Лебединая любовь - это судьба.

Говорят, что лебединая любовь самая крепкая, потому что если умирает один из пары, второй просто не может жить без него. Люди тоже иногда оказываются лебедями, жертвуя всем ради любимого. Даже своей жизнью. - Хансон! Юноша оборачивается на нежный высокий голос. Как раз вовремя, чтобы успеть заключить в свои объятия и закружить хрупкую девушку. В лесу на берегу реки ему ничего не помешает наслаждаться легким вихрем светлого ханбока и радостной улыбкой в ее глазах. Ни одной живой души на многие мили вокруг, только тёмный лес, дурманящий пряными запахами смолы и хвои. Но, конечно, дурманящий не сильнее, чем Дасом. - Дасом, Дасом, Дасом, - шепчет в полубреду парень, утопая в мягком запахе любимой. Они виделись вчера утром на ярмарке, но тогда не было возможности даже задержать взгляд друг на друге дольше, чем на время, необходимое для приветствия. О том, чтобы прикоснуться или обняться, вот как сейчас, не могло быть и речи. - Долго ждал? Я немного опоздала. Тётушка Хван не могла меня отпустить, пока не помогу ей с травами. Ну, чтобы мама поверила, - янтарные кудри упали на лицо Хансону, приятно щекоча, пока он держал девушку на руках, снова вглядываясь в столь любимое лицо. Большие светло-карие глаза, длинные ресницы, маленький носик и аккуратные пухленькие губки. В этом была вся его Дасом. Наивная, весёлая, нежная и утончённая, стесняющаяся и до безумия любимая, Дасом казалась Хансону нимфой, которой место на свободе, а не в серых стенах имения Ли. - Нет, совсем недолго. Дедушка меня тоже задержал. Сказал, что завтра я вступлю в ряды Хваранов, - Хансон видит, как девушка хмурится, и ставит её на землю, крепко прижимая к себе. - Тогда мы совсем не сможем видеться, - Дасом кусает свои красивые губки и чуть не плачет, цепляясь за его плечи. Их родители считают, что она слишком хороша для Хансона. Они думают, что юноша ничего не знает и не умеет, и учиться совершенно не хочет, поэтому пытаются оградить детей друг от друга, чтобы упаси Будда, Дасом не набралась взбалмошности и непредсказуемости от Хансона. Потому что Дасом – милый маленький цветочек, прилежно изучающий те немногие науки, которые разрешалось изучать девушкам, аккуратно создающий шедевры в рукоделии и вообще, такая хорошая девочка, что Хансон ни в коем случае не должен её испортить. Мама говорила Дасом и не один раз, что убьёт и её, и этого мальчишку, если они будут общаться. Только родители не знают, что Хансон и Дасом уже давно любят друг друга и живут только такими тайными встречами вдали от всех остальных. И родители конечно не знают, что в один из тёмных вечеров они пробрались в библиотеки имений Ли и Сок и выкрали несколько книг. И что Дасом уже разбирается гораздо лучше в экономике, истории и географии, чем полагается «маленькому невинному цветку», что она прекрасная актриса и умеет стрелять из лука. И что Хансон вместе с ней разбирал самые сложные темы, что он тоже прекрасный актёр и кого угодно переборет на мечах. Только это их секрет, который можно обнаружить лишь в двух случаях: если нужно защищать то, что тебе дорого, и если нужно защищаться. - Сможем, - Хансон заглядывает в две вселенные перед ним и тонет, тонет без возможности выбраться. – Обязательно сможем. Я же без тебя не проживу, - он падает перед ней на колени и прижимается как можно ближе, прислушиваясь к чужому дыханию и чувствуя маленькие ладошки на своих плечах. Когда он снова поднимает глаза, мягкие губы прикасаются к его лбу, щекам, носу, наконец, прикасаясь и к его губам. Хансон улыбается сквозь поцелуй и снова становится в полный рост, приподнимая девушку над собой. - Щекотно, - смеётся Дасом, разрывая