Будущее исполняет все желания.
Либо оно изменяет мир и ты получаешь то, что хотел,
либо изменяет тебя — и тебе это уже не нужно.
— Мири-2318, приём! Это «Трикстер», терплю бедствие, прошу помощи в аварийной посадке! Дженсен буквально кричал в микрофон, хоть и не был уверен, что передатчик ещё работает. Судя по тому, что компьютер его шаттла отключил основную систему питания и перешёл даже не на резервную, а на аварийную, дело было действительно хуже некуда. — Если выживу, убью, на хрен, Максвелла, — проворчал себе под нос Дженсен, пытаясь хотя бы немного замедлить шаттл. — Мири-2318, приём! Это «Трикстер». Кто-нибудь меня слышит? Даже потрескивания не раздалось в ответ. Чёртов метеорит запросто пробил его новый, по словам Максвелла — суперкрутой, энергощит, а вместе с ним и заднюю часть любимого кораблика. Рубка загерметизировалась автоматически, но что за ней творилось, что уцелело, Дженсен не знал. Половина приборов не работала, оценить состояние шаттла не было ни малейшей возможности. Тормоза, судя по всему, тоже отказали. И сейчас он на полном ходу нёсся на небольшую, сиренево-зелёную планету, на которой, в общем-то, даже останавливаться не собирался. Он вообще не собирался в этот квадрат! Его просто снесло метеоритом в момент входа в гиперпрыжок, закрутило и выкинуло на ближайшей точке выхода. Что ж, теперь, похоже, он найдет здесь своё последнее пристанище. — Мири-2318, приём, это «Трикстер», — устало и тихо проговорил Дженсен в микрофон. — Простите, если кого-то убьёт обломками моего шаттла. Я этого не хотел. Может, вы и не слышите меня сейчас, но запись сохранится, вы её однажды прослушает и поймёте. Он убрал руки с пульта управления и откинулся на спинку кресла. А затем и вовсе слез на пол и лёг головой к носу корабля, как учили когда-то давно на всякий случай. Вот он и настал. Удивительно, какие вещи хранились в его памяти — положительные перегрузки, отрицательные перегрузки... Ему было всего двадцать пять лет по земному исчислению, и он не хотел умирать. Вокруг кораблика начали вспыхивать ярко-красные искры — он входил в плотные слои атмосферы. Перегрузка нарастала, в висках стучало, на грудь давило. Конечно, будь шаттл в рабочем состоянии, Дженсен бы и не ощутил ничего подобного, всё-таки современные корабли отличались от тех древних ракет, на которых его предки впервые летали в космос. Но теперь, кажется, ему предстояло испытать на себе всё, что испытывали первые космонавты. Впрочем, подумал он, глядя на разгорающийся вокруг шаттла огонь, долго это не продлится. Энергощита больше не было. Корабль вот-вот должно было разорвать, он не был рассчитан на такие нагрузки даже без повреждений. Ни один из быстроходных шаттлов сейчас не мог выдержать подобного без высокотехнологичной защиты. Всё же в чём-то древние космопроходцы их превосходили. За мгновение до того, как сознание отключилось, Дженсен успел заметить, как пламя вдруг погасло, а шаттл словно окутало зеленоватым лучом, но подумать об этом он уже не смог.***
Это была самая красивая фелинка из всех, кого Дженсен когда-либо видел — и отчего-то казалось, что с ней он уже где-то когда-то встречался. Наверно, его родители как раз такую жену для него и хотели бы. Ну, исключая, пожалуй, хвост. Хотя, возможно, они бы и на хвост уже были согласны, лишь бы он привез им внуков. А вот у фелинок с людьми потомства быть не могло. Впрочем, о том, что у него вряд ли будут дети и жена, родители знали уже давно. И так же давно простили своего непутёвого младшего сына, который предпочёл в шестнадцать лет улететь с Земли раз и навсегда, вместо того, чтобы рассказать им о том, что, в общем-то, всеяден, но предпочитает встречаться с мальчиками. Дан-ну-ниль — так значилось на бейджике — внимательно осмотрела его раны и взяла пистолет, собираясь наложить швы. — Эй, красавица, полегче, — попытался отшатнуться Дженсен. — Как насчёт заморозки? Мы всё-таки в цивилизованном мире живем, а ты тут наживую меня штопать собираешься. — Судя по твоим шрамам, тебе не привыкать, — мягким грудным голосом возразила Дан-ну-ниль. На космолингво она говорила на удивление сносно, хоть и с трудом выговаривала половину звуков. — Но я не варвар, и ты сейчас находишься в энергетическом поле, которое выключает передачу чувствительного нервного импульса. Неужели не ощущаешь? Дженсен прислушался к себе. Дан-ну-ниль, желая доказать, что говорит правду и не собирается причинить ему боль, сжала его руку ниже локтя. Ощущение было странное, словно она действительно прикоснулась сквозь толстое одеяло. — Хм, был не прав, прости. Ни разу не сталкивался с такой технологией. Дан-ну-ниль как-то странно хмыкнула, но ничего на это заявление не ответила. Дженсен повёл плечами и выдохнул, расслабляясь. — Могу продолжить? — уточнила Дан-ну-ниль. Мурлыкающие нотки в её высоком мелодичном голосе определённо возбуждали. Или это тоже было воздействие того самого неизвестного энергетического поля? Дженсен кивнул и уставился на плечо, с которым проводила манипуляции Дан-ну-ниль. Вопреки его ожиданиям, пистолет не сшивал, а словно сращивал глубокие слои мышц и кожу, оставляя лишь тонкий красный след на месте глубокой рваной раны. — Ни разу не сталкивался с такой технологией, — удивлённо повторил Дженсен. Дан-ну-ниль чуть грустно улыбнулась и кивнула, начала рассказывать про медицинские инновации на их планете. Излечение продвигалось медленно, так что рассказать она успела многое, пока обрабатывала его ранения. А он успел рассмотреть раскосые зелёные глаза с лёгкой сеточкой морщинок в уголках — видимо, Дан-ну-ниль часто смеялась. Длинные рыжие волосы с чуть заметными серебристыми нитями — в причудливой косе они выглядели просто шикарно. Под изумрудным медицинским халатом чётко очерчивалась упругая грудь. Тонкий поясок выгодно подчёркивал осиную талию. Руки — что-то среднее между кошачьими лапами и человеческими ладонями. Пальцы с миндалевидными коготками — Дженсен живо представил, как приятно они царапали бы его спину... — Ну вот, — удовлетворённо произнесла она, отложила пистолет и нажала на какую-то кнопку на кресле, в котором сидел Дженсен. По телу пробежали мурашки, обработанные раны начало слегка тянуть — но это всё, что он ощутил. После обжигающей боли и легкого отупения от энергетического поля — теперь он мог с уверенностью в этом признаться — это было облегчением. — Спасибо, — искренне поблагодарил Дженсен, хотел сказать что-то ещё, но осёкся. Хвост Дан-ну-ниль недвусмысленно обвил его ногу. — Сейчас тебя отведут в палату и дадут снотворное, нужно выспаться, чтобы завершить процесс выздоровления. А я зайду позже, я сегодня на дежурстве, так что проведаю своего неожиданного пациента. Дженсен улыбнулся, чуть приподняв бровь, и встал с кресла. Дан-ну-ниль ни на шаг не отступила, так что он прижался к ней всем телом. Она хоть и была высокой для своей расы, но всё равно оказалась ниже Дженсена. И теперь с нескрываемым предвкушением смотрела на него снизу вверх. И соблазнительно улыбалась, показывая острые маленькие клычки. — Буду с нетерпением ждать, мэм.***
Впрочем, вся весёлость и весь задор быстро улетучились, стоило оказаться в палате. Дженсен не помнил, как приземлился, как оказался в этой больнице, если это больница, а не лечебное крыло при местной тюрьме. Что произошло с кораблем, откуда на руках и ногах такие длинные рваные раны, но при этом не сломана ни одна кость и нет сотрясения. Вопросов было гораздо больше, чем ответов. Более того, Дженсен понятия не имел, что в этом квадрате часть планет была колонизирована, в его картах, очевидно, давно устаревших, весь сектор отмечался нежилым, но потенциально интересным. Позывные радиостанции выдал на последнем издыхании компьютер шаттла, но больше никакой информации не показал. В общем-то, Дженсен мог попасть в руки к пиратам-работорговцам. И это не стоило сбрасывать со счетов. Кровать была удобная, на тумбочке стояли три бутылки с водой. Запечатанные, что не могло не радовать. И этикетка была знакомая. Весьма популярный производитель дешёвых, но вполне качественных безалкогольных напитков. Значит, как минимум какие-то торговые связи у тех, к кому он попал, всё-таки были. Дженсен вытянулся на кровати, глотнул воды и вспомнил, что Дан-ну-ниль обещала, что ему дадут снотворное, но никаких лекарств в палате не было. Он мысленно пожал плечами и только подумал, что вряд ли заснёт сам, слишком уж мозг взбудоражен поиском хоть каких-то ответов, как в стене рядом с его головой открылось маленькое окошечко, и из него потянулась струйка то ли дыма, то ли пара без запаха. И тут же в голове стало легко и как-то пусто, веки сами собой потяжелели, и Дженсен погрузился в крепкий сон без сновидений.***
Проснулся он рывком, словно от пощёчины. В палате было темно, только по полу вдоль стен нежно-сиреневым светом время от времени помигивали какие-то огоньки, крошечные, как булавочные головки. Дженсен смотрел на них, пытаясь понять, что это и что его разбудило. Тишина стояла такая, словно вокруг на мили нет никого и ничего живого. На тумбочке по-прежнему стояли бутылки с водой. Одна полупустая. На всякий случай он отставил её на пол, а сам открыл новую, выпил залпом. Сел на кровати — руки и ноги работали, голова не болела, шрамы не тянуло. Хотелось умыться и отлить, но днём — если это был, конечно, день, — заходя в палату, Дженсен не увидел ни намёка на туалет или хотя бы раковину. И Дан-ну-ниль все уши прожужжала про технологии, не упомянув, кстати, названия планеты. Так что, кто знал, может, и такие обыденные вещи здесь были сверхтехнологичными. На противоположной стене не было ни намёка на скрытые двери. Только непонятные огоньки прекращали перемигиваться при приближении Дженсена, а стоило отойти, интенсивность их вспыхивания заметно менялась. Дверь в коридор открылась мгновенно, едва Дженсен повернул ручку. Мягкий рассеянный свет всё равно ослепил, пришлось проморгаться. При этом свете стало ясно, что никаких иных помещений в палате и правда нет, а огоньки на полу — незнакомые насекомые, возможно, что-то вроде земных светлячков. Дженсен понадеялся, что они не ядовитые и его не покусали, пока он спал. В коридоре было всё также тихо и пусто. Двери в палаты закрыты, но Дженсен не знал, были ли здесь ещё пациенты, кроме него. И проверять, пожалуй, не хотел. Кто знает, кого ещё могло сюда занести. В ближайшем к палате тупике не было ни окон, ни туалета, в другой стороне коридора была дверь. И вот на ней недвусмысленно горел красный огонёк. Заперто. Дженсен всё же дошёл до неё, рассматривая по пути все двери. И правда как в тюрьме — ни сестринского поста, ни процедурного кабинета. Впрочем, рядом с запертой дверью обнаружилась душевая — почему-то с очень тусклым освещением. И как его прибавить, Дженсен так и не понял. Зато там была душевая кабинка, стопка чистых полотенец на тумбе возле раковины и да — привычный унитаз за ширмой в дальнем углу. В душевой кабинке всё было подписано незнакомыми символами, но, ткнув в несколько кнопок, Дженсен быстро разобрался с управлением. В какой-то момент даже показалось, что он всё это уже не раз делал, но он отмахнулся от этой мысли, как от обычного дежа вю. Шампуня или геля для душа не было, но кроме лейки на потолке кабинки и стандартного крана в стенке, там же была ещё пара маленьких краников. Нажав на кнопку рядом с одним из них, Дженсен получил в ладонь какую-то полупрозрачную пенящуюся массу. Вполне удовлетворившись содержимым, Дженсен провёл руками по телу и замер. Он не помнил ни шрамов на груди, ни рубцов на спине. Руки и ноги были изрезаны намного сильнее, чем днём в кабинете Дан-ну-ниль. Это было странно. Впрочем, лицо — Дженсен успокоенно выдохнул — на ощупь казалось чистым и нетронутым. Только вот короткая щетина, какую он обычно оставлял, любовно подравнивая триммером, превратилась в бороду. Словно прошло месяца три-четыре с момента падения. Зато волосы на голове были подстрижены гораздо короче, чем он привык. Будто его когда-то обрили налысо. И вот под волосами прощупывался плотный рубец, идущий от темени к затылку. И это тоже было странно. Обернув полотенце вокруг бёдер, Дженсен внимательнее осмотрел душевую. На одной из полок лежал триммер. Дженсен пощелкал кнопкой, убедившись, что тот исправно работает, и с удовольствием срезал всю лишнюю растительность, оставив снова привычную короткую щетину. И даже честно убрал волосы из раковины и почистил триммер. Правда, зарядник не нашёл, так что просто вернул на полку. В закрытом, но не запертом шкафу нашлась чистая одежда. Однако то, что Дженсен принял поначалу за пижамы, на поверку оказалось рабочими костюмами. Что ж, его одежды всё равно не было, поэтому он надел подходящий по размеру, бросил медицинский халат, в котором вышел из палаты, и мокрое полотенце в корзину для белья и вернулся в коридор. Огонёк горел зеленым, в щель между дверью и косяком проникал более яркий свет, но вокруг не было ни души. Всё это казалось более чем странным. Но Дженсен решил не испытывать судьбу, заглянул в приоткрытую дверь и, никого