***
Дилан страстно расцеловывал её, и её возбуждённое тело становилось горячим от пылавшего в ней желания. Она была совершенно обнажена перед ним. Девушка нежно поглаживала его по щеке между поцелуями, говоря слова всей своей любви и всецело отдаваясь ему. Дилан нежно касался её обнажённой груди и сжимал её так приятно, что она издала мягкий стон прямо ему в ухо. Дилан блаженно целовал её грудь и посасывал её так сладостно, отчего девушка испытывала настоящее наслаждение, довольно прикрывая глаза. Она ощутила его жаркое дыхание между ног, а после — его горячие губы, которыми Дилан страстно поцеловал самое сокровенное её место. Он так приятно ласкал её языком там, где девушка была наиболее уязвима, даря ей блаженство. Дилан так нежно погружал язык в неё, желая почувствовать её всецело, зная, какой сладкой была его любимая. Она забралась дрожащими пальцами в его волосы, умоляя его о большем… И внизу её живота растеклось величайшее удовольствие, когда Дилан страстно ласкал её в самом чувствительном месте. Они глубоко поцеловали друг друга, когда в её глазах появился тот самый блеск, и Дилан вошёл в неё. Девушка не ощущала боли, как в первый раз, но даже сейчас он шепчет ей, что будет нежен. Дилан двигался в ней медленно, позволяя привыкнуть к этим ощущениям, хотя сам сгорал от нетерпения и этих сладчайших ощущений — она была невообразимо мягкой, влажной, узкой, и принимала его в себя так охотно, словно ждала этого всю жизнь. Она обнимает его за шею и прижимает ногами за талию, издавая влажные, прерывистые стоны ему в ухо, и он понимает, что может дать себе волю, своему вожделению и всему тому сонму чувств, который в нём поднимала её близость. Его движения в ней становились всё быстрее, и, чтобы не отпускать её, Дилан сжимал её ладонь в своей. Её стоны были ещё глубже, и девушка крепко прижималась ко всему его телу. Дилан резко и страстно поцеловал её, всё также осторожный в своих действиях. Она говорит, как сильно любит его, и окончательное удовольствие настигает его… … Дилан почувствовал напряжение внизу живота и, зная, что готов к этому, выплеснул всю свою любовь в неё… … Девушка ощутила, как что-то горячее разлилось внутри неё. Новая жизнь зарождалась в ней — она коснулась живота, Дилан дотронулся её ладони, и они вместе почувствовали это тепло.***
Сердце пело и ликовало, стоило только ей услышать заветные слова о том, что она станет мамой. Ничто в мире не казалось столь важным, все страхи и тревоги испарились, растворились в солнечных лучах, которым девушка, беспечно улыбаясь, подставляла счастливое личико. Столько дней в ожидании, только бы получилось, только бы это подтвердилось, и теперь всё это не напрасно. Конечно, она и сама догадывалась, девушка чувствовала всем телом и сердцем, как уже живой, уже точно любящий её ребёнок, пусть и не рождённый пока, тянется к ней, отзывается неведомым чувством, и совсем скоро, очень скоро появится на свет. Подумать только, она — и будущая мама, и теперь уже её не обманывают ни ощущения, ни глаза! Надо как можно скорее сообщить новость ему, пока девушка совсем не забылась от радости, и от этой мысли стало даже как-то неловко и смешно одновременно. Им предстоит так много впереди, девять месяцев пролетят как на крыльях. В тот вечер, когда Дилан вернулся из колледжа, его любимая вела себя по-особенному: то смеялась, то злилась, то плакала. Её настроение часто менялось, как и состояние её организма. Дилан бережно заботился о ней, но сейчас это было нечто трепетным… прекрасной новостью, которая осчастливит его… Он догадывался, что случилось то, чего они так хотели — … … — счастливейший момент в его жизни… … Согреваемые объятиями, они говорили слова любви друг другу, когда она рассказала ему лучшую новость из всех: у неё под сердцем рос их маленький ребёнок. … Слёзы на его глазах впервые были от счастья: он станет отцом… … Дилан обнял её и, радостный, воскликнул, как сильно любит её и ребёнка. Он нежно поглаживает её живот и уже ощущает своего кроху. Девушка крепче прижимает его ладонь к животу, и Дилан обещает быть рядом вечно. Он страстно целует её живот, и это самое волшебное чувство в её жизни… … Счастливые, они знают, что будут вместе на всём этом пути, когда Дилан представляет каждый момент с их ребёнком, уверенный: с любимой у него всё получится. Что бы ни произошло, они пройдут этот путь вместе, ведь теперь им было ради кого жить, ради кого встречать и провожать рассветы и закаты.***
