Погружение во тьму

Люди, одержимые любовью, становятся слепы и глухи ко всему на свете, кроме своей любви. Они так же не принадлежат себе, как рабы, прикованные к скамьям на галере. Уильям Сомерсет Моэм, "Луна и грош"

Декабрь. Пару дней назад выпал первый снег, который уже успел подтаять. Было морозно на улице, но не сказать, что холодно. Темнеет рано, и это поистине занимательно. Уэнсдей нравилось ощущать еле уловимый холодок, пробегающему по спине, при этом в сумерках наслаждаться старинными фонарями, что тускло освещали все вокруг. В этом мраке могло произойти все что угодно. Это придавало интерес девушке. Она не была любителем леденящего душу ужаса, но атмосфера хоррора ей явно нравилась. Уэнсдей предпочитала быть наблюдателем, а не участником. Впрочем, кто ее спрашивать будет? – Уэнсдей! – вихрем ворвалась в личное пространство темноволосой девушки ее подруга. – Что, Инид? По тону и взгляду Аддамс сразу можно было увидеть недовольство, ведь ее оторвали от пристального созерцания учебника. – Ты же помнишь, что скоро состоится бал? – Ближе к делу. Меня не интересуют бессмысленные разговоры. Инид села за парту с Уэнсдей и скорчила кислую гримасу, слегка постучав при этом пальцами. – Как разговор о бале может быть бессмысленным? Это же платья, прически, танцы, музыка и... парни, – с заминкой проговорила последнее слово блондинка. – Ну же, Аддамс, не будь занудой. Показушно громко закрыв учебник, Уэнсдей устремила взор на девушку. – Что ты от меня хочешь? – Мне нужна помощь в выборе платья, да и тебе бы она пригодилась, потому что твой стиль одежды... Странноватый, – намеренно окинув выразительным взглядом, произнесла Инид. – Я не собираюсь идти на этот бесполезный вечер, где будет много людей, – проигнорировав упрек, медленно и уверенно сказала она. – И тебе не советую. – Но почему, Уэнсдей? В свете последних событий нам это необходимо. – Вот именно. Надо сторониться круга общества, а не присоединяться к нему, – подчеркнула темноволосая. – Неизвестно, кто станет следующей жертвой. Это началось месяц назад. Ученики Невермора, а в особенности мужская половина, стали потихоньку пропадать. Никто не знал «Куда?» и «Зачем?» Но главный вопрос: «Почему?» Это волновало куда больше. Аддамс было плевать на эти таинственные исчезновения, пока не коснулось ее самой. Косвенно, разумеется. Этот урод похитил Юджина. Единственного человека, который хоть от части понимал мысли Уэнсдей. Ну и его не хотелось придушить. – Ненормальный–индивидум–дегенерат, – глядя на свои руки, со злобой подумала она. – Конченый ублюдок насмотрелся тупых ужасов и решил поиграть в злодея... Идиот! От злости она швырнула в стену подаренную матерью черную вазу. Аддамс было все равно, что эта ваза была любимой вещью Мортиши. Она была зла, а также это давно забытое чувство для нее... печаль. Как давно ей не было грустно. Последний раз девушка это чувствовала на похоронах скорпиона. Это больно. – Я не хочу вновь ощутить себя брошенной. Нет, только не снова... Нет, нет, нет, – схватившись за голову, словно в бреду шептала она. – Только не снова! Так Уэнсдей Аддамс начала расследование. Девушка с легкостью поняла, что пропадают ее недоброжелатели. Двое парней, имена которых она благополучно не запомнила, в первый же день ее перевода в Невермор пристали к Уэнсдей и, решившие «отомстить» за униженных мальчиков из предыдущей школы, которые оказались без трусов на сцене с зашитыми ртами, неожиданно исчезли. Бьянка Барклай была следующей жертвой. Она публично унизила Аддамс на фехтовании несколько раз. При встрече с Уэнсдей она все время бросала беспричинные оскорбления и предъявы. И в итоге тоже пропала. Все бы ничего, но Юджин не был недоброжелателем. Он был другом. Почему в этот противный список попал он? Что замышлял этот психопат? Кто следующий? – Не ходи туда, Инид. Это может быть опасно. Уэнсдей хоть и пыталась выглядеть в этот момент равнодушно, но рука судорожно сжавшая учебник, выдавала ее. – Все будет в порядке. Да и что может случиться, я же буду не одн... – Освободи место. Здесь сижу я. Договорить ей не дал парень, сверлящий своим мрачным взглядом блондинку. Ксавье Торп. Своим другом его Аддамс не могла назвать, но вот приятелем однозначно. Следовало ли ей переживать за него? Пока Аддамс была в своих мыслях, Торп успел расположиться на своем новом месте, при этом не сводя горящих глаз с Уэнсдей. – О чем думаешь? Уэнсдей заметно вздрогнула, чему тихо улыбнулся парень. – Уже начался урок, поэтому попрошу меня не отвлекать, – запоздало ответила девушка. – Ну да, по тебе видно, как он тебе интересен, – с нескрываемой ухмылкой произнес тот. – Ты не ответила. Аддамс тяжело вздохнула. – О том, как я хочу тебя убить. – Как забавно, – прошептал парень. – Только вот не следует разбрасываться такими словами, Аддамс. Ксавье медленно водил карандашом по бумаге, вырисовывая что-то непонятное окружающим и ясное только ему. Он нежно улыбался чему-то, но было в этой улыбке что-то опасное и жуткое. Чужое. – Ты думаешь, что это я психопатка, похищающая и убивающая всех учеников Невермора? – возмутимо спросила она. – Спасибо за комплимент, но спешу огорчить тебя. Это не я. Он невольно облизнулся, смотря на оголенный участок шеи, который Уэнсдей ненароком открыла волосами. – Тебя привлекает такой вид деятельности? – Вид деятельности? Ты это так называешь? – Аддамс широко раскрыла глаза. – Я в какой-то степени восхищаюсь этим «делом», но только когда это не касается близких для меня людей. Девушка невольно напряглась, что не скрылось от глаз Торпа. – Ты переживаешь? – больше не спрашивая, а утверждая сказал парень. – Я думал, что тебя никто не волнует. – Статуэтка может разбиться, тогда почему я не могу? Оба замолкли. Тот и другой смотрели на доску, но не вчитывались в написанный текст. Они смотрели в пустоту, отдавшись раздумьям бесконечных мыслей. Но у каждого было свое на уме: одна думала о родных, а другой – об Аддамс. – Ты пойдешь на бал? – перевел тему Ксавье. По ее многозначительному взгляду был ясен ответ. Он усмехнулся. – Жаль. Было бы славно оттянуться вдвоем, – наклоняясь за портфелем, бросил Торп. Аддамс мимолетно посмотрела на него, чуть не ахнув, когда увидела расцарапанную в кровь шею парня. – Это приглашение? – удивилась Уэнсдей и задала следующий вопрос. – А девушка не будет против? – Да, это приглашение и нет, не будет, ведь ее нет, – прозвенел звонок, остальные начали собираться, кроме двоих. – Что скажешь? Уэнсдей прищурилась и что-то для себя пробормотала. – Я не против, – уже более громко дала ответ девушка. Игра началась. Но вот только чья?