не увидев, выскользнул из своего крыла в просторный холл. Точно, отсюда его и вели, но отчего-то по пути в палату всё выглядело не так мёртво. Сначала он таился, двигался осторожно, прижимаясь спиной к стене и то и дело прислушиваясь. А потом понял, что, по крайней мере, в данный момент времени он тут действительно один. Дженсен в очередной раз задался вопросом, сколько же прошло времени. Сколько он спал — или сколько забыл? От этой мысли по спине пробежал холодок. Из холла лучами расходились другие коридоры, но там двери оставались заблокированными. Возвращаться в палату не хотелось, так что ему оставался только один вариант — идти к кабинету Дан-ну-ниль и попытаться выяснить, что происходит. В кабинете было темно и пусто. И как-то заброшенно. Словно тут никого не принимали с пару недель как минимум. Он проверил ещё пару кабинетов, но двери были заперты. Больше идти было некуда. Дженсен прислонился к стене рядом с кабинетом Дан-ну-ниль и задумался. Все заперто, что происходит — непонятно. Что делать дальше — тем более. Вдруг раздался тихий писк и разблокировалась одна из дверей в коридорах-лучах. Дженсен замер. Из коридора вышла Дан-ну-ниль — что-то в ее облике показалось Дженсену странным, — снова заблокировала дверь и посмотрела в сторону открытой — той самой, из которой вышел Дженсен. — Эй, ты здесь? — тихо окликнула она сделала пару шагов к тому коридору. Дженсен, стараясь двигаться как можно тише, подошёл к ней со спины и обхватил руками, закрывая ладонью рот, чтобы она не вскрикнула. — Давай-ка, куколка, зайдем в твою обитель и ты мне расскажешь, что за чертовщина тут происходит? Она кивнула, не выказав ни малейшего сопротивления. — Он улетел, у нас меньше суток, чтобы сбежать! — быстро проговорила Дан-ну-ниль, едва они оказались за закрытой дверью её кабинета. — Кто улетел? Откуда сбежать? Почему «у нас»? И что за... Дженсен включил свет. Дан-ну-ниль была совершенно седая, на левой щеке и лбу красовались кривые шрамы. Левая часть лица почти не двигалась — то ли парализованная, то ли из-за повреждений, при которых и появился шрам. — Трок, хозяин этой базы, улетел за новой партией рабов. Потому что ты остался последним, все остальные погибли. Дженсен не рискнул сесть в кресло, прислонился к дверному косяку, отстраняя Дан-ну-ниль вглубь кабинета. — Дальше, — почти приказал он. — Рассказывай всё с самого начала. Дан-ну-ниль кивнула. — Мы на базе в секторе, в который тебе не повезло залететь. Нет тут никаких обитаемых планет. Та планета, которую ты, как ты думаешь, видел и на которую падал, — просто иллюзия. Галактическая голограмма. Тебя притянули захватывающим лучом в трюм базы, создав иллюзию катастрофы. Дженсен кивнул и нервно сглотнул. Он слышал о таких технологиях, но никогда не видел их в действии раньше. — Я такая же пленница. Летела с медицинской конференции, а в итоге здесь штопаю вас, бедолаг, уже почти пятнадцать циклов. Трок направляет вас в рудники на ближайшую планету. Там ядовитые испарения, ничего живого, но много ценного минерала. Вы постоянно получаете ранения. Иногда между собой дерётесь и друг друга убиваете. Иногда умираете от ядов, когда ваши защитные костюмы рвутся. Вы работаете там по два-три человека. Остальные в это время спят здесь, в палатах. Усыпляющий газ не только стирает вашу кратковременную память, не давая запомнить всё происходящее в течение последних суток, но и подавляет волю. Поэтому вы просыпаетесь на всё готовые. Едите белковые брикеты, одеваетесь и встаете в телепорт, который отправляет вас вниз на двадцать часов по галактическому времени. Вот только ты не такой, как все. Я несколько раз замечала, что какие-то дни ты запоминаешь лучше, чем другие. А иногда специально давала тебе меньше газа, чтобы ты что-то запомнил. Но это редко срабатывало. Я так и не выяснила закономерность. Если б сумела, может, ты бы уже давно мне помог. И самому себе тоже. — Почему ты сама не попыталась сбежать раньше? — Ещё как пыталась! — Дан-ну-ниль сжала кулаки и горько усмехнулась. — Кто-то предавал, говоря, что его всё устраивает, мол, жратва есть, кровать есть, а в жизни всё равно нет смысла. Пару раз побег просто срывался. — Она провела рукой по щеке. — Самой себя шить не очень удобно. Она помолчала, Дженсен тоже, обдумывая ситуацию. — Ты здесь уже шесть циклов, — продолжила Дан-ну-ниль. Дженсен машинально перевёл на привычное земное время, получалось почти четыре с половиной года. — Твоя воля сильнее, чем у тех, кто бывал тут раньше. Но у нас ещё и не было коренных, непереселённых землян. Твой организм, как я уже сказала, несколько иначе реагирует на этот газ, но я не стала говорить об этом Троку. Ждала удобного для нас с тобой момента. Другие расы слишком легко подавить, а ты сопротивляешься. Даже к концу смены иногда пытался бунтовать, мол, какого хрена мы тут бесплатно гнём спину. Тогда тебя надсмотрщики и били. Тогда ты попадал ко мне. Отсюда все твои шрамы. И проблески в памяти. — Где надсмотрщики сейчас? — выцепил Дженсен главное из последнего сказанного. — Спят. Их двое. Крепкие манаанцы. Но падки на фелянок. — Дан-ну-ниль неприязненно поморщилась и нервно дёрнула хвостом. — Заснули после секса, а потом я подала им газ. Дженсен сочувственно посмотрел на нее. Огромных манаанцев с их жёсткой чёрной кожей, всех в чём-то вроде чешуи, он не раз встречал в разных космопортах. Не самые приятные собеседники, зато тупые, исполнительные и преданные хозяину работники. — Ты могла бы отомстить им за унижения, — мягко проговорил он. — Феляне не убивают! — почти крикнула Дан-ну-ниль. — Мы спасаем мир, мы уничтожаем болезни, мы... мы... — Тише-тише. Дженсен подошёл и обнял её, прижимая к себе. Она вся дрожала то ли от негодования, то ли от пережитого унижения, то ли от усталости. К тому же феляне жили меньше других рас, по земным меркам лет сорок для них было глубокой старостью. — Сколько тебе? — спросил он, удовлетворяя собственное любопытство и пытаясь отвлечь её. — Тридцать пять циклов. Мои лучшие годы я провела здесь. Моя семья оплакала меня давным давно. Мои изобретения, мои исследования — всё пропало. Я даже котят не родила ни разу, вся в учёбе, в науке, думала, что ещё успею. Дженсен почувствовал, как её трясёт всё сильнее, и крепче сжал в объятиях, поцеловал мягко в лоб, в висок, прикоснулся губами к закрытым векам, из-под которых текли слёзы. — Мне жаль, Дан-ну-ниль. Очень жаль. — Я знаю, — тихо шепнула она. — Я несколько раз тайком к тебе приходила. Ты хороший. Добрый. Ласковый. Жаль, что ты не помнишь. — Мне тоже, — честно признался Дженсен и коротко прикоснулся губами к её губам. — Но давай-ка выбираться отсюда. Какие у нас варианты? Тут точно никого живого, кроме тех двух уродов? — Никого. Три дня назад из шахты ты вернулся один. Избитый до полусмерти. Надсмотрщики сказали, что ты убил двоих сотоварищей в честной драке. Потому что они хотели убить тебя за то, что ты их подбивал к побегу. Трок всегда спрашивал меня, как усмирить в тебе волю, но в то же время всегда ею восхищался. Он мечтал сделать тебя своей правой рукой, но знал, что ты не примешь его идеи и образ жизни. — Конечно нет, — нахмурился Дженсен. — Но это нам на руку. Дан-ну-ниль прижалась к нему ещё теснее, провела мягкой ладошкой по щеке. — Он вернётся к завтрашнему вечеру, у нас ещё есть время. Проведи эту ночь со мной, я хочу, чтобы ты помнил меня.***
— Трок! — Дан-ну-ниль выбежала навстречу вернувшемуся альшанину — огромному четырехрукому монстру, чем-то напомнившему Дженсену земного полярного медведя. — Он больше не реагирует на газ. Я не могу его усыпить, он убил твоих манаанцев! Трок молча засветил ей такую пощёчину, что Дан-ну-ниль, хрипло вскрикнув, отлетела к стене. Дженсен сделал пару шагов вперёд и направил на Трока аннигилятор. — Да подожди ты, — спокойно и почти безразлично отмахнулся от него Трок. — Я знаю, как она выглядит после хорошего секса. Эти припухшие губы, блестящие глаза и запах — его ни с чем не спутаешь. Разбудила и соблазнила тебя, да? Дженсен опешил. — Что эта кошка тебе наговорила? Я самое большое зло? Или есть ещё кто-то выше? Про то, что мы полноценные деловые партнёры и десять циклов назад заключили союз как мужчина и женщина, она, как я понимаю, не упомянула? И определённо не сказала, что это была её идея — создать тут эту базу и добывать гифтоний? Он стоит миллионы кредитов, всем её многочисленным отпрыскам хватит на три поколения вперёд. Впрочем, полагаю, ты не в курсе, что у неё восемнадцать котят от трёх бывших мужей? И галактическая голография — её идея. Она же на конференции и украла технологию. А потом мы вдвоём собрали приборы. Дело техники, когда у тебя есть все схемы. А что это она придумала усыплять пленников газом? Что проводила эксперименты, определяя дозировки? Что добавила стирающий память и подавляющий волю компонент? А сколько при этом погибло пленников она, полагаю, тоже не сообщила? Дженсен быстро перевёл взгляд на Дан-ну-ниль, которая сидела у стены, ощерившись, сжав кулаки так, что когти едва не прорывали кожу на ладонях — тех самых ладонях, что всего несколько часов назад так нежно и так лживо его ласкали, — и с ненавистью и яростью глядела на Трока. На Трока, который смотрел в глаза Дженсену прямо, открыто и с нескрываемой грустью. Как смотрит тот, кому больше нечего терять. И который даже не попытался сам на него напасть сейчас, когда Дженсен не смотрел на него. — Ты не представляешь, как я от этих её выходок устал. Она решила, что пора завязывать. Постоянно говорила об этом в последнее время, искала варианты. И всё, в общем-то, понятно: осталось немного, кошачий век короток. Пора бы навестить детишек, которые о ней давно и думать забыли, да на многочисленных внуков полюбоваться, наверняка же есть. Да и я бы отошёл от дел, накопленного нам хватило бы на остаток старости. Мне тоже не особо долго осталось, я и сам уже далеко не мальчик. Но вот неувязка — грязный бизнес, кровавые нелегализованные деньги. Можно бы на меня всё свалить, выставить себя жертвой, да только она сама числится в розыске за украденные военные технологии. И от прошлого-то не убежать так легко. Да, у меня руки в крови по локоть. Так вы, люди, говорите? А вот она в крови вся, до последней шерстинки на хвосте. Стреляй, но эту суку в живых тоже не оставляй. Трок посмотрел на Дан-ну-ниль и зарычал, показав огромные клыки. — Да, и ещё, ты должен знать, — он снова повернулся к Дженсену. — В шаттле не только две дюжины преступников, которых мы забрали с корабля тюремного конвоя, но ещё и четверо новых манаанцев. Кошка меня заранее предупредила, что эти двое ей надоели. Где они упокоились? В шахтах или тут, отравленные газом? Или она заставила тебя их убить, соврав, что они её насиловали? Ты не первый в этой схеме, не единственный, кого она пыталась натравить на меня. Правда, единственный, кто выжил и дошёл до конца. И мне очень жаль, что ты попался на лживые слова этой стервы. Дан-ну-ниль взвизгнула и снова бросилась на Трока, попыталась расцарапать лицо. Он схватил её за талию и развернул спиной к Дженсену. — Смотри и запоминай на будущее. У фелинок во время беременности на шее и плечах появляются точки на шкурке. Сколько точек — столько котят. У нерожавших плечи и шея однотонные. Трок рванул с плеч Дан-ну-ниль комбинезон и поднял вверх её седые волосы. Вся шея и плечи были в точках. Дженсен видел это, когда был с ней, но подумал, что это особенности окраса. Хреново он разбирался в фелянах. Трок снова отшвырнул от себя Дан-ну-ниль. Они стояли и с ненавистью смотрели друг на друга. У Дженсена кружилась голова. То ли от обилия информации, то ли в воздух снова было что-то подмешано. Кто-то один из них врал. Или они оба врали. Но ему до тошноты не хотелось во всём этом разбираться. Эти двое и так слишком долго использовали его в своих целях. Пора было сваливать с этой чёртовой базы-тюрьмы. А значит, нужно было делать выбор. И Дженсен выбрал не верить никому. Как обычно. Во всём, что тут происходило, виноваты были оба — и Дан-ну-ниль, и Трок. Поэтому Дженсен нажал на спусковой крючок. Дан-ну-ниль тихо ахнула и рассеялась на атомы. — Спасибо, — искренне поблагодарил Трок. — Мне бы давно стоило сделать что-то подобное, да не смог, рука не поднялась. Любил эту суку, прощал все её измены и капризы, — он глубоко вздохнул и, немного помолчав, продолжил: — Мы с тобой могли бы подружиться в иной жизни, капитан Дженсен. Ты хороший человек. Мне жаль, что ты попал в этот сектор. — Мне тоже, — процедил Дженсен. Манаанцы, только теперь вышедшие из шаттла, дёрнулись было вперёд, но от Трока уже ничего не осталось. Следом испарились и эти четверо. Проблема была в том, что Дженсен больше не доверял никому. Он не знал, действительно ли все оставшиеся — преступники. И насколько серьёзны их преступления. Ему и раньше доводилось убивать, чтобы спасти собственную шкуру, но на хладнокровные убийства до сегодняшнего дня идти не приходилось. И от этого физически тошнило. Вот только оставлять кого-то в живых он не собирался. Даже если в трюме прилетевшего шаттла были сплошь монахи из ордена Благочестия, и среди них мог затесаться ублюдок-предатель вроде Дан-ну-ниль. А он не мог себе позволить снова рисковать. И так потерял слишком много времени. Жизнь землян, по сравнению с жизнью многих известных рас, тоже была весьма коротка. Он запустил всех на корабль, снял кандалы, но электронные ошейники со встроенными шокерами и инъекторами с транквилизаторами оставил — и пульт из рук не выпускал. Провёл многоликую, многорасовую толпу в кухню — теперь он знал расположение всех помещений. Пока они ужинали, рассмотрел у каждого клеймо на запястье: насильники, убийцы, работорговцы, пираты. Та ещё компания. Показал всем душевые и распределил по комнатам, обещая, что утром они всё решат. А потом пошёл в свой шаттл — удивительно, но его не только отремонтировали за эти шесть циклов, но и неплохо модифицировали. Как говорила Дан-ну-ниль, Трок увлекался механикой в свободное время. Дженсен полностью проверил свой кораблик, пока ещё верил ей и готовил их совместный побег. Так что теперь у него была не только провизия, которой хватило бы на двоих на полцикла беспосадочного полёта, но и чемоданчик, который когда-то принадлежал Дан-ну-ниль. Или Троку. Чемоданчик с пятьюдесятью миллионами кредитов. Больше, чем Дженсен заработал за всю свою прежнюю жизнь. И у него не было угрызений совести по поводу этих денег. В конце концов, он заслужил компенсацию за потерянные годы. Да и долги у него были, которые давно стоило погасить. Двигатель шаттла загудел ровно, шлюзы базы открылись бесшумно. Не такой уж и большой эта база оказалась снаружи, не больше обычного пассажирского межгалактического лайнера. И взорвалась так же бесшумно, только взрывной волной по сенсорам ударило, осколки посыпались на ту самую злосчастную планету — и всё закончилось.***
