Демон

10 февраль 1876 год. Поместье в Шотландии.

"Дорогая Гермиона! В поместье все так же спокойно и тихо, новости внешнего мира обходят меня стороной. Уже достаточно долго не получал писем ни от кого, кроме вас. Я здесь один на один со своими демонами. Боюсь, вся задумка может лишь усугубить ситуацию. Не стоит переживать о моей сохранности. У меня есть все необходимое. Пожалуйста, оставайтесь в стороне. Буду признателен, если в следующем своем письме вы кроме вопросов расскажете что-то о себе. Меня беспокоят ваши дела. Расскажите мне об этом, прошу. Уверен, за все время нашей разлуки вы нашли несчетное количество интереснейших книг в стенах Хогвартса. Расскажите мне об этом. В моем распоряжении только листы пергамента, перо и практически пустой флакон чернил. Мне бы хотелось узнать что-то новое.

Но ваша жизнь меня беспокоит больше всего. Ваш покорный слуга, Северус"

Мужчина тяжело поднялся из-за стола и подошел к окну, в котором уже несколько лет не было стекла. Черный как ночь ворон с необычайно огромными крыльями тут же подлетел к нему и сел на небольшой каменный выступ. Его глаза блестели. Он ждал возможности улететь отсюда как можно быстрее. Ни одно живое существо никогда не захочет остаться здесь добровольно. Но один безумец все-таки нашелся... — Я буду ждать тебя, - Снейп свернул пергамент и протянул ворону. Птица напоследок сверкнула глазами и взмыла вверх. Северный февральский ветер нещадно дул в окно, из-за чего комната в углах стала покрываться тонкой коркой льда. Некогда зеленое ото мха здание превратилось в черную душу демона, которая теперь стала обитать в нем. Казалось, вековой камень замка чувствовал больше, чем мрачный хозяин. Но разве у него был выбор?

1,5 года назад. Англия, Коукворт.

— В этой ситуации кровопускание не имеет никакой силы, профессор, - пожилой лекарь, который еле-еле передвигал ногами, сморщился, но так и не посмотрел на своего заклятого пациента. — Оно убьет вас, хотите вы этого или нет. Если я пущу вам кровь — это лишь ускорит процесс. Хотите смерти? Я отдам вам кинжал. Но делайте это своей рукой. Его пальцы дрожали, пока он собирал рассыпавшиеся из тканевого мешка травы. Очки, треснувшие в нескольких местах, коряво сползли на крючковатый нос. А глаза, которые когда-то были глубже синего моря, навсегда превратились в грязные воды Темзы. — Мне говорили, что вы специалист в этой области, - несмотря на боль, мужчина держался стойко. Его уставшие глаза все еще пытались метать молнии. Но любое проявление злости забирало силы быстрее. — Мне говорили, что вы поможете. — Я бы помог вам, если бы вы обратились ко мне лет на 10 раньше. Но учитывая вашу затянувшуюся ситуацию, вы собирались просто умереть, - старик прищурился и направился к дубовой двери. Собирался? Я желал этого, как ничего другого. Пока не пришла она..... Гермиона Грейнджер ворвалась в его жизнь как ураган, снося все на своем пути. Нет, не так. Девушка ворвалась и подарила ему жизнь, будучи тем долгожданным ветром в ужасно жаркий августовский день. И она не уходила, как бы он ее не уговаривал. Северус практически все рассчитал, у него был план. План — покончить с делами и уйти из этого мира в страшной агонии за все грехи, что он совершил. Но она разрушила это в одно мгновение. — Тогда проваливайте из моего дома, раз ваши способности останавливаются на пожеланиях смерти пациенту, - мужчина хотел, чтобы каждое слово сочилось ядом, но вместо этого организм подвел его: слова выражали вселенскую усталость, от которой сердце сжималось до крохотной точки. Лекарь практически покинул его дом, но, перешагнув порог, обернулся. Мутные глаза пытались заглянуть в самую душу больного. В черных радужках Северуса тот видел море отчаяния и надвигающуюся грозу безумия. А среди всего этого, где-то там вдалеке старик заметил крохотный огонек. Должно быть именно так выглядит маяк надежды. Он вздохнул и вновь подошел к столу. Корявым почерком и сломанным пером вывел какой-то непонятный адрес на рваном куске пергамента: — Если вы готовы пожертвовать всем во имя своего спасения, то это последний шанс, - лекарь знал, что больше никогда не перешагнет порог этого дома и знал, что хозяина этого дома он тоже больше никогда не увидит. Прощание — излишняя сентиментальность. Холодное безразличие — истинное золото в его характере. Мысли Северуса лихорадочно метались. О нет... Собственное спасение — было последним, что волновало его темную душу. Мысли о слезах и боли, которые будут преследовать ее после его смерти — вот причины, которые заставляют открывать глаза каждое утро.

27 февраль 1876 год. Хогвартс.

