***
Ксавьер открыл глаза ближе к вечеру, отоспавшись как следует. В голове всплывали отрывки, что ему стало плохо, и он ушёл в комнату поспать. Да уж, неожиданно свалился. Осмотревшись, он привстал на постели, затем медленно подошёл к своему столу, где лежали его рисунки с Уэнсдей. Полистав их, он вздохнул. Так и не проследил за ней, куда она ушла. Ладно, в другой раз. Обернувшись на неожиданный стук в дверь, Ксавьер открыл её и удивлённо вскинул брови. Юноша осмотрелся, замечая, что перед ним стоит только Энид. — Привет, я хотела спросить, всё ли у тебя в порядке, — неуверенно улыбнулась она, оглядываясь на бок юноши. Кажется, он полностью здоров, и ничего не угрожает его жизни. Не то, что несколько часов назад. — Да в порядке. После занятий голова кружилась, я пошёл поспать. Кстати! — Ксавьер вновь осмотрелся. — Ты не знаешь, чем занимается Уэнсдей после уроков? — Э-э, — протянула Синклер, напрягаясь. — Слушай, не знаю. А что, она тебе нравится? — С чего ты взяла? — растерялся Торп, нервно улыбаясь. — У неё ведь нет никого? — Думаю, её мало кто может интересовать среди всех в школе, — задумчиво произнесла Энид, затем вспомнила, как реагировала её подруга на вероятную смерть Ксавьера. — Разве что, наверное, ты. — Ты так думаешь?! — вдруг воскликнул Торп, затем кашлянул в кулак. — То есть… Ну, ладно. Спасибо за информацию. Энид кивнула и ушла, оставляя юношу наедине со своими мыслями. Торп вернулся в комнату и, сев за стол, продолжил рассматривать рисунки с Уэнсдей. У него нет причин не верить словам Синклер, ведь она в самом деле дружит с Аддамс. Лёгкая улыбка появилась на его губах. Да уж, теперь-то он не слезет с этой загадочной девчонки.***
На удивление Ксавьера Уэнсдей не сильно сопротивлялась их общению. Она даже поздоровалась с ним в ответ с утра перед занятиями. Торп даже замер на мгновение, услышав спокойное «Здравствуй», затем обернулся и с улыбкой подошёл к Аяксу. — Ого. Светишься, как её глаза на вечеринке в Хэллоуин, — Петрополус усмехнулся. Ксавьер кашлянул в кулак, убирая улыбку с лица, затем посмотрел в глаза друга. — Как сходил с Энид в субботу кофе попить? — А… Ну, — Аякс неожиданно смутился, оглянувшись на улыбчивую Синклер. — Отлично. Она очень милая и общительная. Много говорила, это очень спасало. И вечером я хотел её поцеловать, но застеснялся и отодвинулся. А она сама взяла и поцеловала. — То есть, вы теперь как бы вместе? — Ксавьер усмехнулся. Тот задумался. — Мы не обсуждали этого. Надо будет уточнить. — Постарайся, — Торп кивнул, оглядываясь по сторонам. Неподалёку стояла Бьянка, раздражённо рассматривающая спокойную Уэнсдей. С момента, как у них была ничья по фехтованию, Барклай затаила конкретную обиду на Аддамс, желая выхватить первенство в свои руки. Может, следует об этом поговорить с Уэнсдей? Ей же меньше проблем. Всё равно девушке безразлично чужое мнение. Во время ланча Энид попросила у подруги разрешение пообедать с Аяксом, оставляя одну. Уэнсдей даже устраивало такое положение дел: она спокойно сидела и осматривала учеников вокруг, читая их мысли. Оказывается, это очень даже увлекательное занятие. — Почему не ешь? — послышалось вдруг слева от неё, и Уэнсдей оглянулась. Ксавьер улыбался, глядя в её глаза. Мгновенно вспомнилось, как он закрыл её собой, получив смертельную рану, поэтому Аддамс отвела взгляд в сторону. — Люди так склонны к грехам, не кажется? — она по очереди кивала головой на каждого попавшегося студента. — Здесь склонность к чревоугодию. А здесь — к похоти. Тут — конкретная лень, на лице написано. — Ого, — Ксавьер улыбнулся. — А мне какой грех ближе всего, как думаешь? — Тебе… — Уэнсдей обернулась на Торпа, заглядывая прямо