поцелуй, когда чужие пальцы ненароком перебирают одежду у её рёбер. Она смотрит в шоколадные глаза напротив. И понимает, как сильно соскучилась по ним. По мягким прикосновениям и осторожным поцелуям. Как мало ей и ему, им двоим времени даётся на эти встречи. Так мало, что катастрофически не хватает, но они даже за эти обрывки времени умудряются влюбляться друг в друга ещё сильнее. Даже когда уже кажется, что дальше некуда, оказывается, что можно. Можно полюбить ещё больше, а потом влюбляться снова и снова, будто каждый раз заново. Дасом самая лучшая для Хансона, потому что она невероятно красивая и пахнет магнолиями, потому что с детства была рядом с ним и принимала его такого, какой он есть, со всеми странностями и чувствами. Она лучшая, потому что улыбается так только ему, смеётся так только с ним и плачет так – искренне, навзрыд, и жалуется тоже только ему. Потому что дома родители учат манерам, учат держаться в обществе, но никогда не говорят, как не затеряться в тысяче масок, которые нужно примерять на себя каждый день. Хансон любит её потому, что только ему она показывает себя настоящую. Но больше всего он любит Дасом, потому что… любит. Потому что Дасом – это Дасом. Ему этого достаточно. Достаточно, чтобы рисковать своим положением, которое и так весьма опасно. Достаточно, чтобы сбегать почти каждый день и каждую ночь из дома и слоняться по ярмарке, выбирая для Дасом подарок или стоять тёмными часами около её дома, надеясь, что она хоть на минуту выйдет к нему. Ему Достаточно этого, чтобы сейчас идти с ней по узкой тропинке, а потом расстелить на помосте покрывало и долго лежать на её коленях, утопая в любимых глазах и разговаривая о самых разных вещах, иногда заглядывая в чужую душу, а иногда и приоткрывая свою. Хансон для Дасом самый лучший, потому что он пахнет одной из специй, которую ей показывал, она называлась, кажется, корица, потому что только Хансон умеет улыбаться своей чуть квадратной улыбкой, утягивать её покататься на лошадях или лодках, доставать книги и украшения на ярмарках. Он лучший, потому что позволяет любить себя любым, даже когда ему плохо или больно, он всё равно идёт ей навстречу, позволяет выслушать и понять, не уходя, громко хлопнув дверью и не запираясь, как отец Дасом в своём пыльном кабинете, оставляя маму метаться в догадках, в чем она виновата. Хансон для неё лучший, потому что только ей он показывает себя настоящего, со своими мечтами, догадками, наблюдениями, увлечениями. Хансон для неё лучший, потому что он понимает и помогает понять. Она любит его и поэтому тоже, но не только. Для неё Хансон лучший просто потому, что это Хансон. Этого ей тоже вполне достаточно, чтобы убегать по секретной дорожке из тёмного имения, чтобы выскальзывать незаметно из дома или бежать по секретной дорожке и их месту, чтобы идти рука об руку мимо быстрой речки, вот как сейчас, а потом расстелить мягкое покрывало и устроиться на нем, чувствуя приятную тяжесть на своих коленях, перебирая чужие мягкие волосы и разговаривая о чём-нибудь, любуясь искорками радости и нежности в его глазах и иногда сталкиваясь друг с другом носами, лбами или губами . Оказавшись среди Хваранов, Хансон долго вспоминает эту встречу. Вспоминает звёздное небо, быструю речку, тёмный лес, руки Дасом, её нежные объятия и завораживающий запах, красивое лицо и сладкие-сладкие поцелуи. Об этих его чувствах не знает никто, даже хён. Однажды он не выдерживает и сбегает к Дасом. Долго ходит около её дома, надеясь высмотреть хоть что-нибудь в окнах, но еще больше надеясь на мимолетную встречу. И Дасом выходит, словно услыша его. Робко отворяет тяжёлые двери и выскальзывает на улицу, попадая