Дженсен останавливался на пересадочных станциях, собирал информацию и всё больше смурнел. Его родная Земля уже четыре цикла не выходила на связь. Судя по всему, окружающий её космический мусор разросся до такой степени, что уничтожил все спутники, отвечавшие и за межпланетную связь, и за внутреннюю. Облако обломков было настолько плотное, что смельчаки, попытавшиеся прорваться сквозь него, практически все погибли. Из семи известных за последние пару циклов запусков шаттлов только один долетел до пересадочной станции на Луне. Остальные пополнили собой самый настоящий железный занавес, окончательно перекрыв возможность выхода за пределы атмосферы. Со всей Ланиакеи слетелись по зову андро лучшие специалисты по очистке космоса, чтобы решить данную задачу, и уже были близки к началу испытаний в отдалённой непригодной для жизни звёздной системе, как пришло новое сообщение с Луны: на Земле были зафиксированы ядерные взрывы. То ли случилась катастрофа, то ли очередная война — никто не знал, но условия повышенной радиации тоже следовало учесть в расчётах. Нужно было искать новое место для испытаний — с подходящими физическими условиями. Дженсен всё это понимал, но воспринимал отстранённо. Его волновало, как там семья — родители, брат с сестрой, их семьи. Их дети. Он пытался найти информацию, не вылетели ли они куда-нибудь на Марс или вообще в другую звёздную систему. До этой катастрофы. Как раз тогда, когда он так глупо попался. Они разговаривали буквально за пару недель до его неудачного полёта, и Маккензи говорила, что она пытается уговорить родителей и брата всей большой семьёй слетать наконец в отпуск, а то племянники и дочь уши прожужжали, что дядя весь космос облетел, а их не отпустили на школьную экскурсию на Марс. И вообще — было бы очень здорово увидеться не только с помощью экрана коммуникатора. Всё-таки с момента побега Дженсена прошло столько времени. И Дженсен теперь не знал, улетели они куда-нибудь или так и не успели. Или как раз и были в том злополучном межпланетном крейсере, который столкнулся с одним из спутников и взорвался, что и запустило цепную реакцию, которая в итоге привела к изоляции. Чёрт возьми, он потерял четыре с половиной года, в то время как его родные в нём нуждались. Он мог, вполне мог отложить тот полёт и забрать их в отпуск. Показать красоты Магеллановых Облаков, познакомить с технологиями андро, с искусством гаальцев и божественной кулинарией ториан. Но он погнался за наживой. Что ж, теперь он богат, не поспоришь. Вот только стоило ли оно того?***
— «Трикстер», посадку разрешаю. Ворота 27, палуба F. — Принято, «Дженевра». Дженсен уже три месяца летал от станции к станции в поисках хоть какой-нибудь информации о своей семье. И в поисках себя. Раньше он был контрабандистом, теперь денег хватало. Даже после небольшого ремонта и обновления «Трикстера» — скорее ради понта, чем по реальной необходимости — сумма в чемоданчике почти не изменилась. Он мог купить себе личный астероид или небольшую планету, стоящую в очереди на колонизацию, и стать там Царём и Богом. Правда, такое ему претило, он предпочитал свободу и независимость от всех и вся. Но и просто так бесцельно шляться по космосу было скучно. На «Дженевре» Дженсен оказался по воле случая: давний знакомый и любовник андро летел на очередную конференцию по проблемам Земли с заправкой корабля и ожиданием новых попутчиков именно тут. Вот и сговорились о встрече. Шансов на то, что Крусп знает больше, чем передавали в новостях, было мало, но всё же он участвовал в спасательных операциях. И мог быть чуть лучше проинформирован, чем журналисты. По крайней мере, Дженсен на это надеялся.***
Этот мальчишка просто налетел на него, едва не сбив с ног. Высокий, нескладный, совсем ещё подросток, но крепкий и сильный. — Спаси меня! Кто бы ты ни был. Увези меня с этой станции, пожалуйста! Я в долгу не останусь, клянусь! У меня, правда, ничего нет, но я что-нибудь придумаю. Дженсен быстро осмотрел его с головы до ног: оливково-зелёная кожа, светящиеся в темноте бара зеленовато-серые глаза с карими крапинками, шесть пальцев на руках и наверняка столько же на ногах — классический представитель планеты Прейя. Если Дженсен правильно помнил, прейянцы могли чувствовать чужие эмоции и успокаивать боль — если сами этого хотели и стремились к эмоциональному контакту. 3начит, сейчас этот парнишка наверняка чувствовал, что Дженсен раздражён его бесцеремонной и весьма несвоевременной просьбой. — Во-первых, мы незнакомы, а абы кого я на свой шаттл не беру. Во-вторых, у меня здесь важная встреча. И меня уже ждут. Дженсен прекрасно понимал, что отвечает грубо и ведёт себя как сноб. Но сейчас его действительно интересовала только его семья. И Крусп, с которым он собирался провести хотя бы одну жаркую ночку. — А я тоже подожду, — упрямо не сдавался парнишка, вцепился в его куртку, не давая пройти вперёд. — И я Джа-эр-рудо, кстати, теперь знакомы. Как же он Дженсена взбесил, кто бы только знал. Прям вот поджёг за пару секунд до кровавых кругов в глазах. — Слушай сюда, Джа-кто-то-там, — процедил он. — Мне некогда. Это первое. Меня ждут — это второе. Я не занимаюсь благотворительностью — это третье. И последнее — со станции каждые пять минут уходит множество кораблей во всех направлениях. Покупай билет, занимай место и попутного тебе ветра! Дженсен схватил его за запястья, с силой сжал, заставляя отпустить куртку, толкнул мальчишку к стене и тут же забыл про досадную помеху, увидев за столиком в углу того, кого искал. Стоило подойти ближе, как он оказался в крепких объятиях Круспа — все шесть светло-голубых рук крепко обхватили его и прижали к горячему даже через слои защитного костюма телу. — Давненько не виделись, Джей! Я был рад получить твое письмо, хоть и расстроила меня эта история о пленении. И информация о семье. Голоса у андро были тихими, глухими, а потому в шуме бара его едва было слышно. — Крусси, ты не представляешь, как я рад тебя снова видеть! Что-нибудь выяснил? — Мой корабль пробудет здесь ещё двое суток. Думаю, мы всё успеем обсудить. За тобой следят? Снова какие-то неприятности? Дженсен обернулся: парнишка всё также стоял в тени у стены недалеко от барной стойки и смотрел на него. — Нет, — отмахнулся Дженсен. — Ну, надеюсь, что нет, хватит с меня неприятностей. Какой-то бродяга, просил увезти его со станции, будто тут без меня перевозчиков мало. Вцепился, как клещ. Да чёрт с ним. Лучше расскажи, что с тобой произошло с нашей последней встречи. А потом пойдём куда-нибудь, где потише. А там и до дела дойдём. — Потише в моей комнате в отеле, — тут же предложил Крусп, многозначительно усмехаясь. — Я даже готов начать снижать температуру тела, пока мы туда идём, чтобы не обжечь тебя, как в прошлый раз, когда ты был так нетерпелив. Отложим разговоры на пару часов, как думаешь? А уж потом и до дела дойдём, как ты выразился.***
— Ты всё такой же невероятный, тебя даже эти шрамы украшают. Крусп гладил по спине, ласкал пальцами кожу головы вокруг рубца, мягко, успокаивающе касался губами плеч, а Дженсен всё никак не мог отдышаться после отменного секс-марафона. Андро были намного горячее людей, но умели включать терморегуляцию, так что пара часов, предложенная Круспом, превратилась в пять часов шикарного секса, взаимного во всём. А учитывая шесть рук андро и долгий перерыв, Дженсен был близок к тому, чтобы просить пощады. — Но лучше бы ты сдал их космополиции, а не убивал. Всех их — и Трока с Дан-ну-ниль, и преступников, которых они привезли. Впрочем, я тебя понимаю. Даже несмотря на то, что мы неприемлем насилие. Существование в межрасовом обществе научило меня многому. Ты защищал свою жизнь. Тебе пришлось их уничтожить. Иначе они убили бы тебя. Дженсен кивнул и глубоко вздохнул. — Крусси, вот на хрена ты женат, а? Я б на тебе женился, честно. Всё понимаешь, мозги не ебёшь. Секс отменный. Идеальный муж. Крусп тихо рассмеялся и отодвинулся, начиная нагреваться. — Ты же знаешь, что у нас семья создаётся свободно, без того, что ты называешь «жениться». А учитывая нашу полигамию, ты можешь открыто жить в моём доме, как в нём живёт подруга матери моих детей. — Это слишком долго говорить, — фыркнул Дженсен. — «Жена» звучит короче. И ты понял, о чём я говорил. Я-то не полигамный. К тому же очень ревнивый. — Если бы ты мог родить мне детей, я бы мог остаться с тобой, — весело ответил Крусп, но продолжил уже серьёзно: — Я всегда хотел много детей, а ты в этом не помощник. Прости, Джей, с тобой приятно провести время раз в несколько циклов или чаще, если получается, но я люблю мать моих детей. И благодарен ей за них. Ну и давай честно — сколько бы я протянул на такой пониженной температуре тела? Или сколько бы ты протянул с постоянными ожогами? Взаимопонимание — это отлично, это наша дружба. А всё остальное — хорошее дополнение к ней. — Точно женился бы, — пробормотал в подушку Дженсен, засыпая. Впервые спокойно за долгие недели после плена.***
— Вот что мне удалось узнать, — начал Крусп, когда Дженсен проснулся. — Ещё до катастрофы с Земли вылетели три больших туристических крейсера. Два прилетели на Марс и в итоге туристы стали колонистами, вернуться им уже не удалось. А вот третий... Крусп наклонился поцеловать сонного Дженсена и смог продолжить только через несколько минут. — Тогда рекламировались туры на Убуту — бывшую планету Угуптян, нынче почти заброшенную по причине вымирания её хозяев и весьма сложных климатических условий. Почти, потому что до последнего времени там велись раскопки. И кроме учёных никого не допускали. Гаальцы, как хранители культуры, захотели распространить информацию об этой высокоразвитой древней цивилизации и организовали пять туристических экспедиций. Две из них опоздали и, по счастью, сумели избежать катастрофы. Но три точно опустились на планету, в том числе земной корабль. Спустя несколько дней связь с ними прервалась — в том секторе планеты, на котором они находились, началась пылевая буря. А когда она закончилась через цикл, мы не нашли ни следа от кораблей. Сами гаальцы тоже исчезли. Дженсен потянулся, разминая мышцы, и Крусп снова не удержался, поцеловал мягко и сладко. Дженсен хоть и жаждал поскорее узнать всё, что раскопал Крусп, но от предложенного отказываться не собирался. Притянул его к себе и обнимал, не отпуская и не позволяя прервать поцелуй, пока кожу не стало жечь. — Осторожнее, Джей, — покачал головой Крусп, — снова в медицинский центр обращаться придётся. — Он на секунду задумался: — На чем я остановился? Ага. Сейчас там бушует очередная песчаная буря. Теперь она охватывает всю планету. Мы отслеживаем её, скоро будет спад. И вот тогда мы вышлем поисковую экспедицию, я лично её возглавлю. Дженсен сел на кровати и поскрёб ногтями подбородок, переваривая информацию. — Что за планета эта Убуту? В каком секторе? Крусп молча сбросил координаты в коммуникатор Дженсена. — Одному туда лететь опасно Джей, но ведь это тебя не остановит? Там крайне нестабильная звезда, постоянные электромагнитные вспышки. Так что предварительно поставь хороший щит на шаттл. Очень хороший. Легальный. А не как в прошлый раз. И прошу тебя, — Крусп взял его за руки и одновременно обхватил за плечи, — регулярно выходи на связь. Ты же знаешь, что... — Он помолчал и тряхнул головой: — Знаешь, что я к тебе отношусь с большой теплотой. Дженсен рассмеялся: — Умеешь ты подобрать слова, Крусси. Но я не обещаю быть на связи. Потому что я требую, чтобы ты включил меня в состав своей команды. Мы полетим туда вместе. И да, я к тебе тоже отношусь с большой теплотой, хоть и не умею регулировать температуру тела. Крусп закатил глаза и швырнул в него подушкой. — Конечно же я возьму тебя в свою команду, Джей. Но до конца бури ещё несколько месяцев. Я вызову тебя за пару недель до того, как на планету можно будет безопасно сесть. — Я придумаю, чем заняться. Например, поищу ещё информацию, вдруг мои были на другом корабле. Крусп вздохнул: — Когда ты мне скинул сообщение, я проверил и перепроверил всё несколько раз. Они там вместе с ещё двумя кораблями с других планет. И с тремя десятками ученых. Прости за такие новости. Дженсен сжал зубы до скрипа. — Ладно, разберёмся. — Просто отдохни пока, — посоветовал Крусп. — Тебе и так за последнее время досталось.***