в его глаза. — Глупость. — Эй, это не смертный грех, ты меня просто оскорбила! — с усмешкой ответил Торп. Аддамс пожала плечами. — Безрассудство ничуть не лучше похоти или жадности. — В чём же моё безрассудство? — В попытке сблизиться со мной, — Уэнсдей продолжала осматривать окружающих, взяв в руки стакан с соком и отпив немного. — Люди привыкли делить мир на добро и зло, но добра не существует. Есть только большее или меньшее из зол. И всегда приходится выбирать меньшее. — Если мне придётся выбирать из двух зол, — вдруг заговорил Ксавьер, задумчиво оглянувшись в сторону окна. На улице кружился лёгкий снег, приближающий их к Рождеству ближе и ближе. — Я предпочту ничего не выбирать. — Почему? — удивилась Уэнсдей. Она не ожидала подобного ответа, привыкшая только к негативным последствиям всех событий в её жизни. — Потому что я найду третий вариант, который устроит меня в полной мере. — А если такого варианта попросту нет? — Уэнсдей сощурилась, и Ксавьер задумчиво покачал головой. — Я его придумаю, — Ксавьер взял из тарелки Аддамс одну виноградину, закидывая её в рот, и улыбнулся. — Не обязательно выбирать что-то плохое только лишь потому, что нет других очевидных решений. Думай шире, и тогда заметишь, что вокруг достаточно ресурсов для желаемого. Ксавьер схватил ещё одну виноградину, затем встал и ушёл к Аяксу, который мило беседовал с Энид. Уэнсдей проследила за ним, задумчиво потупив взгляд в стену. Ксавьер каждый раз умудряется удивить её какими-то умозаключениями, совершенно неожиданными для её сознания. Может, и правда есть какой-то третий вариант?***
После занятий Уэнсдей хотела прогуляться до центра искусств. За ней увязалась Энид, однако молчала почти всю дорогу. Эта тишина выводила из себя, и Аддамс не могла больше терпеть этого, наконец заговорив первой. — Ты почти не писала мне все выходные. Сейчас молчишь. Весь день мало разговариваешь. Что тебя тревожит? — Ничего, — Энид заулыбалась, поправляя шапку на голове. Уэнсдей мельком на неё повернулась, затем снова повернулась прямо перед собой. — Врать не умеешь, — тут же проговорила она. — У меня давно был друг, который тоже совершенно не умел врать. Ты мне его сильно напоминаешь. — П-почему ты о нём раньше не говорила? — удивлённо проговорила Синклер. Уэнсдей замолчала, выдержав минутную паузу. — Потому что раньше ничего не напоминало о нём. А потом ты подарила подарок мне на день рождения, который вдруг пробудил давние воспоминания, — Аддамс резко оборвала свою речь, замечая, как неожиданно заволновалась Энид: девушка теребила пальцы рук, нервно оглядываясь по сторонам. — Говори, что мучает. Я помогу. — Ты не поможешь! — вдруг выпалила Синклер, удивляя Уэнсдей. — Если Ариох теперь мёртв, то Дис уже это знает, а Аластор направит все свои силы, чтобы найти тебя и меня! Вместе мы, конечно, защититься от него сможем, но это только больше скомпрометирует нас, и сюда заявится не только Аластор, но и Бельфегор со своей сворой! О-о, нет-нет-нет! Этого точно мне не нужно! Да и тебе! Уэнсдей в секунду схватила Энид, прижимая к дереву и сдавливая горло когтистой рукой, с яростью во взгляде рассматривая испуганное лицо. Синклер даже не сопротивлялась, глядя прямо в янтарные глаза. — Кто ты, тварь?! Вселился в бедную девчонку, чтобы шпионить?! Давно этим промышляешь?! — Я не… Астарта, я не причиню тебе вреда, — дрожащим голосом проговорила та. — Ты ведь принцесса Ада, как я могу с тобой равняться?! Да и не посмею, ведь… Я же когда-то была преданной слугой… — Что?! — опешила девушка, медленно отпуская горло Энид. — Кто ты?! И что тебе от меня нужно?! — Я прячусь уже которое столетие от Баала, — начала Синклер, протирая затёкшую