***
Дом Тодороки относительно небольшой, а ведь их семейный дом — это настоящий особняк. Но при всём этом, он съехал практически сразу в однокомнатную квартирку возле военной базы, где и начинал свою карьеру. Вскоре ему удалось поднакопить, зарплата то не маленькая, и он купил собственный домик в частных участках. Одноэтажный, с крыльцом, о котором он всегда мечтал. Светлый домик, выполненный в бежевых тонах и с красноватой черепицей. Большие белые окна, но внутрь не заглянуть, жалюзи, а после и занавешенные шторы. Да, мужчина нелюдимый, на то свои причины, и они не обходится одними шрамами. Если не знать кто там живёт, то создаётся ощущение, что какая-нибудь молодая пара. Милый домик с цветочками у двери, парой декоративных деревьев и подстриженным газоном. Ну, уж извините, он любит, когда всё красиво, хотя бы с виду. Ему с этим как-то не повезло. В этом районе, скорее, пустующие дома: затратно отсюда ездить до центра города, поэтому многие живут здесь на выходных. Тойя же живёт здесь на постоянной основе, продав квартиру и уйдя от больших скоплений людей. Здесь же магазинчик неподалёку, в котором не так много народу. Но даже при условии того, что на улице никого, дать парню выспаться на заднем сиденье он не может. Нужно завести его в дом, а уже там разобраться что и как. Господи, чем же он думал, когда забирал лабораторный эксперимент к себе домой? Явно не головой, даже не чем-то неприличным. Чувство справедливости и наивности заиграло в нём спустя многие годы, а ведь думал, что умерло вместе со всем. Почему он, не желая жить, продолжает тянуть своё существование, а тот, кто действительно хочет жить, не может, потому что кто-то лишил такой возможности. Долго будить не потребовалось. Тот подпрыгнул за мгновение до того, как пальцы парня коснулись плеча. Если бы не закрытая с той стороны дверь машины, вывалился бы кубарем, а так просто впечатался спиной, слабо поморщившись из-за неприятных ощущений. Долго объяснять, что к чему, не пришлось, он почти сразу понял, что хотят. Слишком смышлёный для мутанта, но тут всё идёт в сравнении. Даби никогда не видел мутантов, которые не потеряли разум и не сошли с ума. Блондин будто на пробу коснулся асфальта кончиками пальцев и встал, больше закутавшись в плед. Сколько бы он там ни провёл, реакция на свежий воздух, цветущие растений просто поражала. Даби и до этого восхищался тем, насколько этот парень хочет жить, как цеплялся за обрывки даже такого существования, но сейчас тот будто расцвёл сам. Жаль, что долго этим любоваться время не позволяет. Закрыв дверь машины, они идут к дому. Быстро, лишь бы никто не заметил. Уже шесть часов, шанс наткнуться на кого-то велик. Дальше такая привычная обстановка. Небольшая прихожая с тумбочкой для обуви, зеркало и вешалка, на которой висели рабочие куртки с эмблемой его подразделения. Два прохода: один ведёт на небольшую кухню-столовую, а второй - в гостиную, там же дверь в ванную и спальню. Как и снаружи, домик уютный. Пастельные оттенки, всё чистое и светлое, много декоративных вещиц, фотографий хозяина дома и каких-то подростков. Согласитесь, всё это совершенно не подходит холодному и безразличному Даби. Но гости к нему не ходят, друзей то особо нет, семью давно не видел, оборвал почти все контакты и лишь иногда общался с младшими. И сейчас он вновь стягивает обувь, куртку, делает это уже на автомате, заученный телом механизм. В этот раз всё не так. Куртку приходится небрежно накинуть на крючок, а обувь бросить у порога. Ему приходится практически подхватить своего гостя под руки, лишь бы тот не грохнулся прямо сейчас на пол. Увидел себя в зеркало, его чуть ли не трясло, а ноги подкосились. Он не видел себя таким, не было возможности, да и желания. Плед упал в тот момент, как только золотистые глаза столкнулись с отражением. Не сказать, что он вовсе не представлял, как выглядит после всего. Видел и крылья, и когти, и окровавленную одежду, но не думал, что всё на столько плохо. — Хэй! - голос прямо над