Проводив Круспа на корабль, Дженсен вернулся в бар, где два дня назад ему так и не удалось выпить. — Привет! — Тут же вырос перед ним тот самый нескладный подросток. — А я спрятался и дождался, — провозгласил он с фальшивой радостью. Дженсен молча обошёл его и сел на высокий барный стул. — Дай-ка ваше фирменное, — попросил он бармена. Нечто неоново-фиолетовое с мерцающими внутри блестками, по запаху отдалённо напоминающее смесь мандарина, извёстки и сырой нефти появилось перед ним в узком высоком бокале. — Красиво, — задумчиво произнес Дженсен, вращая бокал. — Забористое? Бармен ухмыльнулся, показав два ряда кривых оранжевых зубов. — Ещё никто не жаловался, а вот вторую порцию заказывали. Те, кто покрепче. Он опёрся о стойку двумя руками, второй парой продолжая протирать пивной стакан, который и без того сверкал чистотой. Парнишка сел рядом на стул и покачнулся, схватился за барную стойку. Дженсен посмотрел на него и вздохнул. — Когда ты в последний раз ел? — Три, нет, два с половиной дня назад, — отозвался тот, не поднимая глаз. — Приготовь ему что-нибудь, я оплачу, — попросил Дженсен бармена. Через пару минут перед подростком оказалась большая пицца, на которую тот мгновенно набросился. Дженсен xмыкнул, снова взял в руку бокал и наконец сделал глоток. По рту и горлу растеклось приятное тепло. Кисловато-горький вкус, как у лайма, блёстки оказались чем-то вроде жгучего перца. Но в целом напиток был неожиданно вкусный и обманчиво лёгкий. Не торопясь и смакуя, мелкими глотками допив до дна, Дженсен почувствовал, как покалывает кончики пальцев на руках. Левая нога съехала с подставки стула. И как-то всего его повело куда-то влево. — Отпадно! — похвалил он и расплатился, едва попав картой по терминалу. — Что и было нужно. Спасибо, брат! — Проводить тебя? — С соседнего стула подскочил этот мальчишка, уже успевший всё съесть. Джа... Точно, его звали Джаред. — Чувак, ты же понимаешь, что с такой тактикой поведения нарвёшься на неприятности? И это... — Язык начал заплетаться. — 3а еду ты мне ничего не должен, а шлюх я не снимаю. — Спишу твою грубость на то, что ты абсолютно пьяный, — буркнул Джаред и подхватил заваливающегося влево Дженсена. — Где твой шаттл?***
Дженсен проснулся в собственной кровати на собственном шаттле. Одетый, но хотя бы без обуви. Правда, он не помнил не то что как снимал ботинки, но и как вообще сюда добрался. Конечно, автопилот его ни разу не подводил, но... Голова не болела, но была до отвращения пустой. Последнее, что он помнил, как закинул в себя волшебную мерцающую жидкость. Действительно забористая штука, бармен не обманул. И тут интуиция завопила громче сигнализации. Джаред. Это он довёл Дженсена до шаттла. Значит, он всё ещё здесь. Дверь-то наверняка заблокировалась, коды он не знает, а потому был здесь всё то время, пока Дженсен отсыпался. Только этого ещё не хватало! Дженсен вскочил, натянул ботинки, даже не потрудившись зашнуровать, и выскочил из каюты. Джаред обнаружился в кухне. Смирно сидел за столом и пил кофе. Между прочим, не растворимый суррогат, а настоящий, с земных колоний, сваренный в любимой кофеварке Дженсена. И пил его из любимой кружки Дженсена. День начинался паршиво. Лучше бы у него было похмелье. — Привет! — как ни в чем не бывало поприветствовал Джаред злющего Дженсена. И широко и как-то очень искренне и радостно улыбнулся. — Там ещё есть, — кивнул он на кофеварку. — Классная штука. У нас на планете кофе кислый, а твой прям вкуснотища! И спасибо, что вчера накормил. Пятой точкой, шестым чувством, чем-то там, может, ещё, но в этот момент Дженсен ясно понял, что от навязчивого попутчика ему так просто не избавиться. Он налил себе кофе в первую попавшуюся кружку, бросил два куска сахара, плюхнул сверху взбитых сливок, посыпал корицей и сел напротив Джареда. — Ну, рассказывай. — Я помню, как ты вчера сказал, что шлюх не снимаешь. Но я не шлюха. И всё же... Трахни меня. Дженсен подавился первым же глотком кофе, остальной едва не пролил на себя, пока пытался прокашляться. — Что, прости? — переспросил он, на всякий случай отодвинув от себя чашку. — Трахни меня, пожалуйста, — уже не так уверенно повторил Джаред. Дженсен внимательно на него посмотрел. Рассмотрел раскосые глаза, длинные пушистые ресницы, высокие скулы и чуть вздернутый нос. Еле заметную тень будущей щетины на подбородке. Красивые сочные губы. Длинные руки говорили о том, что он наверняка ещё и сам станет повыше, чем сейчас. И раздастся в плечах. А если ещё и будет следить за своей физической формой... Да, красивый мальчишка. Наверняка вырастет в очень красивого мужчину. Когда-нибудь. И вот тогда они могли бы поговорить о том, что он предлагает. Но не теперь — напуганные нескладные подростки Дженсена не привлекали. Он глубоко вздохнул. — Во-первых, кто ты, на фиг, такой? Во-вторых, сколько тебе циклов по межгалактической классификации? И в-третьих, ты вообще понимаешь, о чём просишь? Джаред позеленел сильнее, вероятно, это означало смущение или стыд, Дженсен раньше почти не встречался с прейянцами, поэтому был не силён в их анатомии. Вообще они не были высокоразвитой расой, в космос не летали, хоть и принимали у себя торговые корабли. Так что встретить представителя их цивилизации, тем более такого молодого, было само по себе весьма удивительно. А уж услышать от него подобную просьбу... Может, он всё ещё спит после вчерашнего пойла? Или это глюки такие отменные вместо похмелья? — Я не могу рассказать тебе всего. Я сбежал из дома по определённой причине. Поругался с... ну, скажем, с отцом. Вернуться не могу, иначе меня заставят делать то, чего я не хочу. По общим законам я достиг возраста согласия, я всё изучил. На своей планете я уже совершеннолетний. А ты... Мы, кажется, похожи по физиологии. Больше, чем с другими расами. — Тоже изучил? — язвительно поинтересовался Дженсен, откинувшись на спинку стула. Джаред стал какой-то коричнево-зелёный, опустил глаза и кивнул. — Ну а что насчёт последнего вопроса? — поторопил Дженсен. — Только в теории, — почти прошептал Джаред, явно окончательно растеряв всю смелость. Дженсен в один глоток допил почти остывший, приторно-сладкий кофе и встал из-за стола. — Нет, — твёрдо ответил он. Джаред вскинулся, посмотрел на него со слезами в глазах. — Но мне это нужно! — Я не трахаю малолеток, которым приспичило стать взрослыми за чужой счёт. Иди сними хастлера в любом отеле и делай с ним всё, что в голову взбредёт. Но я пас. Если денег нет, могу даже одолжить, я нынче добрый. Могу подкинуть тебя до станции потише или покрупнее, где проще затеряться. Хотя с твоей внешностью это везде будет трудно. Но большего от меня не жди. Джаред кивнул, как-то весь сжался, снова кивнул. Потом вытер глаза рукой и тоже встал. — Спасибо за честность. И за кофе. И прости, что отнял у тебя время. Я, наверно, лучше пойду. — А есть куда? — спросил Дженсен, тут же об этом пожалев. — Вообще-то, нет. То есть есть, но я туда не хочу и не пойду. Лучше уж в открытый космос без защитного костюма. — Хмм... Что-то криминальное? — нахмурившись, уточнил Дженсен. Джаред отрицательно замотал головой и с надеждой посмотрел на него. Дженсен глубоко вздохнул, принимая решение и заранее зная, что ещё не раз об этом пожалеет. — Вот что. Мне тут надо в пару мест слетать. Можешь покататься пока со мной. Если где понравится или найдёшь нового попутчика, уйдёшь. Может, к тому времени, как мне нужно будет улететь по вызову, ещё одумаешься и домой вернёшься. — Нет, домой не вернусь. А за предложение спасибо. Но мне и правда нечем заплатить. Дженсен махнул рукой. — Посуду не забывай в очиститель складывать, и ладно. И больше не бери мою кружку! Пойдём, покажу тебе твою каюту. Кстати, а вещи твои где? Джаред только пожал плечами. — Ясно, — снова вздохнул Дженсен. — Значит, до отлёта нам нужно закупиться не только продуктами.***
Дженсен и сам не понимал, какого чёрта возится с этим мальчишкой, но всё же купил ему не только сменную одежду и обувь, но и коммуникатор последней модели. Заодно и свой обновил. А ещё выяснил всё о вкусовых предпочтениях прейянцев, о возможных заболеваниях и особенностях поведения. Всё, что смог найти. На вопросы Джаред по-прежнему отвечал неохотно и явно предпочитал закрыться по всем фронтам, хоть в отчаянии и просил о близости. Впрочем, он и хлопот особо не доставлял. Сидел большую часть времени в своей каюте, копался в коммуникаторе, читал и смотрел что-то целыми днями. Видимо, навёрстывал упущенное. Дженсен его понимал, он и сам знал, каково это — жить на не самой развитой планете, а потом попасть в мир, где столько всего нового. Где известны ответы на вопросы, которые ты сам себе не догадывался задать. Где действительно есть иная жизнь, иные технологии. И от этих возможностей поначалу просто сносит крышу. Это Дженсен тоже знал по себе, а потому присматривал за Джаредом и присматривался к нему, но в целом радовался, что они друг другу не докучают.***
Максвелл, который так круто подставил Дженсена с энергетическим щитом четыре года назад, как выяснилось, перешёл дорогу не ему одному и уже пару лет как отсутствовал в списке живых. Если бы Дженсен знал, кто этого ублюдка упокоил, он бы поставил тому чуваку бутылку лучшего земного виски. Но увы. Так что Дженсен пил в одиночестве. И совсем не за упокой грешной души подонка Максвелла. Джаред молча смотрел на то, как Дженсен напивался, и внимательно слушал рассказ про несработавший щит и четырёхлетнее рабство. Пока Дженсен вдруг не рассердился на самого себя за пьяную болтовню и не прогнал его в каюту, велев не высовываться и не попадаться ему на глаза в ближайшую вечность.***
Джон, конечно, удивился, увидев Дженсена в своей пиратской обители, но возвращённый долг принял и даже милосердно ополовинил набежавшие за годы проценты. — Знал я, что на тебя можно положиться, брат. И когда ты вовремя не вышел на связь, помянул добрым словом и большой кружкой пива. А ты, смотри-ка, жив, чертяка! Рад, что ты выбрался, в какую бы переделку ни попал. А потому предупрежу по старой дружбе: улетай скорее. Тут малоки третий день рыскают, как бы тебя не обчистили. Ненавижу мерзких тварей, но товары у них что надо. Торговля с ними отменная, если не интересоваться, откуда они притащили оборудование и из чего намешали очередную наркоту. Да вот только эти ничем не торгуют, говорят, ищут кого-то. А там поди пойми, что у них на уме. И пенчекряки у них здоровенные, морда — ну что твой крокодил! Дженсен отсалютовал кружкой пива, оставил щедрые чаевые и поспешил к шаттлу. Джон был прав: задерживаться тут не стоило, особенно учитывая наличие необычного пассажира, который в последнее время стал немного общительнее. Не повезло. У шлюза уже стояла троица малоков с парой действительно огромных боевых пенчекряков с острыми рогами. Самому мелкому из пиратов Дженсен едва доставал до груди. А вытянутые морды их ручных тварей мотались возле его плеча. — Чувак, мы тут разыскиваем одного сбежавшего зверька. Зелёный такой, как небо на Маруне, мелкий, тощий, сумчатый. Не забрался ли он случайно в твой шаттл? Ты же был на «Дженевре»? Он как раз там от нас и сбежал, запахов много, повезло, псам нюх перебило. А его хозяин очень переживает. Ты же не против, если наши ищейки пробегутся по твоему корыту? Портативный переводчик хрипел, переводя их рык на межгалактический язык. Но как бы ни были искусственным интеллектом подобраны слова, Дженсен прекрасно понимал, что это отнюдь не просьба. — Зверей не перевожу, только похожий на меня помощник на борту дожидается. Так что прошу, парни, будьте моими гостями. Пол шаттла содрогнулся от шагов этих бурых гигантов. А им самим пришлось пригнуться — человеческие корабли были для них слишком малы. Кое-как разместились в рубке, старший малок что-то рыкнул и спустил с цепей пенчекряков. Те с повизгиванием и похрюкиванием кинулись по коридору. Дженсен старался не дёргаться, хотя малоки не отличались хорошей эмпатией. Но когда услышал крик Джареда, невольно вскочил с кресла пилота и пожалел, что аннигилятор хранился в сейфе в каюте. Пожалуй, стоило его оставить где-нибудь поближе. На такие вот случаи. — Эй, это мой помощник! — Нет, это наш зверёк! — рыкнул старший малок, хватая Джареда за руку и притягивая к себе, двое других что-то заворчали, закрепляя цепи на пенчекряках. — Так не пойдёт. — Дженсен ударил кулаком по панели управления, чудом не разбив сенсорное стекло и не задев ни один из тумблеров. — Это не зверь, это цивилизованное существо. — Нам всё равно, пока за него платят. Дженсен до боли сжал зубы. — Сколько за него обещано? — Четыре миллиона кредитов. Дженсен посмотрел на Джареда. Этот мальчишка хоть и чем-то неуловимо нравился, а всё же был для него никем, более того, в какой-то момент он мог стать — если уже не стал, по-правде говоря, — обузой. Но было невозможно бесстрастно смотреть на текущие по его щекам слёзы. — Пять. Малоки заворчали, отключив переводчики, занервничали, явно начали спорить. — Десять. Дженсен рассмеялся, зная, что они не поймут наигранность этого смеха. — Шесть и ни кредита больше. А будете долго думать, и того не получите. Старший рыкнул досадливо, попыхтел, отпустил Джареда и протянул руку. Дженсен, изо всех сил стараясь не содрогнуться от брезгливости, крепко её пожал. — Принеси из моей каюты серебристый чемоданчик, он на столе, — велел он побледневшему почти до белизны Джареду.***