На первых месяцах Дилан не спал ночами, если ей было плохо: он тепло поглаживал её живот, отчего ей становилось легче, и она засыпала в его объятиях. По утрам девушка не хотела отпускать его, когда Дилан согревал её объятиями. Он говорил, что вернётся к ней и ребёнку очень скоро, но она оставалась грустной, тянула к нему руки, звала его имя и просила побыть с ней ещё немного… Дилан сладко целовал её живот, и девушка мгновенно становилась счастливой. Как мало в те моменты ей нужно было для счастья! Дилан ходил в колледж, а в свободное время работал, чтобы давать ей и ребёнку всё самое лучшее. Когда становилось трудно, он вспоминал её сияющие глаза и тёплый, счастливый голос. «Ты делаешь это ради неё, ради нашей кровиночки», — повторял себе он, и будто из ниоткуда у него появлялись силы и открывалось второе дыхание. Вечером Дилан возвращался к ним в радостном трепете. Они тепло обнимались и горячо целовали друг друга. Дилан поглаживал её живот и спрашивал, как его ребёнок. Иногда он разговаривал со своим крохой, который слышал его и чувствовал всю любовь к себе. И Дилану не нужно было слышать этого — он просто знал это каким-то внутренним знанием. Когда они шли вместе, Дилан прижимал её к себе за талию и касался её живота, укрывая собой от столкновений. Часто Дилан помогал ей идти или привстать, держа за руку и обнимая за спину. Он брал её на руки, когда её живот уже округлился, и ему было так легко держать свою любимую, согревая объятиями, как будто он и вовсе не двух человек держит! Дилан давал ей и ребёнку всё необходимое и заботился о них со всей нежностью. Часто он дарил им нечто особенное, что она ценно хранила, как воспоминания о днях в ожидании их маленького, родного человечка… Благодаря его за всё, что он сделал для них. Дилан следил за её положением и замечал каждое изменение: смены её настроения, её здоровье, прекрасное с его заботой, как её живот заметнее округлялся, первое движение ребёнка, как их малыш развивался у неё под сердцем. Даже дома: Дилан обнимал её за талию и держал за ладонь, когда девушка куда-либо шла. Иногда она говорила, что ему не стоит так волноваться, но Дилан продолжал оберегать её с ребёнком именно так, уверенный, что с ним они в лучшей безопасности. У неё возникали странные вкусовые предпочтения, и стоило ей попросить его о желаемом, Дилан тут же шёл и брал то, что ей нужно. Самое лучшее, что радовало её. Его любимая и ребёнок должны быть счастливыми и в полном порядке… И девушка была так благодарна ему, счастливая, что у неё есть любовь всей жизни, а у её ребёнка — замечательный отец. Дилан достал бы звезду с неба, лишь бы его любимая и ребёнок, росший в ней, пребывали в блаженстве все эти девять месяцев… И они ощущали себя так прекрасно с его любовью и заботой. Вместе они придумывали их желанному, ещё не рождённому, но уже любимому ребёнку имя, вместе гуляли под руку, и другие невольно улыбались, глядя на счастливую молодую пару в ожидании чуда, и казалось — что бы ни случилось, нет того, что они не смогли бы пройти вместе, рука об руку и душа в душу. Девушка светилась каким-то неземным внутренним сиянием, Дилан никогда такой воодушевлённой и… красивой её не видел. И в его глазах она была поистине самой прекрасной, ненаглядной, родной — а как ещё может быть, когда девушка носила под сердцем его дитя? И смотря на него, она знала, каким счастливым будет их ребёнок с таким великолепным отцом, как Дилан — любовью всей её жизни.***