ухом заставляет отвлечься от рассматривания когтей и острых клыков, которыми он себе чуть ли губу не прокусывал. Он поднял птичьи глаза на парня, смотря на него через отражение. А после чужая ладонь ложится на глаза и это уже пугает. Темнота, незнание, что будет дальше. Всё это пугает до одури. — Слушай меня, - командует тот, ровно и чётко, это заставляет на секунду застыть, даже не дышать, — я тебе не угроза, можешь попробовать доверится, если сможешь. А сейчас перестань смотреть. Приведём тебя в порядок, а после уже решишь, монстр или нет. И всё это действительно заставляет успокоится. Паника сошла на «нет», хоть осторожность и бдительность не отпускали. Рука ушла, но глаза открыть он так и не осмелился, ровно до того момента, как его не развернули и не направили в сторону. Только тогда и открыл, чтобы не свалится. Крылья были сложены, но напряжены так, что перья чуть ли не стояли, создавая взъерошенный вид. Плед валяется где-то в прихожей, поэтому парню удаётся полностью рассмотреть их. В одежде есть дыры, но они не столь аккуратные, поэтому можно разглядеть, как они пробиваются из чужой спины, видно пух, небольшое раздражение вокруг и уже засохшую кровь. Зрелище не из приятных, но ему не привыкать. Был на заданиях, видел картины похуже, на зачистке каждый раз хуже. Можно считать, это ещё повезло. Проводив парня в ванную и посадив его на край самой ванной, тёмноволосый отходит ненадолго, дабы принести полотенце и сменную одежду с ножницами, в его то одежде не предусмотрены дополнительные отверстия. Вернулся быстро, заметив, что тот с места так и не сдвинулся. Сложив принесённые вещи на небольшой столик, где были разные средства гигиены, он включает воду, пытаясь отрегулировать так, чтобы тому было комфортно. Даже пенку решил добавить, с запахом ананаса, должно понравиться. — Помнишь хоть своё имя? - многие теряют рассудок, но этот сохранил, хотя вряд ли весь. Вспомнить собственное имя чуть сложнее, чем понимать то, что от тебя требуют. Если не помнит, придётся что-то придумать, не звать же его по номеру, который тот помнит в любом случае. Ну, на крайний случай можно кличку придумать, даже идеи в голове всплыли. — Кейго… Таками Кейго, - бормочет тот, наблюдая за действиями брюнета. И этот парень удивляет Даби всё сильнее и сильнее. Его точно вели по той же программе, что и остальных? Совершенно другой. — А Вас? - даже обращается уважительно. Это был чудо ребёнок? Тут просто нельзя другого варианта придумать. — Вау, а я уж было хотел Птенчиком прозвать, - это прозвище так идеально подходит этому парню, что тошно становится. Ванна готова, осталось только подготовить самого Таками. Поэтому мужчина без капли стеснения подходит и стягивает с того одежду, которую точно выкинет позже. Тот ничего не говорит, видимо, привык к такому обращению. К тому же, мутация на спине, вряд ли позволяли долго сидеть одетым или закутанным. — Зови меня Даби, - коротко и ясно говорит он, подавая ему руку и позволяя аккуратно опустится в горячую ванную. Странно, но ему даже чем-то понравилась эта процедура. Отмывать парня от грязи и крови, осматривать оперения и слегка ощупывать крылья. Даже голову удосужился ему намыть. Поначалу Кейго относился с недоверием, но, когда тот начал массирующими движениями втирать шампунь в его пшеничную копну волос, просто не смог не прикрыть глаза. А позже сидел отмокал, пока Тойя старательно вырезал два отверстия на своей белой майке. Сам по себе он высокий и худощавый, хоть и с хорошей физической подготовкой, да и майки любит большие, поэтому не удивится, если она будет висеть на блондине. В таких лабораториях нормально не кормят, они там как подопытные крысы, это и объясняет то, насколько тот тощий. Клетчатые штаны, скорее всего, придётся завязать потуже и завернуть края, с носками же уже легче. Что ж, он гордится своей работой, и это не только по отношению к майке, хотя портной из него так себе. Помог пернатому вытереться и одеться, а проблем с этим было много засчёт крыльев. И