прямо в тёплые объятия. Им удаётся провести вместе всего лишь пару минут. Всего лишь пару минут удается побыть со своей второй половинкой, почувствовать ее любовь и заботу, но им даже этого хватит. Хватит, чтобы продержаться до следующей встречи на их месте в тёмном лесу на берегу реки. Им этого хватит ещё на некоторое время, они уверены. Они верят. Верят, что когда-нибудь у них всё будет хорошо даже вопреки родителям и остальным, кто будет осуждать их. Они смогут. Пока они вместе, им хватит друг друга. А сейчас им хватит этих нескольких минут до следующего побега Хансона. Они уверены… Но не хватает. Этого маленького кусочка счастья, который удалось вырвать из зубов судьбы, катастрофически не хватает, и Дасом приходит к академии. На ней ханбок нежно-розового цвета, волосы заплетены по-новому. Тётушка Хван постаралась, вплела в косу замечательные полевые цветы, которые часто дарил девушке Хансон, и которые пахли лучше самых дорогих духов. Взбираясь по лестнице у стены, она замечает Хансона и уже почти зовёт его, как видит, что он срывается с места, бежит к своему брату, который дерётся на мечах с другим юношей… И устремляется за ним. И ей совсем всё равно, что будет после, что скажут родители, она даже не думает об этом. Она так неожиданно обнимает Хансона, налетая на него спереди, что рука Дансе крупно вздрагивает, и он вонзает меч в хрупкое девичье тело. Алое пятно стремительно разрастается на нежно-розовом поле, усеянном цветами. Она чувствует, как Хансон дрожит, удерживая её в объятиях, а сама задыхается от боли. - Дасом, Дасом, Дасом, - Хансон укачивает её, как ребёнка на своих руках. Она не видит его лица, но чувствует, как он плачет. – Нет, Дасом, нет, пожалуйста, пожалуйста, Дасом. А она так хочет сказать ему, что всё хорошо, что главное он жив, что всё обойдётся, но замечает маленькую царапину в том месте, где меч через неё коснулся его кожи. И ей тоже немного хочется плакать, но совсем не сильно, потому что она прижимается крепче к Хансону, чувствуя его губы на лице и руках. Дасом шепчет: «Я люблю тебя», и замирает, прильнув к родным тёплым губам своими губами и успевая уловить острый запах чего-то горького. Хансон все ещё целует её и держит в своих руках, будто надеясь так удержать в этом теле ее душу. На своих пальцах, на одежде, на мече и губах ее кровь. Ему так больно, что он даже не может дышать. На секунду прикрыв глаза, Хансон вместе с Дасом ничком падает на землю, прижимая ее к своей груди. На мече, оказывается, был яд. Такая любовь даже у людей называется лебединой. *** - Спасибо за покупку, до свидания, - кланяется Хэджон своему последнему на сегодня покупателю. Снимая фартук кафе, в котором она подрабатывала, пока оканчивала четвёртый курс экономического факультета, она оправляет светло-розовый свитер и уже предвкушает тёплую кроватку и ноутбук с новой дорамкой под боком, как в кафе снова кто-то входит. Девушка готовится надеть фартук и свою дежурную улыбку и обернуться к позднему клиенту, как чувствует, что её заключают в крепкие объятия и шепчут в макушку: - Дасом, Дасом, Дасом, - от говорящего вкусно пахнет корицей, весь он тёплый даже после холодной улицы, и от объятий веет чем-то до боли родным. Но она не Дасом, поэтому отстраняется так быстро, как только может: - Вы, должно быть, обознались. Я не знаю Вас и не знаю никого с таким именем, - говорит она незнакомцу. Его тёмные волосы топорщатся в разные стороны от холодного ветра, что вдоволь наигрался с ними на улице, а в шоколадных глазах плещется радость, как от долгожданной встречи. - Правда? В таком случае, давайте знакомиться. Я Ким Тэхён, - говорит парень, протягивая руку для приветствия. - Ли