Дилан нёс её на кровать, как и каждую ночь, но сегодня они точно не собирались спать… … Он согрел её своими объятиями, когда они жарко поцеловались, и Дилан начал горячо расцеловывать её, уже обнажённые, шею, ключицы, плечи. Девушка издала мягкий стон и обняла его за плечи, когда Дилан сжал её за бедро от чувства возбуждения. Обнажённая, она была величайшей красотой для него. Дилан нежно поглаживал её, уже округлый, живот и сладко поцеловал его, проявляя всю любовь к ней и ребёнку… … Девушка прижала его ладонь к своему животу, чтобы они почувствовали своего ребёнка, но, казалось, кроха заснул в их любви, чтобы насладиться её созданием. Дилан касался её груди и тепло поглаживал. Он страстно поцеловал её и приятно сжал, отчего она трепетно простонала. Дилан с нежностью поглаживал и сжимал её грудь, мягко, ласково массируя самые чувствительные точки. Он сладостно целовал её грудь и касался губами. Девушка содрогалась от наслаждения и глубоко стонала. Дилан дотронулся самого чувствительного места на её груди. Он начал приятно играть с ним и блаженно посасывать, лаская её грудь языком… … Дилан бережно обнимал её за талию и положил голову на её грудь. Она касалась его волос, когда Дилан слушал биения её сердца от любви к нему и ребёнку. Он очаровательно поглаживал её живот и согревал теплом её и ребёнка, росшего в ней. Дилан опустился и прелестно поцеловал её живот — лучшее чувство во Вселенной для неё. Он прикоснулся ладонью к самому сокровенному её месту, и девушка томно простонала. Дилан начал ласкать её пальцами там, где она была — особенно теперь — уязвима, и ощутил, как горячо было в ней. Его пальцы в ней были нежны и так приятны, и девушка довольно стонала и всхлипывала, цепляясь пальцами за постель. Дилан надменно улыбнулся и убрал ладонь, оставив её разочарованной от не достигнутого удовольствия, но его ухмылка обещала только более горячее продолжение — не мог же он оставить любимую без наслаждения? Под ее внимательным и немного удивленным взглядом Дилан спустился, очерчивая ладонями ее крутые бедра, линию ее круглого животика, остановившись прямо напротив ее лона. Ну, конечно, он все самое приятно оставил на потом, как можно было сомневаться в ее любимом! Он начал ласкать её языком со всей страстью и любовью, и её стоны зазвучали, отражаясь эхом во всей спальне, ещё громче, протяжнее, безудержнее. Его язык так сладко касался самого нежного места её тела с невероятным теплом. Дилан в этот раз превзошел самого себя, он успел изучить любимую и точно знал, как доставить ей наивысшее блаженство, искупать ее в этом море желания, дающего жизнь. Кончиком языка он теребил, поглаживал чувствительную бусинку, слизывал прозрачные вязкие капли смазки с нежных темно-розовых лепестков, накрывал ее лоно теплыми губами и игрался с ним языком, как ему вздумалось, упоенно слушая, как его возлюбленная заходится в совершенном экстазе, теряя рассудок и умоляя, только бы он не прекращал, только бы не останавливался, не смел ее оставлять… и она резко замерла от поразившего её удовлетворения внизу живота. Дилан мгновенно и уверенно вошёл в неё. В ней было так жарко и мокро, что Дилан испытывал величайшее наслаждение. Ей было безумно приятно, и она обняла его за плечо, издав глубокий стон. Дилан сжал её ладонь в своей и коснулся талии, осторожно прижимаясь к ней. Он начал смело и быстро двигаться в ней, принося удовольствие себе и любимой. Девушка сладко стонала и обнимала его ногами за бёдра, прижимаясь к его телу и исчезая во всей любви. Его толчки были размеренными и быстрыми со всей любовью, с которой Дилан входил в неё. Он был страстен и нежен в своих действиях, чтобы его любимая получала лишь наслаждение. Она прошептала прекрасные слова любви, и Дилан, потянувшись к ней, так горячо поцеловал её в губы — такое многотысячное проявление любви к ней и ребёнку! Обнажённые и счастливые, девушка заснула в его нежных объятиях, прижавшись к его телу, — в лучшей защищённости из всех для неё и ребёнка. Дилан согрел их своей любовью, укрыв её теплом; он коснулся её живота и так очаровательно погладил его, отдавая всю любовь их ребёнку, который чувствовал это.***