Девушка с самого раннего утра стояла перед открытым окном, закутавшись в теплую мантию. Она чувствовала всем сердцем, что черная птица должна появиться на горизонте. Слишком громкие взмахи гигантских крыльев разрезали тишину воскресного февральского утра. Птица сверкнула глазами и выпустила пергамент в руки человека, сердце которого зашлось в бешеном ритме. Ворон развернулся и полетел в сторону леса. Гермиона судорожно старалась раскрыть пергамент, но замерзшие пальцы отказывались ее слушать. Ну давай же... Глаза перепрыгивали со строчки на строчку, не позволяя ей вникнуть в суть. Он так редко писал ей. На пять ее писем, приходилось одно. И он не давал ей никакого конкретного ответа на ее миллион вопросов. Девушка вновь свернула пергамент и вернулась в свою комнату. Огонь из камина делал воистину волшебные вещи — пальцы стали ей подвластны, а разум перестал лихорадочно вертеть десяток мыслей. — Ох, Северус..., - ей было тяжело без него. Прошло полтора года, как он добровольно обрек ее и себя на одиночество. Но выбирая из двух зол, люди стремятся сделать выбор в пользу чего-то более щадящего, не так ли? Но что же в этом выборе правильно — оплакивать смерть любимого и ждать когда Мерлин сжалится и заберет твою душу, или сидеть в ожидании того, кто сломается первым — любимый человек или его демоны.

1,5 года назад. Англия, Коукворт.

— Вы не понимаете, на что просите пойти меня, - мужчина в застегнутом наглухо сюртуке завел руки за спину. — Это еще хуже. С мыслью о моей смерти вы научитесь жить спустя какое-то время. Но мысль о недосягаемости, о том, что мы не можем встретиться с вами — принесет больше боли. Он перестал ходить кругами в своем скромном доме, который был пропитан страданиями ни одного поколения. — Нет, Северус, это вы не понимаете, - девушка помотала головой. Ее глаза были наполнены слезами не меньше, чем его сердце. — Я буду знать, что вы живы и буду жить ради встречи. А если вы намерены уйти из этого мира, то знайте — я принудительного уйду из него следом за вами. Мы поклялись, что принадлежим друг другу. Прошу вас не забывать об этом. Ее глаза горели огнем. Его сердце превращалось в пепел. — Ваши родители не простят вам этого... Бог не простит вам этого... — На что мне Бог, когда вас не будет в моей жизни? Безбрежное море тоски с крохотным маяком надежды. Ее уверенности хватит на них двоих. Ему надо всего лишь поделиться с ней своей жизнью. Всего лишь...? — Вы осознаете все риски? - он внимательно посмотрел на нее. Ничто и никогда не могло спрятаться от него. Девушка всегда была как открытая книга. Но он видел только смесь уверенности и любви. Глаза щипало от слез. — Вы понимаете, что одно ваше неосторожное действие сломает нас обоих? Гермиона кивнула. Один раз, потом второй и третий: — Непременно осознаю. Я обещала вам, что буду аккуратна. Что приближусь к вам, когда вы будете готовы. Они умели ждать. Это то, что всегда объединяло их в первую очередь. Они ждали друг друга всю жизнь, ждали пока закончится война, ждали пока отступит болезнь, ждали заключение лекаря, ждали...ждали...ждали... Они подождут еще. Ждать — их привычное состояние. Девушка нахмурилась: — Вы говорили, что это избавит вас от болезни. Но что если подобное сделает абсолютно здоровый человек. Оно его убьет? - сердце пропустило удар. Северус не хочет верить, что Гермиона задает ему такие вопросы. Кошмарный сон становится явью. — Нет. Но эффект будет совсем другой. Даже думать об этом не смейте! Это темная сторона жизни. Достаточно, если я один буду находиться на ней. За нас двоих. Гермиона поджала губы. Они все решили. Остался лишь один вечер, прежде, чем им придется расстаться друг с другом...

27 февраль 1876 год. Хогвартс.

"Дорогой Северус! Вы умудрились за все письмо ни разу не упомянуть о своем состоянии. Я безгранично переживаю о вашем здоровье. Коль не получаю ответы на свои вопросы — я продолжу их вам задавать. Прошу, не храните все в себе, так будет только хуже. Поделитесь со мной. Тоска сводит меня с ума. А незнание бьет по сердцу сильнее, чем долгая разлука с вами. Со мной все в порядке. Об этом волноваться не следует. Я целыми днями нахожусь в замке — в тепле и с другими людьми, которые не дают сойти мне с ума окончательно. Но никто и никогда не сможет заменить вас. Студенты ведут себя прилежно. Видимо пасмурная погода оказывает на них такое влияние. С нетерпением жду весны... Книги я сейчас практически не читаю. Если вам будет интересно, могу прислать краткую выжимку из некоторых томов, которые я нашла занятными за последний год. Все время отбирают занятия и мысли о вас. Прошу, расскажите о себе. Не выдержу еще один месяц в незнании.

Скажите, Северус, когда я смогу посетить вас? Навеки ваша, Гермиона."

Девушка не заметила, как пролетели два часа. Два часа она составляла письмо, стараясь вложить в него мысли и чувства. Первые попытки были пропитаны излишней тревогой, которая может его обеспокоить и огорчить. Нет смысла заставлять Северуса переживать без необходимости. Конечный результат письма, который она уже несла к окну, ее не устраивал. Но это было лучшее, что девушка могла сделать. Гермиона наконец-то отважилась на свой главный вопрос: когда они смогут встретиться? Это были самые долгие 1,5 года в ее жизни. И она считала, что времени прошло достаточно, чтобы Снейп привык к себе. Осталось лишь дождаться ответа...

1,5 года назад. Поместье в Шотландии.