Хэджон, - отвечает девушка с искренней улыбкой. Даже не зная, кто этот человек, Хэджон была невероятно рада, что встретила его. Хоть и сама не понимала, почему. Как только нежные пальчики прикоснулись к большой ладони, перед глазами парня на миг вспыхнуло видение, затянутое дымкой. Дасом бежит к нему и обнимает, тихо застонав. На нежно-розовом поле расцветает алый цветок. Хэджон вскрикнула и согнулась пополам от боли, срывая белую пелену с его глаз. Тэхён едва успел перехватить её за талию, чтобы не дать девушке упасть на холодный пол. На одежде было видно разрастающееся алое пятно. Парень звал девушку по имени, тряс за плечи, но она не отзывалась. Подхватив её на руки, он ринулся в ближайшую больницу. - Дасом, Дасом, пожалуйста, держись. Ещё немного, - Тэхён всё шептал ей что-то на ухо, надеясь, что девушка придёт в себя. Он отчаянно прислушивался к почти не ощущаемому женскому дыханию, молясь всем богам, которых знал, чтобы они сохранили жизнь этой девушке. Тэхён нашёл её спустя почти тысячу лет и очень боялся потерять снова. Он видит кровь на нежно-розовом поле, усеянном цветами, на своих пальцах и, кажется, даже чувствует её на губах. Поэтому он бежит в два раза быстрее, чуть не снося дверь больницы. - Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! - кричит он на весь светлый холл, врываясь в приемное отделение. Пожилой доктор в очках как-то странно смотрит на него, потом на девушку, ведь обычным людям не дано видеть раны прошлого, но все-таки привозит каталку, на которую Тэхён укладывает свою Дасом, проводя пальцами по длинным волосам. Доктор увозит её, по дороге тщательно осматривая и вызывая в операционную врачей. - Налицо внутреннее кровотечение, - говорит он хирургу. - Тот торопливо моет руки и направляется к столу, девушке на котором уже ввели анестетики. Ким Тэхён сидит перед операционной уже два часа. Анкету на Ли Хэджон заполнила молоденькая медсестра, которая, оказывается, ходила вместе с ней в школу. Ни на один ее вопрос Тэхён не смог ответить вразумительно. Впрочем, медсестра и не настаивала, уйдя уже через пять минут. Лицо парня скрыла медицинская маска, так кстати оказавшаяся в кармане. Руки помыть он так и не осмелился, все это время смотря на свои пальцы, ставшие ярко-алыми. Когда часы в холле вещают о том, что уже половина одиннадцатого ночи, Тэхён думает, что надо бы позвонить Намджун-хену, чтобы ребята не волновались, но в этот момент из операционной выходит взмыленный доктор, и юноша устремляется к нему, спрятав руки за спину. - Ну что, как она? - Тэхён, кажется, даже не дышит, ожидая слов мужчины, как приговора. - Состояние стабильное. Кровотечение мы остановили. Не волнуйтесь, с Вашей девушкой все будет хорошо. А сейчас идите домой. Проверите её завтра в приёмные часы. Сейчас девушке нужен покой. Как и мне, - бормочет себе под нос доктор. Медсестры, вышедшие за ним даже не сказали, в какой Хэджон палате, и Тэхёну пришлось уйти. В общежитии он был в начале первого. Намджун-хен напоил его чаем и отправил спать, не задав ни одного вопроса. Тэхён ему за это был благодарен. Следующим утром V вваливается в палату 401 с огромным букетом полевых цветов. Хэджон встречает его радостной улыбкой и удивляется, как он узнал, что ей полевые цветы нравятся больше всех остальных, а Тэхён чувствует нежный запах магнолии и не может отказать себе в удовольствии обнять её и зарыться носом в шелковистые волосы. Хэджон смеётся: - Щекотно, - когда пальцы Тэхёна перебирают складки больничной одежды, но не отстраняется, а оплетает его талию свободной рукой, прижимаясь ещё ближе. Хэджон сама не совсем понимает, что это с ней. Почему так тянет к этому почти