Сегодня был особенный день: они собирались узнать, кто у них будет — маленький кроха или маленькая крошка? Она ощущала себя волнительно и бесконечно счастливо в ожидании узнать это. Хотя Дилан сказал ей сегодня утром, что это будет девочка… … Ранним утром он проснулся от того, что кто-то маленький и хрупкий радостно толкнул его в ладонь, которой он касался её живота. Яркая улыбка сияла на его лице, и тогда Дилан понял — это его дочь, их маленькая малышка. Девушка верила ему, но вся пылала от счастья и трепета, крепко сжимая его ладонь в ожидании, перед тем, как они узнают пол их ребёнка и увидят его. Дилан бережно обнял её и прижал к себе, радостно улыбаясь. Он сладко поцеловал её в лоб и прошептал слова любви, поддержки, говоря «совсем скоро» и усмиряя её нетерпимость. … Вновь из счастливейших моментов их жизни… … Они впервые увидели своего, такого крошечного, прелестного ребёнка, его движения маленькими ручками и ножками и услышали отчётливое биение его сердечка. И прежде, чем было сказано, они вместе убедились — это была девочка. Дилан тепло обнимал её за талию, и они счастливо смотрели друг на друга. Он бережно касался её живота и, словно удивляясь, спрашивал: — Девочка?.. — Девочка. — спокойно и с милой улыбкой подтверждает она. Дилан страстно целует её и говорит слова бесконечной любви ей и ребёнку, когда девушка кладёт голову ему на плечо и чувствует себя такой защищённой в его объятиях, смотря на свой, давно округлый, живот и зная, какая радость их ждёт впереди! И весь день был проведён в нескончаемых ласках — когда Дилан проявлял всю любовь и заботился о них со всей нежностью: поглаживал и целовал её живот, расцеловывал её в губы, черты лица, шею, щёки, разговаривал с их малышкой, и они вместе придумывали имя своей крошке… … И под ночь Дилан сказал, что он найдёт своей дочери имя, значащее величайший дар всех богов. Она ощущает себя самой счастливой и засыпает в его объятиях, прижимая его ладонь к животу.***
Был солнечный день, они наслаждались друг другом… … Девушка лежала в его объятиях, и Дилан нежно поглаживал её округлый живот, уже на восьмом месяце. Их малышка уверенно толкнулась в ней, и они радостно улыбнулись: этот момент всё ближе — их маленькое чудо собиралась прийти в этот мир. Крошка пиналась в ней часто и активно. Когда она не могла заснуть от этого, Дилан так прелестно гладил её живот, что малышка успокаивалась и напоминала о себе под утро. И сейчас крошка так весело толкалась в ней, упираясь ручками и ножками в её живот. Дилан ощущал каждое движение своей дочери, и это было так волшебно. Он проводил рукой и с любовью целовал место её живота, куда малышка упиралась. Иногда крошка пиналась так забавно, и они искренне смеялись этому. Дилан прислонял голову к её животу, и тогда малышка толкалась так спокойной, словно чувствовала своего папу и тянулась к нему. Дилан понимал это и так сладко целовал её живот. И в месте, куда пиналась его дочь, этот поцелуй всегда был особенно приятен. Они радостно обсуждали всё о своей крошке: её появление на свет, её первый шаг, слово, милые черты лица и её имя… … Дилан заявил, что уже выбрал идеальное имя их дочери, и это несомненно. Любопытная, девушка начала расспрашивать его об этом. Дилан ответил лишь, что любимая узнает это имя, как только их дочь появится на свет. Она притворно расстроилась, но тут же улыбнулась, когда Дилан ласково поцеловал её в лоб. Они заговорили, какие черты лица и характера будут у их малышки. Как и всегда, девушка знала, что у неё будут его глаза и