вот, чистенький, в белой одежде и пахнущий ананасом. Можно было бы и когти подточить и волосы подстричь (все мы понимаем, что пробыл он там не один месяц и стрижкой никто не занимался, а волосы растут), хотя были сомнения насчёт первого, всё-таки, это хорошая защита, парень ещё не освоился, так быстро безопасности не почувствует. Наверное, для полноты картины, осталось его накормить. Что ж, эта проблема решаема. Вместе они прошли на кухню, один сел за стол, наблюдая со стороны, пока хозяин дома найдёт в своём холодильнике что-то съедобное. Бывает, что он неделями в командировках, но чаще всего на заданиях, поэтому дома бывает до безобразия мало. Приходится хранить полуфабрикаты: обычные продукты могут не дождаться своей очереди и стухнуть. Даби достаёт из морозилки блинчики с мясом, закидывает их на сковородку и ставит на плиту, предварительно включив газ. Пока они готовятся, есть минут пятнадцать, и тратить их в пустую он не собирается. Опирается о кухонный гарнитур и, скрестив руки на груди, смотрит на мутанта, который вновь залез с ногами и прижал их к себе, видимо, уже привык сидеть в некой «защитной» позе. — Что помнишь до всего этого кошмара? - Если этому парню удалось сохранить рассудок, вспомнить своё имя, то почему бы не сделать вывод, что помнит и дни свой нормальной жизни? Вполне логично получается. А узнать ведь хочется как можно больше. Шанса поговорить с мутантом у него не было никогда. — Ну, или что происходило там? — Я помню всё. Абсолютно всё, - до этого Таками сидел, уткнувшись носом в собственные колени, смотря на поверхность стола, но говоря, поднял взгляд на Даби, и того словно ледяной водой облили. Взгляд этих золотистых глаз пугал и навеивал грусть. Детский взгляд, обиженный на жизнь, которая даже права не дала ему пожить нормально и полноценно. Он выглядит слишком молодым, только-только почувствовал свободу. — Я только закончил первый курс университета, хотел архитектором стать. Знаете, мне всегда так нравилось чертить, что думал, с этим и свяжу всю свою жизнь, но, как видно, всё вышло совсем не так, - он горько усмехается, а военному стало тошно. Надо было этих учёных живьём сжечь, не давая такую лёгкую смерть, как пуля в лоб. Хотя, кому бы это говорить. — Я сирота, так что сильно сомневаюсь, что кто-либо вообще искал. Скорее всего, подумали, что не осилил программу и сбежал, - пока что идут слова лишь о его жизни, но Даби не сомневается, что совсем скоро пойдут вещи, которые тому больно вспоминать. Сам бы такое вспоминать не захотел, уж тем более рассказать. Поэтому, если Кейго не захочет, он не имеет права заставлять. — Возвращался тогда домой после магазина, темно было. Как сейчас помню, песня в наушниках, нагетсы в пакете, - на его лице даже улыбка в этот момент промелькнула. Жаль, что она быстро сменилась той печалью, которую он так долго наблюдал в нём, — а после резкий треск тормозов, два амбала подошли сзади и запихали в какой-то мини-автобус. Дальше было страшно, - и по нему это было видно: сжался, заёрзал и замял одежду так, что чуть не порвал её своими когтями. Но, при всём этом, взгляд не опустил. — Помню в основном звуки. Там было так много людей, таких же, как и я. Они кричали, плакали, а у меня сначала даже голос подать не получилось, - вновь эта лёгкая улыбка, будто старался сделать этот рассказ не таким грустным, не таким жестоким. Даби уже и о деталях не просит, ему достаточно. — Они постоянно нам что-то кололи и брали кровь, но, знаете, это было не так больно. Больно стало тогда, когда спину начинало жечь, было больно до одури. Было так странно и непонятно, а потом появилось это, - и одно из крыльев, что ранее были сложены, поднимается, обращая на себя внимание. — А после появилось желание отрубить пальцы: начали расти когти, они совершенно не похожи на человеческие. Какой-то период, я думал, что ослеп, но теперь увидел, что тогда происходило, - как и подметил Даби, его глаза были не похожими на человеческие, больше птичьи. — Хотя бы