Начало августа выдалось ужасно жарким, но только не в Шотландии. Точнее не в той ее части, где равнина резко заканчивалась непроглядным темным лесом. Гермиона сильнее сжала его ладонь и с вызовом посмотрела на неприветливые деревья. Казалось даже, что над лесом висит грозовая туча, а по земле ползет холодный туман. — Вам не обязательно идти туда, - Северус мягко взглянул в ее смелые глаза. Таких храбрых глаз надо еще поискать. И он был уверен, что никогда бы не нашел ничего подобного. — Вы можете остановиться в доме неподалеку, а я, как можно быстрее, вернусь с новостями. Гермиона отрицательно мотнула головой и сделала шаг в сторону мрака. — Отчасти это моя вина, что мы пришли сюда. Если бы я не настояла, ничего бы этого не было. Северус, вы знаете, что я всегда отвечаю за свои слова, - легкая улыбка не несла с собой никаких позитивных эмоций. Но мужчина улыбнулся ей в ответ. Не мог поступить иначе. — Тогда предлагаю покончить с этим как можно скорее, - он поудобнее перехватил в руке небольшой саквояж и направился к назначенному месту. Чем ближе пара подходила к незримой границе, тем отчетливее чувствовала барьер. Не просто так лес выглядит таким отталкивающим. Тот, к кому они шли, явно не рад гостям, которые не чтут древние традиции. До барьера оставалось всего пару шагов... Северус достал из саквояжа серебряный ритуальный нож. Гоблинская работа, неимоверно ценная и опасная вещь в неправильных руках. Мужчина же всегда держал его при себе. Он задумчиво провел острием по раскрытой ладони и замер всего на секунду, прежде, чем резко дернуть клинок назад. Руку пронзила резкая боль. Сжав зубы до скрипа, Снейп протянул руку вперед, дотрагиваясь до незримого барьера. Легкое свечение появилось в том месте, где магия почувствовала кровь, и тут же исчезло. Он принял его. Теперь осталось принять ее. Расправив подол платья не чтобы он выглядел аккуратным, а чтобы успокоиться и избавить ладони от пота, Гермиона протянула руку за клинком: — Как договаривались, - и снова эта ободряющая улыбка, которая заставляет его сердце сжиматься. Она смелая и отважная. Прекрасная. Он всегда знал, что она прекрасна. А еще она до ужаса решительная. В этом он уступает ей. Девушка даже не вскрикнула, когда магия кинжала полоснула ее ладонь. Барьер засветился второй раз. Теперь, она тоже может вступить на проклятую землю. И они делают шаг одновременно. Тропинка пряталась за магией, скрывая путь в поместье от любопытных глаз. Лес теперь нельзя было назвать устрашающим, он просто был... мертвым. Вороны сидели на некоторых верхушках сухих поломанных деревьев, и кричали, прогоняя нарушителей их сомнительного покоя. И казалось, что кроме черных птиц тут нет никакой жизни. Пока в одном из окон не мелькнула фигура. — Он ждет нас, - Северус постарался вложить в голос всю уверенность, которую он мог собрать по уголкам своей души, и, покрепче сжав руку возлюбленной, направился к поместью.

15 марта 1876 года. Поместье в Шотландии.

Наступление весны никак не ощущалось в этом месте. Возможно, лишь снежные бури перестали досаждать нынешнему владельцу своими криками. Но он и этого старался не замечать. Мужчина только слушал свое сердце. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Слушал, но ничего услышать не мог. Время остановилось. Теперь отсчет ведется лишь письмами, которые напоминали ему о том, что он все еще жив. Жив ли...? Найдя в себе силы, Снейп решил ответить на последнюю весточку только спустя пару дней. Мужчина проводит здесь сутки в компании демонов и своих мыслей. Он многое понимает и открывает себя по-новому. Но одновременно с этим, Северус не может вспомнить ничего. Заложник места и времени, раб обстоятельств и отныне — наследник смерти. "Дорогая Гермиона, Мне радостно слышать, что вы перестали закрываться от других людей и общаетесь с кем-то еще. Честно признаюсь, я был бы бесконечно рад, если бы вы завели с кем-то крепкую дружбу. Мне было бы не так боязно за вас. Я был бы спокоен. Буду признателен, если вы расскажете, как обстоят дела в моей науке. Краткой выжимки будет более чем достаточно, нет необходимости цитировать труды Горация построчно. Пишу кратко, чернил осталось совсем мало. Со мной все в порядке, но я еще не привык к этому ощущению. Всегда кажется, что я приручил себя, но из раза в раз — ошибаюсь. Не хочу торопить события, но искренне верю в нашу встречу к концу августа. Это будет уже совсем скоро. Прошу, расскажите о себе больше. Чем вы еще занимаетесь в свободное время? Нравится ли вам общаться с молодым поколением? Надеюсь, они не слишком утомляют вас.

Бесконечно скучаю по вам, Ваш покорный слуга, Северус."

Чернила закончились на его имени. Но это неважно. Главное, что она через месяц снова пришлет ему письмо. А пока он подождет. Он усовершенствовал свой навык. Теперь Северус готов ждать свою возлюбленную еще несколько жизней.

1,5 года назад. Поместье в Шотландии.