улыбка, а Дилан отвечал, что их дочь будет такой же доброй и любящей, как и её мама. Он будет читать ей сказки на ночь, а она — петь малышке самые красивые колыбельные. От папы дочка научится лазить по деревьям и бегать быстрее соседских мальчишек, а от мамы — носить платья и заплетать косички-солнечные лучики. Они представляли, как будут блестеть ее счастливые глазки и звенеть счастливый детский голосок — «мам, пап, а почему небо голубое? А почему трава зеленая? А куда улетают птички зимой? А можно, я поглажу собачку? Мам, пап, хочу мороженого! Мы еще пойдем гулять?» И у нее будет все-все, о чем она только мечтает, и мама и папа ответят на тысячу ее почемучек и еще в тысячу раз больше скажут ей, как сильно они ее любят. Малышка еще не появилась на свет, но она это уже слышит, слышит мамин добрый, теплый, успокаивающий голос, а рядом — папин, надежный, уверенный. И чувствует их любовь своим крошечным, уже таким живым, бьющимся сердечком. … От этого её сердце трепетало от счастья, а Дилан понимал, как дорог он был ей и их ребёнку. Они целовали друг друга со всей любовью. Дилан бережно гладил её живот, и крошка задорно толкалась в ней, — словно два любимых ей человека играли вместе. Она улыбалась этому, но погрустнела, вспомнив, что её ждёт через месяц. Дилан заметил это и сразу понял, в чём дело… … Он коснулся её ладоней и сжал, поднеся к груди. Дилан заглянул ей в глаза, и их губы соприкоснулись, что девушка ощущала его родное дыхание. Дилан пообещал, что будет с ней в такой знаменательный момент и ни за что не отпустит… Благодарная, она трогательно улыбнулась, и в её глазах засияли слабые слезинки, одна из которых пролилась. Дилан дотронулся её щёки и вытер эту слезинку… … Он горячо поцеловал её и согрел объятиями. Дилан ощущал такую любовь к ней и ребёнку, и девушка, окружённая этой любовью, заснула в его объятиях от нежности, с которой он гладил её живот… Оба в нетерпении увидеть своё маленькое чудо.***
— Сфотографируешь меня? — девушка, счастливо смеясь, попыталась нагнуться, чтобы собрать красивые золотые осенние листья, но Дилан опередил её, помогая выпрямиться и собирая для неё самые ровные, аккуратные листочки — настоящий праздничный букет. — Не напрягайся, ты чего? Сейчас всё будет! — он передал в её руки множество ярких листьев, поцеловав в щёчку. — Становись вон там, у дерева, ты будешь будто под золотым покрывалом! — Хорошо! — бережно сжав в ручках маленький дар осени, девушка заспешила, насколько могла, встать туда, куда ей указал Дилан, и на всем пути он осторожно поддерживал ее под локоток, чтобы не дай бог она не покачнулась и не упала. — Улыбочку! Доченька, ты тоже улыбнись в мамином животике! — Смеясь, Дилан сделал снимок. Но никакая камера, конечно, не передаст тех солнечных лучиков, которые искрились в глазах будущей мамы при одной мысли о том, что у них будет настоящая семья — мама, папа и их любимое дитя. И на её лице сияла счастливая и немного загадочная улыбка — такая бывает, когда хранят очень важный секрет, о котором мечтали всю жизнь. Дилан долго будет ещё хранить у себя эту фотографию — тёплого дня, когда всё было хорошо и казалось, что так будет всегда: ласковое солнце, его любимая с золотыми листьями в руках, её округлившийся животик, из которого скоро на свет появится их кроха, и сладкое ожидание чуда. А потом случилось это. — Л… любимый?.. — она держалась за живот, пытаясь найти опору и явно слабея на глазах, стараясь скрыть боль. — Кажется… началось… — Едем. Немедленно, — твердым голосом произнес Дилан. Он мужчина. Он ее опора. И он сделает все, чтобы его любимые девочки были в порядке.***
