И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

17.09.300 ПЗЭ, Планета Солтклифф, система Солтклифф Иногда Доннор задумывался, не лучше ли было ему погибнуть в этом нелепом восстании, на которое их подбил Бейлон. «Нет, никто не говорит, что нас нужно было заставлять брать в руки оружие и грабить Ланниспорт…» Эта мысль промелькнула и исчезла в глубинах его сознания практически сразу, но этого времени хватило, чтобы испортить настроение Доннору еще сильнее. Прокручивая в памяти события десятилетней давности, он все больше понимал, что стремление Железного короля к независимости базировалось на куче заблуждений и море самонадеянности. Конечно, Железный Трон — чтоб он заржавел в труху — был в те годы ослаблен, но даже в таком состоянии Таргариенам с лихвой хватило сил на то, чтобы окончательно сломать хребет Железнорожденным. Железные сектора дорого заплатили за тот урок. И дом Солтклиффов не стал исключением. К тому дню, когда Бейлон Грейджой возложил на голову корону, лорд Доннор имел под своим крылом свыше ста пятидесяти миллионов человек, вассальных его дому. И без труда мог собрать из них восемьсот тысяч отличных воинов, если того потребует война. А его собственная семья, включая побочные ветви, включала почти сотню человек, носивших фамилию Солтклифф. Все это было принесено в жертву восстанию. «Они слабаки», — говорил Бейлон о наземниках. Те, кто в отличие от него, пережил мятеж, признали, что он ошибся. Все поверившие ему жестоко поплатились. И Доннор тоже поплатился, потеряв большую часть своего богатства. Если раньше его личным доменом был весь Центральный континент планеты, а остальные земли управлялись планетарными домами, его знаменосцами, то теперь его указы, по сути, не выходили за границы Солт-сити и его пригородов, где в сумме проживало от силы три миллиона душ. А уж насколько снизились его доходы… Про это даже вспоминать было больно. Но этим его унижения не заканчивались. Трое его старших сыновей не пережили войну, а четвертый, Саливер, вынужден был отправиться на Грифон в качестве заложника. Надолго ли? А это ему никто не удосужился сказать. В 294 ПЗЭ тихо умерла его любимая жена, не выдержав потери всех своих детей — и это стало для него самым тяжелым ударом. Именно это заставляло его ненавидеть наземников сильнее всего. Его старшие сыновья были уже взрослыми, он не мог заставить их остаться дома, когда король созвал знамена на войну… Теперь у него на глазах умирал сам дом Солтклиффов, и Доннор не знал, как его можно спасти. Многие младшие ветви, согласно условиям мирного договора, были официально лишены права наследования — не все с этим смирились, многие ушли в подполье и продолжали борьбу… И он каждый месяц слышал новости о гибели очередного родича. Иногда ему хотелось все бросить — и уйти воевать вместе с ними. Но потом он успокаивался, понимая, что наземники только этого от него и ждут. Партизанская борьба была для участников подполья растянутым самоубийством без шансов на успех. И все это понимали. Лин Корбрей, последние девять лет бывший фактическим правителем системы, выпотрошил все их арсеналы начисто. С 291 ПЗЭ он старательно конфисковывал все запасы военной техники, боеприпасов и вооружения Железнорожденных — два года спустя даже у верных сторонников оккупантов, недостойных называть себя Железнорожденными, остались разве что вибромечи, мелкокалиберные стабберы и хлипкие лазпистолеты, разряжавшиеся после двух-трех выстрелов. Последние Жрецы Пустоты скрывались где-то в катакомбах, оставшихся от древних, давно выработанных кристаллитовых шахт. И именно они зачастую формировали вокруг себя подпольные группы, продолжавшие диверсии и саботажи против представителей Империума. В основном, целью