незнакомому парню?.. ''Да и настолько ли он незнакомый?'' - думает Хэджон, когда в снах-воспоминаниях начинает всплывать Сок Хансон. Она даже не понимает, кто этот человек, не помнит, что их связывает, лишь чувствует затопляющую сердце нежность. И к нему, и к Тэхёну. Как только девушку выписали, Тэхён стал приходить к ней почти каждый день. Заносил продукты, проводил с Хэджон много времени и уходил почти поздней ночью. Они долго разговаривали, смотрели фильмы и слушали музыку, иногда ходили гулять. Хэджон узнала о том, что V является одним из участников популярного бойз-бэнда, начала слушать песни BTS, иногда подпевая и даже пританцовывая. Именно за этим занятием застал её Тэхён. Короткая свободная футболка была колыхалась от малейшего движения девушки, такие же свободные домашние шорты солнышком летали вокруг аккуратных бёдер. Тэхён даже засмотрелся. В голову пробирались воспоминания из Силлы. Как они с Дасом танцевали под лунным светом, её светлая фигурка на фоне звёздного неба выглядела волшебно. Парень звал девушку по имени, и она подбегала к нему, а потом они кружились в объятиях друг друга. Тэхён смотрел на незатейливые движения девушки и всё больше понимал, что ему не важно, кто это Дасом или Хэджон. Он будет любить её любой, даже если она никогда не вспомнит его и не полюбит. Футболка поднялась чуть выше во время очередного поворота, позволяя шоколадному взгляду зацепиться за ярко-малиновые шрамы на груди и спине. Теплота в глубоких зрачках сменилась на горечь. Тэхён подошёл к девушке со спины и заключил её в крепкие объятия. - Тэ? - удивилась девушка. Прохладные пальцы устроились на её животе, осторожно поглаживая шрам, отчего Хэджон едва ощутимо вздрогнула. - Прости, пожалуйста, прости меня, - шептал парень, уткнувшись носом в изгиб тонкой шеи. - Что ты...? - Хэджон замерла, почувствовав на своей шее мягкие губы. Горячая дорожка спустилась к плечу, почти невесомо оставляя свои следы на светлой коже. Девушка в смятении повернулась к нему как раз в тот момент, когда Тэхён перешёл с шеи на янтарные волосы, щеки и лоб. Несмело подавшись навстречу, Хэджон столкнулась своими губами с его. Нежный поцелуй был настоящим подарком судьбы для Тэхёна. Податливые девичьи губы были со вкусом мёда, горячего и тягучего. Дасом очень любила медовые сладости, привозимые из соседней страны, а Хэджон обожает печенье с мёдом и медовые рисовые пироги, которые её научила готовить бабушка. Парень почувствовал осторожные прикосновения к своим щекам и заметил, что сладкая нега обрывается. Притянув девушку ближе к себе, он надеялся продлить момент, но Хэджон отстранилась, упираясь затылком в его плечо. - Ты плачешь... Почему? - спрашивает она. Тёмный мед и горячий шоколад встречаются, устраивая войну. - Завтра я уезжаю. В Японию. На неделю. У нас там концерты. Пришёл попрощаться, - Тэхён вымученно улыбается и прислоняется своим лбом ко лбу Хэджон. - Только поэтому? Ты не врёшь мне? - врет, Тэхён ещё как врет ей, но ведь не скажешь, что они любили друг друга в прошлой жизни, и он нашёл её спустя тысячу лет. - Нет, я говорю правду, - этого достаточно, чтобы Хэджон поверила и оплела его шею руками, спасая своим теплом. А Тэхёну хочется разрыдаться ещё больше, потому что Хэджон смотрела на него так же, как Дасом во время их последней встречи... - С тобой все хорошо? - Дасом бережно перебирает пальцами волосы, не скованные алой повязкой. - Да, - Хансон зарывается носом в складки ханбока на плечах девушки и вдыхает любимый аромат. - Ты не врёшь мне? - Дасом заглядывает в тёплые глаза. - Нет, я говорю правду.... Тэхён помогает Хэджон готовить десерт по секретному рецепту. Они пачкаются в муке, разбивают