Начало октября. Мелкий дождь стучал по окнам; моментами сияло солнце… … Этот самый день — на свет появлялось их долгожданное счастье. Всё началось, как и ожидалось: прерывными болями и схватками, дошедшими до того, когда их малышка решила увидеть этот мир. Дилан был рядом всё это время и успокаивал, как мог: шептал слова поддержки, любви, гладил и целовал живот, говорил с ребёнком и расцеловывал её саму. Когда приблизился самый ответственный момент, боль стала слишком невыносимой… Девушка беспрестанно кричала от неё и плакала… Каждый вокруг делал всё, чтобы уменьшить эту боль или поскорее избавить её от этого. Ей говорили слова поддержки, оказывали помощь и не переставали суетиться, лишь бы они, наконец, увидели свою маленькую прелесть. Но среди всего она слышала лишь своего любимого. Дилан держал её за ладонь, старался обнять, целовал в щёку и только говорил о любви, оказывал лучшую помощь словами и поддержкой. И ему не нужны были слова её благодарности, ему было важно, чтобы его любимая и ребёнок остались в полном порядке. И когда девушка могла взглянуть на него, в её глазах читалось вся благодарность, которую Дилан ясно видел, и нежно целовал её в щёку. Это продолжалось два часа, но для них казалось целым днём… И когда последняя капля дождя ударила по стеклу, а Дилан со всей любовью поцеловал её, раздался прекраснейший звук — на свет появилась их крошка и впервые прокричала… … И весь мир замер, когда она принесла новую жизнь ради него, ради их любви друг к другу.***
Ослабевшая, теперь, мама осталась безмолвно лежать с полузакрытыми глазами, но самая счастливая, слыша своего ребёнка и чувствуя бесконечную любовь. Все суетились вокруг неё, оказывая необходимую заботу… … Когда Дилан взял маленький, крошечный комочек — его родная дочь — в его объятиях. Так похожая на него: светленькие волосики и серо-голубые глазки. Со слезами счастья, Дилан сладко и бережно поцеловал малышку в лобик. Он обнимал свою дочь, держа за спинку и головку. Так тепло, и крошка кричала от радости появления на свет. Дилан прижимал её к груди, когда малышка активно пиналась ручками и ножками. Девочка плакала и прятала личико. Дилан коснулся её щёчки, и крошка стала задорно вскрикивать, сложив ручки на животике и поджав ножки. Малышка жмурилась, когда зевнула и кивнула закрытым ротиком. Его сердце, бившееся от безмерной любви. Дилан дотронулся её носика своим, и девочка счастливо засмеялась. Дилан улыбнулся, и крошка обняла его за шею ручками, прижимая к себе — Дилан рассмеялся так светло! Его счастливейшие мгновения — и малышка внезапно заплакала. Дилан понял это и отнёс свою дочь к любимой… … Девушка уже пришла в себя… Когда Дилан вошёл к ней и передал крошку. Они счастливо улыбнулись, и Дилан нежно погладил её волосы и поцеловал в щёку. Она — мама — держала дочь и нежно обнимала её. Малышка, которую девушка носила под сердцем, посапывала, прижавшись к её груди. Она смотрела на их дочь и видела в ней копию его. Девушка поцеловала её в лобик и качала, то напевая, то что-то говоря. Девочка прильнула к груди матери и стала упиваться нужным; она прошептала дочери, как сильно они с папой любят её. Малышка то задерживала, то размахивала ручками, смотря на маму и папу, и забавно кряхтела, кушая. Счастливый, Дилан обнимал любимую за плечо и смотрел на их крошку. У него бежали слёзы радости, но он не скрывал — впервые приятные слёзы. Его сердце поглощала любовь, и улыбка на лице сияла этим… … Их обоих переполняла это: теперь они — родители. Дилан наклонился и страстно поцеловал любимую, благодаря её за родную дочь; он смотрел на них и поклялся всегда быть рядом. Девушка ярко улыбнулась, в лучшей безопасности и заботе с ним — её любимым. — Добро пожаловать в этот мир, Джоан Клиболд! — нежно проговорил Дилан, и она впервые услышала имя дочери… определённо, понравившееся ей. Он протянул ладонь к ней, на что малышка схватила его палец. Крошка звонко рассмеялась, и Дилан вновь взял её на ручки, качая, чтобы малышка заснула… … Он позаботится о крошке ближайшее время, чтобы его любимая окончательно отошла после рождения их ребёнка… … И, счастливейшая, девушка заснула.***