Чем ближе они подходили к зданию, тем мощнее ощущалось присутствие темной магии. Северус был готов дать Непреложный Обет и поклясться на крови, что за всю свою службу он не встречал ничего подобного. И это неудивительно. Насколько ему было известно, в мире такое место было одно. Тут — в Шотландии. В главном проходе появилась высокая худощавая мужская фигура в длинной мантии. Кивнув в знак приветствия, незнакомец протянул руку вперед в останавливающем жесте. — Моя память меня никогда не подводит. Насколько мне известно, речь шла об исцелении, а не о клятве в вечной любви, - он неприятно оскалил пожелтевшие кривые зубы и сделал паузу, давая себе время насладиться произведенным эффектом на "гостей". Северус кивнул: — Так и есть, граф. — Тогда она не войдет сюда. По крайней мере, пока, - глаза мужчины сверкнули, и он обвел девушку глазами, ненадолго задерживаясь на открытых участках кожи. — Возвращайтесь в обычный мир, мисс! Ваш возлюбленный сам решит, когда вы сможете встретиться с ним. Не дожидаясь ответа, граф развернулся и направился в темную бездну здания, давая им время на прощание. — Я думала, что смогу находиться с вами все это время..., - Гермиона растерянно переводила взгляд с двери на мужчину, за которого переживала больше всего на свете. — Так надо, - он аккуратно завел прядь волос за ухо девушки. — Мы осознанно выбрали этот путь, а значит, надо идти до конца. Вы согласны? Она кивнула. — Я постою тут, пока вы не скроетесь за барьером. Как только будете в безопасности — дайте мне знать. И вот еще, держите его всегда при себе, - Северус протянул ей все тот же ритуальный клинок, только теперь на его лезвии был чехол из драконьей кожи. — Он спасал мне жизнь множество раз. Прошу, держите его при себе всегда. Гермиона больше ничего не могла сказать. Одно лишь произнесенное слово разрушит ее и, тогда слез уже будет не избежать. Девушка не могла себе это позволить. Ведь тогда, он не отпусти ее одну, а вернется вместе с ней. Она не могла забрать у него шанс. Последнее, что он мог сделать для нее — это оставить на губах легкий, трепетный поцелуй, в который мужчина постарался вложить все чувства, которые она пробуждала в нем. А после — отпустить ее руку и кивнуть на прощание.

5 апреля 1876 год. Хогвартс.

...Не хочу торопить события, но искренне верю в нашу встречу к концу августа. Это будет уже совсем скоро... Сердце девушки забилось чаще, когда она дошла до этой строчки в письме. Новость о встрече, давала ей силы не сдаваться и двигаться дальше. Но, видит Мерлин, это будут самые долгие месяцы ожидания в ее жизни. Никогда срок в пять месяцев не пугал ее так сильно, как сейчас. Северус так и не объяснил, что именно ему пришлось пережить за время своего добровольного заточения. Он лишь сказал, что граф определенно помог, но цена оказалась даже выше, чем предполагалась изначально. Поэтому встречу с ней он откладывал до последнего. На все расспросы девушки мужчина отвечал кратко, не давая ей никакой точной информации. Возможно, боялся, что она не справится с такой ношей. Но неведение лишь усугубляло и без того подавленное состояние Гермионы. Поэтому решение о приезде к нему в первой половине августа, она приняла моментально. Новость о встрече изменила все. Она вдохновила ее и в тот же вечер, девушка помчалась впервые за год в библиотеку, прося дать ей самые свежие книги по зельеварению. Теперь каждую ночь Гермиона жадно изучала науку, к которой раньше питала лишь легкий интерес. И все свои мысли записывала на пергамент, подтверждая или опровергая их строчками из статей. В конечном варианте письма была лишь краткая информация о ее делах и ответное признание в том, что скучает по нему. Ворона девушка всегда считала слишком разумным существом. Поэтому, когда тот неодобрительно сверкнул на нее глазами, увидав несколько связанных между собой пергаментов, Гермиона лишь улыбнулась уголками губ и дала "почтальону" дополнительное угощение. К сожалению, в ту местность могли добираться те вороны, которые изначально были оттуда родом. Сколько бы она не старалась, совы всегда возвращались обратно. Поэтому ждать нужного ей посыльного приходилось от неимения альтернативы.

1,5 года назад. Поместье в Шотландии.

— Смелая, - Северус следил за тем, как девушка перешагнула барьер, не замечая, что граф стоит рядом с ним. — Она вас надоумила? Мужчина кивнул. Он сам ещё до конца не верил в верность принятого решения. Но ее интуиция никогда не подводила, и в этот раз Северус решил верить ей до последнего. — Вы должны осознать это прямо сейчас, - граф вновь стал удаляться вглубь дома. — Отныне вы ее самый страшный враг и в ваших интересах держаться подальше от этой девушки. Было неосмотрительно позволить ей переступить барьер, ведь теперь он не будет для нее преградой. Боюсь, вы сами до конца так и не осознали всего.... Его неодобрительный взгляд ощущался даже в кромешной темноте, пока он вел Северуса в нижнюю часть дома. Подвалы. Они были спрятаны от внешнего мира, и только повторная клятва на крови могла открыть доступ к ним. Здесь пахло сыростью, гнилью и болью. Пожалуй, последнее ощущалось сильнее всего. — Располагайтесь, ваши вещи я отнесу наверх. Вы получите к ним доступ, как только... придете в себя. Северус кивнул и достал из кармана палочку. — О нет, нет, нет! Боюсь, вам она только навредит. Вам придется избавиться от этого предмета навсегда, - глаза графа со злорадством сверкнули в темноте. — Ломайте или проваливайте отсюда! Его тон резко изменился. Он больше не собирался ждать. Дело нужно довести до конца, как можно скорее. Во тьме подземелий раздался хруст палочки. Один из волшебных грехов совершен. Теперь его душа стала на шаг дальше от света.