зрение лучше стало, я раньше чуть ли не близоруким был, дальше метра уже не видел. Теперь за километр, - и говорит про это, как про настоящее достижение. — Да ты прям-таки оптимист, - самому то этого понять не получится. Может, это и был секрет того, почему этот парень оказался удачным. Что-то по типу самовнушения. В этот момент он поворачивается, перевернув блинчики, чтобы прогрелись со всех сторон, а после подходит к столу и отодвинув стул, садится напротив. — Если хочешь, можем с этим что-то придумать. - мужчина кивает на его руки, но тот лишь слабо мотает головой. — Тогда что на счёт волос? Я не профессионал, но на горшок похож ты не будешь. - и вновь мотает головой, хоть и усмехнулся. Получилось даже диалог состроить, хотя говорил по большей части Даби. Темы особо и не было, поэтому говорили о его небольшом домике. Даби решил немного о себе сказать, чтобы тот хоть немножко доверием проникся. Рассказал о семье, сестре и о двух братьях, как переехал и начал работать. Жизнь то у него не такая интересная, не настолько грустная. Но Кейго с большой охотой его слушал, подойдя к холодильнику и рассматривая фотографию, где были все четверо. Он даже в своей нормальной жизни мог лишь мечтать о таком. Большая семья, родители, братья и сёстры. Да, по рассказам, у них было не всё так красочно: отец-тиран, мать несколько раз в психиатрической больнице побывала, переложив воспитание младших на старших. Но у него была семья. Да что тут говорить, она до сих пор есть, хоть и сгнила изнутри! А блинчики были вкусными. Таками давно ничего не ел из такого рациона. Его то лекарствам пичкали, и аппетит полностью отпадал, а, чтобы не сдох, вводили всё необходимое через капельницу. Поэтому нормальная еда после такого долгого времени была настолько вкусной, что он чуть на месте не разревелся. Сидел, жевал, а в глазах образовывалась влага. Тойа наблюдал за этим, подперев щёку рукой и отдав ему свою порцию. Так его стряпне ещё никто не радовался. Даже льстит как-то. Дальше по плану: приготовить ему спальное место, выделить ещё одежды и разобраться, что они будут делать дальше. Тут и идиоту ясно, что так жить они не смогут. Парень слишком выделяется, у него нет даже малейшего шанса выйти на улицу и остаться незамеченным. Вряд ли есть путь нормальной жизни. Тут либо затворник, либо труп. Было решено выделить ему кровать, а самому занять диван. Вот сейчас и сидят. Кейго обложился одеялами и подушками, лежал и клевал носом, пока Даби аккуратно прорезает дыры в одной из кофт. Блондин устал, там ему не давали нормально спать, да и сам не мог уснуть в такой атмосфере. А здесь, вымытый, в чистой и тёплой одежде, в импровизированном гнезде, рядом человек, с которым более-менее спокойно, вот и клонит в сон. Не сказать, что он прям-таки начал доверять своему спасителю, но какую-никакую безопасность он чувствует. Этот человек спас его, одел, накормил, дал место, где можно спать. Вряд ли кто-то будет так заморачиваться, чтобы потом сдать властям или убить. Тодороки уже закончил терзать свою кофту, как услышал тихое сопение. Блондин спал в куче подушек, которые были покрыты одеялом, его крылья слабо трепыхались. Было заметно, что он особо их не контролирует, хоть и старается, но во сне они подёргиваются самостоятельно. Мужчина встал, забирая ножницы и складывая одежду на комод, после чего забрал ноутбук и вышел. Стало интересно искали ли этого парня вообще или всё так, как тот думал. Как неудивительно, тот ошибся. Его искали. Объявлении о пропаже человека, фотография со студенческого, ещё несколько с друзьями. Весёлый парень с задорной улыбкой и таким живым огоньком в глазах. Только в этот момент он опустил глаза на дату пропажи и слегка опешил. Почти два года. Над ним не ставили опыты в одной лаборатории, постоянно перевозили. Так вот почему они не смогли его увидеть ни при одной зачистке. Ему не просто не повезло, что то здание было так спрятано, что на его поиски потребовалось много времени, у них почти не было шанса