Солнечное утро. Они спали в объятиях друг друга. Маленькая девочка вошла и стала смотреть на родителей. Она шумно подбежала и дотронулась папы, что-то сказав. Дилан открыл глаза и увидел дочь. Он ярко улыбнулся и взял малышку на руки, положив рядом, между ним и мамой. Девочка счастливо улыбалась и неугомонно пиналась ручками и ножками во все стороны, радостная с родителями. Ох, вырастет — точно шубутной грозой двора будет, за ней только успевай присмотреть! Дилан коснулся личика крошки и нежно погладил по щёчке, поцеловав в лобик. Она взглянула на него и лучезарно засмеялась. Дилан начал гладить её по животику, девочка смеялась ещё веселей; тогда он принялся щекотать крошку, и её задорный смех раздался повсюду. Весело играя, они потёрлись носиками, как маленькие зверьки. Девочка нежно схватила его за шею ручками, обнимая, и Дилан прижался к её щёчке, переполненный любовью. Крошка потянулась к маме и принялась будить её. Она ощутила родные ручки и мгновенно проснулась. Девушка тут же мило улыбнулась, увидев самых дорогих ей людей: её любимый и их крошка лежали рядом, в объятиях, проводя время вместе. Она протянула руку и дотронулась дочери, погладив её спинку. Малышка подползла к маме, и девушка обняла дочь, прижав к груди. В объятиях мамы так тепло и девочка касалась ручками её лица, изучая родные черты. Она со всей нежностью поцеловала крошку в лобик и прижимала к тёплой груди, согревая и говоря слова любви. Девушка касалась волос дочери, смотря на неё, пока малышка что-то говорила, улыбалась, размахивала кулачками, и видела в ней копию любимого. Дилан взял крошку, усадив её на себя. Девочка широко улыбалась и посмеивалась, держась кулачком за ротик: на папе мир вокруг виден так необъятно и захватывающе. Дилан прижал малышку к груди, положив её, и крошка зажимала в ротике свою ручку, смотря на маму. Он нежно поцеловал дочь в лобик и щёчку, на что малышка обхватила его за плечи, обнявшись с папой. Она смотрела на них, и её сердце пылало всепоглощающей любовью. Внезапно Дилан встал, держа крошку, и начал весело кружить её, слегка приподнимая. Девочка громко смеялась, чувствуя себя маленькой птичкой, парящей по воздуху; она разводила ручками и махала ими. Дилан был уверен, но осторожен в действиях, энергично подкидывая малышку и всегда крепко держа, когда она опускалась — а после весело кружил в объятиях… И всюду слышался радостный, шумный смех… … Когда девушка, глядя на них, понимала, какой потрясающий отец был у её дочери, а их малышка словно яркое, лучистое солнышко.***
Один из особенных, значимых дней в году — четвёртый день рождения их дочери. С утра всё вокруг, полное радости и веселья; такое же праздничное, как и одетая, подстать событию, сама повзрослевшая девочка. Уже рано крошка успела перебудить родителей, постоянно напоминая о сегодняшнем дне… И, разумеется, получить множество желанных подарков с самым лучшим из всего остального! Счастью малышки не было предела! Дилан, смотря на чудо их любви, уже такое повзрослевшее, взял ладонь любимой, сидевшей совсем рядом, и прижал к груди, где билось его полное любви сердце. Они встретились взглядами и счастливо улыбнулись, понимая всё без слов. Она чувствовала всю его огромную любовь к ней и дочери, которой и сама была переполнена… … Девушка прижималась к нему в объятия, уткнувшись почти в шею. Они сладко поцеловались, проявляя и отдавая всю любовь… которой стало так много и ещё горячее за всё это время. Они были окружены прелестной тишиной, в которой витала их глубокая любовь, наслаждаясь друг другом — сверкающими взглядами и приятными улыбками. Неожиданно резко прибегает малышка и радостно кричит, держа в руках игрушечный мячик, слегка взволновав родителей. За громкостью следует изображение какого-то монстра и весёлый смех с убеждённостью, что крошке удалось напугать маму и папу! Девочка смотрит на них, держа игрушку, и забавно смеётся. Дилан и девушка мило улыбаются, понимая