Едва довольные малоки покинули шаттл, Дженсен запросил расстыковку и без промедления отлетел на достаточное расстояние от станции Джона, чтобы совершить гиперпрыжок. И лишь оказавшись на окраине спокойного туристического сектора галактики Треугольника, поставил автопилот на полёт к ближайшей легальной торговой базе. После пары чашек крепкого кофе, слегка успокоившись, Дженсен по коммуникатору вызвал Джареда на кухню. Тот пришёл, всё ещё обнимая чемоданчик. — Сколько там? — спросил Дженсен, прекрасно зная ответ. — Триста двадцать тысяч, — отозвался Джаред едва слышно. — Ну что ж, поздравляю, теперь ты помощник контрабандиста. На эту сумму нам даже шаттл не починить, случись что. — Я не... — начал было Джаред, но Дженсен его перебил, хлопнув ладонью по столу. — Хватит недомолвок! Либо ты сейчас же всё мне рассказываешь, либо я лечу на Прейю и возвращаю хотя бы четыре миллиона. Что за хозяин, от которого ты сбежал? Каких сюрпризов от тебя или того, кто за тобой охотится, мне ещё ожидать? И вообще, — нахмурился он, — почему они называли тебя сумчатым? Джаред исподлобья посмотрел на него, молча поставил чемоданчик на стол и почти бесшумно вышел. Через пару секунд Дженсен услышал, как с тихим шипением закрылась дверь каюты и пискнул блокиратор. — Ну охренеть, — бессильно выдохнул он и ощутил укол вины: мальчишка и так испытал сильнейший стресс, да ещё и он при первой же возможности надавил.***
Джаред появился в рубке, где Дженсен проводил большую часть времени, только через сутки. Даже на ужин и завтрак не вышел, хоть Дженсен и уговаривал, и даже извинялся за то, что накричал. Дженсену не понравились его покрасневшие глаза и упрямо сжатый рот. И вызов во взгляде не обещал ничего хорошего. — Меня зовут Джа-эр-рудо Пада Ле, но мне нравится, как ты меня называешь, — начал Джаред с порога. — Я знаю, как тебе вернуть деньги и заработать в десять раз больше. Продай меня. С аукциона, как сделал мой отец. Он получил тридцать миллионов кредитов. И мог бы получить ещё больше, если бы сам разбирался в работе чёрного рынка. Так говорил тот, кто меня купил. Видимо, он специально соврал охране о моей стоимости, чтобы те меня не перепродали. Дженсен замер. В нём клокотали ярость и возмущение. Джаред отшатнулся. — Ты злишься, я понимаю. Я всё расскажу, так тебе будет легче прописать мои характеристики. Я посмотрел, как проходят торги и знаю, о чём спрашивают покупатели. Нет! — остановил он Дженсена, который уже собрался возразить, что Джаред неверно воспринял его эмоции. — Пожалуйста, выслушай до конца, мне и так нелегко обо всём этом говорить. Ты прав, я должен был рассказать сразу. Ты был ко мне добр и из-за моего молчания пострадал. Он глубоко вздохнул и уставился невидящим взглядом в стену позади Дженсена. — Я с планеты Прейя, но про нас мало в сети информации. А про мутации и потомков древнейшей расы и вовсе нет. Такие, как я, теперь очень редко рождаются, хотя раньше — по нашему исчислению пару тысяч лет назад — это было нормой. На планете долгое время были сложные климатические условия, и природа сделала всё, чтобы ведущие ветви эволюции могли выжить. Поэтому у нас многие животные трехполые или могут менять пол по необходимости. Мы тоже раньше были такими, а теперь это атавизм, редкая и очень ценная мутация. Я... биологически мужчина, но... — он позеленел сильнее и с трудом продолжил: — Но я могу зачать ребёнка. И выносить. В сумке. Как ваши земные кенгуру. Я почитал, что такие животные редкость и на большей части обитаемых планет о таком не слышали. А я, ну, вроде как представитель цивилизации, и вот такое... В общем, отец так обрадовался, когда я родился. У меня была охрана, лучшая еда, лучшее образование, всё лучшее. И полное одиночество. Мне ни с кем нельзя было общаться. Такие у нас традиции относительно сумчатых. Мы дорогой товар, нас тщательно охраняют. А когда мне исполнилось девятнадцать циклов по межгалактическому времени, он объявил аукцион. Правда, раньше такие аукционы проходили исключительно на Прейе, но ему кто-то подсказал, что на межгалактическом можно получить больше. И меня купил... Я не знаю, кто это. Его кожа всё время меняла цвет и сам он менял облик постоянно... — Метаморф, — процедил Дженсен и поморщился. — Мерзкие твари, с ними даже самые подлые пираты не любят иметь дело. — Ну вот, — кивнул Джаред, — значит, метаморф. Приставил ко мне этих малоков, велел куда-то перевезти, а сам улетел по другим делам. Сначала я был в клетке, но на одной из станций проверяющие возмутились и велели меня выпустить. Я и сбежал при первой же возможности. Прятался в доках и на складе в кафе и барах, чтобы перебить запах. Потом увидел тебя. Дальше ты знаешь. Давай я разденусь, а ты сделаешь фото для аукциона, чтобы сумку было видно. А мою невинность подтвердит любой врач при осмотре в момент покупки. Дженсен сжал зубы до скрипа и вцепился в ручки своего кресла так, что пальцы побелели. Хотелось орать. Кого-нибудь забить голыми руками до смерти. Выплеснуть свою ярость и ненависть по отношению к тварям, которые так поступали с живыми людьми. Ну пусть не совсем людьми, но... не важно. Как же он ненавидел работорговцев, кто бы только знал! Джаред сжался, втянул голову в плечи. — Почему ты на меня ещё сильнее злишься? Потому что столько времени потерял? И так долго меня терпел? Прости, прости меня, пожалуйста, я просто... я не хотел к тому страшному хозяину снова. — Да я не на тебя! — рявкнул Дженсен, всё-таки не сдержавшись. — Мы живём в цивилизованном мире, а где-то всё ещё есть работорговля! Убивал бы скотов без раздумья, понимаешь? Ты свободная личность, тебя нельзя покупать и продавать, как игрушку! Животных-то не всех можно продавать и покупать, а ты... Ты! Ты гражданин галактики, а не предмет с аукциона! Он несколько раз с силой ударил кулаками по подлокотникам. Его разрывало от эмоций. — Бедный ребёнок жил как в тюрьме, а потом ещё и собственный отец... Дженсен смачно выругался, вскочил с кресла принялся ходить взад-вперёд по рубке. Потом подскочил к Джареду и крепко обнял, судя по всему, ещё сильнее его напугав, потому что Джаред снова стал коричнево-зелёным, как при их первом разговоре. Поэтому Дженсен осторожно его отпустил и отступил на пару шагов. — Подожди-ка, — вдруг вспомнил он. — А зачем ты просил тебя трахнуть? — Ой, об этом я забыл рассказать, — прошептал Джаред, побледнел до нежно-салатового оттенка, откашлялся. — В общем, в этом самое странное в физиологии таких, как я. И самое ценное. Я не специально скрыл, правда, я просто занервничал, когда почувствовал, что ты злишься всё сильнее... Как я уже сказал, биологически я мужчина, но если меня возьмёт другой мужчина, то... не знаю, как правильно объяснить. Оболочка, скрывающая подобие матки, растворяется под действием спермы. И потом... Джаред прикусил губу и замолчал, подбирая слова. Дженсен хотел было снова его обнять, чтобы немного успокоить, но побоялся опять напугать и остался на месте. — Такое бывает у некоторых насекомых. Один раз оплодотворил самец самку, и она всю жизнь приносит потомство только от этого самца без дальнейшего спаривания. Наша генетика так устроена, что при подобной мутации я при желании могу родить до десяти детей от одного мужчины после одной ночи с ним. Это как-то встраивается в нашу ДНК. Первая беременность наступает сразу после оплодотворения, а следующими мы можем управлять. Я не знаю, распространяется ли это на представителей иной расы, но подумал — а вдруг да, вдруг я буду уже, ну, испорченным. И стану ненужным своему хозяину. Он говорил, что хочет провести эксперимент, но я его так боялся... А тебя нет. Вот и попросил... Дженсену показалось, что его мозг сейчас просто взорвётся. От этой информации, от переполнявших его разных эмоций. От слёз, которые снова текли по щекам Джареда. Он осторожно подошёл ближе и мягко, чтобы не напугать, привлёк Джареда в лёгкие объятия, погладил по голове, стараясь успокоить. Защитить. — Вот что. Мне... Нет, нам нужно выпить.***
Джавхармындр в пиратской сети был известной личностью, поэтому Дженсену не составило особого труда найти этого метаморфа. — Спасибо за данные, — поблагодарил Крусп, — я передам их в межгалактический контроль, хотя всё равно, к сожалению, мы не сможем закрыть все аукционы, спрос на живой товар слишком велик. И ещё. Нам всё же придётся осмотреть Джа-эр-рудо и расспросить обо всём под запись. Повлиять на его отца мы не сможем, Союз не вмешивается в традиции, установленные на планетах, но это будет веское доказательство для суда над покупателем и его подельниками малоками. Джаред потемнел, но кивнул, соглашаясь. — Я вам верю, — тихо сказал он. — От вас исходит дружелюбие и искреннее желание помочь. Они сидели в рубке на шаттле Дженсена, пристыкованном к огромному экспедиционному кораблю ЛКМ-2341, на котором Крусп был капитаном. В их кают-компании и на мостике всегда было многолюдно и шумно. Команда состояла из сорока представителей шестнадцати рас. Да ещё и волонтёры и студенты присоединились, прилетели некоторые родственники, предполагающие или уверенные в том, что их любимые находились на пропавших кораблях. Поэтому для личного разговора они и ушли на «Трикстер». — Раз ты согласен, — обратился к Джареду Ланур, старший сын Круспа и один из лучших исследователей планет в его команде, — пойдём, у нас всё готово. А капитаны присоединятся к нам позже за общим ужином. Джаред чуть неуверенно посмотрел на Дженсена. — Если ты готов, то иди. Мне в любом случае нельзя присутствовать. Я своим эмоциональным фоном всё испорчу. — Да, испортишь, — грустно согласился Джаред. — Ты всё время испытываешь ярость. Я уже знаю, что не из-за меня, но это вызывает постоянный дискомфорт и ощущение вины. — Мне жаль, что мои эмоции травмируют его, — признался Дженсен, когда они ушли, — потому что к нему я испытываю, пожалуй, симпатию. Как оказалось, в действительности он неплохой мальчишка, но я ничего не могу с собой поделать. Я убил бы его отца. И этого метаморфа. Разорвал бы на куски голыми руками, понимаешь? Крусп вздохнул. — Нет, не понимаю. Я против насилия. Но вы, люди, другие. Я читал про месть и прочие проявления жестокости, которые вы называли правосудием. Впрочем, честно признаюсь, после общения с тобой, я иногда думаю твоими мыслями. Например, когда я читал твоё сообщение о Джареде, я подумал, что лучше бы расы метаморфов вообще не существовало. Они более злые и жестокие, чем вы. И я не могу представить, что может быть кто-то ещё хуже. Из развитых цивилизаций, конечно. Есть очень воинственные и жестокие существа, но им далеко до первого шага в космос. И Галактический Союз не выпустит их дальше орбиты, как вас когда-то, пока они не дорастут до нужного морального уровня. — Да нас и сейчас мало в космосе. В основном на пиратских базах. — Да, — подтвердил Крусп, — ты исключение из правил. — Вот в том и дело. И во многом, кстати, благодаря тебе и нашему знакомству. А что малоки, они доросли? Или манаанцы? А те же метаморфы? — С малоками и манаанцами поделились технологиями алтарианцы в тайне от нас. Странные создания. Сначала хотели уничтожить эти расы подчистую, потому что их миссия — истреблять зло. А потом внезапно заключили с ними множество торговых сделок. И в том числе продали те технологии, которые мы алтарианцам дали бесплатно. Дженсен рассмеялся: — Вот не зря они так похожи на нас внешне. Тут и их пси-способности не нужны. Это нормальное человеческое поведение. Нажиться на всём и на всех. Крусп покачал головой и продолжил: — Вот и нажились. И мы уже ничего не могли изменить. А метаморфы во многом опережали нас, пока не сосредоточились исключительно на обогащении и пиратстве. Яркий пример деградации цивилизации. Они у Союза под постоянными контролем. И я недавно внёс предложение выписать им запрет на межгалактические перелёты и разрешить перемещение только между своими планетами и колониями. И это определённо твоё влияние. До знакомства с тобой я даже не подумал бы о том, чтобы предложить совету Союза ограничить кого-то в правах. Дженсен развёл руками. — Не могу пока решить, плохо я на тебя влияю или хорошо. Кстати, про влияние. У нас вроде есть пара часов?***
