***
Ока, зайдя в свой клуб, была окружена соклубниками. Девушка пока не решилась поговорить с Таро и пригласить его поучаствовать в деятельности оккультного клуба. Каждый член клуба был рад видеть своего лидера. Руто, пока ходила за Таро, увидела, что в коридоре каталась Медсестра-Жнец. Демоническая сущность проследила за дрожащей от волнения Окой и просто уехала. Среди оккультного клуба больше всего Ока доверяла своему заместителю — Шину Хигаку. С ним она и решила обсудить неизвестную девушку, когда остальные члены клуба разойдутся по школе. Руто опасалась чужих людей, да и в принципе везде пыталась найти какой-то мистический подтекст, чем раздражала некоторых учеников. В основном, это были Задиры. Остальные ученики Академии относились к Руто и ее клубу терпимо. Девушка начала искать на полках книги, связанные с демоническими сущностями, тут же подумав о мистическом происхождении неизвестной медсестры. Хоть здесь Руто не ошиблась. Однако в книгах было пусто. Никакой информации о подобных сущностях не было. — Неужели, не может быть никакой информации… — раздосадовано проговорила себе под нос Руто. — К сожалению, никакой информации нет, — проговорил за ее спиной Шин. Юноша уже понял, что Ока увидела гостей Академии в лице Медсестер-Жнецов, и тоже хотел поделиться с ней своими мыслями. — А? — девушка обернулась в сторону своего зама. — Совсем? — Совсем, — кивнул головой Хигаку. — Но я кое-что о них знаю. Ока с интересом глянула на него. — Что? — Это Медсестры-Жнецы. Кровавые демоны, ненавидящие мужчин. У них есть хозяйка, которая, скорее всего, тоже где-то здесь, — почесал затылок Шин. — Она говорила, что является императрицей Преисподней. — Преисподней? — девушка аж пискнула от того, что повысила голос, и тут же, опустив взгляд, притихла. — Почему ты не сказал раньше? — обычным тихим голосом спросила Руто. — Я бы тут же сорвалась и вернулась в школу. — Я не думал, что она останется здесь надолго… Однако я ошибся, — поджал губы Шин. — Вот бы с ней пересечься как-то… И хоть немного поговорить, — вздохнула Руто. — Я не знаю, что я еще могу сказать о ней, но Будо тоже с ней в хороших отношениях, как я знаю. Можешь спросить у него. — Будо? — Ока тут же оживилась. — А ты не знаешь, он сейчас где? Вы же в одном классе? — Наверное, он в своем клубе, — пожал плечами Хигаку. — Мне нужно к нему, — девушка пулей вылетела из комнаты и убежала в сторону клуба боевых искусств. Масута действительно находился в своем клубе и наблюдал за тренирующимися с пластиковым оружием учениками. Обычно он говорил, что оружие не всегда может оказаться в руках во время нападения, но всё же решил устроить тренировку с ним. Медсестры из боковых комнат никуда не делись и находились на своих местах. Ока тихонько подошла к дверям клуба и, заметив медсестер за стеклами, попятилась назад, думая, что они могут навредить ей. Но после собралась с духом и осторожно заглянула в комнату. Будо внимательно следил за своими учениками, но сам все еще думал о новой демонической сущности. — Будо… Ты не против… Эм… Немного поговорить? — Ока решила заговорить с ним первой, что было довольно редким явлением из-за скромности девушки. Будо оглянулся в сторону Руто и, по-доброму улыбнувшись, кивнул: — Конечно, нет. Что-то случилось? — Шин говорил… Что ты хорошо знаешь демона, расскажи мне о ней. Пожалуйста. — Ну… — Масута замялся. — Что ты хочешь знать? — Все, — кратко