высвободить его сразу. И это была новая деталь к делу по опытам. Они перевозят удачные эксперименты и если это так, то вряд ли он единственный такой. Были другие, есть другие люди с остатками здравого смыла, которых мучают, которых совершенствуют. Они всё понимают, от этого им хуже всех. Долго вот так просидеть он не смог. Дверь в спальню лишь прикрыл, поэтому слышал, что тот закопошился, а после тихие полувсхлипы и тихий шёпот. Пришлось сразу же идти туда, оставлять парня одного вот так не захотелось. Это было вполне ожидаемо, особенно после того, как он узнал срок, который блондин пробыл там. Человеку с военной подготовкой, в которую входил и психологический курс на случай попадания в плен, было бы сложно остаться в нормальном психическом состоянии после такого, что уж говорить про студента, которому удалось это пережить. Именно сейчас он вновь почувствовал себя подростком, как успокаивал брата по ночам, когда тому кошмары снились. Сейчас оба его брата уже студенты, поэтому это было так давно. Сейчас он вновь делает те же действия. Садится на край кровати, тянет руку к чужой голове и поглаживает, наблюдая за реакцией. Тот уже проснулся, хоть пару секунд назад на грани сна и реальности что-то бормотал. Золотистые глаза за пеленой слёз выглядели донельзя грустно. Скорее всего, он понимает, что у него больше нет пути назад. Он не закончит университет, больше не увидится с друзьями и никогда не выйдет на улицу, при этом не словив испуганных взглядов. Теперь он заклеймён быть монстром до конца жизни. Мутант, чудовище, страшная тварь — метки, которые на него повесили. Он не сомневается, что Даби думает точно так же. У него уходит относительно немного времени на то, чтобы успокоится. Минут пятнадцать и Кейго вновь сидит, нос до сих пор красный, но слёзы больше не льются беспрерывным потоком. А чужая рука так и лежит на макушке, успокаивающе массируя. Ладно, пережить эту небольшую панику с кошмаром было не так сложно, когда не один. Если у кого-то начинались такие истерики, кололи успокоительное или ударами ног заставляли заткнуться, поэтому это раз пятый за два года, когда пернатый позволил себе такую вольность. А ведь хотелось кричать чуть ли не каждый день, а иногда и по несколько раз за день. — Можете остаться, пожалуйста, - глупая просьба, которую он решился озвучить. Больше не хотелось оставаться в одиночестве, больше никогда. Это подобно новой пытке. Хотел он уж было пожалеть о сказанном, предчувствуя отказ, но тот лишь положительно мычит и устраивается поудобней, свесив одну ногу. — Я останусь, можешь спать, - его пальцы зарылись в чужие пряди волос, ероша их. И отстраняется, чтобы тот мог удобно лечь, и, как только парень укладывается, вновь кладёт руку на его голову. — Тебя здесь никто не тронет, спи спокойно. Они оба знают, что это лишь сладкая ложь, которую хочется слышать. Даби может и не тронет, но вот другие. Они не смогут скрывать его вечно. За ним придут. Ночью, завтра, через неделю, месяц, годы, но придут. Погибнет не только Таками, на дно он утащит и Тодороки, который сам выбрал такой путь. Когда пернатый наконец-таки уснул, прикрыв себя крыльями, у Даби невольно промелькнула мысль «Может, убить во сне?» Жестоко, но будет бесчеловечно, если их поймают и те эксперименты продолжатся под покровительством правительства. Эту мысль он сразу же глушит. Нет, не позволит ему умереть так глупо. Тогда не смог убить, а теперь, когда тот так доверчиво спит рядом, уж точно не убьёт. Вскоре его и самого начало клонить в сон, поэтому без всякого смятения склонил голову на подушку и почувствовав тепло у левого бока, спокойно уснул. Первый раз он смог кому-то открыться. Наверное, на подсознательном уровне понимал, что этому человеку гораздо сложнее: его жизнь уничтожена и починке не подлежит. Связавшись с ним, Тойа загадил и своё будущее, которое обещало быть скучным и ничем не отличающимся от жизни на автомате, когда это твоя рутина, ты делаешь, не задумавшись. Уж лучше провести неопределённый срок счастливо и почувствовать себя живым, нежели существовать так. Доверится ему - а ведь он даже человеком уже не является - было легко. Эта лёгкость пугала и напрягала.***