их рейдов была добыча оружия, которого они были лишены — все они, даже коллаборационисты, готовые грызть своих собратьев за крошки со стола оккупантов. Он подошел к окну и посмотрел за затянутые туманом очертания Сумеречных гор у самого горизонта. Зрение уже начало садиться с возрастом, но Доннор все равно ощущал нависавшую над ними тень огромной крепости, которую корбреевский выродок построил у подножия гор. «Покинутая крепость» — так назвал ее Лин Корбрей в честь своего валиритового клинка, с которым он не расставался ни днем, ни ночью. В каком-то смысле рыцарь Вейла имел основания так делать. И его отношение к Железнорожденным было оправданными — Доннор не испытывал к нему ничего, кроме плохо скрываемой ненависти и неприменно ударил бы его ножом в спину при первой возможности. Хотя сам признавал, что Лин Корбрей был хорошим стратегом. И очень хорошим строителем. Покинутая крепость расположилась крайне удачно — она не только господствовала над двумя ключевыми перевалами Сумеречных гор, так еще и находилась в самом центре межлу Солт-сити, Железным Щитом и Медвежьеградом — тремя крупнейшими городами планеты. И пока Покинутая крепость стояла нерушимо, у них не было ни единого шанса свергнуть власть оккупантов. Вряд ли эту крепость можно было назвать по-настоящему неприступной — таких крепостей не существовало в принципе. Но Лин Корбрей стремился приблизиться к этому показателю как можно сильнее и, не стесняясь, запускал руку в планетарную казну, выгребая оттуда деньги на модернизацию и улучшение своего шедевра. В ее текущем состоянии — Доннор не мог этого отрицать — крепость могла, теоретически, удерживать оборону против всего населения планеты. Если, конечно, у них не будет поддержки с орбиты. Большая часть Покинутой крепости находилась под землей, а часть внешнего периметра была вмурована внутрь скальной гряды. Всего четверо ворот вели внутрь — и их прикрывало такое количество орудий, что любая попытка штурма была заведомо обречена. По слухам, внутри крепости Корбрей смонтировал установку нейтринного щита, купленную за какие-то баснословные деньги у браавосийского чиновника в обход законов, запрещавших экспорт подобных технологий. Если это на самом деле было так… Тогда Покинутую не возьмет даже орбитальная бомбардировка. Но даже если это было слухом, то сотни разнокалиберных орудий, способных поразить любую цель на поверхности, в атмосфере и ближнем космосе, были чистой и горькой правдой. Ни один Железнорожденный не смел подойти к внешнему периметру крепости даже на километр — чего уж говорить о том, чтобы пройти внутрь. Лишь с помощью контрабандных дронов им удалось выяснить, что за внешней стеной есть еще как минимум две, окружавшие вход в центральный бункер. И каждый рубеж ощетинился сетью дотов, дзотов, стационарных и мобильных орудий, пристрелявших каждый сантиметр, минных полей, активирующихся по команде… И все это обслуживало свыше двухсот тысяч солдат постоянного гарнизона. И еще полмиллиона тех, что были рассредоточены по городам, готовы были к ним присоединиться в любой момент. Доннор вздохнул и вернулся к своему рабочему столу, с бессильной злобой оглядев груду сваленных на нем инфопланшетов и распечаток. «Минимум треть из них «напоминают» мне о необходимости своевременно выплачивать репарации», — подумал он. Остаток утра лорд Солтклифф потратил на то, чтобы подобрать сколь-либо убедительные попытки для обоснования ответа «нет» на эти напоминания. Иного выхода не было — у него не имелось ни единого лишнего дракона в карманах. И он продолжал это делать, пока его не оторвал от работы сигнал входящего сообщения. Первым желанием было отклонить вызов. Но код отправителя заставил его задуматься. Чего, спрашивается, от