Жрец Праха и Пепла Урригон Грейджой II
9 мая 2023 г. в 09:51
24.10.300 ПЗЭ,
Планета Пайк, система Пайк
Урригон никогда не любил мертвых. Особенно когда его самого пытались сделать мертвым.
Сейчас одна только мысль об этом заставила его грустно улыбнуться.
«То, что мертво, умереть не может, но восстанет вновь, сильнее и крепче».
Сколько раз он сам выкрикивал эти простые слова, не вдумываясь в их изначальный смысл?
Как они вот так бездумно повторять предостережение предков, превращенное их ослабшей памятью в повод для гордости?
Сколько раз он сам это повторял?
Тысячи раз? Десятки тысяч?
Он не мог назвать даже порядок цифры.
По крайней мере, он сделал хоть что-то, чтобы искупить этот грех. Он не только отыскал эти древние руины и хранимую ими безжалостную в своей простоте истину, но и попытался за несколько лет донести эту истину до Железнорожденных.
Возможно, он сделал это слишком поздно. Но многие жители Пайка наконец-то вспомнили, кто они есть на самом деле — и кто их истинный Враг.
Нежить уже поднималась из земли. Возможно, снаружи их окружили миллионы вихтов и последние его сторонники готовы пасть под их натиском.
Урригон улыбался при мысли о том, что твари тоже не успеют.
Виктарион, предавший свой народ, так и не успел узнать страшную правду. И уже не узнает.
Он стоял перед Пустотным Троном. Настоящим — а не той вычурной подделкой, которую притащил в свой замок Бейлон и который в последний момент успели вывезти ополоумевшие Пустотники, когда враги уже начали штурм Большого Пайка. Вернее, так и не успели вывезти. Таргариены трон нашли и показательно уничтожили.
Но он был подделкой.
Настоящий Пустотный Трон всегда находился здесь на протяжении тысячелетий. И ничто не берегло его лучше, чем человеческое забвение.
Чем дальше откатывалось в прошлое наследие первых Серых Королей, чем больше реальные угрозы, исходящие из Бездны, превращались в сказки и мифы… Тем сильнее распускались на этой почве новые законы и традиции, во многом полностью противоположные старым. Урригон не знал, кто и когда спрятал Пустотный Трон здесь, в одном из глубочайших подземелий Первой Цитадели, которая уже тогда, должно быть, начала ветшать. Ему и его людям потребовалось три года на то, чтобы расчистить это помещение от обломков, расшифровать хотя бы часть уцелевших записей и найти несколько потайных туннелей, ведущих наружу, которые еще не успело завалить.
Конечно, создатели Пустотного Трона не старались сделать свое творение максимально непохожим на то, на чем восседал Бейлон. Просто так получилось.
Он не имел резьбы и спинки в виде вздыбившего щупальца кракена, не был покрыт позолотой и драгоценными камнями. Никаких гербов, никаких украшений, никаких надписей. Он представлял собой фигуру, состоящую из одних прямых углов, отлитую из неизвестного материала, твердого и прохладного, цветом напоминающего древнюю слоновую кость. Даже со стороны это сиденье выглядело крайне неудобным.
И при этом… Он хранил в себе невероятную мощь, бесконечно более великую, нежели та безделушка, на которой восседали Железные Короли, алчущие славы, власти, похоти и безумного веселья.
Легенды гласили, что Трон был создан первым из Серых Королей как единый центр управления всеми Маяками и прочей древней машинерией Железных секторов. И, если Урригон сумел расшифровать уцелевшие крохи информации верно, для его повторной активации требовалось всего-то ничего — генетический код прямого потомка Создателя.
И тогда огни, отгонявшие тварей Бездны на протяжении тысячелетий, снова загорятся.
Лет пятнадцать назад Урригон, услышав такое, поднял бы самого себя из будущего на смех. Сегодня же он понимал, что это их единственная надежда.
Страшная правда говорила ему, что иного выхода нет. Что бы ни сделало человечество для защиты Пайка, его усилия были обречены. Просторцы могли бросать в бой флот за флотом — но этого было бы мало.
