Гори!

      Я шел вдоль опушки по вытоптанной Гранди тропинке в каком-то странном оцепенении: казалось, что я вернулся сюда после многолетнего отсутствия (жизнь пилота доспеха была долгой и ярких моментов в ней хватало), хотя, на самом деле, мы с поисковой командой отсутствовали не более суток. На периферии зрения мелькнуло сообщение от Системы, оповещающее о прибытии в Земной Край, и еще что-то, но я их проигнорировал. Все равно ничего особо важного там сейчас нет. Остановившись у невысокой каменной изгороди около своего дома, я секунду помедлил и двинулся дальше — сейчас меня волновало другое. Венди.       Не стоило и сомневаться, что сразу по возвращении Мистган сдал ее Полюшке — это же подтверждала и отметка на условной карте, и «канат» вновь активных уз, указывающий направление к домику целительницы; опять же, таймер пропал; но уверен, что не смогу успокоиться, пока не увижу ее вживую. В груди ворочалось ледяной глыбой чувство вины: обещал позаботиться и не смог сдержать слова, ринувшись в очередную авантюру.       То, зачем они с Шарли вообще влетели в портал перемещения, так и оставалось для меня загадкой, и интуиция на этот счет молчала. О том, что случилось в Эдоласе с раздражающей меня кошатиной, сейчас думать не получалось… Хотя Хэпси было откровенно жаль. Они ведь были единственные в своем роде. Впрочем, с этим — как и с причинами, побудившими их отправиться за мной в портал, — можно будет разобраться позже.       Сейчас я должен быть рядом с Венди. Успокоить и поддержать ее, когда она очнется. И успокоиться самому. Произошедшее в Эдоласе никак не отпускало, а въевшийся в одежду и волосы запах гари, казалось, будет преследовать меня вечно.       Еще, перед тем, как попадаться на глаза кому-либо из наших, нужно прикинуть, что имеет смысл рассказывать, а о чем даже заикаться не стоит. То, что расспросы последуют — как от Макарова, так и от команды спасения, — я не сомневался. А делиться подробностями, что действительно произошло после отбытия группы эвакуации в Королевском Дворце, я не собирался, а то еще запишут в темные маги. По всему выходило, что придется врать, но врать осторожно, а с таким проницательным зубром, как Макаров, это будет ох как не просто. Но другого выбора нет…       То, что случилось в другом мире, я и сам хотел бы забыть, похоронить в самом дальнем уголке памяти, но увы — воспоминания поглощенной души все еще были слишком сильны, а пользоваться чужой помощью и, следовательно, давать разрешение покопаться у себя в голове, чтобы избавиться от них, я не собирался.       Так, за безрадостными размышлениями, я и добрался до лазарета. Дверь, даже не скрипнув, отворилась. Стоило войти внутрь, как меня окутали душистые запахи сушеных трав и горьковатый — лекарственных зелий. Я поморщился, захотелось чихнуть.       Из комнаты, где Полюшка обустроила свое рабочее место, мне хорошо было слышно разговор на повышенных тонах. Спорили мастер Макаров и целительница. И говорили они о Венди. Я замер. Даже не напрягая слух, было все отлично слышно.       — …и что мне делать, когда девочка очнется? — в голосе Полюшки проскальзывали нервные нотки.       — Гильдия позаботится о ней вместо Нацу, — пытался оставаться спокойным Макаров, но напряжение в голосе было почти физически ощутимым. — Хвост Феи всегда был домом…       — Да что ты заладил об одном и том же, старый ты пень?! Я не об этом! — привычное сварливое ворчание сменилось тревожным полушепотом. — То, о чем рассказал Мистган, принеся ее сюда, о том, что произошло с бедной девочкой там, в Эдоласе… Я могу только примерно предположить, все же я никогда не работала в лабораторно-исследовательском отделе, но… для ребенка ее возраста это слишком большое потрясение, — сказала она и сухо закончила. — Она уже никогда не станет прежней.       — Мы не должны терять надежду, — упрямо твердил старик.       — Она может быть нестабильна! Венди нужна будет опора и опека, а узнав, что Нацу исчез… Ты же не хочешь получить посреди Магнолии буйного Убийцу Драконов с открывшимся вторым источником? — зло заговорила медичка, и я вздрогнул.       