ответила Руто. — Все я рассказать тебе не смогу. Потому что сам мало знаю. Но… У неё есть множество способностей. Например, гипноз. И некоторые уже настрадались от её гипноза. Один чуть себе горло не перерезал. Ну… Ещё она профессиональный ассасин. Шо, — Масута кивнул на Кунина, который тренировался в паре с Миной, — удостоился чести сражаться с ней. Да, он проиграл, что было, наверное, ожидаемо, но это было поражение… которое лично меня не расстроило. Она имеет собственные миры, и целый ад склоняется перед ней. На шее у Будо вновь вспыхнул осколок души, и это вызвало у Оки неподдельный интерес. — А это? Это что? — девушка подошла ближе, рассматривая искрящуюся вещицу, и попыталась ее коснуться. — Эй, эй. Не стоит его трогать. Даже я не до конца знаю, на что способен этот камень. — Масута сделал шаг назад и заметил нахмуренную Аяно, которая внимательно следила за действиями Руто, сложив на груди руки. Будо не сдержал улыбки, ведь прекрасно понимал чувства Аиши. — А там за стеклами медсестры… — тихо произнесла Ока. — Эти-то? — махнул рукой Будо. — Это прислужницы Дьяволицы. Ее верные служанки и, как она выразилась, «прекрасное украшение». Они не относятся ко мне враждебно, что странно. — Может, это из-за камня? — Ока тут же подумала, что это своеобразный оберег от нечистой силы. — Они не реагирует на эти камни. В любой момент я могу стать их жертвой. Причем, просто потому, что я мужского пола. Ока кивнула и быстро вышла из клуба боевых искусств. Шоку тем временем возился с закусками, а Амаи стояла у плиты и что-то мешала в кастрюле. Но потом застыла и, что-то взяв со стола, принялась с интересом это разглядывать. В руках у неё оказалась плотно закупоренная стеклянная бутылочка с прозрачной жидкостью внутри. — Эй, ты чего там? — Шоку оглянулся в сторону притихшей девушки. — А? — та развернулась к нему лицом с бутылочкой в руках. Шоку тут же узнал ее и весь бледный пролепетал: — П-поставь… — Что с тобой? — девушка заволновалась, глядя на бледного Шоку. Парень подошел к Одаяке и забрал из ее рук склянку. — Все нормально. Амаи тут же сделалась серьезной: — Шоку, я вижу, как ты смотришь. — Кхм… — Шоку кашлянул, отведя взор. — Обычно я смотрю. — Шоку. Ты что-то скрываешь, — заметила, сложив руки, Амаи и была права. Шоку тяжко вздохнул: — Яд… — Что? — Амаи ничего не понимала. — Совсем немного этого… — юноша покрутил пузырек в руках. — Способно убить. — Г-где ты его достал? — Амаи аж затрясло от волнения и страха. — Дьяволица дала, — коротко ответил ей Шоку. — З-зачем? — Амаи села на стул и смотрела на Цубураю глазами, в которых читался испуг. — А ты не понимаешь? — приподнял бровь Шоку. — Нет… — Я… Я сходил с ума, видя тебя рядом с Таро. Как ты его кормишь, хвалишь, утешаешь. А он не ставит тебя ни во что. Привлечь твое внимание не получалось, я попросил помощи у нее. Она дала мне этот яд, сказав, что мне придется испачкать руки в его крови. — Ты хотел его отравить? — Амаи в полном Шоке смотрела на своего возлюбленного. — Хотел… — Шоку сделал паузу. — Хотел, но… — Цубурая сел перед ней на одно колено и аккуратно взял любимую за руки. — Я видел, что он тебе дорог. Как я мог сделать тебе больно? Забрать любимого тобой человека. Амаи уставилась куда-то в одну точку и молчала. — В конце концов, я лучше выпил бы его сам. — Шоку легонько поцеловал ее ручку. — С-сам? — Амаи затрясло еще сильнее. — Лучше сам, чем твои слезы из-за