две тарелки и пачкают почти всю кухню, но заливисто смеются и много целуются. Сегодня Ким Тэхён и Ли Хэджон стали официальной парочкой. Тэхён абсолютно счастлив и не сравнивает больше Хэджон и Дасом. Они обе одно целое, неотделимые друг от друга ни в своей жизни, ни в его сердце. Всю неделю, пока Тэхён в Японии, они каждое утро разговаривают по телефону, а каждый вечер устраивают видеозвонок. Оба сильно скучают, но у обоих полно дел, поэтому ожидание встречи не становится чем-то тяжёлым или нудным, наоборот, расцветает и искрится приятным предвкушением. Долгие разговоры и переписки помогают алой нити судьбы цепляться за их сердца, связывая все крепче жизни двух людей. - До завтра, люблю тебя, - отвечает Хэджон, и они одновременно завершают звонок. Девушка падает спиной на кровать и счастливо улыбается, прижимая к своей груди синий ноутбук. ''Как хорошо, что Тэхён завтра приезжает!'' - думает она, пока писк микроволновки не напоминает о готовом попкорне. Не убирая с лица радостное выражение, она вытаскивает из СВЧ-печи миску с лакомством, возвращаясь на мягкое одеяло в постель. Забив в поисковик название новой дорамы, Хэджон запускает пальцы в тарелку со сладостями, вытаскивая несколько штучек и отправляя их себе в рот. Довольно облизав пальцы, девушка включает первую серию... И с заставки уже не может оторваться. Отобранные этой жизнью воспоминания, словно яркие птицы, всплывают перед глазами цветным калейдоскопом. Аро, Птицепёс, Чидви, Хансон... Каждого, кто появлялся в этом фильме, она знала... - Здравствуй, я Ким Аро. Не волнуйся, с твоей мамой всё будет хорошо. Мой папа - самый лучший лекарь в Силле, - весело сказала дочка лекаря, обнимая Дасом за плечи. Семилетняя девочка очень испугалась, когда на теле мамы начали появляться кровавые следы. - Правда? - Конечно, мой папа поможет, - чужие объятия успокаивали, даже лучше холодных объятий отца. - Спасибо, Аро. Я Ли Дасом. - Хансон, ты уверен, что мы не попадёмся? - четырнадцатилетняя девушка тревожно озирается по сторонам, пробираясь в библиотеку чужого имения. янтарные кудри спрятаны под шляпу, а тёмная одежда плотно облегает гибкий стан. Гораздо лучше тесных и неудобных платьев. - Не бойся, Дасом. Я всё проверил, мы точно не попадёмся, - юноша бережно подхватывает девушку за талию, когда она спрыгивает с высокой ограды в сад. Их лица слишком близко, и Дасом может разглядеть каждую крапинку в карей радужке. Так же хорошо, как видит там искорки любви. - Ох уж этот Чидви! Нигде от него нет спасения! - Аро в гневе ходит по комнате лекаря в академии Хваранов. Почти все уехали на помощь тем четверым, которые оказались в плену у Пэкче. - Я поняла. Ты запуталась. - В чём это? - В своих чувствах, милая. В своих чувствах, - говорит Дасом, поглаживая плечи Аро. Она прекрасно знала о ситуации Аро, Птицепса и юного короля. Эта девушка вообще знала больше, чем говорила всем остальным... - Хансон! - Дасом уже семнадцать, и она до беспамятства влюблена. - Дасом, моя милая Дасом, - шепчет парень, кружа её по поляне. Они абсолютно счастливы, ведь сейчас они есть друг у друга, и им не может помешать ни наказ родителей, ни общественное мнение. - Дасом, Дасом, Дасом, - Хансон укачивает её, как ребёнка на своих руках. Она не видит его лица, но чувствует, как он плачет. – Нет, Дасом, нет, пожалуйста, пожалуйста, Дасом. - Я люблю тебя, Сон. Всё будет хорошо, - еле слышно шепчет девушка. Дасом только семнадцать, а она уже должна умереть. Ради того, чтобы её любимый жил счастливо... Только вот к смерти Хансона в середине восемнадцатой серии, Хэджон совершенно не готова. Она верила. До последнего верила, что смогла спасти его. Что хотя бы у