта дотянулась до сестры через столик своими тёплыми ладонями. Она могла это сделать и магией, но она рассудила, что только тактильный контакт будет правильным решением. Заноза смотрела то на недопитый чай из смурфного листа, привезённого из юго-восточных земель, то сквозь глаза Смурфетты. А потом её прорвало. — Я завидую тебе, сестрёнка, — с болью процедила Заноза. Дыхание смурфочки участилось, а на глазах появилась влага. Но, Заноза считала себя выше того, чтобы взять и разрыдаться. Прошли те времена, когда она разрешала дать себе такую слабину. Хотя сегодня очень хотелось. Смурфетта же не стала ничего говорить. Она в общих чертах представляла себе проблему Занозы. Вместо того, чтобы что-то сказать, она придвинулась ближе к сестре и зажала её руки на своих коленях, как бы говоря: «можешь говорить без обиняков, я здесь, я твоя сестра и я всё пойму!» — У тебя уже второй смурфлёнок, а у нас с Ворчуном… — Ну, Заноза, ты же знаешь, как это бывает, — ласково по-матерински прошептала Смурфетта. Но Занозу такой ответ не устроил. — Знаю! — выпалила она. — Мы с Ворчуном смурфимся по два раза за год, а в последние годы и по три. Полвека… Полвека, и даже призрачной надежды на смурфлёнка… Смурфочка готова была разрыдаться, но проделав дыхательную гимнастику, которая не раз пригождалась ей в горах, снова подавила позыв слёз. Смурфетте самой было больно смотреть на сестру. И ведь дело не в том, что они не старались. Ещё как старались, они с Ворчуном и так были любвеобильны в отношении друг друга, а за последние годы чего только они не вытворяли, чтобы желание нарастало по смурфным меркам быстро. — Заноза, — Смурфетта ласково коснулась щеки Занозы своей левой рукой и взгляды сестёр встретились. — Чтобы всё получилось, чтобы состоялся поцелуй жизни, и ты смогла порадовать нас смурфлёнком, недостаточно одного только желания. Нужно, чтобы сама смурфность через вас с Ворчуном излилась через ваши потоки, объединилась в маленькое торнадо, и в этом вихре зародился смурфный источник для будущего малыша. У Смурфетты сердце сжималось в комок, от одного взгляда на сестру. Заноза к ней с проблемой, а Смурфетта с прописными истинами. Со словом, а не с делом. — Заноза, посмотри на меня. Заноза неохотно встретилась со Смурфетой взглядом. — Если ты хочешь завести Смурфлёнка… если вы с Ворчуном очень и очень этого хотите, то… — Что? — в голосе Занозы читалась надежда. «Пусть она скажет, что ей под силу мне помочь, — думала Заноза. — Пусть она скажет, что магия тут может помочь!» — Я… — замялась, Смурфетта. — Я поговорю с Папой-Смурфом, с нашим Папой-Смурфом… видишь ли, у меня, кажется есть идея, как тебе помочь! — Правда? — Заноза просияла. — Да, — сказала Смурфетта уже твёрдо, словно она уже говорила с Папой-Смурфом, и он соглашался с её доводами. А может, так оно и было. — Но, мне нужна неделя и… когда вы с Ворчуном будете готовы смурфиться? — В последний раз, было где-то три месяца назад, а значит ещё месяц, полтора. — Это замечательно! — воскликнула Смурфетта. — Обещаю, когда всё закончится, ты станешь мамой. И сёстры обнялись, они не помнили друг друга от счастья. Заноза до сих пор не верила, что сможет стать мамой, но доверительный, ласковый, обнадёживающий тон сестры дарил надежду, сияющую предрассветной звездой в самый тёмный час ночи.***