этого… Кхм, — Шоку не хотел оскорблять Таро и показаться грубым, поэтому сдержал себя. На глазах Амаи появились слезы, и она стиснула Цубураю в объятиях, а после совсем разревелась. — Тише ну что ты? — парень легонько поцеловал ее в висок. Одаяка продолжала реветь, сильнее прижимаясь к нему. Шоку осторожно гладил ее по голове: — Не плачь из-за глупостей. Ты что? Амаи подняла на него заплаканные глаза: — Ты ведь… — Амаи всхлипнула. — Мне тоже очень дорог. Шоку сейчас заговорил еще мягче, чем обычно, чтобы успокоить Амаи окончательно: — Маленький ты кексик, не плачь. У меня сердце разрывается хуже, чем от этого яда. Знал бы твою реакцию, промолчал бы лучше, — юноша вытер пару слезинок со щек Амаи, а та прижалась к нему еще сильнее и затихла. Вскоре начался урок, и наши парочки разошлись по классам. Дьяволица все еще находилась у себя и задумалась над затеей Кизаны. Подумав немного, она подозвала жестом одну из медсестер. Та подъехала по первому зову своей хозяйки: — Госпожа… — Последи за Окой Руто, — приказала ей Дьяволица. — Любая информация будет полезна. В конце каждого дня докладывай обо всем. — Как прикажете, — Медсестра-Жнец склонилась в поклоне и уехала исполнять поручение хозяйки. После урока Ока решила еще пройтись по школе, чтобы если что увидеть новых созданий тьмы в лице Медсестер-Жнецов. В одиночестве она стала бродить по школьным коридорам, озираясь по сторонам. Тут из воздуха возникла Медсестра-Жнец и, скосив голову, наблюдала за Руто через свою маску. Девушку затрясло от волнения и страха, но подходить она не решилась и рассматривала ее на расстоянии. Медсестра стояла, как ни в чем не бывало, следя за каждым движением Оки, и не шевелилась. Кизана и Цурузо после урока прогуливались аллеям школы, держась за руки, однако Кизане вдруг стало жаль Оку еще больше. Она взяла своего кавалера за руку и совсем тихо заговорила: — Цурузо, ты не будешь считать меня стервой после этого? — Хм… Ну, я подумаю. — Цурузо изобразил задумчивый вид, хотя за время их совместной работы мог надумать про Сунобу много неприятного. Кизана посмотрела на него, насупившись. — Ты же знаешь, для чего это все. Цурузо давился от нахлынувшего смеха: — Обожаю когда ты дуешься, — парень потискал ее за щечки и рассмеялся. — Ах, ты специально так?! — Кизана топнула ногой и надулась еще больше, хотя сама готова была рассмеяться вместе с ним. Цурузо поднял ее на руки. — Я все понимаю. К тому же, вряд ли кто-то, кроме меня, знает о твоем путешествии в Преисподнюю. — Я никому не говорила… — Кизана почти тут же вспомнила Усадьбу и ее обитателей, и по спине девушки пробежал холодок. Она сильнее прижалась к телу Ямазаки, ища у него тепла. — Кроме меня и Госпожи никто не знает о твоем путешествии в этот кошмар. — Почему ты ее так называешь? — поинтересовалась Сунобу. — За то, что она сделала для меня, я ее очень уважаю. К тому же, она старше нас и действительно госпожа. Для Медсестер, например. — Мне ни слова не сказал, хоть мы столько вместе работали. Даже странно. — Кизана не понимала, почему Цурузо не сказал ей о своих чувствах раньше. — Я видел, как ты на Таро смотрела. И знал, как ты отреагируешь, если я скажу, что к тебе чувствую. Кизана тяжко вздохнула и уткнулась парню в плечо: — Прости, м? — За что? — не понял Цурузо. — Не знаю… За то, что не видела ничего. — Не извиняйся, — улыбнулся Ямазаки. — Любовь ослепила тебя. — Это была не любовь. Скорее, нездоровая