Полюшка бывала разной: строгой, ворчливой, редко — заботливой, но никогда прежде она так не злилась.       С минуту они молчали, я по-прежнему стоял столбом, настороженный и готовый действовать. Наконец, Полюшка примиряюще, будто успокаивая совесть старого товарища, с запинкой проговорила:       — В конце концов, это для ее же блага…       Мастер шумно вдохнул, выдохнул и, будто приняв решение, через силу сказал:       — Ладно. Когда она очнется, я попрошу Места стереть часть ее воспоминаний.       Такое решение показалось мне подлым, пусть и принятым с самыми лучшими намерениями. В последней жизни — той, которая пусть и затмилась новыми воспоминаниями и ощущениями, но все еще оставалась достаточно яркой, — была интересная мысль о том, что благими намерениями выложена прямая торная дорожка в Ад. Миры меняются, а люди — нет.       Мелькнула мысль, что зиявшая пустотой лакуна в моей собственной памяти — первые шесть лет жизни в этом мире, — могут объясняться также. Может, тот, кто это сделал, решил поступить со мной таким образом из лучших побуждений? Потому, что беспокоился обо мне? Но я отмел ее и, отворив дверь, решительно шагнул внутрь.       — Спасибо за заботу, но не стоит, — веско уронил я, появляясь в дверном проеме. — У Венди должен быть выбор. Когда очнется, она сама решит. Ведь очнется же?..       Похоже, моего возвращения не ожидали — такой шок и одновременно облегчение отразились на их лицах. Впрочем, когда спасал остальных, я сам дал повод думать, что мы больше не увидимся.       — Ты вернулся, так что, думаю, теперь этого не понадобится, — моментально взяв себя в руки, нарушила молчание Полюшка. Привычный деловой тон лекарки заставил меня улыбнуться.       Мастер, как ему показалось, незаметно выдохнул. Кажется, ему и самому не хотелось решать возникшую проблему таким способом.       Я же сразу вцепился в Полюшку как главного специалиста по лечению и, пользуясь смущением, решил вытянуть из нее как можно больше полезной информации, задав интересующий меня вопрос:       — Как вы оцениваете ее состояние? - спрашивая это, я чутко прислушивался к чужим эмоциям. Сейчас, когда я застал их с Макаровым за обсуждением довольно скользкого момента в лечении, она может сказать мне больше, чем собиралась изначально. Впрочем, нервозность сделала свое дело, и я, запинаясь, пробормотал. — И… и какие прогнозы вы даете? Она же очнется?       — Из девочки довольно варварским способом и за слишком короткое время выкачали значительную часть магической силы, из-за чего ее организм очень ослаблен, я уже объясняла это Макарову, — ответила Полюшка, не поддаваясь на такую простую манипуляцию.       Намек на подслушивание я стойко проигнорировал и, не став перебивать целительницу оправданиями, продолжал слушать.       — Так вот, — снова заговорила она, — еще не сформировавшийся организм из-за такой резко увеличившейся нагрузки вначале сопротивлялся откачке магической энергии, следствием чего стало открытие второго источника, а затем, ввиду некоторых особенностей… — намек на то, что Убийцы Драконов гораздо крепче обычных людей, повис в воздухе, но так и не был озвучен, — впал в магическую кому.       — Второго? — целительская терминология мне мало что говорила, поэтому я не знал, хорошо это или плохо, и переспросил. — И чем оно, это открытие, грозит самой Венди?       — Думаю, рассказать стоит с самого начала. Так будет понятнее. Что вообще из себя представляет второй источник? — задала риторический вопрос лекарка и начала импровизированную лекцию. — В последние годы было обнаружено, что у Магов есть второй «контейнер» для их магической силы, которая обычно не используется, по сути являясь последним резервом организма, именно это и было названо Вторым Источником.       Полюшка выглядела недовольной — видимо, из-за того, что я отнимал ее время, — но было очевидно, что без детальных пояснений ей скорее придется поставить тут вторую койку для меня, чем удастся выставить вон.        — Открывшие Второй Источник маги в состоянии достигнуть новых высот в практикуемом ими направлении волшебства или кастовать заклинания и активировать способности, которые ранее могли быть недоступны для использования. Так что она однозначно станет сильнее — здесь-то и кроется проблема. У организма больше не будет иметься ограничителя в виде неприкосновенного запаса второго источника, которыми теперь организм будет распоряжаться как обычным запасом. В то время как обычный волшебник просто сляжет с магическим истощением, если потратит слишком много, то открывший второй источник — если вовремя не остановится, а практически вдвое увеличивший резерв человек не сможет верно рассчитать свои силы, — с большой долей вероятности попросту умрет.       — Возможно, требуется какое-то специфическое лечение? Или артефакт-ограничитель? — быстро спросил я. — Если для этого нужны какие-то редкие ингредиенты или деньги, то с этим проблем не будет.       — Нет. Тут помогут только самодисциплина и тренировки. Со временем она научится управлять всей своей новой силой.       — А вы можете сказать, когда она придет в себя?       — Венди сильнее и выносливее большинства, даже взрослых, волшебников, так что как только резерв маны восстановится до приемлемого уровня, она очнется, но…       Это, да еще более мягкий тон, которым заговорила со мной Полюшка, заставили напрячься больше всей предыдущей лекции.       — Послушай, Нацу, — решительно обратилась ко мне лекарка, деловито перетирая в ступке какие-то пахучие листья, — меня больше тревожит, что мы не знаем, как все это отразилось на ее психическом здоровье. Не думаю, что, очнувшись, она останется прежней. Ей нужен будет постоянный уход, поддержка тех, кого она считает близкими. Может быть повышена агрессивность, тревожность, наверняка начнутся нервные срывы…       Я вспомнил всех тех людей, сломленных и безумных, что мне пришлось умертвить в застенках замка, и похолодел. Нет. Я не смогу такое сделать. Как сквозь вату до меня доносился голос Полюшки:       — …или в противоположную сторону — апатия и депрессия. Я напишу, какие травы и настойки нужно будет принимать.       — Д-да, — я заторможенно кивнул и даже не заметил, как Макаров, цепко ухватив за локоть, потащил меня на выход.       — Пойдем, Нацу, мы должны сообщить остальным, что ты вернулся.       Всю дорогу старик болтал о переселенцах, о том, как он поразился, что практически полностью совпадавшие внешне, они так разнятся по характеру, пытаясь развеять навалившуюся на меня апатичность, но безуспешно. Он так и не отпустил мою руку, пока мы не подошли к зданию гильдии. Старик затормозил перед входом и, ободряюще ухмыльнувшись, просто молча впихнул меня внутрь резко увеличившейся конечностью.       Кажется, он считал, что такая встряска пойдет мне только на пользу, сможет расшевелить. В чем-то старик оказался прав: возвращение вышло феерическим. Нет, не так — ФЕЕРИЧЕСКИМ!       Гробовая тишина опустилась на зал… Все позамирали на месте, и это выглядело бы даже забавно, не будь я так подавлен. Ведь задержался-то всего на пару часов после возвращения спасательной команды из Эдоласа, но, кажется, меня успели похоронить, а теперь, когда я стоял на пороге, уставились, как на воскресшего мертвеца. Впрочем, стоило только неловко переступить с ноги на ногу, как тишина взорвалась удивленными возгласами, и народ хлынул ко мне. Эмоции собравшихся вокруг магов оглушали, да так, что у меня начала болеть голова, зато тугая пружина, свернувшаяся в груди, немного ослабла под напором хлынувших со всех сторон эмоций.       Наши возвращенцы уже успели поведать, что я, героически спасая их, остался в Эдоласе без шанса на возвращение, так что в глазах согильдейцев я предстал героем. Кажется, все забыли о недавнем остракизме и, будто бы не было прошедших месяцев отчуждения, жали мне руку, улыбаясь. Удивительные люди… С памятью золотых рыбок. Кому я действительно был рад, так это Хэпси. Когда на голову с радостным воплем хлопнулся этот пушистик, я даже покачнулся от неожиданности.       — Но как?.. — не озвученный до конца вопрос Миры повис в воздухе. Глаза девушки блестели от слез, а нос распух и покраснел, напоминая картошку. Кажется, искренне переживал не только Хэпси, угнездившийся у меня на макушке и не желающий покидать своего насеста. — Я же боялась, что больше никогда не увижу тебя! — уткнувшись мне носом в жилетку, Миражанна замолотила по моим груди и бокам кулачками (удары которых кому похлипче могли переломать ребра), не переставая всхлипывать.       Одной рукой поглаживая плачущую девушку по волосам, второй я вытащил из кармана ключ Стрельца и выставил его на всеобщее обозрение. Не успел я раскрыть рта, как мне пришло уведомление от Системы:

Репутация с Миражанной Штраусс повышена на +500 пунктов. Текущий статус: Влюбленность.

      Э-эх… Кажется, я только что создал себе проблему. Мы благополучно отыскали и вернули Лисанну, которая, к тому же, втрескалась в Лео Регулуса (фамилия рыжего — такая же, как у звездного духа Льва, который одно время состоял у нас в гильдии; и это не удивительно, он ведь был его двойником), зато теперь у Миры нет никаких моральных терзаний. Не знаю, как она, но я не готов к серьезным отношениям с демоницей…       Мысли прервал упершийся мне в спину кинжально-острый взгляд, и до меня донеслись отголоски облегчения напополам с обидой… Это еще как понимать? Я оглянулся и встретился с темными глазами Титании. Не обладай я даром эмпатии, ни за что бы не догадался, что ее что-то тревожит. Выражение лица бесстрастное, только тоненькая вертикальная морщинка на лбу показывает, что она не так безмятежна, как пытается показать.

Репутация с Эльзой Скарлетт понижена на -300 пунктов. Текущий статус: Ревность.

      Во, блин, попал… Оказаться меж двух — да еще и таких огней! — врагу не пожелаешь. Интересно, к чему она ревнует? Уж точно не к Мире, и уж точно ее чувство ко мне не носит романтической подоплеки… Неужели все дело в том, что я опять в центре внимания и по ее мнению снова вышел сухим из воды — как тогда, когда нашел яйцо с иксидом? Помнится, в тот раз все закончилось вызовом на «дуэль» для решения вопроса, кто первым станет старшим волшебником. Что будет в этот раз — даже знать не хочу. Впрочем, меня быстро отвлекли от тревожных мыслей посыпавшиеся со всех сторон возгласы:       — Ключ зодиака?        — А он-то здесь при чем?       — Зачем тебе призыв? Ты же огненный волшебник…       Невнятный гул вопросов прокатился по толпе окруживших меня волшебников.       — Именно он спас меня! — перекрывая шум толпы, выкрикнул я, старательно развешивая лапшу на благодарно подставленные уши. Уверен, мастер тоже это слушает, так что стоит быть как можно более убедительным, то есть талантливо мешать правду с ложью и многозначительно недоговаривать.       — Как?       — Это долгая история… — со всех сторон послышались разочарованные вздохи, и я продолжил, — но если вы готовы слушать ее с самого начала, — недовольный гул перерос в одобрительный, — я расскажу.       Меня усадили за стол, окружили и приготовились слушать.       — Думаю, что рассказ нужно начать еще с того времени, когда я вытаскивал нашу блондинку из плена Эверли, — парни понимающе заулыбались, тут же сообразив, о ком речь, а я поискал в зале золотую макушку нашей бедовой заклинательницы, но, так и не найдя ее, продолжил говорить дальше. — Без приключений в тот раз не обошлось…*       Натянуто улыбаясь и едва успевая отвечать на сыпавшиеся на меня вопросы, сам не заметил, как мои поминки плавно переросли в пьянку по поводу моего же героического возвращения. И… Та-дам! Главный облом заключался в том, что Нацу Драгнилу как принудительно не пьющему — табличку с бара никто снимать и не подумал, — никто не наливал. Быстро стало скучно. Видеть вокруг пьяные счастливые рожи, самому оставаясь трезвым, не слишком весело. Дождавшись, когда не отлипающая от меня Миражанна отойдет, я сослался на усталость и отправился домой.       Мастер был в чем-то прав, отправив меня сюда — хоть я по-прежнему волновался за сестренку, но на душе стало чуточку легче.