Смурфики приближались к горам. Они словно бы и не летели на аисте, совершая крутые виражи сквозь запутанную розу ветров гор. Аист у них был очень быстр и манёвренен, отчего его даже прозвали Скороходом, но даже ему, при поддержке двух опытных наездников было трудно лететь в столь сложных метеоусловиях. В этот раз аиста вела Заноза, но не потому что она была лучше Ворчуна в этом деле. Отнюдь. Их мастерство в этой дисциплине было одинокого высоко, и определить лучшего было просто невозможно. Просто Смурфетта только ей показала свой тайный домик, где они с Силачом сами с недавних пор стали смурфно уединяться. Под смурфиками проползло очередное облако и Заноза, наконец, заметила внизу грибовидный домик, про который ей поведала сестра. — А теперь, крутое пике, но! — скомандовала Заноза и аист спикировал вниз, набирая скорость, а потом резко сбрасывая её, резко меняя направление своего движения вверх, после чего он пошёл на посадку прямо возле домика. Смурфики спрыгнули с аиста, и взяли свой багаж и только тут Ворчун заметил, что крыша в виде грибной шляпки гранитно-серая, под стать местным камням, хотя сверху, когда Заноза указала на домик, его крыша была ярко-красного цвета. Ворчун вопросительно уставился на Занозу. — Это защитное заклинение, Ворчун, — хихикнула Заноза. — Смурфетта наложила его, чтобы домик не разорили. Ворчун понял, что это было вполне ожидаемо. Он доверился возлюбленной, как доверился ей однажды. Однажды и навсегда. Смурфики открыли дверь и вошли в домик. Когда они вошли, позади Занозы вырвался вздох полный удивления.***
— Тебе нравиться, Заноза? — спросила её Смурфетта, приглашая в домик. — Это просто осмурфенно! — только и смогла выдохнуть она от восхищения. И было от чего охнуть, домик, с виду обычный и смурфный, внутри отличался разительно. Мало того, что по центру была выставлена одна широкая кровать на двоих, возле стен стояло по паре шкафов, даже спиралевидных лестничных спусков в подвал было два. А вот второго этажа не было вовсе, зато вместо него на крыше сияло звёздное небо, как если бы в этом месте незримая рука прорезала окно в космос, да ещё стократно усилила яркость звёздного неба. — Вот здесь, — Смурфетта указала на два спуска в подвал, — две ванные комнаты, одна для тебя, другая для Ворчуна. — Как одна для тебя, а другая для Силача? — спросила Заноза, улыбаясь. — Именно, — подтвердила Смурфетта. — Но это ещё не всё. Смурфочка подошла к шкафчику и достала оттуда плоскодонную круглую колбу, запечатанную пробкой, внутри которой сияли два светящихся шарика смурфного оттенка. — Это… Это же… — у Занозы дыхание перехватило, а под сердцем что-то защемило. Воспоминания увели её далеко-далеко в прошлое, когда они, вместе с братом Крепышом ещё не были настоящими смурфиками, а просто очередными творениями Гаргамеля. — Видишь ли, — тут Смурфетта слегка смутилась. — Та формула, которую вывел Папа-Смурф, была, по сути, модификацией формулы, которая помогает смурфной паре завести смурфлёнка, когда совсем не получается. — Но как? — не понимала Заноза. — Как объяснил мне Папа, чтобы зачать смурфлёнка недостаточно, чтобы излияние прошло успешно. Для поцелуя жизни нужно, чтобы оба будущих родителя подарили смурфлёнку достаточно смурфности, если это не получается, то… ты помнишь, что с тобой было, когда ты была плохишом? Ну, когда тебе требовалась порция смурфной эссенции? — Ты хочешь сказать, что каждый раз, когда у нас с Ворчуном ничего не получалось, то у меня внутри умирал смурфлёнок?! — воскликнула Заноза в ужасе и в бессильном отчаянии. Падая на колени и подрагивая от всхлипываний. Несчастной смурфочке иногда снился кошмар, один единственный, но когда он снился, Заноза просыпалась в холодном поту и в слезах. Она шла по тёмному пространству, а впереди слышался громкий детский плач. Заноза бежала, но плач становился всё тише. Впереди маячил холодный сценический свет, в котором стояла детская кроватка. И когда она добегала до неё, то… От такого зрелища она уже не могла уснуть всю оставшуюся