симпатия, что-ли. — Когда начать собираешься? — Цурузо тоже подумывал, как он может помочь Кизане отомстить, хотя Ямазаки предпочел бы физическое насилие, хоть и был очень вежливым и манерным. Однако моральное унижение было гораздо больнее перенести, чем физическое, поэтому Цурузо отказался от своей идеи. — Не знаю. Завтра, наверное. Видеть даже его тошно. — Сейчас в клуб? Журнал надо заполнять. Кизана кивнула, прижавшись к его плечу. Мимо них прошел Таро, а после обратив внимание на то, что Сунобу находится у Цурузо на руках, решил съязвить: — Ты бы ее поменьше на руки брал. Спину сломаешь. Цурузо спустил Кизану с рук, бережно поставив ее на землю, и подошел к Таро, держа в себе гнев. — Ты даже Оку поднять не сможешь. И будь повежливее. А то за такие слова можно хорошо огрести. — Пф-ф! От тебя что ли?! И вообще, даже не смей про Оку говорить! — Ох, как мы заговорили. Неужели, влюбился? — Цурузо поджал губы, внимательно оглядывая Таро. — Хотя… Ты и влюбиться — понятия несовместимые. — Тебе вообще какое дело?! — Мне просто будет жаль очередную девушку, которая из-за тебя решит наложить на себя руки. — Цурузо тут же вспомнил Кизану в больничной палате и как он умолял ее жить. — Она не дура, в отличие от этой! — Таро, видимо, передумал извиняться и кивнул на побагровевшую от бешенства Кизану. Цурузо заскрипел зубами: — Сейчас точно огребешь. За такие низкие слова. — Пф-ф, злой подкаблучник. — Таро выводил Цурузо на драку, стараясь задеть его, как только возможно. Цурузо уже не выдержал и, схватив Таро за горло, сжал его, да так, что тот задергался, пытаясь освободиться. У Ямазаки от нахлынувшей злобы сузились зрачки, и заговорил он, почти рыча от бешенства: — Слушай меня внимательно. Даже больше слова о ней говорить не смей. А то огребешь конкретно. А лучше тебя к Медсестрам-Жнецам и Дьяволице отправить. Они уже придумают, что с таким низким человеком делать. Кизана попыталась оттащить Ямазаки: — Перестань! Перестань, говорю! Он того не стоит! Цурузо отпустил Таро и пихнул его в сторону восточного фонтана. — А теперь пошел вон! — Руки убрал! — сквозь кашель проговорил Таро. — Не визжи. А то оглохнем. — Кизана поправила локоны и взяла Ямазаки за руку. — Идем, Цурузо. Пока это происходило, Будо подошел к все еще нахмуренной Аяно и, обняв ее за талию, ткнулся носом в ее мягкие волосы. — Чего дуемся? Девушка молчала, ища что-то в телефоне и игнорируя то, что делал Масута. — Аяно… — юноша оставил нежный поцелуй на ее шее. Аиши тихо охнула: — Ч-что ты д-делаешь… Дурак, — снова Аяно испустила рваный вздох. — П-прекрати… — Почему дуемся? — Масута снова оставил нежный чмок на шее Аиши. Аиши развернулась и, крепко его обняв, ткнулась ему в грудь: — Все. Мой. Ясно? — Конечно, твой, — юноша не сдержал усмешки. — А кто спорит? — Ага, а всякие вокруг вертятся, — Аяно подняла на него взор и снова сморщила носик. — Ну… Мне совсем что ли с девушками не разговаривать? — юноша хихикнул, потрепав свою возлюбленную по голове. — Не совсем. Но эта мадам меня напрягает. — Аяно действительно забеспокоилась. — Ты видела, как она ведет себя? Даже разговаривать боится. Травят ее. Жаль даже как-то. — Ты прав… Знаешь, в таких ситуациях мне мое безразличие помогало. — Аяно прислонилась к его плечу. — Слушай, безразличие это хорошо, но мне кажется, она так не сможет. Ранимая она. — Затравят — и сделает то же, что и Кизана. — Аяно понимала, что