Буря ещё продолжалась на полюсах, и местное солнце то и дело плевалось сильными электромагнитными вспышками. Крусп ждал, не давал команды на подготовку к спуску на Убуту. Джаред сторонился Дженсена и всё больше времени проводил с Лануром и вьющимися возле него студентами археологических курсов. Дженсен не до конца осознавал, что именно по этому поводу испытывает. Джареду выправили документы, он официально стал свободным гражданином галактики Андромеда, в которой и находилась Прейя. Ему предложили на выбор множество вариантов учёбы — любая профессия, любая планета. И советовался он не с Дженсеном, а с Круспом и Лануром. Со студентами-стажёрами. Даже с кем-то из ожидающих родственников потерянных туристов. С другой стороны, такое отстранение позволило Дженсену остыть. А сообщение об аресте Джавхармындра и его банды и вовсе обрадовало. Но даже об этом Джаред с ним не поговорил. Поблагодарил за общим ужином всех причастных и словно забыл о произошедшем. — Я понимаю, он попал в интересную ему компанию таких же молодых и весёлых, как он сам, — пожаловался Дженсен Круспу, положив голову ему на грудь. — Но я скучаю, что ли. Не знаю, как объяснить. Наверно, что-то подобное испытывают родители, когда их дети взрослеют. Пусть он целыми днями сидел в своей каюте и лишь изредка выходил со мной поговорить, но я к нему привык. Привык быть за него в ответе, как бы странно это ни звучало. А ещё, знаешь, моя гордость задета — он словно игнорирует меня. И это обидно. В конце концов, я тоже кое-что сделал для его спасения. Он мог бы поблагодарить и меня. Лично. Крусп вздохнул. — Моя старшая дочь ушла из нашего дома в дом мужа три цикла назад. Я иногда забываю, что её нет, и захожу в её комнату, когда возвращаюсь домой. А там теперь живут мои младшие дочки. Они рады, а мне печально. Но вряд ли ты испытываешь именно такую печаль. Мне кажется, что ты упускаешь нечто важное. Я вижу, как он постоянно на тебя смотрит, когда ты не видишь. Да, он больше не чувствует от тебя злости, но может чувствовать иное. Потому и отстраняется. Даёт тебе пространство, свободное от него. Дженсен сел и нахмурился. — Ты полагаешь, он чувствует нашу с тобой связь? Но... но при чём тут он? Крусп улыбнулся. — Он к тебе привязался. И ты сам говорил, что он предложил тебе себя и после того, как всё о себе рассказал. После того, как вы вместе выпили и проснулись в обнимку в одной кровати, хоть и одетые. После того, как окончательно протрезвели. Это было уже не ради спасения, он знал, что ты всё мне сообщил, что он в безопасности. Это было осознанное решение. Желание. А ты снова его отверг. — Крусси, он ребёнок! Я просто не могу воспринимать его в этом смысле. Ну и, знаешь, он заслуживает любви и нормальных отношений, а не секса на один-два раза. Тем более при его-то особенности. А где я и где отношения, сам подумай! — Ему уже двадцать. Лануру столько же, и он уже дважды возглавлял небольшие исследовательские экспедиции. Джа-эр-рудо давно не ребёнок. У него достойное воспитание и вполне приличное образование для прейянца. И давно есть право самому решать, чего именно он хочет и от кого. — Он ребёнок в плане отношений, общения и восприятия мира, который практически не видел. А я циничный, ворчливый, предпочитающий таскаться по космосу в одиночку исследователь и немного контрабандист. Ну или наоборот. Ты правда считаешь, что я хорошая компания для него? — Тебе только двадцать девять, Джей. Ты с шестнадцати лет мотаешься по космосу, вот и ощущаешь себя глубоким стариком. А сам-то едва их старше, — Кpyсп рассмеялся, Дженсен пихнул его кулаком в плечо и демонстративно затряс в воздухе рукой. — Чёрт, мог бы предупредить, что нагреваешься. Хорошо, что ваша температура всего лишь пятьдесят три градуса. Я бы не простил, если бы ты сжёг мое новое постельное бельё, которое я только недавно купил. — Хорошо, что купил, — фыркнул Крусп. — С тебя бы сталось стащить в отеле. Дженсен молча отвернулся и принялся одеваться. Крусп вздохнул. — И зачем я уточнил?.. А про Джа-эр-рудо ты всё же подумай. Он хороший парнишка, и ты стал мягче рядом с ним. Дженсен всё также молча кинул на кровать включённый коммуникатор. — Ну вот! Что я говорил? Он определённо тебе на пользу. Ты всё же не украл это белье. Прости, что засомневался в тебе. — В том и фигня. Раньше бы и правда стащил, ну отель же, всё оплачено, — хмыкнул Дженсен. — А теперь думаю: а какой пример я подам? Я и пить меньше стал. Еду готовлю, а не просто белковые брикеты жру. Даже снова спортом по вечерам в трюме занимаюсь. И пару раз видел, как Джаред за мной повторяет. Знаешь, Крусси, меня это пугает. Я как-то не хочу становиться примерным оголтелым папашей. Не в упрёк тебе, просто я не такой. — Джей, а я и не про такие отношения говорил. Джа-эр-рудо в тебе не отца видит. — Крусп. Ещё раз повторю. Он не знает жизни. Он рос взаперти. Его буквально готовили к тому, чтобы стать наложницей богатого покупателя. И он ошибается, если считает, что я — лучшее для него. Я буду рад, если он поступит учиться. Если будет среди тех, кто ему ровня. Если найдёт себе подругу или друга, жену или мужа. Кого выберет сам. И не повторяй, что он уже выбрал. Он вцепился в единственное имеющееся. И это неправильно. Ему необходимо узнать других. Сравнить. Может, пару-тройку раз разочароваться. Пожить полноценной жизнью. — Смотри, не пожалей. Хотя про учёбу я совершенно согласен. И мы ему всё оплатим, Союз включил его в программу поддержки, тебе не нужно об этом беспокоиться. — Это последнее, о чём я беспокоюсь, — честно признался Дженсен, помолчал и добавил: — И ещё. Знаешь, мы на Земле говорим: «Отпусти, если это твоё — оно к тебе вернётся». Так вот и надо нам с ним друг друга отпустить. Кто знает, вдруг ты прав и я тоже для себя пойму что-то важное, когда снова останусь один после этих нескольких месяцев с ним.***
— Дженсен, Ланур, Хеируми, я понимаю, что вы капитаны собственных кораблей, но во время этой спасательной операции я настоятельно прошу вас подчиняться мне беспрекословно. Планета опасна, мы не хотели бы ещё кого-нибудь потерять. — Принято, — отозвался каждый из них. Крусп кивнул. — В таком случае, вылет разрешаю. Посадка в квадрате В-24, до приказа никому не покидать свои шаттлы. При первом же сигнале опасности максимально быстрый взлёт и общий сбор на ЛКМ-2341. Надеюсь на вас и ваши команды. У нас будет десять часов, если не изменятся обстоятельства. А они могут измениться в любой момент. Эта планета, как и её звезда, плохо предсказуемы. До встречи внизу. Конец связи.***
Приходилось пользоваться старыми примитивными технологиями: огромными заборниками высасывать песок и выбрасывать его в ста метрах от площадки, на которой под шестью метрами песка и камня обнаружились корабли туристов и исследователей. Первым освободили круглый корабль соморров. Открывали с осторожностью — эта раса дышала аммиаком, а выброс такого количества газа мог вызвать серьёзное отравление. Вот только газоанализатор показал полное отсутствие аммиака. Никто не ожидал найти хоть кого-то живого, тепловизоры показывали ровную темноту. Но открывшаяся картина всё же всех поразила. Соморры лежали ровным кругом на полу в кают-компании, взявшись за одну пару рук, а второй все сняли шлемы скафандров. — Массовое самоубийство, — тихо сказал кто-то из студентов. — Это в их традициях, когда ситуация кажется им безысходной. Вероятно, они пустили внешний воздух сразу же после электромагнитной вспышки на звезде, когда поняли, что корабль не взлетит, а спутник связи повреждён. Все помолчали с минуту, отдавая дань памяти погибшим, и вышли, позволив зайти на корабль только команде Хеируми — они собирались забрать тела домой и похоронить по своим традициям. Вторым обнаружился корабль с многорасовой туристической командой. Кто-то умер от нехватки воздуха в своей каюте, кто-то тоже совершил самоубийство. Но несколько коридоров и кухня были от пола до потолка забрызганы кровью и останками. На полу в кухне было несколько изуродованных до неузнаваемости трупов. Пара из них точно были когда-то манаанцами. — Видимо, с хозяином сюда прилетели, — предположил Дженсен и посмотрел на приоткрытую дверь бывшей холодильной камеры. — Предлагаю туда не заглядывать. Родственников этих туристов с нами нет. Так что упокоим остатки аннигиляторами, как обсуждали. — Всех вместе, когда найдём два оставшихся корабля, — подтвердил Крусп. — Что-то мне подсказывает, что на наш корабль студентам лучше не заходить. — Дженсен нахмурился и сжал кулаки. — Там будет хуже, чем здесь. Тут всё-таки были представители цивилизованных рас. В основном. — Если ты так говоришь, я прислушаюсь к тебе. Туда мы зайдём вдвоём, — твёрдо сказал Крусп и положил руку Дженсену на плечо.***
Дженсен не ошибся. Полный разгром. Потёки засохшей крови везде, трупы и части тел на всех поверхностях. — Здесь было около сотни человек вместе с экипажем, если верить записям бортового журнала, копии которых я обнаружил при подготовке к экспедиции, — тихо произнёс Крусп. — Мы найдём гораздо меньше, — с горечью в голосе отозвался Дженсен и прошёл прямиком в кухонный блок. Он видел бои без правил, где дрались не до крови, а до смерти, участвовал в бойне пиратов на «Горизонте-19», когда сошлись две непримиримые банды. Ему приходилось бить, резать и стрелять, чтобы выжить. Тогда ему было только двадцать два. Но от увиденного теперь, хоть Дженсен и ожидал подобного, его вывернуло прямо на пол. Он отёр рот ладонью и ещё раз осмотрелся. В обглоданных сырыми и сваренных останках людей трудно было узнать кого-либо, но он был уверен — его семьи тут не было. Если только они не были среди кучи костей в дальнем углу кухонного блока. Но интуиция, надежда или пятая точка подсказывали Дженсену, что там их нет. — Невозможно, — сказал поражённый Крусп. — Вы ещё большие варвары, чем я думал. Есть своих друзей? — Мы не все такие, Крусси, но да, ради выживания некоторые готовы на всё. А когда происходит подобная катастрофа, понятие «дружба» быстро исчезает из лексикона. Они молча прошли по каютам, заглянули в каждый возможный угол. — Их здесь нет. — Дженсен посмотрел на Круспа. — Я... Может, мы оба ошиблись и их здесь и не было? И да, я отказываюсь верить в то, что их съели. — Джей, — Крусп с тревогой и грустью посмотрел на него, — если будет нужно, мы сделаем анализы ДНК всех останков. Но есть ещё один корабль.***
Гаальцы сидели на мостике. Видимо, до последнего пытались выйти на связь или реанимировать сгоревшую технику. Так и мумифицировались без кислорода. — Капитан Дженсен, — позвал Ланур из блока слева. Видимо, там была кают-компания, и добрые, справедливые гаальцы как-то сумели спасти часть людей от бойни, развернувшейся на их корабле. Среди них были и те, кого Дженсен так надеялся не найти уже на этой чёртовой Убуту. Он рухнул на колени перед родителями. Слева сидел брат, обнимая жену, их дети лежали рядом, держась за ноги мамы и папы. Справа сидела сестра с дочерью на руках. Её мужа рядом не было. Дженсен предпочёл не представлять, что именно с ним произошло и отчего его тела не нашли. Вот они и встретились. Впервые с того дня, как в свои шестнадцать Дженсен прыгнул в шаттл к двадцатитрехлетнему Марку, чтобы уже никогда не вернуться не только на Землю, но и вообще в Млечный путь. С ладони Маккензи свисала цепочка с крестиком, вероятно, она молилась, пока все они засыпали по мере того, как их заваливало песком и заканчивался кислород. Дженсен аккуратно высвободил эту цепочку, прикоснулся к крестику пальцами. Это была семейная реликвия, передавалась от матери к дочери несколько поколений. Теперь женский род семьи прервался. Но оставался ещё он. Дженсен сложил ладони и зашептал с детства намертво врезавшиеся в память слова католических молитв. Он не был верующим, но его родные были. И это всё, что он мог теперь для них сделать. За его спиной раздались тихие удаляющиеся шаги.***