ночь. Разве что объятия Ворчуна помогали, радом с ним она чувствовала себя в полной и абсолютной безопасности. Смурфетта подошла и сама присела на колени напротив сестры и мягко, совершенно по-матерински обняла её. — Ты не виновата, — шептала ей Смурфетта. — Да и ты не можешь знать, когда излияние проходило как надо, а когда нет. Не смурфи на сердце камни, они там утонут и ты их потом не высмурфишь. — Если в этот раз ничего не получиться, я… — Заноза продолжала всхлипывать, — я… — Успокойся, родная моя, — Смурфетта посмотрела ей в глаза. — Одна попытка, одна единственная попытка и уже меньше чем через год ты станешь мамой! Заноза посмотрела прямо в глаза сестры. Та лёгкость, с которой Смурфетта заверила её в успешности мероприятия, успокоила Занозу. Не сразу, но Заноза смогла взять себя в руки.***
Смурфики расквартировались в домике, Заноза постелила на кровать свежее бельё, Ворчун тем временем хотел было накрыть стол из привезённых запасов, но Заноза его остановила. Ворчун недоумённо на неё посмотрел. «Нельзя», — одним лишь суровым взглядом сказала она. «Но, я думал нам надо подкрепиться, потом будет не до того, а потом мы вымотаемся до предела», — поводил бровями Ворчун. Заноза подошла ближе и посмотрела ему в глаза, ласково, так, но с лёгким укором. «Поверь, так надо!» И не раздумывая более ни минуты, Заноза поцеловала Ворчуна. В этот раз она не вкладывалась в поцелуй со всей страстью или нежностью, на какую была способна. Да и не нудно это было сейчас. Однако этого хватило, чтобы раззадорить Ворчуна, чтобы в нём проснулся совсем иной голод. Месяц подготовки. Да, ради этого дня Заноза и Ворчун готовились целый месяц. Это была рискованная игра. Они вдвоём покорили тропические водопады в джунглях Панарии, а потом спустились вниз на смурфном параплане. Риск, азарт, чувство победы, рождающее волну страсти, от того, что они смогли это сделать вдвоём и только вдвоём. Затем они посетили Каньон Разлома значительно севернее. Вот там им пришлось особенно туго. Запасы еды из-за роковой случайности ухнули с обрыва, и смурфикам пришлось питаться кустарниками, что росли по отвесным стенам каньона. Но им повезло, они нашли заброшенный город, в котором каким-то чудом был провиант! Это было не похоже на то, что провизия сохранилась с тех пор, как здесь кто-то обитал. Потом оказалось, что город покинут не был, но это совсем другая история. Наконец им нужно было вернуться из путешествия, чтобы успеть к оптимальному дню. Смурфетта рассчитала, когда будет оптимальный день, в который можно будет зачать смурфлёнка. Смурфики спустились каждый в свою ванную. Сама ванная по форме сверху напоминала каплю. Пол был отделан чёрной плиткой с небольшим в диаметре, но достаточно глубоким бассейном, который в свою очередь был отделан белой плиткой. Заноза видела, что в ванне Ворчуна в этом плане всё с точностью да наоборот. Она открыла кран, пустила тёплую воду (Смурфетта заверила, что трубы тянуться к горячему источнику местных гор), а сама стала раздеваться. Последнее, что она сняла, был серый шерстяной колпак. Она с головой погрузилась в бассейн и позволила себе размякнуть. Всего пара мгновений, и вот она уже снова собрана. Заноза стала массировать своё тело, попутно проделывая специальную гимнастику.***