Проснулся он уже ближе к вечеру. Ночь перед миссией выдалась бессонной, поэтому такой сон был благословением. Проснулся от стука по окну, видимо, дождь начался, так ещё и лучи уходящего солнца слепили, заставляя щурится. Только загвоздка, их быть не должно из-за штор и жалюзи. Повернув голову в сторону окна и наблюдет картину, от которой во рту пересыхает. Кейго проснулся раньше всего минут на пять из-за того же барабанящего треска капель об стекло. Аккуратно встал с кровати, чтобы не потревожить Даби и подошёл к окну. Было интересно посмотреть. Откинул одну из штор, тихонько потянул белую верёвочку, поднимая плотную ткань и открывая себе вид на внутренний садик, просто полянка с деревьями у забора. Тучи, сквозь которые показывалось оранжевое солнце, слепившее чувствительные глаза. Но он продолжал смотреть на тучи, которые расступились, давая солнцу последний раз осветить всё и уйти до утра, капли, стекающие по стеклу по ту сторону. У него долгое время не было возможности смотреть на такую красоту. А сегодня увидел и рассвет, и закат, считай, с небольшим периодом во времени. А услышав позади копошение, обернулся и встретился с бирюзовыми глазами, которые сейчас смотрели на него так жадно, с неким восхищением. Увидеть такой взгляд на себе было неожиданно и приятно. Кажется, он всё-таки потерял себя в той лаборатории. Как и Даби, но намного раньше. На первой миссии, где получил ужасные ожоги и лишился возможности на нормальную жизнь. Не видать ему больше красивой жены, детишек, которые будут бежать к нему, когда он приходит с работы. Он ужасный, уродливый, никому не нужный, живущий на окраине города и выезжающий на зачистки мутантов. Лучше и не придумать. Он даже не думает, когда подходит к блондину, тянет на себя и обнимает. Не так часто встретишь такого же разбитого человека, которому чуть ли не хуже. Иногда так хочется к кому-то прижаться, да вот только кто подпустит к себе такое чудовище. Точно так же думает и Кейго, который в следующий момент жмётся к нему крепче. Ближе, сильнее, настолько, чтобы слышать чужое сердцебиение, дышать в унисон. Всё это выглядит до безобразия неправильно, но они уже нарушили все возможные правила.***
Ночь пронеслась так же незаметно, как и прошлый день, хотя занятие было более увлекательное, нежели сон. Но есть обязанности, которые Даби следует выполнять, чтобы протянуть ещё немного этой спокойной жизни. Работа обязывает вставать рано и отправляться на своё место, чтобы, в случае чего, быть готовым ехать. Злосчастный будильник разбудил не только его, но и Кейго, которого он так бережно обнимал, боясь, что тот мираж на утро исчезнет. А тот ведь практически подскочил от резкого звука, дёрнулся так, что у Тойи не оставалось ничего, кроме как встать самому и выключить этот трезвон. Дальше та же самая рутина. Умыться, почистить зубы и приготовить утренний кофе. Но уже второй день в этом доме не идёт «как обычно». Сначала он умывает блондина, хоть тот и говорит, что умыться в силах сам. Просто парень не может отказать себе в таком удовольствие, как забота о ком-то. Зубы тот уже чистит сам только что распакованной щёткой. Дальше кухня, там уже посложнее. Обычным кофе он сегодня не обойдётся. Необходимо приготовить полноценный завтрак и небольшие заготовки, чтобы пернатый мог поесть в течение дня что-то нормальное, а не только перекусы в виде бутербродов и снеков. После завтрака, на который были яичница с сосисками и сыром, нужно было дать ему занятия на день. Телевизор, книги, ноутбук оставить не смог, на улицу выйти нельзя. Как-то скудно. Но для того, кто сидел в пустой камере, это невероятные развлечения. – Я вернусь после восьми, могу заехать в магазин я взять чего-то вкусного, ну или пиццу заказать… - в этот момент он обувался, пока блондин стоял на против. Обулся, покрепче затянул