Честно говоря, он не был уверен до конца в том, что даже это поможет. Чернокаменные крепости погибли во время Восстания десять лет назад. Последний из уцелевших Маяков на Одиноком Светоче пал жертвой кракенов, которые уже шли сюда. И остановить их было некому — и нечем.
Твари, которые сожрали Большой Вик и Одинокий Светоч, были лишь разведчиками орды древних левиафанов, что обитали по ту сторону реальности. И сейчас готовы были вновь перебраться на эту и начать пиршество. Даже владыки смерти, которым теперь служил Виктарион, на их фоне казались мелким недоразумением.
Он понимал, что жертвы, которую он собирался принести, могло оказаться недостаточно. Но если этого все же хватит… Тогда у того, что осталось от Железных секторов, появится крохотная надежда.
«Как мы могли забыть такое? Почему Черный Орден так и стоит на страже тысячи лет, а Серый… выродился вот в это?»
Урригон достал нож и медленно провел лезвием себе по ладони. Сжал кулак над гладкой плитой — и позволил нескольким каплям крови упасть вниз.
И как только первая капля упала… Он понял: оно еще живо. Кровь в считанные секунды впитывалась в непроницаемый, казалось бы, камень.
Но даже сейчас Жрец Пепла и Праха не был до конца уверен в том, что изделие Древних все еще работает так, как надо, после тысячелетий простоя.
Настало время, наконец, вспомнить, ради чего из тела Галактики был вырван десяток звездных систем и вынесен в Закатную пустоту. И зачем на них были созданы эти древние реликты.
— Именем и памятью Серого Короля я взываю о помощи, — начал говорить бывший разбойник, военнопленный, узник и проповедник. — Я помню слова клятвы, данной моими предками, и готов снова их повторить! То, что мертво, умереть не может, но восстанет вновь, сильнее и крепче — и мы клянемся стоять против него, пока живы! Мы не сеем, но защищаем тех, кто делает это! В Железе мы рождаемся — и в Железе умираем! Мы — стражи Заката! Мы — дозорные в Пустоте! Мы — стена перед Бездной, защищающая Царство Людей! Мы — огонь, что разгоняет Тьму! Мы стоим крепко на крыльях бури Варпа — и никто не пройдет мимо нас! Я клянусь в этом своей кровью, своими предками и своей душой — и молю простить невежество тех, кто нес этот дозор до меня! Я молю возродить древний Договор и вновь зажечь наш Свет!
Когда он закончил свою речь, Пустотный Трон мягко засветился изнутри — и комната вокруг них начала просыпаться. Загорелись огни древних машин, заиграли прекрасные мелодии…
Не говоря больше ни слова, Урригон схватил с пола свою сумку, в которой были собраны результаты его изысканий, и передал одному из своих помощников, которому доверял больше остальных. Тот кивнул на прощание и вместе со всеми прочими побежал к одному из тайных выходов, который, как они знали, вел в безопасное место.
Никто не спрашивал, что им делать. Они договорились обо всем заранее. Его последователи должны были найти Теона — или Ашу. И рассказать им все, что было сегодня сделано. Во всех подробностях.
Кто-то должен был занять его место… если его собственной крови окажется мало.
— Клянусь белыми и черными стенами Большого Пайка… Клянусь стихиями Варпа и вечным покоем Пустоты, что я, и те, кто придут за мной, будут хранить эти клятвы… И молю о еще одном Рассвете над нашим обреченным сектором. Я молю о еще одном шансе… для моего народа.
Стоило Урригону прикоснуться к краю Трона, как все его тело пронзила чудовищная боль. Но этого было мало. Он должен был довести дело до конца.
Когда он все-таки сумел сесть в это кресло, боль стала по-настоящему запредельной. И продолжала нарастать, что казалось ему невозможным.
Но он нашел в себе силы договорить:
— И я… отдаю… за это… свою душу… В Железе… я рожден… и в Железе… умираю…
Изделие Древних услышало его слова.
Из глубокого подземелья в небо ударил столб ослепительного света, в котором исчез последний из Железных Королей.