Смилуйся, Господь над твоей душой — Пусть и не хорошей, и не плохой — Ты была такой, как сумел придумать; Напоследок дверь наподдав ногой, Я ушел, как зверь, сам себе изгой, Я тревожил пыль, в смятую ковыль Мысли о тебе все пытаясь вдунуть.
Дайнслейф твёрдо решил уйти и больше никогда не возвращаться. Дайнслейф отчаянно мечтал вернуться. Любить вопреки стало для него так же естественно, как и дышать. Он изо всех сил старался подорвать планы Люмин. Он так хотел её поцеловать.Прожил я неделю и прожил год — Как дурак, поверил, что все пройдет, Блеклые картинки во сне целуя
Когда-то всё было куда проще: они вместе путешествовали по всему Тейвату, им было вместе так хорошо, не было между ними той непреодолимой стены из холода и навязчивых идей пойти против всего мира, невзирая на жертвы. Их связывала общая горечь по утраченной нации. Их связывала общая надежда на светлое будущее. Дайнслейф задавался вопросом: «Когда же всё пошло не так?» К концу путешествия Люмин окончательно разочаровалась в Селестии. Не то чтобы к ней вообще было возможно тепло относиться, став свидетелем уничтожения Каэнрии. А потом она собрала смертельно обиженных, превратившихся в самых настоящих монстров, желающих отомстить и основала Орден Бездны. И столько боли они причиняли другим во имя своих целей, столько жестокости вдруг обнаружилось в когда-то мягкой и доброй Люмин, что Дайнслейф просто развернулся и ушёл.Как-то разорвал я усталый бред, И пошел искать тебя в белый свет. Солнце и луну, Бога, Сатану Спрашивал, найти где тебя смогу я?
Однажды Дайнслейф решил, что сможет как-то повлиять на неё. Воззвать к разуму, пробить скорлупу, найти хоть намёк на прежние чувства. Он месяцами искал след, и вот, наконец, нашёл. Пришлось разыграть сцену, специально попав в плен, лишь бы добраться до неё как можно быстрее. Лишь бы снова увидеть, лишь бы почувствовать её присутствие, коснуться хоть кончиками пальцев…В том пейзаже, что рисовал Дали, Замок я нашел на краю земли, Я вошел, и стражник закрыл ворота; Длинный коридор, каждый шаг — как нож; Ты, по мне тоскуя, меня не ждешь; Ты, себя виня, стала для меня Слаще чем вино, хуже чем гаррота…
В её взгляде воет метель. В её глазах врата в саму Бездну. И только на самом дне этой Бездны едва тлеют угольки, оставшиеся от былой Люмин. Дайнслейф честно пытается разжечь из этих угольков полноценный огонь, но не выходит высечь даже крохотной искорки. И он опускает руки. — Это бесполезно, Дайн, — вздыхает Принцесса Бездны даже как-то устало. — Зачем пытаться? И Дайнслейф совершенно иррационально наслаждается каждым звуком: её голос — это то, чего он не слышал уже очень давно. Он так чертовски сильно по ней скучал. Видимо, что-то такое всё же отражается в его глазах, хотя мужчина и старался держать себя в руках: дыхание Люмин на секунду сбивается с ритма, а на лице мелькает далёкая тень сожаления. Впрочем, это не длится долго. Тут же возвращается безэмоциональная предводительница самой жуткой организации Тейвата, во взгляде снова презрение, а рука, без сомнений, не дрогнет, если придётся убить его. Дайнслейф умирать не собирается. Он всё ещё не предотвратил бедствие, причина которого вопреки всему была ему до сих пор небезразлична. Поэтому он прекращает спектакль и просто-напросто сбегает через портал.И хотя из ловушки выхода нет, Я стучусь в сердце мертвое вновь: Мне не хватит души, мне не хватит монет Расплатиться за твою нелюбовь.
Каждый раз, когда они пересекались, он продолжал биться в неприступную крепость. Он всё ещё не терял надежду её вернуть. Он всё ещё надеялся, что всё можно решить мирно. Все её улыбки теперь были ехидными и злыми. Она в открытую высмеивала жалкие потуги Дайнслейфа что-то до неё донести. Совсем не так раньше выглядела её улыбка. Ему больно вспоминать, как заливисто она когда-то умела смеяться. Ему так сладко об этом вспоминать. Эрозия неминуемо влияла на память Дайнслейфа. Он уже многое забыл за минувшие столетия. К счастью, главное в его голове было закреплено надёжнее всего. Он всё ещё помнил, что она любила те цветы.