29 апреля 1876 года. Поместье в Шотландии.

Порывы теплого ветра были единственным знамением весны. Деревья были мертвы, и никакой яркий дневной свет не мог этого исправить. Всегда создавалось впечатление, что над поместьем висит вечный туман, мешая солнцу проникнуть на проклятую землю. Северусу порой казалось, что он разучился различать другие цвета кроме черного и белого. Поэтому на его ладони периодически появлялись шрамы, которые показывали существования еще одного цвета — красного. Он стоял перед окном и неотрывно смотрел на белесые затянувшиеся шрамы. Уже месяц Северус не получал никаких писем и не на шутку встревожился. Рука с острым камнем направилась к раскрытой ладони и замерла буквально в миллиметре от кожи. По небу тяжело летел ворон, зло ругаясь от непосильной ноши. Сбросив письма, он обычно садился на каменный выступ и ждал похвалы. Но в это раз он сильно клюнул владельца поместья за палец и с криком улетел прочь. Мужчина перевел взгляд на несколько свитков. Что же, идею с новыми порезами можно и отложить... Северус прошелся по комнате и сел на пол, прижавшись затылком к стене. Как вовремя она написала. Он бы не вынес еще одной недели без ее писем. Мужчина был в восторге, читая все выжимки из научных трудов, которые Гермиона прислала ему. Надо же, как за 1,5 года происходит много событий. А он все еще здесь, в обнимку со своими демонами. Жизнь определенно проходит мимо. Единственное, что расстраивало — краткая информация о ней. Слишком краткая. Он так хотел бы узнать, как сильно она обрадовалась весне, как у нее получается справляться с преподаванием. Да, даже если бы Гермиона сообщила ему, что у нее было на завтрак в один из дней, он был бы в миллиард раз счастливее, чем читая открытие нового зелья. Но у него было только это и заставить прислать что-то еще, Северус просто не мог. По крайней мере, разум будет занят чем-то другим... Мужчина не знал, сколько часов провел в таком положении, но ему казалось, что некоторые свитки он уже знает наизусть. Ему хотелось отправить ей ответ, такой же длинный, со всеми своими мыслями, но флакон чернил на столе был пуст. Страшная мысль пришла ему в голову, написать на клочке бумаги, что с ним все хорошо — собственной кровью. Это не так больно. Признаться честно, мужчина вообще перестал чувствовать боль. Но его остановила возможная реакция девушки, на такое. Он не мог позволить ей волноваться сильнее. Все, на что Северус был сейчас способен — подойти к окну и постучать камень об камень, подозвав к себе ворона. Он протянул ему маленький кусочек пустого пергамента в надежде, что она поймет этот жест.

1,5 года назад. Поместье в Шотландии.

— Вы расскажете мне все о последствиях и о том, когда я смогу контактировать с другими людьми? - Северус умел держать выточенное хладнокровие перед другими. Но полностью этого перед графом сделать не удавалось. — Всенепременно, - он оскалился и сделал еще круг по комнате. — То, что я сделаю принесет вам сначала мучительную боль, а потом исцелит вас. Прежним уже никогда не станете, придется привыкать к себе. А дальше все зависит от вас — вы либо заканчиваете этот путь, либо боретесь с ним до конца своих дней. Из его уст все должно было звучать очень просто и беззаботно. — А что на счет других? — Я не смогу ответить на этот вопрос. Зависит от того, с какой целью вы их принимаете у себя. Рискните, и узнаете всю правду. Я ведь рискую, показывая вам козыри, - граф подошел со спины и его губы оказались в паре миллиметров от уха Северуса. Прозвучал холодный шепот. — Риск — это великолепно. Он откроет вам то, чего раньше вы никогда не замечали в своей жизни. Боль пронзила его тело. И без того темный подвал окончательно канул в бездну. Демоны проснулись окончательно.

20 мая 1876 год. Хогвартс.

Клочок пергамента уже полчаса лежал у нее в руках, а она не смела шевелиться. Пустой.... Девушка старалась лихорадочно соображать. В любой другой ситуации она бы поняла все сразу, в течение 5 минут. Но тут другое. Тут все мысли были о нем, они не давали ей сосредоточиться на главном — почему пергамент пустой? Гермиона уже была готова взвыть от бессилия, когда на глаза ей попалась небольшая стопка писем... от него. Может быть ответ там? — Это же надо быть такой... такой... - она никак не могла подобрать слов, чтобы как-то словесно оформить праведный гнев на свою невнимательность. Северус же сам ей сказал, что чернил у него нет. Взмахнув палочкой, она сделала коробку и вложила туда небольшой флакон с черной жидкостью, пару перьев и несколько листов пергамента. Посылка оказалась не такой уж тяжелой, поэтому ворон не должен был противиться. "Дорогой Северус! Я искренне сожалею, что в прошлом письме не обратила должного внимания на строчку про чернила. Прошу простить меня за такую оплошность. Я знаю, что письма — эта ваша единственная связь с внешним миром, и моя единственная возможность быть рядом с вами. Сильнее беспокоюсь о вашем состоянии. Расскажите мне все, что знаете — неведение убивает меня. Я хочу быть заранее готова к тому, с чем мне предстоит встретиться в августе. Я не боюсь вас, такого никогда не случится. Не хочу оскорбить вас эмоциями в случае чего-либо. Это ранит вас, а я не могу допустить этого. Мои дела по-прежнему в порядке. Совсем скоро ученики сдадут экзамены и я буду свободна от бесконечных проверок домашних заданий. Буду готовиться к встрече с вами. Я так много хочу вам сказать, но мне сложно перенести мысли и чувства на бумагу. Я так скучаю... Ох, пора заканчивать письмо. Опасаюсь, что уйду в излишнюю сентиментальность и расплачусь прямо над пергаментом.