— Джей. — Не сейчас. Он побрёл вглубь пустыни, ему нужно было побыть одному. — Полчаса до вылета, ожидается буря, — сообщил ему вслед Крусп. — И аннигиляция... — Делайте что должно, — отмахнулся Дженсен. Когда далеко за его спиной голубая вспышка, осветив небо, распылила корабли и останки туристов и исследователей-гаальцев, он снова упал на колени и закричал. Бил кулаками в твердый, острый розово-красный песок, резал о него кожу в кровь и кричал, пока не охрип. Закашлялся, даже не заметив, что ветер швырнул пыль ему в лицо. Впервые в сознательной взрослой жизни он плакал. Впервые не знал, что ему делать дальше. Датчик на запястье мигал, сообщая, что он пропустил время отлёта, но наушник молчал. Может, это значило, что Крусп дал ему ещё пару десятков минут, чтобы прийти в себя и хоть немного выплеснуть горе. Может, это время у них у всех ещё было. Кто-то потянул его за плечо. Дженсен поднял голову и только тут заметил, что на него надвигается стена песка, а ветер завывает так, словно передразнивает его самого. — Скорее, — кричал, видимо, уже не впервый раз Джаред. — Крусп очень злится и беспокоится, все уже взлетели! А связи с тобой не было, вероятно, из-за бури. Он пытался дозваться, — рассказывал Джаред, пока они бежали к шаттлу. — Он и меня не пускал, сам хотел за тобой пойти, но его команда категорически отказалась слушаться приказа. Все как один заявили, что не взлетят без своего капитана. Поэтому он выбрал команду, ему пришлось. А я... Я от Ланура вырвался, сам не знаю как, может, он меня не всеми руками держал. Я мало что замечал в этот момент. Только понимал, что они хотят забрать меня на свой корабль, а ты всё ещё на планете. Я чувствовал твою боль и шёл на её зов, и без тебя я бы не... — Глупый мальчишка, ты же мог погибнуть, — прохрипел Дженсен, перебив его, запрыгивая в кресло пилота и задавая команду на взлёт. — Пристегнись! Джаред в соседнем кресле затянул потуже ремни. Ветер сбивал их с курса, не давал выйти на нужную траекторию, не позволял подняться выше. Шаттл рвался на пределе сил, взмывал ввысь и снова падал к поверхности, мигали сигналы перегрузки системы. Дженсен то и дело менял команды, пытаясь хоть как-то помочь своему кораблику, но вдруг всё прекратилось. Красное облако пыли наконец осталось ниже, «Трикстер» легко и свободно взмыл над планетой и понёсся к ожидающему их на дальней орбите кораблю Круспа. — Если бы я и погиб, то вместе с тобой, — тихо договорил Джаред, глядя прямо перед собой. — Меня так ударило твоим горем, что я не смог бы тебя бросить, я бы умер от эмоциональной перегрузки. — Я не стою этого, — бесцветно отозвался Дженсен. Он посмотрел на правую руку — между пальцев свисали обрывки цепочки. Уже без крестика. Видимо, порвалась, когда он бил кулаками в песок. Или пока они бежали к шаттлу. Что ж, раз они всё же взлетели, значит, Убуту приняла от него эту последнюю жертву, не оставив ничего в память о семье. Он закрыл глаза, разжал пальцы — цепочка тут же упала на пол тремя отдельными кусками, — и откинул голову на спинку кресла. — Дженсен, — с беспокойством в голосе позвал его Джаред через несколько минут, — мы быстро приближаемся к ЛКМ-2341, пора дать шаттлу команду стыковки. Дженсен встал с кресла. — Крусп возьмёт всё на себя, пристыкует нас без моего участия, не в первый раз. И ты сразу иди туда. Я собираюсь принять душ и вусмерть напиться. Тебе не стоит ловить мои эмоции в ближайшее время. Это приказ, Джаред. Заблокируй за собой выход и попроси всех, чтобы меня не трогали. Дженсен вышел из рубки, так ни разу и не взглянув на него.***
Он зашёл в кают-компанию ЛКМ-2341 с чашкой крепкого кофе и сел на диванчик — подальше от шумной толпы молодёжи. Джаред явно почувствовал его, дёрнулся, но не повернулся и не прервал разговора. Дженсен не в первый раз пожалел, что люди не обладают развитой эмпатией. — Как ты? — спросил подсевший Крусп, обнял его за плечи одной рукой. — Уж извини, я беспокоился и время от времени наблюдал за тобой, но всё, что видел, — ты в обнимку с очередной бутылкой виски или водки. Я думал, ты собирался их выгодно продать, но вряд ли там за эту неделю что-то осталось. — У меня большая партия, так что всем хватит, — лениво отозвался Дженсен и потёр всё ещё ноющий висок. — Где мы сейчас? — На пути к нашему Командному центру в седьмом рукаве Андромеды. Высадим по дороге студентов, сами узнаем новое задание. Все наши спутники разлетелись по домам пять дней назад. Ты единственный оставшийся гость. Может, присоединишься к следующей экспедиции? — Предпочту полетать один. Спасибо за предложение, Крусси, но... — Джей, я переживаю за тебя, мне не нравится твоё состояние. — Я в норме, правда. Второй день без алкоголя. — Дженсен отсалютовал чашкой кофе. — Ничего со мной не станется. И я уже даже пролистал последние новости. Знаю, что одна из ваших исследовательских групп выяснила, что произошло с Землёй. Честно — не удивлён. Люди столько веков к этому шли. Я скорее удивлён, что они не устроили ядерный апокалипсис раньше. Но планета постепенно оправится и спокойно поживёт в своё удовольствие пару миллионов циклов без паразитов вроде нас, пока её не спалит окончательно наша собственная звезда. А вот животных жалко. Они не виноваты, что мы такие мудаки и развязали ядерную войну. Они такой страшной участи не заслужили. Крусп вздохнул. — По крайней мере, земные колонии на других планетах не производят ядерное оружие. И в питомниках сохранились и размножаются все возможные представители земной флоры и фауны, спасённые за последние пятьдесят циклов. Может, всё-таки чему-то вы научились? И теперь, потеряв окончательно материнскую планету, будете немного больше ценить жизнь и природу? Дженсен тоже глубоко вздохнул и пожал плечами: — Хотелось бы верить, Крусси. Хотелось бы верить. Вот только где бы мы сейчас были, если бы вы не подготовили для нас эти планеты-колонии, не помогли бы расселиться нам и не спасли бы ради нас и ради галактики эту самую нашу флору и фауну? Ответить Крусп не успел — Джаред всё же подошёл к ним. — Простите, капитаны, что прерываю ваш разговор. Я рад, что тебе лучше, Дженсен. Ты даже не фонишь. Если специально не слушать, то тебя почти и не слышно. Ещё неделю назад я слышал твою боль даже за стенами шаттла. Я не специально, прости. Просто это не получалось заглушить. Дженсен кивнул. — Всё хорошо, Джаред, я переживу эту потерю. Они навсегда в моём сердце и в моей памяти, но... Как выяснилось, они бы всё равно погибли — на Убуту или на Земле. Я никак не мог их спасти в любом случае. Хорошо, что ты подошёл сам, я хотел... Крусп, можно мы поговорим? Тот мягко понимающе улыбнулся, на пару секунд крепко сжал плечо Дженсена и ушёл на мостик. — Ты хочешь, чтобы я перестал быть для тебя обузой, — первым начал Джаред, и прозвучало это не вопросом. — Ты не обуза, Джаред. Джа-эр-рудо. — Дженсен чуть нахмурился, не понимая, откуда у Джареда взялись такие мысли или кто их ему внушил. — Но я хочу, чтобы ты учился. И ты этого хочешь. Я хочу, чтобы ты завёл много разных друзей. И ты уже начал это делать. Тебе нравится общаться с тем, кто разделяет твои интересы, кто понимает тебя. Я хочу, чтобы ты приобрёл собственный жизненный опыт. Чтобы просто жил свободной жизнью. И у тебя получается. Поэтому да, я не хочу, чтобы ты оставался со мной. Это для тебя тюрьма. Хуже, чем родительский дом. — Всё не так уж и плохо на «Трикстере», и я мог бы учиться дистанционно, — вздохнул Джаред. — Но я понимаю. Ты заботишься обо мне, хотя предпочитаешь одиночество. И мы вроде бы даже тоже подружились. Я не хочу расставаться с тобой, но если это будет приказ... — Знаешь, да, пожалуй, это приказ, — мгновенно принял решение Дженсен, внезапно ощутив жуткую тоску, но тут же загнав её поглубже, чтобы Джаред не успел уловить. Джаред сел на диван рядом с ним и робко обнял, прижался лбом ко лбу. Дженсен помнил прочитанное о традициях прейянцев — это был их аналог поцелуя. И Джаред ждал — он тоже изучил земные традиции. Так легко, в общем-то, было чуть наклонить голову и коснуться губами приоткрытых губ — Дженсен даже ощущал тепло дыхания Джареда. И может быть, ему и правда хотелось этого. Может быть. Хотелось ощутить мягкость и вкус этих невинных пока ещё губ. Не отпускать от себя. Может, Крусп был прав. Может, он слишком привык к Джареду и не заметил, как необходимость заботиться превратилась в желание быть рядом. Что ж, в таком случае, расставание действительно всё должно было расставить по своим местам. Поэтому Дженсен улыбнулся, надеясь, что это не выглядит совсем фальшиво, мягко в ответ приобнял Джареда за плечи, потрепал по волосам на затылке, легко прикоснулся губами к щеке и отстранился, в очередной раз отвергнув. Не давая никакой ложной надежды. Отпил кофе, проглотив образовавшийся в горле горький комок. Решил, что подумает об этом как-нибудь позже. Когда останется один. — Не кисни, ты умный, красивый, способный. Будешь первым учеником на любом учебном курсе и душой любой компании. Джаред потупился, побледнел, едва заметно кивнул и встал. — Я могу взять что-нибудь из того, что ты для меня покупал? — Разумеется! Забирай всё, это твои вещи. — Я выучусь и найду способ вернуть тебе то, что ты на меня потратил и из-за меня потерял. — Забудь об этом, — серьёзно сказал Дженсен. — Ты ничего мне не должен, Джа-эр-рудо. Ничего.***
— Почему ты улетел, пока я спал? — несколько обиженно спросил Крусп по видеосвязи. — Не попрощались нормально. И я не имею в виду секс, я всё понимаю, тебе сейчас не до этого. Но даже не поговорили толком. — Боялся дать слабину и согласиться на очередную экспедицию под твоим началом, — ухмыльнулся Дженсен. — Ты же не оставляешь надежды меня перевоспитать. Крусп вздохнул и закатил глаза. — Вижу по направлению полёта, что ты готовишься к прыжку. Что ж, не стану задерживать и даже не спрошу, куда собрался. Пусть тебе сопутствует удача. До встречи на просторах вселенной. Не пропадай, Джей. А я присмотрю за твоим мальчиком. — Не моим, Крусси. Он скоро это переживёт и забудет. Так будет лучше для всех. Вот увидишь. До связи, капитан Крусп. — До связи, капитан Дженсен. Береги себя. Дженсен послал ему воздушный поцелуй, закончил разговор и задал кораблю координаты гиперпрыжка. Пора было снова на время стать контрабандистом.***
Да, он сбежал. Потому что после потери семьи и планеты, всё-таки бывшей его домом, он был уязвим. Он мог и даже хотел поддаться и уговорами Круспа, и теплу Джареда. А тот наверняка чувствовал внутреннюю пустоту в Дженсене и маленькими, почти незаметными шагами мог бы стать нужным. Мог бы, Дженсен это признавал. В последнее время Джаред действительно стал всё сильнее ему нравиться. И это желание поцеловать, пронзившее его, и пришедшее в этот миг понимание, что Джаред для него значит больше, чем он сам думал. Дженсен едва всё не испортил. А этого он допустить не мог. Никакой эмоциональной и физической привязанности. Нет уж, хватит. Один раз он уже нарвался. Остался в итоге без штанов и с разбитым сердцем. Опыт был замечательным, запомнился на всю жизнь — даже вспомнился первым, когда начали проходить последствия газа Дан-ну-ниль. Но повторять Дженсену не хотелось. Потому он и обходился редкими встречами с приятными любовниками, которые тоже больше ни на что не претендовали. А в последние циклы и вовсе кроме Круспа ни с кем не встречался. Джаред заслуживал большего. Он заслуживал быть любимым, нужным, родным. Всё то, чего Дженсен не мог ему дать. Или мог бы, да не хотел. Так что да, он сбежал. Впрочем, легко сбежать, когда тебя никто и не держит.***
Несколько следующих циклов слились для Дженсена в неразделимый поток бесконечно повторяющихся событий. Закупить товар — сбросить с наваром, найти возможность сбыть контрабанду параллельно с официальной сделкой и не загреметь в тюрьму. Залить все баки топливом под завязку и рвануть в очередной необследованный сектор с необитаемыми планетами: провести официальную разведку, по возможности взять пробы воздуха и грунта из разных точек, провести анализы, составить подробную карту и отчёт, отправить всё в штаб. В тот самый, где когда-то давным давно они и познакомились с Круспом. Найти ближайшую базу, проверить счета, на которые падали приличные суммы от Союза за обследованные планеты, заправиться, закупить товары по выгодным ценам, заскочить к пиратам за контрабандой. Круг замкнулся. Новый виток. Хоть Дженсен и промышлял всяким не совсем легальным, но и официальный заработок у него был. На его личном счету было три десятка обследованных планет, на восьми из которых сейчас по его наводкам велись разработки полезных ископаемых. И в отличие от многих знакомых землян, Дженсен не считал зазорным работать на андро. Ход времени он замечал только по срокам доставки сообщений от Круспа ему и обратно. Иногда они смеялись, что находятся где-то совсем рядом — всего-то три недели в один конец сообщение летит. А иногда ответа не было по два-три месяца, когда Дженсен забирался в далёкую от условного центра Ланиакеи галактику, где из известных рас в космос вышли всего несколько и то недавно — и ещё делали свои первые шаги в межгалактическом общении. Иногда в сообщениях Круспа была информация о Джареде, но словно бы невзначай, вскользь, мол, учится, делает успехи. Несколько раз загружалось видео — и рядом с Джаредом всегда был Ланур. Дженсен даже как-то спросил, не вместе ли они, но Крусп только коротко написал, что его сын этого очень хотел бы. Дженсен на мгновение испытал облегчение, но потом понял, что в ответе Круспа нет никакой конкретики. Может, Джаред встречается с кем-то другим, может, у него есть девушка. И это наконец-то прорвало собственный запрет. Он честно признался себе, что загоняет себя полётами и исследованиями, чтобы как можно меньше думать о Джареде. Чтобы не смотреть на пустую каюту, в которой тот жил на шаттле. Чтобы не вспоминать, как они пару раз вместе тренировались в трюме. Как после рассказа Джареда о себе и последовавшей за этим пьянки проснулись в одной кровати. Тепло дыхания на губах и неслучившийся поцелуй. И то, как Джаред больше не посмотрел на него, как прошёл мимо, выйдя из шаттла с коробкой со своими вещами. Признался, что с первого момента, как увидел Ланура рядом с Джаредом, испытывал горькую жгучую ревность, а вовсе не грусть родителя, чей ребёнок вырос. Признался себе, что боялся признаваться в этом даже самому себе. И что да, Крусп был прав. Но всё равно Дженсен был твёрдо уверен, что поступил правильно, отправив Джареда учиться. Ревность или ненависть, безразличие или желание — это всё не повод лишать мальчишку собственной жизни. Может, правда, стоило и ему время от времени отправлять сообщения, но теперь, спустя столько циклов, это было бы странно по меньшей мере. Впрочем, и сам Джаред не писал, хотя мог бы, Дженсен этого не запрещал. Значит, он тоже сделал свой выбор. Именно этого Дженсен и хотел. Пусть сейчас и было тошно от самого себя и всё той же внутренней пустоты и жгучей ревности. Слишком много в нём было противоречий, которые мучали его самого. Не стоило мучить ими ещё и Джареда.***