Ока способна на подобное, ведь была слабой. — Но мы можем ей помочь. — Будо поглаживал ее по спинке свободной рукой. — Как? — Либо устранить Задир… Либо найти ей щит. — От Задир мы ее вряд ли убережем. А вот насчет щита надо подумать. —Аяно задумалась. Будо тоже стал думать. Ока редко попадалась ему на глаза, но взаимоотношения с Шином у нее были более теплыми. — Не знаешь, может, она кому-нибудь нравится? — Аяно знала, что у Оки было мало друзей и большинство учеников считали ее странной. — Хм… Вроде бы, не видел. За ней никто не следит, да и видно, что к ней мягко относятся только ее соклубники. Но больше всего Шин. — Где мы тогда найдём ей щит? — Аяно тоже задумалась. Она пока не считала Оку своей соперницей, но если у нее появится молодой человек, то угрозы, что она сблизится с Масутой, не будет. Аиши чувствовала, что у нее начинает просыпаться ее «темная сторона», но девушка старалась держать себя в руках. Оба переоделись в школьную форму и разошлись по классам. Кизана и Цурузо все еще гуляли по аллеям школы, однако Сунобу была недовольна. Таро ее раздражал. Обида снова взыграла в ее душе. После этой ситуации Кизане захотелось начать унижение Таро с сегодняшнего дня. Она уже все продумала. — Цурузо, я побегу в класс, ладно? А ты заполни журнал, там список пьес на репетиции в ящике стола. — Хорошо, беги. — Ямазаки легонько чмокнул ее в щеку и ушел в помещение клуба драмы, а Кизана направилась в свой класс. В классе сидели Амаи и пришедшая Ока. Одаяка листала учебник, повторяя материал, а Ока тихонько листала книгу из своего клуба, все же стараясь найти хоть что-нибудь про Медсестер-Жнецов. Кизана зашла в класс и, сев за парту, заговорила с Амаи, пытаясь громким голосом привлечь внимание Оки: — Ты представляешь?! Моего Цурузо Таро на драку вывел! Гаденыш! Утопился бы уже в своем любимом фонтане, что ли! Амаи оглянулась в ее сторону. — Мой Шоку меня собой всегда закрывает. Ревнует, глупенький. Действия Кизаны дали тот эффект, который она и ожидала. — О-он не мог. Не мог. Он же х-хороший, — тихо проговорила Руто. — Да я видела. Стоп. — Сунобу повернулась к Оке. — Чего? «Хороший»? Кизана поднялась и подошла к Руто, облокотившись на ее парту обеими руками: — Он хороший? — Да! — Ока даже повысила голос, защищая Таро. — Ух, ты! — Кизана злорадно усмехнулась. — Да ты, я смотрю, обнаглела? Зубки показываешь? Раз он такой хороший, почему тогда на всю школу болтает, что ему тебя тупо жалко? Что ты за ним бегаешь, как никчёмная собачонка, а он тебе просто отказать не может, потому что ЖАЛЕЕТ?! Оку затрясло, и она побледнела еще больше, чем обычно. — Плачется, бедный, как ты его задолбала со своим вниманием! Как же ему с тобой ску-у-учно! — продолжала Сунобу. — Как же его достало, что ты вокруг него вертишься, «Прилипала». — Я… — Ока зажалась, а к горлу подступил ком. Амаи пока молчала, но наблюдала за действиями Кизаны и не вмешивалась, хоть и хотела. — «Ты»? — Кизана злорадно хихикнула. — Ты думаешь, ты для него особенная? Не-ет! Ты такая же, как мы все: жалкая и мелкая влюбленная в него дура, которой он пользуется. — ОН НЕ ТАКОЙ! — Ока все-таки попыталась еще раз защитить Таро, что, по ее мнению, должно было сработать. — Не такой? То есть, Амаи сама себя ударить попыталась, что Шоку теперь ее собой закрывает, когда Таро рядом? Или я сама захотела себя убить и вскрыться? — НЕ ОН ВЕДЬ ТЕБЕ ВЕНЫ РЕЗАЛ! А ТЫ САМА! — Ока сорвалась