Ценю больше жизни, Навеки ваша, Гермиона"

10 июня 1876 год. Поместье в Шотландии.

Что-то мешало ворону спокойно рассекать небо своими крыльями. Северус это заметил сразу, как только птица перелетела через барьер. Ему теперь даже не надо было прищуриваться, чтобы лучше разглядеть отчаянно приближающуюся черную точку. Вместо привычных писем или скрученных свитков, "почтальон" нес небольшую коробку. Должно быть ему тяжело и неудобно. Он был благодарен этому созданию и жалел, что ничем не мог угостить его. Птица громко каркнула и, не дожидаясь, пока мужчина протянет руку, скинула коробку к его ногам и улетела прочь. Из нее медленно что-то стало вытекать. — Черт, - Северус судорожно разорвал упаковку. Флакон с чернилами пустел с ужасной скоростью, и часть такой необходимой жидкости скрывалась между камнями пола. Письмо, которое он так долго ждал, тоже немного пострадало, но основную суть прочитать было можно. Неуклюже устроившись на полу рядом с лужицей чернил, что еще не успела сбежать от него, мужчина раскрыл перед собой лист пергамента и начал писать: "Дорогая Гермиона! Благодарю за такой подарок. К сожалению, ворон оказался с характером и бросил упаковку на пол. Флакон разбился. Прошу, не переживайте и не отправляйте больше ничего подобным способом. Скорее всего, последующие посылки будет ждать та же участь. Я бесконечно рад, что вы в здравии и ваши дела идут хорошо. Мне не терпится увидеть ваши глаза и яркую улыбку. Боюсь, я не могу удовлетворить ваш интерес к моему существованию в стенах этого поместья. Я искренне надеюсь, что вам не придется столкнуть с тем, с чем столкнулся я. Наша встреча пройдет спокойно. Насколько могу судить, внешность моя никак не изменилась. Правда, уровень эмоциональности вернулся к прежнему, но это легко объяснить заточением. Рассказывайте больше о себе, умоляю.

Осталось всего 2 месяца, Ваш покорный слуга, Северус."

Чернил снова не было. Но в этот раз она сразу все поймет. Осталось совсем чуть-чуть, и мужчина не сомневался, что этот срок пролетит быстро.

7 августа 1876 год. Поместье в Шотландии.