него нужно было молодому лорду Сандерли? Юноша вернулся на Солтклифф после того, как его отец умер от цирроза печени, безуспешно пытаясь утопить свои горести в бочке с элем. И за годы, проведенные на Ланниспорте, не вынес оттуда ничего, кроме въевшейся в его подкорку ненависти к Ланнистерам и всем наземникам. Он принял вызов. — Солтклифф слушает, — сказал Доннор, разворачивая голограмму. И сразу увидел, как девятнадцатилетний юнец буквально трясется от возбуждения. — Лорд Доннор! Лорд Доннор! Он вернулся! — Кто? Кто вернулся? — Король вернулся! Он снова здесь! Он правда вернулся! — Виктарион здесь? Несколько секунд он не мог ни действовать, ни говорить, ни даже думать — настолько нереальным ему казалось то, что он сейчас услышал. А затем он радостно улыбнулся. — Да! Он вернулся! С огромным флотом! Прямо сейчас он ведет бой с кораблями Апклиффа! И мы… мы можем, наконец, начинать! — О, Господь Пустотный… — неужели он ошибался? Неужели Грейджои все-таки не бросили их? Неужели они все-таки отомстят за десятилетие унижений и рабства? Не прерывая вызова, он активировал несколько тактических дисплеев, о существовании которых инспекторам-наземникам знать не полагалось. Один за другим руководители подполья выходили на связь. Почти все они пока еще не знали, что произошло. Но некоторые знали — и понимали, что сейчас услышат. — Слушайте меня все! Код — «Железное Возмездие»! Все, кто готов сражаться — начинайте немедленно! Передайте всем: пусть убивают всех наземников, кого увидят! Пусть жгут все их дома! Пусть убивают их прямо в постелях! И пусть убивают всех, кто служил им! Кракены вернулись! Наконец-то мы свободны! Первые взрывы со стороны Солт-сити он услышал даже раньше, чем закончил говорить. А когда он оборвал связь, столбы дыма и языки пламени поднялись над столицей уже в нескольких местах. Наконец-то… Они дождались. Никаких больше пресмыкательств перед оккупантами и предателями. Больше его братья не будут гнуть спину на кристаллитовых шахтах… Следующий час или около того он был по-настоящему счастлив. Несколько раз к нему на доклад являлись офицеры в старых, вытащенных со складов, мундирах Железного Флота, некоторые из которых были забрызганы свежей кровью. А он, встречая их в командном бункере, нетерепеливо прохаживался возле большой интерактивной карты, на которой красный цвет все больше теснил синий… — Милорд, мы наступаем по всем направлениям! Наземники в беспорядке отступают из наших городов! Лорд Сандерли и его люди почти не встречают сопротивления! А на орбите наши уже почти победили! Милорд, наконец-то мы свободны! — Это просто замечательно! — воистину, Пустотный Бог благословил этот день. — Продолжайте наступать! Не ослабляйте натиск, пока они растеряны и дезорганизованы! Никого не щадите! Пусть познают на себе ярость Железных людей! — Милорд… — обратился к нему связист. — Лин Корбрей вызывает вас… по первой линии. По командному бункеру прокатился презрительный смех и ругательства в адрес ненавистного лидера оккупантов. — Примите вызов, — Доннор открыто наслаждался моментом и хотел в последний раз полюбоваться бессильной яростью наземника перед тем, как тот встретит смерть. Однако навязанный им Рейгаром наместник оказался пугающе спокоен. — Железнорожденные… — произнес он с укоризной. — Железнорожденные никогда не меняются… — Да что ты говоришь? — насмешливо скривился лорд Солтклифф. Наконец-то он отомстит за своих сыновей. Наконец-то он отомстит за свой народ. — Я-то думал, что ты уже бросил свой любимый мечик и молишь о пощаде… Ты понимаешь, что тебе конец? Железный король вернулся — и он не будет рад, увидев, что ты сделал с моей планетой. Сдайся сейчас — и, возможно, я пощажу тебя. И позволю остаток дней