на крик, что было шоком и для Амаи, и для Кизаны. — М-м-м, сама. Сама. А вот вопрос у меня к тебе: ПРОСТО ТАК СДОХНУТЬ ЗАХОТЕЛОСЬ МНЕ?! ДА? Ока совсем зажалась и молчала. — Знаешь, человек, который меня любил, с ума тут сходил! А этот просто книжку читал! Ты бы глаза открыла, а? Неплохой парень ведь по тебе сохнет, а ты не видишь! — Кизана скинула все со стола Оки одним взмахом и вышла из класса. Ока не выдержала и, даже не поднимая с пола свои вещи, убежала вся в слезах. Амаи хотела остановить ее, но поняла, что это бесполезно. Напор Кизаны был мощнейшим. Одаяка осталась одна, но понимала, что Кизана права. Таро не умел любить. И вряд ли когда-нибудь научился бы. Ока пробежала мимо Супаны, которая рассматривала зеркало около прохода на крышу, и, забежав в туалет, спряталась в одной из кабинок, чтобы ее никто не трогал. Она плакала, ведь ей было обидно и за себя, и за Таро. Он был хорошим, по мнению Оки, и не мог причинить кому-то вред. Кизана пошла в сторону клуба драмы, чтобы подобрать костюмы для пьесы, но, дойдя до помещения клуба, застыла. — К-как… — девушка увидела между дверями клуба мраморные арочные выемки, в которых на постаментах стояли два Золотых Наблюдателя. Девушка попятилась назад, а после в ужасе закричала. На глазах навернулись слезы, и она просто сползла по стенке. Ноги стали ватными, а в глазах потемнело на пару мгновений. — Я не хочу обратно… Не хочу… — Сунобу шептала эти слова, как мантру. В голове девушки снова послышались уханья и хохот Золотых Наблюдателей. Это было просто реализованное в мозгу воспоминание. Кизана прекрасно помнила, как Наблюдатели хохотали и ухали, пытаясь свести ее с ума и напугать в Усадьбе и за ее пределами. Девушка вскрикнула и просто лишилась сознания, еще раз вспомнив пережитый кошмар. Цурузо услышал крики и выбежал в коридор. Увидев Кизану на полу без сознания, он бережно поднял на ее на руки и, положив на свои колени, сунул ей под нос нюхательную соль, чтобы привести девушку в сознание. Кизана приоткрыла глаза и, увидев Цурузо перед собой, крепко обняла его, прижавшись к его груди. — Тише, тише… — Ямазаки поглаживал ее по голове. — Я не хочу обратно… Не хочу… — Кизана дрожала, как лист. — Они пустые… Дьяволица сказала, что не собирается ставить живых Наблюдателей за пределами своих покоев. А если бы они напали, я бы закрыл тебя своей грудью. — Они раскрошили бы тебе голову, дурак. — Кизана помнила, как Наблюдатели грозили ей топорами. — Моя жертва была бы ненапрасна, я уверен. Тем более, довольно красиво смотрится. — Если бы ты знал, на что они способны, ты бы так не говорил, — буркнула Сунобу. Цурузо помолчал и поглаживал ее по голове, чтобы Кизана успокоилась. Она глянула на статуи: — Знаешь, я была там совсем одна, в этом кошмаре… Там все было такое манящее. Все из золота. Однако я быстро поняла, что это просто ловушка. Я была одна посреди этой огромной Усадьбы, и самое главное, что от этих статуй даже там невозможно было спрятаться. Они как будто знали каждый мой шаг. Где я и как меня убить. Дьяволица говорила мне, что они считают всех заблудших в их мир крестьянами… Низшими душами или просто игрушками для своего развлечения. Я тоже так думала почти обо всех. И я за это поплатилась. Цурузо молча смотрел на нее, однако никакой обиды он не испытывал. Кизана действительно вела себя с большинством учеников высокомерно. Но Цурузо принял ее такой, какой Сунобу была. Он