Что-то мешало ему сосредоточиться на мыслях. Что-то извне не давало покоя. Еще давно Северус читал труды восточных мыслителей. Тогда тема медитаций не казалось ему чем-то важным. Но за последние два года мужчина в корне поменял свое мнение. Именно они помогали утихомирить внутренних демонов, сосредоточиться на себе, не впасть в безумие и выдержать долгое одиночество. Этот момент сосредоточения разума с душой и телом он отработал восхитительно, но именно сегодня что-то мешало ему. На улице послышался крик воронов и тихое шуршание. Птицы часто прыгают по земле среди гнилых листьев в поисках пропитания, но именно сейчас его это встревожило. Чувство чего-то плохого неминуемо приближалось. Мужчина заставил себя выглянуть в окно, и вздох отчаянья вырвался из груди. Здесь была она... Северус хотел закричать, попросить ее уйти отсюда, но вместо этого мог лишь выглядывать из окна и смотреть, как Гермиона уверенно приближается к дверям. Мерлин, у него должен был быть еще месяц. Снейп же просил ее приехать только к концу августа. Упрямая. Безумная и упрямая... Мужчина отдернул сюртук и начал спускаться по лестнице на первый этаж. Коль встреча неизбежна, ее надо провести достойно. Все будет хорошо, он готов. Просто неожиданность сделала свое дело. Послышался легкий стук в дверь. Мерлин, Северус, похоже, еще никогда так не волновался в своей жизни, как в этот момент... Волшебник распахнул перед ней дверь и моментально забыл, как дышать. Он так скучал по ней. Осознание этого свалилось в ту же секунду, как она взглянула на него своими светло-карими глазами. Снейп не мог поверить, что кто-то может скучать также сильно. Это просто невозможно. В глазах девушки скапливались слезы, а на губах появлялась счастливая улыбка. Только Гермиона могла так улыбаться и смотреть на него. Северус протянул ей руку и, дождавшись пока она с уверенностью вложит в его ладонь свою, приблизился к ней губами, оставляя на теплой коже мягкий поцелуй. — Вы не представляете, как я счастлив вас видеть, - он надеялся, что его улыбка передает только счастье, а не тоску и боль от разлуки с волшебницей. Девушка продолжала улыбаться, а слезы скатывались по ее щекам. Она была не в силах вымолвить и слова. И, признаться честно, никакие фразы не смогут передать того, что она испытывает в эту минуту. Гермиона слегка привстала на носочки и со всем отчаяньем, которое копилось в ней два года, прильнула к нему, крепко обняв за шею: — Северус..., - это был вздох облегчения. Он жив, он рядом с ней. И казалось даже, что мужчина стал выглядеть моложе и крепче. В момент объятий щека девушки коснулась его губ. И Северус почувствовал соль от слез. Мерлин, он так не хотел, чтобы она плакала. Неважно, какая причина — радость или грусть. Главное, чтобы никогда не было слез. И он хватался за эту мысль, пока его руки держали в объятиях такое родное тело. Но что-то внутри перевернулось, когда она оказалась к нему так близко. Что-то внутри пугало и отравляло душу в этот прекрасный момент. — Гермиона, кинжал... он сейчас у вас? - девушка непонимающе посмотрела на него, а потом кивнула. — Хорошо. Прошу, держите его под рукой. Пусть он всегда будет с вами. Мужчина внимательно смотрел в ее глаза, надеясь, что эти слова не вызовут сильного беспокойства, а после отстранился: — Пойдёмте, я покажу вашу комнату. На втором этаже каменного холодного здания было только одно помещение, в котором мужчина постоянно разводил огонь. Комната, которая предназначалась для нее. Эта мысль, что когда-то девушка приедет и будет тут жить, вселяла надежду, что все мучения были не напрасны. Он заставлял себя выходить из дома каждый день, искать и ломать сухие деревья, а после подкидывать в огонь. Сам Северус редко бывал тут, его место было в другой комнате с огромным пустым окном. Там, где раз в месяц открывался обзор на летящего черного ворона. Оставив Гермиону одну, он отправился в ту часть дома, где был только один раз — после пробуждения. Крохотное помещение, напоминало скорее каморку, чем спальню. Северус взял саквояж с небольшим количеством еды, которая находилось с момента прибытия под заклинанием сохранения, не давая ей испортиться. Все необходимое было в руках, но возвращаться к ней он не торопился. Странное ощущение расползалось внутри. Это определенно была радость от долгожданной встречи, страх навредить и обидеть... но было что-то еще. Какое-то странное чувство, которое определенно было сильнее всего другого. Мужчина прикрыл глаза, глубоко вздохнул и направился к ней. Гермиона ждала его, сидя в небольшом кресле поближе к огню. Она была в таком чудесном бежевом платье, которые Снейп подарил ей несколько лет назад, а ее руки скромно покоились на коленях. Он приблизился незаметно, невольно заставляя ее вздрогнуть. Но волнение сразу же сменилось нежной и теплой улыбкой. И Северус так хотел ответить ей тем же, но мерзкое ощущение в груди вновь усилилось, заставляя испытывать отвращение к самому себе. — Я буду честен, Гермиона. Мне тяжело находиться рядом с вами. Рассудок отказывается подчиняться, и я боюсь причинить вам вред, - он шумно вдохнул в себя воздух и сделал шаг назад. - Я бесконечно рад вас видеть, но ваша безопасность для меня превыше всего. Девушка смотрела на него, а в глазах вновь заблестели слезы. Мерлин, что же я с ней делаю.... — Северус, постойте! - ее голос полный мольбы заставил мужчину посмотреть ей в глаза. - Вы не причините мне вреда. Вы же сами говорили, что волноваться не о чем. Разве не так? - она старалась улыбнуться, старалась приободрить его и себя. — Я уже не могу быть в этом уверен. Мне сложно контролировать свои мысли, боюсь, в какой-то момент мой разум обернется против меня, - он сделал еще несколько шагов к выходу из теплой комнаты. Девушка колебалась всего секунду: — Что я могу сделать, чтобы вы чувствовали, что я в безопасности рядом с вами? — Держите кинжал в руке с оголенным лезвием, - мужчина сглотнул, оценивая шансы на дальнейшую безопасность. — И поклянитесь, что при малейшей опасности вы не задумываясь воспользуетесь им против меня. — Северус, вы.... — Поклянитесь, иначе я отправлюсь в свою комнату, что должно быть в разы безопаснее, - в его голосе смешалась стальная уверенность и мольба. Мерлин, как же он боялся за нее... Гермиона кивнула. Сев обратно в кресло, она достала из сумки кинжал, сняв с