шнурки и выпрямился. Была мысль, которую хотелось бы продолжить, но голова резко опустела. Его щеки, прям там, где находится грубый шрам, дотронулись чужие губы. Нет, поймите правильно, он больше опешил не из-за невинного чмока, а места. Шрам, чуть выше здоровая кожа, почему не туда? И эти золотистые глаза словно прочитали его мысли, провели след от щеки, чуть ниже, на шею, там совсем нет здоровой кожи. – Ты так и не сказал, откуда, - вчера тема заходила, но её никто не поддержал и умяли. А этот парень явно становится смелее с каждым своим действием. Это поражало. Вчера только в панике бился, вспоминая всё то, что было за последние два года. Он продолжает улыбаться, грустно, но это так манит. А ещё больше манит то, что тот так бережно и аккуратно касается своими губами его щеки, скулы, спускаясь на шею. Тут желание послать всё к чертям и остаться дома практически одолело, но не даром он много лет так усердно тренировался. Тут особо силы не надо, чтобы отцепить его, но сила воли просто неограниченная. Аккуратно придерживать его за плечи, чтобы не дать вновь не приблизился и не приблизится самому. – Получил на одном из первых заданий. Мой наставник предал, хотел меня и ещё несколько человек живьём сжечь, - кратко и ясно отвечает и смотрит, как на лице напротив появляется смятение и вина, поэтому добавляет. – Это было давно, поэтому не парься, – эти слова как-то не помогли перестать чувствовать вину, но он всё равно улыбнулся так, как всегда. Грустно. Кейго остался один и решил, что можно посмотреть телевизор, уж слишком соскучился по этому стеранию времени. Была мысль включить новости, но как-то духу не хватило, вот и включил какой-то мультик. Времени много, поэтому просмотрел и его, и телеканал с архитектурой. Это было уже в разы интересней. Ну, и перекусить раз десять успел сбегать. Съел все приготовления и снеки. Просто это было так вкусно, что удержаться не смог. Как и говорил Даби, пришёл после восьми вечера с большим пакетом, который был набит различными вкусностями, так ещё и нормальная еда была. Сумки вручил Кейго, чтобы тот на кухню отнёс, а сам пошёл переодеваться. И знаете, это подобие нормальной жизни нравилось обоим, нравилось до чёртиков в глазах. Было даже что-то по типу семейного ужина. Делали лазанью, военный командовал, как неудивительно, и помогал, пернатый же старался не закосячить их еду. Было весело, даже слишком. Они и перегваздаться успели, шутили, да и просто разговаривал. После приготовления и трапезы упали на диван, удобно расположившись и включив фильм. Признаться честно, Таками не мог назвать себя таким же счастливым и до лаборатории. Друзья, учёба, подработка, он никогда не гнался за обретением семьи, думал, что всё успеет. А по итогу что? Он был один без надежды на продолжительную жизнь, что тут уже говорить о любимом человеке. Только вот за несчастные пару дней они словно пропитались друг другом, как духовно, так и физически. В силу обстоятельств сблизились до невозможного быстро. Может быть, это благодарность, может, ещё что, но по ощущениям это походит на симпатию, а может, и что-то большее. А ведь он никогда не верил в любовь с первого взгляда или что-то подобное.***
Если бы Даби знал, что у них всего три дня на всё, то провёл бы их в разы продуктивней. Рассказал бы всё, сказал всё, о чём только думал. Касался бы его везде, целовал и никуда не отпускал. Никакая работа бы ему не сдалась, остался бы дома, не отходя от него ни на шаг. Ровно двенадцать ночи, свет погас. В этот момент у парня сердце застучало, как не в себя. Он знает всё это. Поэтому сразу бежит с спальни в гостиную и слышит грохот. Выбегает из комнаты и видит своих же товарищей в обмундирование и наведёнными на него автоматами. Таками лежал на полу, пока один из мужчин заламывал ему руки с когтями, а ещё двое прижимали крылья к полу. Он почти не кричал, слабо брыкался и чуть ли не шипел, когда те прижимали крылья сильнее.Вот и закончилась их спокойная жизнь, о которой каждый так мечтал.