шею. Уэнсдей всё ещё была напряжена и наготове, пристально наблюдая за всеми действиями и движениями той. — Как и ты. Спрятавшись среди смертных в этом теле, я продолжала нести своё бремя. Сорок легионов, которые мне подвластны, ждут моего приказа всё это время, скрываясь, как и я. Барбатос не выходил на связь уже лет сто, но я ощущаю, что он жив, и я… — Аамон… — прошептала Уэнсдей, наконец бросив попытки защищаться и атаковать, неожиданно замерев в полнейшем шоке. — Я думала, что ты перешла на сторону Баала, служишь ему. — Однажды он нашёл меня, — Энид нервно осмотрелась. — Асмодей насильно привёл меня в Пандемониум, и Баал потребовал служить ему. Я смогла сбежать, и теперь меня ищут так же, как и тебя. Я заподозрила, что что-то не так, когда ты сняла иллюзии в Хэллоуин, а в пятницу… Все мои подозрения подтвердились. Уэнсдей не знала, как ей реагировать: радоваться или злиться. Она задумчиво опустила голову, внимательно изучая снег под ногами. Энид ничего не говорила, ожидая хоть какой-нибудь реакции от Аддамс. Уэнсдей оглянулась на неё и молча пошла в сторону центра искусств, Синклер последовала за ней. Около получаса они бродили по лесу в полной тишине, так как ни одна из них не знала, как начать диалог. И всё же в голове Уэнсдей возникли определённые вопросы: — Сатана на чьей стороне? — Никто не знает. Он держит нейтралитет, — сразу ответила Энид, глядя себе под ноги. — Живёт в Пандемониуме на прежних правах, Баал не лезет к нему. Знает, что не справится. Мы полагаем, что он тянет время до момента, когда Вельзевул сможет противостоять ему и открыть клетку с Люцифугом и силами Люцифера. — На Пагсли не стоит сильно полагаться. Слабоват, да и не готов. Долго Сатана ещё сможет протянуть это время? — Мы пока не знаем. Он крайне редко передаёт какие-то известия из Ада. — Мы? Кто ещё на нашей стороне? — сразу же спросила Уэнсдей. Энид задумалась. — Достаточно. Сначала много демонов были рады свержению Люцифера, но Баал довёл Ад до кризиса. Демоны переполняют владения всех кругов, так что вскоре может вмешаться и Рай в происходящее. А никто не хочет этого. Маммон, наверное, самый осторожный во всём этом. Много столетий назад он создал двойной клинок… — Я помню это. До сих пор мало кто в курсе об этом оружии? Оно достаточно смертоносное для всех Великих Демонов, хороший козырь. На чьей стороне Маммон? — Аддамс сложила руки возле груди, активно размышляя обо всём услышанном. — Скорее всего на нашей. Он перепрятал клинок, так как не уверен в Сатане. На случай, если тот попытается перехватить власть у Баала, всегда наготове. Ему меньше всего нравится происходящее, — Энид вздохнула. — Баал обворовывает казну, в Пандемониуме полная катастрофа. Не знаем, сколько Баал протянет на этом посту. — Почти десять веков как-то протянул, — шикнула Уэнсдей. — Но это ненадолго. Рано или поздно мы вернёмся домой, и кое-кто до скончания времён будет сидеть в клетке, в которой сейчас заточён Люцифуг. Первый легион служит тебе до сих пор? — Да, — строго отозвалась девушка. Уэнсдей кивнула. — Самые могущественные демоны находятся в моём подчинении, по первому зову примчатся. — Прекрасно… — протянула Аддамс, наконец встав и посмотрев в лицо Энид. Та выглядела растерянной и задумчивой. — Не ожидала, что встречу друга в такой подходящий момент нашей истории. — Мы встретились вновь тогда, когда того пожелали обстоятельства, — Синклер заулыбалась, собравшись было обнять Уэнсдей, но вновь была остановлена, как обычно. — Да, да. Помню! — Вот и хорошо, — Уэнсдей выглядела строгой, однако улыбнулась краем губ. Всё же это самый приятный и самый неожиданный сюрприз за последние десятилетия её жизни в мире смертных.