Ворчун справился быстро и уже ждал свою возлюбленную в полной боевой готовности. Сидя на кровати полностью обнажённым он не мог оторвать взгляда от звёздчатого потолка. Звёзды так и манили к себе, настойчиво звали. «Место смурфиков там, под звёздами», — думал Ворчун. Его взгляд упал на пронёсшийся по потолку яркий белый штришок. Падающая звезда — возможность загадать желание. Ворчун не промедлил и загадал. Заноза тихонько вышла из своей ванной. Ей повезло, Ворчун так упорно смотрел на небо, что ей снова удалось застать его врасплох. Подойдя ближе к кровати, она намеренно шагнула чуть сильнее. Ворчун дёрнулся и остолбенел. Он ожидал увидеть Занозу обнажённой, как и он сам, а на ней красовался полупрозрачный халат, из тончайшего чёрного шёлка. Удивительно, но это одеяние только подчёркивало выразительность форм Занозы, не скрывая ничего при этом. Ворчун поднялся и подошёл к любимой, ему не терпелось начать. Но Заноза его остановила и достала из кармана колбу со смурфностью. Заноза обняла Ворчуна одной рукой, а второй откупорила сосуд, поместив его между своими лицами. Огоньки устремились вверх, навстречу смурфикам, позволив себя вдохнуть полной грудью. У обоих тут же мозги окоченели, как если бы они залпом съели две порции смурфного мороженного. Но не успели отойти ледяные покалывания в мозгах, как в и смурфных сердцах вспыхнул адский вулкан, а за спинами на миг возникли крылья синего пламени. Наконец смурфность дошла до низа живота. Ворчун почувствовал, что его так и распирает, Заноза же почувствовала под пупком пустоту, которую надо было срочно заполнить. Влюблённые смурфики открыли глаза. О, такого они ещё не видели: в их глазах сверкали и светились синие искорки, на белках глаз, на радужке, и особенно в глубине зрачков! Ворчун хотел было в объятиях повалить Занозу на постель, но та сама крепко обняла его, сковала страстным поцелуем и оттолкнулась ногами от пола. Того что произошло Ворчун никак не мог ожидать. Он в обнимку с Занозой парил над полом. Очередной сюрприз Занозы. Воистину, сегодня у смурфиков выдалась просто космическая ночь! Опоры на землю больше не было, теперь им предстояло полностью опереться друг на друга: они крепко обняли друг друга, прижавшись своими телами как можно плотнее, и Ворчун вошёл в Занозу. — О, мой Смурф! — выдохнула Заноза, ещё никогда он не был таким твёрдым и горячим. И ещё никогда ей не довелось чувствовать в себе пульс сердца Ворчуна синхронно и возле груди и в своём лоне. За все годы их совместной жизни. Незабываемое ощущение, а ведь игра только-только началась! Ворчун же просто вспыхнул: Заноза была одновременно и нежной, и суровой, такой близкой и такой неприступной. Снова они играли в эту игру, но сегодня как в первый раз. Хотя Ворчун уже давно владел собой. Но Занозу нельзя было покорить. Только их совместные усилия, только их взаимовыручка и взаимопонимание, а иначе никак. Ворчун и Заноза сообразили, что им нужна ещё одна точка опоры, потому они переплели свои ноги и Ворчун смог продвигаться вглубь Занозы. Своей левой рукой, словно они танцевали вальс, он обхватил Занозу за талию, поглаживая её по спине, от плеч, до самого хвостика. Правой же рукой он поглаживал груди своей жены. Заноза тихонько вздыхала. У неё кружилась голова, не столько от вращения валиком над кроватью, но от ощущения надвигающейся нирваны. Толчки Ворчуна с самого начала были решительными, а теперь он вышел на очень быстрый темп, какой раньше они брали ближе к середине действа. Руками же Ворчун свободно атаковал и с фронта, и с тыла, последнему, кстати, полупрозрачный халатик Занозы не мешал, но придавал ей более желанный вид, он развивался словно крылья за спиной. Для смурфочки время стало то замирать до почти полной остановки, то неимоверно ускоряться. Сейчас им была доступна только одна поза, но зато какая! А синхронизировать свой такт с Ворчуном было не сложно. У них было очень много часов практики наслаждений. Ворчуну приходилось останавливать себя, сбрасывать ритм, иначе бы он просто сорвался на самые быстрые и хлёсткие