него чехол из драконьей кожи, и положила на подлокотник: — Хорошо, но я все еще не думаю, что в этом есть какая-то необходимость, - теперь волнение в глазах ей скрыть не удавалось. Мужчина кивнул и медленно подошел к другому креслу, присаживаясь напротив нее: — Расскажите все, что происходило за эти два года разлуки, - Северус попытался выдавить из себя улыбку. — Мне почему-то сейчас очень тяжело и я не могу привыкнуть к этому ощущению. Думаю, нужно немного времени. Прошу, начинайте. Он выдохнул и облокотился на спинку, готовясь полностью погрузиться в ее историю. Сначала было неловкое молчание, но чем дальше Гермиона уходила вглубь рассказа, тем больше ответвлений получала история. В какие-то моменты девушка хмурилась, а пару раз слегка рассмеялась. Он отмечал это, но никак не мог сосредоточить внимание на самих словах. Ощущение в груди неумолимо разрасталось. И лишь когда Северус почувствовал прикосновение ткани к своей руке, понял, насколько сильно его пальцы вцепились в подлокотник кресла. Мужчина широко раскрыл глаза. — Все в порядке, продолжайте, - он снова попытался улыбнуться, а девушка вновь постаралась не придавать этому значения. Гермиона погрузилась в рассказ, а Северус никак не мог оторвать от нее взгляда. Огонь бликами играл на ее бледной коже, давая рассмотреть все веснушки на щеках. Глаза светились счастьем, когда их взгляды встречались, а ее губы растягивались в лучезарной улыбке. Волосы все такие же непослушные, как и в последнюю их встречу. Он пододвинулся к ней поближе и заправил прядь за ее ухо. Внутри Снейпа что-то вновь перевернулось. Он в легкой панике постарался вновь облокотиться в кресле, но вместо этого задумчиво и практически невесомо провел пальцами по ее щеке, очерчивая линию скулы и спускаясь на изящный изгиб шеи. Вот Гермиона, совсем рядом, вместе с ним. Мужчина слегка наклонил голову в бок и улыбнулся. Он так скучал... Девушка замолчала, пристально смотря на него. Радость от того, что он теперь не боится прикоснуться к ней, отзывалась теплом в груди. В ответ Гермиона лишь обхватила его руку, чтобы сильнее прижаться щекой, и прикрыла глаза. — Я так скучал..., - тихий шепот раздался в паре сантиметров от ее губ, а после она почувствовала нежное прикосновение. — Мерлин, я так скучал... Тихий шепот мужчины чередовался с трепетными поцелуями, которыми он покрывал линию скул девушки, медленно переходя на изгиб шеи. Шептание прервалось одновременно с поцелуями и сменилось на шумный судорожный вздох: — Возьмите кинжал, - он вновь оставил на шее поцелуй, но уже более настойчивый. — Гермиона, умоляю, возьмите в руку кинжал. Эта отчаянная мольба заставила девушку широко открыть глаза и немного отстраниться: — Что вы такое говорите, - она с волнением смотрела в глаза Снейпа и видела в них что-то такое, чего раньше никогда не замечала. — Северус...? Ее рука потянулась в холодному металлу и она неуверенно сжала его в руках. Мужчина улыбнулся и вновь провел пальцами по щеке: — Умница, - он слегка нервно перевел взгляд с глаз на губы, после чего дотронулся до ее руки, которое сжимало орудие. — А теперь держи вот так, только очень крепко и не отпускай. - Снейп улыбнулся, но теперь в глазах плескалась еще и боль. — Северус, что вы делаете, я же могу..., - он не дал ей договорить, накрыв ее губы своими. Девушка старалась не теряться в захлестнувших ее эмоциях, ясно ощущая холодный метал в руке, который так опасно был направлен в его сторону. Северус вновь стал спускаться поцелуями к ее шее. Кресло, на котором он сидел, оказалось последним препятствием к ней. Вскоре он уже стоял на коленях перед креслом напротив. Клинок практически дотрагивался до его сюртука. — Северус...? - Гермиона попыталась отстраниться, но крепкая мужская рука обхватила ее за шею, не давая девушке отодвинуть голову в сторону. — Я так долго ждал вас..., - она почувствовала на своей шее что-то влажное. Слезы. Мужчина что-то шептал ей, продолжая оставлять на шее все более настойчивые поцелуи. Клинок с легкостью разрезал ткань его одежды. Девушка собиралась отодвинуть оружие в сторону, но другая его рука не позволила этому случиться. — Не надо, - Северус слегка помотал головой. — Прошу, не надо... По его щекам продолжали течь слезы. — Я не могу, простите меня, - Гермиона слышала мольбы о прощении, которые он, не переставая, шептал, но ничего не могла сделать. По ее щекам тоже начали течь слезы. Девушка аккуратно подняла свободную руку и нежно прикоснулась к его голове, успокаивающе проводя по родным черным волосам и невольно прижимая его ближе к себе. Северус замер, а в следующее мгновение она почувствовала неприятную боль в шее. Судорожная и резкая попытка оттолкнуть его не увенчалась успехом. Одной рукой он притянул девушку еще ближе к себе, а другой лишь сильнее сжал запястье, в котором покоился кинжал. Лезвие поцарапало кожу. — Я больше не могу! - его трясло, мольба и страх смешались в этом отчаянном крике, а она почувствовала как по шее стекает тонкая липкая струйка. Его демон вышел на свободу. — Прошу вас, вы обещали! Гермиона испуганно вскрикнула, прося его остановиться, и дернула кинжал назад, не позволяя ему пораниться еще сильнее. Теперь она все поняла... — Северус, все хорошо, это не ты! Слушай мой голос, - она дрожала, а Снейп лишь сильнее притягивал Гермиону к себе, вонзая кинжал ее рукой в свое тело. - Северус, слушай мой голос. Это не ты, это не ты! - она срывалась на крик, а затем переходила на шепот, призывая его снова и снова прислушиваться к ее голосу. — Я так тебя люблю, - его бормотание слилось с всхлипами и судорожными вздохами, между моментами, когда мужчина отчаянно припадал к ее шее вновь и вновь. — Прошу, не опускай руку. Прости... Прости меня. Гермиона все продолжала шептать его имя, но с каждой секундой ее тело слабело. Она никогда его не боялась, и даже в эту самую страшную и, скорее всего, последнюю минуту, думала лишь о том, как несправедливо обошлась с ними судьба и о том, как же сильно его любит. Благодаря остаткам ясного сознания Северус заметил, что клинок практически вот-вот выскользнет из ее руки. Последний шанс. Он притянул ее тело к себе так резко, что острая боль моментально поразило все тело. Леденящий душу крик заставил вспорхнуть всех птиц с мертвых деревьев, оставляя поместье в гробовой тишине с его последними владельцами.