И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

15.10.300 ПЗЭ, Планета Харлоу, система Харлоу Первая встреча Сэма с лордом Харлоу убедила его в том, что единственным, пусть и мизерным шансом не дать Виктариону Грейджою уничтожить все, что им дорого, был союз всех, кто еще оставался среди живых в Железных секторах, будь то Железнорожденные или нет. Это было несколько дней назад. Теперь же Сэм видел, как «союзники» орут друг на друга, угрожают всем страшными карами, обмениваются непростительными оскорблениями… И чем дальше, тем сильнее таяла убежденность лорда Рогова Холма в том, что они отсюда выберутся. Это был полный кошмар. Сэмвелл и сам уже не понимал, как они вообще могли надеяться спастись после того, как Виктарион, за спиной которого стояла натуральная нежить, уничтожил три системы, захватил еще одну и рвался к оставшимся. Казалось бы, теперь-то пора забыть о распрях и объединиться, пусть и временно, против могущественного врага. Ага, как же. Вот оно, ваше единство. Просторцы орут на западников, уроженцы Харлоу и беженцы с погибших миров прямо сейчас ведут несколько драк с прилетевшими из Бейнфорта солдатами Ланнистеров, спасшиеся с Оркмонта блэкуотерцы поливают грязью тех, кто присягал Кастерли-Рок и Хайгардену… — Вот так и умирают Семь Сегментумов — под крики и ругань, — сказал он Аше, глядя из своей ложи на то, как выплескиваются копящиеся десятилетиями обиды и претензии, которые не могла выпустить наружу даже Война Узурпатора. — Я не знаю, сможет ли вообще хоть что-то воссоединить их после… такого. Даже сейчас, когда нам приходится сражаться за собственные жизни, они опасаются друг друга сильнее, чем врага… Его супруга молча смотрела на орущих друг на друга делегатов и лишь передернула плечами в знак того, что услышала. — Рейгар отлично справился с тем, чтобы утилизировать лучших своих командиров и убить всякую возможность их взаимодействия между собой. Знаешь, Сэм, я никогда этого не говорила и не думала, что скажу, но я бы предпочла воскресить своего любимого папочку и поставить его во главе этих олухов, если бы это дало нам хоть какой-то шанс. — Ты прости, конечно, но твой отец несет на себе как минимум половину вины за то, что мы здесь оказались. У всего, что творит Виктарион, корни тянутся в то самое Восстание… Аша в ответ усмехнулась. — А я и не утверждаю, что он был прав. Как и то, что он хороший стратег во всем, что выходит за рамки простого набега, Сэм. Но он был лидером — как и Роберт Баратеон, например. Он мог вести людей за собой. Железнорожденные однажды последовали за ним — и могли бы сделать это снова. Потому что тогда они поверили его словам — и снова поверли бы. Они восхищались его отвагой и решительностью. До самого конца. Иначе первый же налетчик раскроил бы ему череп вибротопором еще до Падения Пайка. Сэм, честно говоря, не слишком вникал в детали Восстания. В первую очередь, потому, что большинство трудов по этому событию вышли из-под пера тирелловских, ланнистерских и таргариенских пропагандистов. Возможно, работы северян или дорнийцев были лучше, но в мирах Простора их невозможно было найти — и неважно, лорд ты или нет. — По крайней мере, у него было то, чего так сильно не хватало верховному командованию Простора… — Ты про Мейса Тирелла? — Да, я про Мейса Тирелла. Сэм обратил внимание еще и на то, что за последние пятьдесят с лишним часов ни он, ни генерал-инспектор Флорент не получили ни одного «Ворона» из Хайгардена, что наводило его на невеселые мысли. Конечно, система Харлоу считалась по просторским меркам крайним захолустьем, но не настолько же! Он уже получил новость о том, что флот Ланнистеров начал вторжение в Простор, и то, что он до сих пор не получил приказа срочно прервать задание и выдвигаться на фронт… Это было очень плохим признаком. Либо, возможно, все было наоборот — и планы, составленные Генштабом после внезапного удара дорнийцев, позволили одержать победу малой кровью. Но можно ли было на это надеяться? С учетом того, что во главе стоял Мейс Тирелл, который, по словам тех, кто хорошо его знал, не смог бы взлететь даже если бы сами боги вручили ему идеальную звездную карту… Нет, надеяться не стоило. Но если он прямо сейчас полетит обратно, не дожидаясь приказа, он бросит миллионы мирных людей на милость Виктариона Грейджоя. Которой не было. — Что ж, Сэм, пойдем-ка и мы спустимся туда и попробуем выбить из пары идиотских голов всю дурь… будь то дядюшкины капитаны или наши дорогие гости. Иначе это сделает Виктарион. Но они не успели. Едва она закончила, двери в зал резко распахнулись и в зал ворвался еще один отряд в штурмовой броне ланнистерской раскраски. На пару секунд почти все внимание спорщиков переключилось на них. Кто-то начал возмущаться, кто-то ругаться… — Молчать. Это слово было произнесено спокойно, без криков и оскорблений… Но все вдруг как-то сами по себе почувствовали, что альтернативой выполнения этого приказа может быть только встреча с Неведомым. Может быть, потому, что человек, который это произнес, одним движением разрубил стол для переговоров, стоящий в центре. — Мы и так потеряли слишком много времени из-за ваших склок. Я хочу, чтобы здесь остались только старшие командиры и лорды от планетарных и выше. Даю две минуты. Он поднял вверх валиритовый клинок, лезвие которого, как показалось Сэму, поглощало свет и не отбрасывало теней. И ему стало страшно. Он и сам провел не один десяток часов с Губителем Сердец, но у этого клинка с его фамильным мечом не было ничего общего, кроме металла, из которого он был выкован. — Мое терпение на исходе. Осталось сто пятнадцать секунд.