толчки, а Заноза ещё не вышла на вершину своего наслаждения. Да и что за радость от покорения высоты, если его нельзя разделить с любимой? Ворчун уже двумя руками придерживал Занозу за талию, помогая себе проталкиваться в неё глубже. Теперь он губами и языком шёл от смурфного сплетения, взбираясь на кончики твёрдых сосков и по длинному склону до шеи Занозы к основанию её ушек. О, как Заноза хотела почувствовать на своей груди губы не Ворчуна, а их общего малыша! Чтобы сидеть возле камина, прижимая к себе самого родного смурфика на земле, и чтобы он прижимался к ней. Если раньше она восторгалась умению Ворчуна доставить ей удовольствие ещё и таким способом, то в последнее время в такие моменты Занозой овладевала лёгкая тоска. Сегодня же она гнала прочь от себя эти мысли: «Ну, же, подруга, соберись! — твердила она сама себе. — Уже скоро, осталось только кончить!» Сама же Заноза давно уже возбуждала Ворчуна, аккуратно и нежно прохаживаясь своими пальчиками вдоль его лысой головы (в такт его движению вперёд, он рефлекторно вздрагивал, когда она касалась его лысины). Затем переходя на мужественные плечи, от них на лопатки, спинной канал и до самых ягодиц. Заноза тоже не отказывала себе в удовольствии, пощипывая Ворчуна за его хвост. Такое он, как и любой смурфик, мог простить только своей возлюбленной. Ворчун услышал особо сильные, утробные и громкие вздохи Занозы, финишная прямая была достигнута. Ворчун уже пылал, он не помнил сколько прошло с того момента, как они взлетели, он был вымотан, но вздох Занозы дал уже смурф его знает какое дыхание в этом танце. Уже сколько раз они обернулись вокруг своей оси, вальсируя танцем жизни. Уже сколько раз мимо них промелькнула кровать, столько же звёздный потолок. Звёзды на этом пололке, словно чувствуя всю глубину страсти смурфиков, светили ещё сильнее, а свет их из белого уже перешёл в смурфно-синие оттенки. Ещё немного и свет перейдёт в ультрафиолет. Ворчун ускорился. Чтобы ему было удобнее, он изогнулся, поддерживая Занозу за рёбра. Заноза обхватила его руками в ответ. У обоих смурфиков пересохло во рту до самых трахей, а сами они обливались потом. Некоторые капельки отрываясь зависали рядом с ними в невесомости, готовясь дождём обрушиться вниз. Ещё немного и Заноза бы отключилась. Уже на этом моменте они обычно уже валялись в постели без чувств. Но в этот раз она была окрылена предчувствием: скоро их с Ворчуном семья станет полнее. У Ворчуна в глазах побелело, в него словно вонзили тысячи тонюсеньких иголочек, которые пробежались волнами от макушки и пят, до его члена. Он готовился излиться в Занозу, и более не мог противостоять этому спазму, иначе его сердце просто бы разорвалось от напряжения. Из его рта раздался утробный львиный рык. «Ну, же, надо держаться, только бы не сорваться! Только бы не сорваться!» — лихорадочно прокручивала эту мантру Заноза в своей голове. Теперь её накрыло, она выгнулась в спине, запрокинула голову назад и исторгла такой сильный вскрик, словно она умирала. В момент она утратила всякую упругость и застыла полуколесом. Её ноги тоже распрямились и не хотели поддаваться, не давая Ворчуну маневрировать, не давая ему возможности сделать толчок. Сейчас Ворчун на полной скорости погрузился в Занозу. Так глубоко, как он ещё никогда не входил! «Держись, милая, — проговаривала она себе, — чувствуешь, как он подрагивает внутри тебя? Вот уже его семя… такое горячее, словно кипятком смурфит по мозгам. Выдержи это, пусть оно прольётся в самую глубь! Это уже не тоненькая струйка. это…» — АХ! — успела вскрикнуть Заноза, прежде чем сорваться в смурфную нирвану. Она умерла? Нет. Но и живой Заноза не могла себя