Илларион победил

Клыки сомкнулись сильней. Кровь брызнула на паркет. Сопротивлявшееся до этого тело обмякло, а сиплые хрипы из разодранного горла стихли. Никита медленно разжал зубы и неверяще уставился на труп перед собой. Он не верил в то что только что произошло. Должно быть это дурной сон. Очередной кошмар в котором он подобно зверю разрывал на части близких людей. Но ноящая боль в боку и солёный привкус крови на языке довали понять, что это явь. Парень схватился полуобернувшимися руками за голову, раздирая кожу острейшими когтями. Жёлтые кошачие глаза наполнились слезами. Легостаев хотел закричать, но не мог вымолвить и слова. Единственный звук раздавшийся из его горла был похож на тихий скулёж. Парень как будто оцепенел, всё также тупо смотря на тело рядом с собой. Короткие светлые волосы, перекошенное ужасом лицо, стеклянные голубые глаза. Сомнений не оставалось. Перед Никитой лежал Артём Бирюков. — А я предупреждал тебя, — раздался в голове парня ненавистный голос. — Пока ты не перестанешь сопротивляться своей судьбе, я буду уничтожать всё что тебе дорого. Сначала друзей, потом семью, а знаешь что самое весёлое? Всё это будешь делать ты сам, пребывая в сознание и видя, что происходит. Последние слова Илларион произнёс мурлыкающе, как будто был очень доволен своим предложением. Хотя почему как будто? Люди всегда были для Чернорукова лишь мясом. Никита ненавидел предка всей душой. Ему был противен голос чернокнижника, его внешний вид, характер. Сама сущность колдуна вызывала в парне резкое отторжение. Артём… В последнее время они были уже совершенно не так близки как в школе. Бирюков стал известным программистом и ему было не до Легостаева. Их дружба, поддерживаемая редкими телефонными разговорами, давно переросла в просто хорошее знакомство. Но тем не менее Никите было жаль Артёма. Да что там Бирюков, ему жаль любого невинного мирного жителя что пострадает следующим от происков Иллариона. Это предложение… Никите нельзя на него соглашаться! Но если он это сделает парню станет гораздо легче… —Ну так что? Ты перестанешь противиться и дашь мне занять твоё место? — Чернорукову нетерпелось получить ответ упрямого мальчишки. Сколько он уже витает возле него бестелесным призраком? Да не один наследник даже до девятнадцати не доживал, а этому двадцать четыре и до сих пор почти не сломан. Такая упёртость поначалу бесила мёртвого мага, но в последние четыре года он ей восхищался, искренне желая узнать на сколько у мальчишки хватит силы воли. Если бы Легостаев не был его наследником, то Черноруков несомненно взял бы парня в ученики. Кажется сегодня колдун перестарался. Его потомок вот уже минуту сидит на полу смотря в в противоположную стену пустым невидящем взглядом. Он явно что-то обдумывает. Илларион не может сказать что именно, парень вновь закрыл от него свои мысли. Конечно сломать не умелые блоки юного оборотня совсем не трудно, но чернокнижник решил дать ему время подумать. Судя по тем крохам эмоций что просвечивали сквозь блок, Черноруков всё таки его если не сломал, то хотя-бы сломил. Ну теперь то наследник точно его впустит! Илларион даже не будет пожирать душу мальчишки. Оборотню странно это осознавать, но кажется он привык к своему потомку и даже проникся к нему симпатией. Черноруков оставит личность Никиты в самом тёмном углу разума этого тела и запрёт в недрах собственной памяти. Будет навещать парня, а если тот не станет сопротивляться своей судьбе, пытаясь перехватить управление телом, даже давать видеть реальный мир глазами альфы. — Если я соглашусь… — тихим надтреснутым голосом спросил Никита. — Они ведь всё равно все умрут… Илларион раскатисто рассмеялся. Мальчишка отлично сочетал в себе прямолинейность и сообразительностью. Может ему искусственное тело сделать? И ритуалом привязать к себе, сделав пацана не способным противиться своей воле. А это идея… — Не веришь мне? — Черноруков матереализовался за спиной Легостаева, ложа руку на плечо потомка. Никита вздрогнул. Холодное прикосновение призрака заставило тело оборотня покрыться мурашками. — Нет, — честно ответил парень. А смысл врать? Он всё равно поймёт… — А если я дам тебе возможность присутствовать рядом со мной и буду изредка прислушиваться к твоему мнению? — Илларион ухмыльнулся. Если мальчишка согласиться, то у Чернорукова появится талантливый ученик, не способный пойти против воли учителя, а непонятно как воскресший огрызок давно утерянной совести наконец успокоится. Никита не верит Чернорукову. Но выбора у него нет. Или парень сделает как говорит Илларион, или продолжит сходить с ума. Всё варианты ужасны. Куда лучше было бы просто самоубиться, но чернокнижник не даёт. Легостаев пытался. Приложенный к виску пистолет соскакивал в сторону. Рука, держащяя стакан с ядом, сжималась в болезненной судороге, разбивая стекло. Пальцы немели когда Никита пытался сделать удавку. А при попытке шагнуть с крыши ноги подкашивались назад, и Легостаев просто катался по шиферу не в силах доползти до края. Парень перепробовал все возможные варианты. Это эгоистично, безответственно, но… оборотень устал. Смертельно устал. Вечная борьба… сейчас вообще убийство! Он не может так больше. Летиция была права. Никите стоило убиться ещё в юности. Просто тихо бесславно умереть. Это был бы лучший вариант, но сейчас он уже невозможен. — Я… я согласен, — пропади всё пропадом! Легостаев больше не может сопротивляться… Черноруков даже не поверил тому что услышал. Илларион ворвался в чужое сознание, ожидая сопротивления или какой то очередной попытки поймать в ловушку, но встретил лишь тоску. Пустую разъедающую сердце тоску по прошлому. Жалость к окружающим и себе. А ещё боль и ужас от того что будет в будущем. Никита не сломан. Он просто устал бороться. Устал вредить своим близким, устал от бессонных ночей. Устал бороться… Илларион даже почувствовал… нет не жалость. Скорее дасаду от того что не замечал это ранее. Сознания потомка податливо расскрылось перед Черноруковым. Маг наконец завладел телом Легостаева. Илларион победил.