искупать свою вину перед моим народом в кристаллитовых копях… Он ожидал, что Корбрей вспыхнет от гнева, услышав его слова. Что ответит на его оскорбления своими. Но на его лице не дрогнул ни один мускул — словно рыцарь Вейла давно ожидал чего-то подобного. — Надо было вырезать весь ваш гнусный народ, даже младенцев, сразу после Падения Пайка… — в голосе Лина Корбрея была убежденность, что он с радостью поступил бы именно так. — Мечтай о чем хочешь, наземник. Ты упустил свой шанс. Знаешь, как говорят у нас? Если бьешь Железнорожденного, бей сразу насмерть… — он посмотрел краем глаза на большой экран и увидел, что столица полностью освобождена, последние отряды оккупантов торопливо покидали пригороды и отступали к Покинутой крепости. — Но вы этого не сделали. Вы решили, что мелкая, но болезненная рана заставит нас покориться… И теперь мы снова поднимаемся, сильнее, чем прежде. Теперь Железные сектора утонут в крови ваших людей и тех, кто предал… — Нет, не утонут. — Не утонут? Прости, генерал-комендант, или как там тебя, но это решать уже не тебе. Ты проиграл. Отныне Солтклифф свободен от твоего гнета. — Может, и свободен, — спокойствие Корбрея уже начала немного раздражать лорда Солтклиффа — и немного пугать. Неужели этот человек заменил себя клоном или двойником, а сам где-то скрылся? — Я в курсе, что Виктарион Грейджой вернулся и начал свое шествие именно с этой системы. И что наши космические и наземные силы значительно уступают той куче отбросов, что он с собой притащил. Скажу честно — я не особо верил в то, что все закончится именно так. Однако все равно готовился к подобному исходу. И еще я, в отличие от вас, всегда чту данные мной клятвы. И исполню ту, что дал Императору десять лет назад. — И что же это за клятва, великий рыцарь? — насмехался Доннор. — Выиграть двести поединков прежде чем сгинуть в шахтах? — Я поклялся, что нового Восстания Грейджоя не будет. И неважно, какую цену для этого придется заплатить. Солтклифф иронично хмыкнул. Некоторые из его офицеров тоже усмехнулись. — Как я уже сказал — это решать не тебе, Корбрей. — Ты прав, Солтклифф. Все уже решено. Скажи, тебе известно, что такое кобальт-60? «К чему это он?» — Это самый долгоживущий радиоактивный изотоп, который мы вложили в оболочки атомных бомб — и разместили их под всеми населенными пунктами планеты во время программы «Большая реконструкция». Как раз для таких случаев. А для твоего дворца, который тоже был отремонтирован руками наших инженеров, мы не поскупились на водородную. Как думаешь, шестидесяти мегатонн хватит? «Да… Это же бред какой-то! Ну не могли они просто так заминировать целую планету! Это просто блеф!» — И я взял на себя смелость ввести коды активации системы как раз перед тем, как выйти с тобой на связь. По моей оценке, вашей гнусной цивилизации пиратов и грабителей осталось жить секунд двадцать. Наслаждайся оставшимся у тебя временем, Железнорожденный. А потом отправляйся в Пекло. Связь оборвалась. Доннор еще несколько секунд молчал, обдумывая услышанное. Это определенно был обман, чтобы заставить его запаниковать. И все же лучше было как можно скорее проверить замок, вдруг там действительно… Последователи Р'глора говорят, что смерть в огне — самая чистая. Если бы лорд Доннор верил во Владыку Света, он бы обрадовался такой смерти — чистейшей из всех. От многовековой династии Солтклиффов не осталось ничего — даже светового отпечатка на уцелевшем фрагменте стены. Потому что не было их, этих фрагментов. Только огромный кратер на месте бывшего дворца. А надгробием их дома, да и всего их мира, стал исполинский огненный гриб, который был виден даже с орбиты. А в других местах, освобожденных от захватчиков, уже поднимались новые такие же.