всё, и тянутся к малышке, вместе беря её на ручки; он держит дочь почти полностью, а она прижимает за талию. Малышка всегда любила объятия родителей, отчего так счастливо улыбалась сейчас, переводя взгляд то на маму, то на папу. Соединённые все крепкой любовью, они в который раз поздравляли дочь, желая исполнения всех её мечт… … Довольная вниманием и любовью родителей, крошке наскучило, и она стала выдёргиваться из тёплых объятий, стремясь рвануться играть в что-то, только придуманное ей. Они поняли это и свободно отпустили малышку, которая бойко прыгнула и резко побежала играть, безудержная и весёлая. С широкой улыбкой смотря на это, они встретились взглядами, понимая, какое прекрасное чудо создали благодаря любви, и крепче прижались друг к другу, безмерно счастливые… Понимая, что потребуется время научить их дочь всему на свете, но зная, что у них это непременно получится, ведь они будут вместе на всём этом пути. Дилан радостно улыбается, и девушка блаженно закрывает глаза в его объятиях, под сладкий шум их дочери.***
Всё также согреваемые любовью, они нежно смотрели друг на друга, радостно улыбались и крепко держались за руки. Как и давнее время назад. — Милая, спасибо тебе за всё! — таким родным голосом сказал Дилан, и её сердце, давно окрылённое любовью, затрепетало. Благодарность за всё: за её любовь, за подаренную дочь, за каждый проделанный с ним шаг, за тот путь, что они прошли вместе… И пройдут до самого конца. Уже пронесённые таким временем, они были рядом, а их любовь становилась только сильней, без сомнения став вечной… Хотя всё ещё полные юношеской бодрости, но уже не, прежде, беззаботные, а понимающие всю ответственность наверняка — и, непременно, соединённые крепкой любовью. — Не стоит благодарностей; мы пообещали пройти весь путь вместе — и стоим на нём теперь! — с проницательной радостью ответила она. В её глазах сияли искры несоизмеримой любви и ласковая улыбка на лице. Дилан смотрел на неё со всей глубокой любовью, сам тепло улыбаясь и светясь от радости, и понимал, какое счастье произошло в его жизни. Он прелестно поцеловал её в лоб, отчего девушка блаженно прикрыла глаза, и, коснувшись друг друга, их взгляды вновь встретились. Казалось, перед ними проносилось каждое мгновение, прожитое вместе: все проявления любви, самые страстные её создания, трепет от скорого появления их ребёнка, счастливое приход их крошки в этот мир, она, познававшая всё вокруг… Прошло не так уж много, но для них это было такой длительностью, проделанной их любовью — прекрасной длительностью… … И они были рядом до сих пор — такие же, бесконечно любимые и счастливые… Но, определённо, набравшиеся много за весь путь, проходимый ими — благодаря сильнейшей любви. И что бы ни ждало их дальше, они всегда будут вместе, идя рука об руку до самого конца в своей нескончаемой любви — и ей же, безграничной, ведомые. — Я люблю тебя и буду любить всегда! — раздаётся её ласковый, полный счастья голос, уже пронизанный мудростью, но всё такой же прелестный. Теперь это «всегда», простое слово, за которым скрыта целая дорога, от первой встречи, первого «я тебя люблю», первого поцелуя, до первого крика их долгожданного счастья, их маленькой красавицы дочки, приведенной в этот мир любящими мамой и папой, звучало под сенью облаков так торжественно и многозначаще, как клятва, как обещание, что все будет хорошо, и дальше их будут ждать только безоблачные дни. — И я люблю тебя, дорогая, вечно и гораздо дольше! — радостно отвечает ей Дилан, навсегда полный безмерной любви. Будущее и его ожидание никогда не известны, но для них ясно одно: они есть друг с другом навечно — их ладони особенно тепло соединились вместе — определённый знак — связанные несоизмеримой, светлейшей любовью из всех… Любовью, что не знает конца… … Любовь, вечно блаженная, как и девять месяцев в ожидании величайшего счастья, любовью и созданного.