в этот момент назвать, да и не хотела. Здесь, в высшей точке, эйфорию и агонию было не отличить. Знакомое состояние. Попав сюда однажды, очень не захочется возвращаться. До следующего раза, конечно. Правда Смурфетта говорила, что у них с Силачом это что-то запредельно особое, от чего туда хочется возвращаться снова и снова. Наверное, у этой колдуньи свои методы? Может, стоит расспросить об этом сестру в самых тонких деталях? Ворчуну натерпелось толкнуться ещё несколько раз, чтобы опустошить себя полностью, но Заноза не обмякала. Невыпущенное семя давило и жгло, и даже маячивший перед глазами Элизиум не давал забыться. Спустя пару томительных мгновений, тело Занозы блаженно обмякло, и Ворчун смог кончить. За спиной Ворчуна вспыхнули огненные крылья, смурфно-синего пламени и также быстро угасли. Заноза не дышала. Она сейчас пребывала там, где дышать было не нужно. Вот только это было не на руку Ворчуну. Она каждый раз пугался, что однажды Заноза, его милая, любимая Заноза так и не сможет вдохнуть! Ворчун прижался к Занозе по плотнее, придвинул её голову к себе и через поцелуй сделал ей искусственное дыхание. Перед Занозой бездна начала расступаться, и она вынырнула обратно, в реальный мир, прямо в объятия Ворчуна. Она жадно хватала ртом воздух, захлебнуться своими грёзами в её планы совершенно не входило. Её тело начало оттаивать от природного наркоза. Член Ворчуна был всё ещё в ней, и он был ещё достаточно твёрдым. На какой-то миг она испугалась, что эликсир сделал невозможное и Ворчун сможет пойти на следующий заход. С ноткой ужаса взглянув в глаза Ворчуна, она прочла в них полное умиротворение. Ни о каком втором разе речи не могло и быть. Он тоже высмурфился в край. Заноза широко раздвинула руки, и невесомость, повинуясь приказу, начала отступать. Они плавно стали опускаться на кровать. Смурфики, не разжимая объятий, забрались под одеяло. И они позволили себе отключиться.***
Когда Заноза открыла глаза, был уже поздний день. Сначала она не поняла где находиться, но события прошлой ночи нахлынули на неё со всей остротой! Прежде всего, необходимо было удостовериться, что всё получилось. Заноза расслабилась, как учила её Смурфетта. Она сконцентрировала свои мысли в одну точку, строго между глаз. Затем она мысленно опустила эту точку в сердце и оттуда скользнула в недра своего живота немного ниже пупка… У неё внутри вспыхнула маленькая звезда, нет, новая Вселенная! И к тому месту, где эта вселенная зародилась, всё естество Занозы устремилось провалиться. Там где раньше была пустота, теперь сиял жар. Ворчун застал свою любимую, когда она пыталась отдышаться от пережитого. Её бедра были словно приклеены, а руки ладонями прижаты к самому устью. И по счастливым глазам Занозы он понял, что поцелуй жизни состоялся. После стольких долгих лет! Не помня себя от радости, смурфики обнялись снова, и теперь, смеясь, катались по всей постели не разжимая объятий!***
Заноза зашла в домик, а в домике было подозрительно тихо. Пройдя влево от входной двери, она по лестнице поднялась на второй этаж и расплылась в улыбке от умиления. Её мальчики мирно спали. Чернобровик прижался к груди Ворчуна, кутаясь его левой рукой словно одеяльцем, улыбаясь своим счастливым детским снам. А радом со смурфлёнком лежала детская книжка с картинками, на которых были изображены смурфные домики, мосты, плотина и далее, далее, далее. Сам же Ворчун за то время, как они насмурфили себе смурфлёнка обзавёлся тоненькой чёрной бородкой, от уха до уха. У Занозы промелькнула мысль переложить смурфлёнка в его кроватку, но вместо этого сама легла рядом, слева от Ворчуна обнимая своей рукой и его и их общего малыша.