кого-то из них всё было хорошо в той жизни. Хотя бы кто-то смог стать счастливым. Но... это неправда. Всего лишь красивая ложь, в которую она так хотела верить. Невероятно красивая, но всё же ложь. Их история не закончилась счастливо. Но сейчас у них ещё есть шанс всё исправить. У неё есть шанс, и Дасом его не упустит. Оглядываясь на часы, стрелка которых неумолимо приближалась к отметке в одиннадцать часов, Дасом судорожно вспоминала название аэропорта и время посадки рейса, которым должен был прилететь Тэхён. Вернее, Хансон, наверное. Дасом окончательно запуталась. Как в этой жизни, так и в ярко-алом шарфе. Такой же Хансон подарил ей много лет назад, когда она забыла свою шаль в одну из зимних ночей. Этот же шарф она получила от Тэхёна почти в такой же ситуации. У Дасом есть полчаса, чтобы добраться до аэропорта через два самых загруженных района в городе. Ехать на автобусе смысла нет, поэтому девушка влетает в вагон поезда в метро, чуть не забыв оплатить проезд, и вылетает из него ровно через четыре станции. До посадки самолёта ровно две минуты... На земле Тэхёна оглушают шум самолёта, гул в аэропорту, крики фанатов и ослепляющие вспышки камер. Он и так устал после перелёта, а сейчас ещё будет невозможно пройти, и точно потребуют интервью, от которого будет слишком сложно отвертеться. Настроение Тэхёна стремительно падает, но останавливается на отметке "пять из ста", когда он вспоминает о Хэджон, о её выпечке, запахе, руках и тягучих поцелуях. Парень так ушёл в свои мечты, что не заметил, как лидер теребил его за рукав куртки. - Тэхён-а, - Намджун-хён кивает в направлении окна, и Тэхён видит ярко-алый шарф, в цвет его надежды. Это и правда Хэджон! Она пришла его встретить! В следующую секунду от былой апатии не остаётся и следа. Хочется поскорее сорваться к этой девушке и прижать её к себе как можно ближе. Тэхён нервно топчется на месте, покусывая губы. - Иди к ней, - улыбается лидер, и юноша срывается на бег, выскальзывая из здания через чёрный ход. Он позже поблагодарит хёна за пропущенное интервью, извинится за проблемы, которые точно будут из-за его отсутствия. Но чуть позже. Сейчас он вылетает на улицу, вертит головой из стороны в сторону, а красного шарфа нигде не видно. Настроение снова падает, глухая тоска завладевает сердцем, а ком в горле не даёт нормально дышать. Такое чувство, что он снова остался один. В той жизни у него ещё была Дасом, а сейчас совсем никого с ним, на этой светлой площадке около аэропорта. Тэхён снова поворачивается на сто восемьдесят градусов, а паническая атака вместе с ним набирает обороты. Но она мигом отступает, когда Тэхёна зовут, пусть и не совсем его именем. - Хансон! - он поворачивается на голос как раз вовремя, чтобы успеть подхватить на руки и закружить на руках свою любимую девушку. - Дасом, Дасом, Дасом, - Тэхён снова шепчет в полубреду её имя. Хотя и не совсем её. Но это всё становится таким неважным, когда он приподнимает Дасом над собой. Янтарные кудри падают ему на лицо, приятно щекоча, а из любимых глаз напротив по щекам стекают слёзы. - Ты долго ждал меня? - Главное, дождался, - Тэхён притягивает её к себе, оставляя нежный поцелуй на солёных от слёз губах. Алая нить пряжи из шарфа цепляется за его молнию, связывая двух людей ещё крепче. А Хансону и самому впору заплакать, потому что его Дасом вновь ожила. И теперь у их истории обязательно будет счастливый конец. Ведь... ...иногда люди любят, как лебеди, и даже после смерти они не могут расстаться. И тогда им даётся ещё один шанс быть счастливыми, связывая две души алой нитью. У людей это называется лебединая любовь. А у Богов для этого есть другое название...

Судьба.