***

      На следующее утро я имел сомнительное счастье лицезреть до невозможности уставших и не выспавшихся согильдийцев, страдающих похмельем, распространяющих сильный запах перегара и завистливо зыркающих на мою свежую рожу. Впрочем, таких в зале гильдии были единицы. Большинство гильдейских еще отсыпались в общаге, а вот за одним из крайних столов, обычно занимаемым завсегдатаями, сейчас собралась довольно примечательная компания — двойники.       Люди другого мира, бежавшие при моем непосредственном содействии от репрессий и теперь оставшиеся абсолютно без всего, если не считать друг друга. А ведь они даже колдовать не могут… Так бы проблем не возникло, вступи они в Хвост Феи — при нашем наплевательском отношении к документации и дракона потерять можно, не то что пяток волшебников. В общем, они-то мне и были нужны. Именно рассчитывая найти беженцев, я и пришел с утра в гильдию. Среди них ярким пятном белела макушка младшей Штраусс, впрочем, ее присутствие не помешает.       — … и что теперь делать? — успел уловить я обрывок фразы.       При моем приближении все разговоры стихли, а над столом повисло напряженное молчание. Ребятам вчера было слишком не по себе видеть живых и здоровых магов Хвоста Феи. Тех, кого они считали друзьями, но в то же время абсолютно других людей. Похоже, я пришел как раз вовремя, чтобы застать обсуждение того, что им делать дальше.       — Привет, чего такие кислые лица? — попытался я задать непринужденный тон намечающемуся разговору, про себя думая, что радости на их лицах все же должно быть побольше: ведь вроде должны понимать, что все их проблемы волшебным образом решились — стража не выставляет награду за их головы и скрываться не надо. В общем, можно начать жизнь с чистого листа. Мне скупо улыбнулась Леви, встречая настороженным взглядом, да и остальные не спешили радоваться, особенно когда я плюхнулся за стол и положил на колени сумку. Наоборот, он еще больше напряглись, будто ожидая нападения.       — Гхм, в общем, вот, — откашлялся я, решив побыстрее со всем покончить, и достал стопку тонких, не больше сантиметра, тяжелых прямоугольных слитков, а потом положил перед каждым по одному. Переселенцы недоуменно воззрились на золото и насторожились еще больше, хотя, казалось бы, куда уж дальше.       — И что это? — напряженно спросила Леви, аккуратно беря слиток, взвешивая его на руке и после царапая обломанным ногтем значок пробы.       Металл ярко блестел в свете магических светильников и притягивал взгляды. Чистое золото, оно ведь в любом из миров в цене, а его у меня после вчерашнего — будем честными, грабежа, по-другому и не скажешь, — было в достатке. И не поделиться им с людьми, у которых не осталось ничего (ну, то есть совсем), не считая того, что на них надето, было бы натуральным жлобством.       В повисшей вслед за этим вопросом звенящей тишине я ответил:       — Будем считать это компенсацией от вашего королевства. Конечно, это ничтожная цена за все, через что пришлось вам пройти, но… Думаю, тут достаточно на первое время. Если не шиковать, хватит на несколько месяцев, прежде чем вы определитесь и найдете занятие по душе.       Впрочем, я лукавил. Тут было достаточно денег где-то на год безбедной жизни, если не транжирить и не питаться деликатесами, или на приличное снаряжение либо стартовый капитал, если они планируют наняться на работу в какую-нибудь гильдию.       Сначала все уставились на меня круглыми глазами, зато потом… Сначала робкие, а затем все более громкие возгласы взвились над столом, они радостно хлопали друг друга по плечам, обнимались, Лисанна даже прослезилась, но все оборвал решительный голос Леви.       — Стоп! — и все тут же успокоились. Очевидно, что МакГарден была лидером их маленькой группы и ее все слушались. — И ты ничего не попросишь взамен? — я молча мотнул головой. — И мы тебе ничего не будем должны? — я снова отрицательно покачал головой. — Просто так? — я кивнул. — Спасибо, — искренне сказала за всех МакГарден, глядя на меня сияющими глазами, и впервые улыбнулась. Лица присутствующих разгладились, а мне почему-то стало неловко.       Я встал и направился к барной стойке, чтобы выпросить у Энмо… или Энно кофе. Так и не смог запомнить за все эти годы ее полного имени — все ограничивались кратким Эн, а прибегать ради такой мелочи к помощи Системы казалось глупым.       Через пару минут неспешного поглощения горячего ароматного напитка меня окликнули, и я обернулся. Леви подавала знак, чтобы я подошел. Стоило вновь опуститься за стол, как она, поднатужившись, поставила передо мной увесистый сверток.       — Думаю, это будет честно, если мы отдаримся в ответ. Это самое малое, чем мы можем тебя отблагодарить — за все, что ты для нас сделал. После небольшой модернизации… — девушка зевнула, и я понял, что черные синяки под глазами объяснялись не только общей усталостью, но и конкретным недосыпом. Мог бы и вчера все отдать, сэкономил бы им нервы, — компактный телепортер сможет работать и здесь.       — Спасибо, — так же искренне ответил я.       Система зачла это как принятие награды за уже выполненное задание по спасению беженцев, и я вчитался в описание.

Сердце Феи — грузо-пассажирский телепортер класса МГП10000+. Позволяет перемещать в пространстве объект объемом 1000 м³ и весом до 10 000 кг вместе с живыми существами включительно на расстояние до 1000 км.

      Полезная штучка, если нужно куда-то быстро переместиться и… Для них абсолютно бесполезная, ибо требует для перемещения просто уйму волшебства. Торговые гильдии, впрочем, как и банки, за такое что угодно отдадут. Подарок оказался равноценным, если не более дорогим, учитывая возможную прибыль…       — Если сумеешь смастерить такие штуки, как эта, здесь, — начал я, бережно укладывая сверток в сумку, — то сможешь сколотить неплохое состояние, продавая их, ну… — на секунду задумался, прикидывая, где за это заплатят больше, и договорил, — к примеру, тем же банкирам. Они готовы будут раскошелиться на транспортировку ценностей из хранилища в хранилище без риска быть ограбленными.       По лихорадочно заблестевшим глазам я сразу догадался, на какие цели (вроде закупки необходимых материалов и оборудования) уйдет отданный ей слиток золота. Кажется, Леви пока не рассматривала применение своих талантов под таким углом. Все-таки ничем не ограниченная возможность колдовать для тех, кто бежал из Эдоласа — то, к чему еще предстоит привыкнуть. И чтобы предостеречь их от проблем, я предупредил:       — Только не распространяй технологию широко. Если все будут перемещать товары таким образом, то многие перевозчики, да и простые волшебники, окажутся без работы. Кто-нибудь обиженный пойдет мстить, а может, и не постесняться выставить награду за твою голову темной гильдии…       МакГарден, машинально потирая один из старых шрамов, что во множестве украшали ее тело, серьезно кивнула, вняв предупреждению.       — Дерек ушел прошлой ночью… — неуверенно начала Лисанна, чтобы нарушить повисшую после моих слов тишину.       «А-а-а… Тот парень с титулом «Предатель» и кучей дебафов», — вспомнил я. Хм, неужели совесть проснулась? Впрочем, эта ее инициатива была проигнорирована остальными, да и я не знал, что еще сказать. Сидящие за столом люди, хоть и не нуждались в деньгах на пропитание, но все равно с тревогой смотрели в будущее. И если применение талантам техника МакГарден я нашел, то остальным было сложнее…       — Почему вы не хотите остаться?! — выпалила Лисанна. Я удивленно посмотрел на нее: казалось, что девушка сейчас расплачется — голубые глаза блестели от слез, а подбородок дрожал.       Лисанна переводила отчаянный взгляд с одного на другого, но все либо отворачивались, либо смотрели с вызовом. И не говорили ни слова. Наконец, после долгого неловкого молчания, общее мнение озвучил Локи:       — Мы каждый день будем видеть призраков. Здесь нам не будет покоя, — и, осторожно сжав ладошку Лисанны, добавил. —  Мы собираемся покинуть Магнолию. Прости.       Младшая Штраусс сжала кулаки и опустила лицо, всхлипнув. МакГарден потянулась погладить ее по плечу, видимо, хотела утешить, но тут Лисанна вскинула голову. Ни следа слез, твердо сжатые губы и решимость в глазах.       — Тогда я отправляюсь с вами!       У меня чуть челюсть от удивления не упала.       — Послушай, — заговорила так же удивленная, как и остальные, Леви. — Лисанна, ты не обязана, твоя семья здесь, ты…       — Я отправлюсь с вами, — твердо повторила Лисанна. Видимо, она изменилась сильнее, чем можно было предположить. Повзрослела. Стала жестче. — Я так решила.       — А как же твои брат с сестрой? Как же Миражанна и Эльфман? — решил напомнить я. Не то чтобы это было мое дело, но так срываться, только-только воссоединившись с родными…       — Я сегодня поговорю с Мирой, — пообещала девушка, правильно истолковав мой взгляд.       Как на такое отреагируют старшие Штраусс — а в особенности Мира, — которым слишком много пришлось вынести, чтобы вернуть сестру, гадать не приходилось. И я хочу в момент этой семейной беседы оказаться как можно дальше от Магнолии. Ну, допустим, Эльфмана от необдуманных поступков удержит Леви, а успокаивать демоницу по-любому отправят меня, а делать это — чтобы не увязнуть в отношениях, — у меня никакого желания нет… Как и уговаривать переселенцев остаться. Это их жизнь и их выбор.       — И когда вы уходите? — деловито поинтересовался я.       — Думаю, как только Мистган доделает нам оружие по типу своих посохов, которые он показывал. Так мы сможем использовать магию и работать в гильдии, — ответила МакГарден и грустно добавила. — Тебе, наверное, не понять, каково это… Видеть всех погибших на твоих глазах живыми и такими… другими. Это выше человеческих сил. Словно насмешка над памятью друзей. Джет и Дрой были дороги мне, а видеть здесь улыбающихся слабаков, милующихся друг с другом, вместо моего напарника и главы гильдии — просто невозможно. Так что «компенсация», — девушка выделила последнее слово и криво усмехнулась, — нам пришлась весьма кстати. Спасибо, Нацу.       Я машинально кивнул, размышляя над ее словами, когда Леви внезапно выдала то, что действительно меня поразило.       — Правда, мой двойник расстроится… — однако… Она не производила впечатления человека, способного беспокоиться за кого-то еще, кроме немногих близких людей. — У нее никогда не было семьи, а тут я… Впрочем, у нее есть Эльфман.       Я медленно кивнул, находясь в некоторой прострации, и, пожелав удачи на прощание, пошел к Полюшке. По дороге я размышлял, что каждый для себя решает сам, где именно в предложении «Уйти нельзя остаться» поставить запятую, и беженцы уже выбрали место для ее постановки. Думаю, даже красноречия Макарова и слез Миражанны будет недостаточно, чтобы убедить их ее переставить.