пытался найти в ней что-то хорошее. — Я могу считать это откровением? — помолчав, Цурузо решил задать этот вопрос, ведь Кизана и правда сейчас рассказала ему подробности о своем путешествии. Хотя сначала она просто сказала, что побывала в сущем аду, и больше ничего. Как будто хотела забыть это все, как страшный сон. Однако осадок все равно остался. Кизана поняла, что за каждый поступок или действие придется заплатить. Рано или поздно. Иногда даже самую высокую цену. Кизана молча уткнулась ему в плечо и затихла. «Прошла через ад, чтобы жить… Никогда ее не отпущу от себя» — Ямазаки действительно не хотел больше никогда оставлять Кизану одну. И желал сделать ее самой счастливой.***
Будо тем временем сидел в классе и читал книгу, которую принес с собой. После нескольких путешествий в храм парень решил почитать про Грааль. Мифологическая чаша упоминалась еще в трактатах XI века нашей эры. По легенде, из этой чаши пил Христос во время Тайной вечери. Однако Будо не знал, та ли это чаша, о которой писали церковники в Средние века. В кабинет зашел Таро и, увидев Будо с книгой, решил позлорадствовать. Он знал, что Будо не станет его бить, так как был воспитанным, даже на грубости отвечал словами и использовал силу в крайних случаях. — Что? У наших девчонок ловить нечего, почитать решил? — Тебе-то какая разница? — Будо перелистнул страницу. — Ты читай, читай, девушкам нравятся умные. Хотя тебе уже мало что поможет. Признайся, я тебя давно затмил. Тебе же от этого больно. — Если ты хочешь сделать мне больно таким образом, то у тебя не хватает ума. Но, если хочешь по-настоящему меня ранить, то тебе нужно будет сделать кое-что для этого. — Пф-ф, ну и? Хотя больно оно мне надо. — Таро сложил руки. — Тебе придется УБИТЬ Аяно. Потому что если она умрет, — Масута сделал паузу, — я последую вслед за ней. Потому что без нее этот мир не для меня, — парень захлопнул книгу, поднялся и ушел из класса. Шин в шоке выронил ручку, а сидевший за гаджетом Кага отвлекся от своего смартфона после таких слов. Проходящая мимо Аяно застыла в шоке и смотрела вслед уходящему Масуте, а у самой на глаза навернулись слезы. Она не сможет пережить его уход. Однако она знала, что Будо ее не оставит. И всегда будет ее щитом и мечом.***
Шин после возвращения Оки в школу старался всегда быть рядом с ней. Его сердце сильно болело, когда он видел слезы на глазах Руто. Но, что бы он не делал, у него не получалось остановить главных виновников этих слез. Задир. Гяру постоянно издевались над Руто, по любому поводу задевая ее. И как Хигаку не старался ее успокаивать, у него плохо выходило. Он даже подумывал стравить Задир и Правонарушителей, хоть и не обладал сильным влиянием. Кизана это замечала до того, как сломала кость, но не вмешивалась. А сейчас, когда она вспомнила об этом, у нее созрел план. Ей было мало того, что она раззадорила Оку. Теперь нужно было повлиять на Шина. И девушка уже знала, к кому она его отправит. Сунобу решила все обсудить со своим кавалером после уроков, в более спокойной обстановке. Она знала, что Цурузо поддержит ее во всех начинаниях. Да и Шин был его одноклассником, а значит Ямазаки мог знать, как он ведет себя в классе. Любые сведения могли бы быть полезны. И Кизана была уверена, что ее план удастся. Она отомстит. И будет упиваться ничтожным видом своего врага, которого когда-то любила. Как говорится, от любви до ненависти один шаг.