Дженсен в пятый раз перепроверял показания приборов. Что-то упорно не сходилось. А он уже было решил, что исследует по-быстренькому эту планету и позволит себе отпуск. Отпуск, которого у него, в общем-то, никогда ещё и не было. Мог случиться один — с семьёй. Но то ли повезло, то ли наоборот — Дженсен до сих пор не мог решить. И вот упрямо не сходились цифры. Что-то было не то в атмосфере этой планеты. Газоанализаторы сходили с ума, раз за разом выдавая противоречащие друг другу данные. И не в разных точках планеты — в одной и той же. Дженсен никогда с таким не сталкивался, и даже межгалактическая сеть не давала точного единого ответа, с чем это могло быть связано. Дженсен упрямо раз за разом переснимал показатели, запуская трёх дронов одновременно. И они прилетали с разными данными. Из одного квадрата. Дженсен уже даже был готов списать их в утиль, сгонять на ближайшую научную станцию за новыми и вернуться, но проверка и эксперименты на шаттле и в вакууме космоса показали, что дроны в идеальном рабочем состоянии. Дженсен не мог позволить какой-то маленькой необитаемой планетке себя победить. Упрямство, любопытство и желание разгадать эту тайну разгорались всё сильнее. Он дважды сбрасывал данные Круспу и его команде, но ответного письма не было уже пять недель, видимо, они были далеко друг от друга. Не рискуя спускаться в непонятную атмосферу, Дженсен третий месяц оставался на орбите. И параллельно проводил анализы грунта и жидкостей с поверхности планеты. Хотя бы в этом не было особенных сюрпризов. Из одной и той же точки дроны возвращались с одинаковыми образцами. Хоть какая-то стабильность. В некоторых образцах даже обнаружились бактерии, что, в общем-то, не было таким уж необычным. Бактериальная жизнь отсутствовала только на двух исследованных Дженсеном ранее планетах — но те были совсем молодыми, у них ещё всё было впереди. Впрочем, как и у этой планеты, где жизнь буквально только начала зарождаться. Даже карта поверхности была составлена и дважды перепроверена, а странности атмосферы всё так и не получалось объяснить. Дженсен уже почти решил рискнуть и всё-таки попробовать спуститься на планету, когда наконец поступил сигнал входящего сообщения. Но вместо видео от Круспа пришло текстовое сообщение от его первого помощника. «Приветствую, капитан Дженсен. К сожалению, капитан Крусп не может ответить тебе лично. Наша команда проверила твои данные и проанализировала оба пакета информации. Мы сталкивались с таким на относительно молодых планетах с похожим составом верхних слоёв атмосферы». Дальше шло много научной информации, Дженсен просмотрел её по диагонали, решив внимательнее почитать позже. Главное он и так ухватил — садиться на подобную планету было смертельно опасно, а данные он собрал верно и его работа была окончена. Но подпись, которую он увидел в конце сообщения, заставила его нахмуриться. «Первый помощник капитана Джа-эр-рудо». Не Ланур. Джаред. И когда он успел стать первым помощником капитана? Крусп писал, что Джаред учится на трёх курсах одновременно. И всё это было связано с генетикой, биологией и прочими исследованиями живых организмов. Дженсен бы не удивился, если бы узнал, что Крусп взял Джареда в свою команду исследователей. Но первый помощник? Разве Джаред вообще брал уроки управления воздушным судном? И если так, почему Крусп об этом не упоминал? И самое странное — ни слова о том, почему сам Крусп не может ответить. Что-то в этом было неправильное, что-то царапало. Дженсен посмотрел координаты — сообщение было отправлено с планеты. Не с корабля Круспа. От этого по всему телу прошёл неприятный озноб. Дженсен, не раздумывая ни секунды, направил шаттл подальше от исследованной планеты и задал координаты прыжка.***
Впервые за долгое время Дженсен был на обитаемой планете, да ещё и со схожим с земным составом воздуха — ему даже не приходилось надевать маску. И только чуть кружилась голова от некоторого недостатка кислорода — как в горах. В который раз он подумал о том, как всё-таки было здорово, что андро появились и развивались на планете, так похожей на Землю. И именно поэтому помогли землянам колонизировать несколько планет, которые готовили, в общем-то, под себя, но отдали без колебаний, когда поняли, что Земля умирает. И вот теперь он шёл по одной из планет андро — не родной, но одной из первого десятка терраформированных и колонизированных. Мимо проходили представители разных рас — кто-то в масках, кто-то в скафандрах, а кто-то, как и сам Дженсен, дышал чистым свежим воздухом полной грудью. Высоко над головами перемещались бесшумные воздушные такси. Шумели листьями незнакомые деревья. Пели какие-то птицы. Чуть розоватый свет местного солнца оставлял фиолетовые тени под ногами. Пожалуй, в это можно было влюбиться, если бы Дженсен уже не отдал своё сердце бесконечным просторам космоса. У входа в госпиталь он на пару минут задержался. Джаред ничего толком не объяснил. На просьбу Дженсена рассказать, что произошло, он ответил только, что Крусп в госпитале на планете Адмиаль и что посещения условно разрешены. Дженсен не знал, что это означало. И поэтому теперь мысленно готовился ко всему. Даже к тому, что его просто не пропустят. Всё-таки законов жизни на планетах андро он не знал, ему хватало законов космоса. Это была пятая или шестая обитаемая планета, на которую он вообще когда-либо приземлялся — обычно Дженсен предпочитал все дела вести на базах. И возможно — только возможно, — он боялся увидеть Круспа больным и беспомощным. Дженсен никогда не задумывался о природе их отношений — секс и секс, дружба и дружба. Что тут анализировать. И только теперь осознавал, насколько дорог был ему Крусп. Насколько страшно было бы потерять ещё и его. Мысленно отвесив себе оплеуху из-за внезапно возникшей робости, Дженсен шагнул в холл госпиталя. Всё оказалось проще, чем он думал. На стойке информации ему подсказали, как найти палату Круспа в этом огромном здании. Объяснили, как себя вести. Предупредили о процедуре обеззараживания при входе в блок, в котором лечился Крусп и другие выжившие члены корабля ЛКМ-2341. Даже помогли загрузить в коммуникатор навигатор по госпиталю и настроить путь до нужного блока. Крусп встретил его улыбкой — слабой, но искренней. Он был погружён непрозрачную в капсулу с какой-то жидкостью — Дженсен никогда ничего подобного не видел, — и только у лица было открыто небольшое окошечко. — Регенерация, — прошептал Крусп. И без того тихий голос сейчас звучал еле слышно. — Помогает восстановить ткани после ожогов. Голосовые связки тоже постепенно восстановятся, но на это потребуется чуть больше времени, чем я надеялся. Впрочем, мне ещё повезло. Почти сгорел, но выжил. Слишком многие погибли. И это моя вина. Дженсену физически хотелось взять его за руку, сжать хотя бы одну ладонь, поддержать. Но было нельзя. Всё, что он мог, — положить руку на капсулу так, чтобы Крусп видел кончики его пальцев. — Мы ещё обнимемся, — правильно понял его Крусп, — я обещаю. И лучше бы тебе не ронять свои слёзы в мою регенерирующую жидкость. — Чёрт, прости, — Дженсен выпрямился, вытер рукавом футболки лицо, и снова склонился над капсулой. — Тебе не больно говорить? — Нет. Хочешь знать, что произошло? Диверсия. За многие циклы спокойной жизни с минимумом преступлений мы отвыкли от подобного и оказались не готовы. Крусп замолчал, поймал губами одну из трубочек, что свисали из стенок капсулы рядом с его головой, и сделал несколько глотков какой-то жидкости. Когда он снова заговорил, голос его звучал чуть увереннее и громче. — Мы взяли новых студентов на стажировку, полетели к одной из планет, ещё не вышли к точке прыжка, когда прогремел взрыв. Корабль уцелел, не разлетелся на части, но в нескольких блоках произошла разгерметизация, кто был там — погиб мгновенно. В двух соседних блоках начался пожар и быстро распространился. Начали возникать короткие замыкания. Пошла цепная реакция. Я как раз вызывал помощь, только успел послать координаты, когда на мостике произошёл второй взрыв, не такой мощный, как первый, но осколки сенсорной панели разлетелись по всему помещению. Я видел, как умирают мои друзья, моя команда. Как истекает кровью моя вторая дочь — она тоже была среди студентов, но постоянно вилась на мостике рядом со мной и братом. Ланур пытался её спасти, но третий взрыв... Крусп замолчал и закрыл глаза. — Прости, Крусси, прости, — зашептал Дженсен, — я не должен был... Мне так жаль. — Я вижу это каждую минуту, не важно, рассказываю об этом тебе или нет. Я всё пытаюсь понять, кто это сделал. Из сорока членов экипажа выжили только восемь, из десяти студентов — двое. Джа-эр-рудо был на борту. Он с отличием окончил пять курсов и решил продолжить учиться дистанционно, подал заявление на практику на любом корабле в любой экспедиции, и я не мог упустить шанс заполучить себе такого первоклассного специалиста. Он был в дальней лаборатории, поэтому почти не пострадал. Те, кто там был, как раз и выжили. Он остался последним членом моей команды, у кого были навыки полётов в космосе. Я не рассказывал тебе об этом. Хотел, чтобы он сам, когда вы встретитесь. Поэтому он и стал первым помощником. Хоть и нет у нас пока корабля, да и капитан не в лучшем виде. Дженсен прижался лбом к прохладной поверхности капсулы. — Эй, я вижу у тебя седой волос, — шепнул Крусп. Дженсен резко выдохнул, поднял голову и сердито глянул на него. — Поседеешь с тобой. Значит, вас оттащили на буксире на вашу же базу, с которой вы только успели отстыковаться, корабль оставили там, а вас закинули сюда? Расследование ведётся? — Всё так, — чуть заметно кивнул Крусп, всколыхнув содержимое капсулы. — Обследование корабля завершено. Нашли остатки пяти взрывных устройств — два не сработали. Возможно, тот, кто должен был их активировать, к этому времени уже погиб. Не рассчитал или специально остался там, где были взрывы, мы теперь не узнаем. Но... Крусп замолчал, словно задумался, отпил из другой трубочки. — Но? — невольно поторопил Дженсен и мысленно отругал себя за нетерпение. — Джа-эр-рудо считает, что это его вина. — Что? Почему? — Через несколько месяцев после того, как ты улетел, прошёл суд над Джавхармындром и малоками. Мы присутствовали виртуально, Джа-эр-рудо давал показания. И когда судья озвучил приговор, этот метаморф прошипел, глядя на нас, что мы ещё вспомним о нём. Хотя суд назначил ему самое строгое наказание — смертельную инъекцию снотворного. — У вас есть смертная казнь? — изумился Дженсен, но тут же нахмурился: — Значит, Джа-эр-рудо думает, что таким образом кто-то отомстил за эту мразь? — Да. И знаешь, я полагаю, что он может быть прав. Но теперь этого, возможно, уже не выяснить. Те, кто выжил, непричастны, их допросили в присутствии эксперта-алтарианца. Он подтвердил невиновность каждого, расписал все их эмоции и мысли. И Джа-эр-рудо тоже это подтвердил — он же был там, в лаборатории, они как раз обсуждали будущие исследования, сидели за одним столом. Его словам я тоже верю. И ему самому. Мне и пси-фактор алтарианца не был нужен, чтобы понять, что преступника нет среди оставшихся. И я верю своей погибшей команде. Они бы не смогли так со всеми нами поступить. Не после всех этих циклов вместе. Да и не стали бы долго ждать, если бы хотели отомстить. Это сделал кто-то извне, кто не мог подобраться к нам раньше по какой-то причине. — Значит, это был кто-то из тех погибших студентов? Кто-то из восьми? — Среди них не было метаморфов. Они не могут так подолгу держать одно и то же лицо, им не хватает концентрации. Они не смогли бы поддержать научный разговор, потому что ни один из метаморфов за последние сто циклов не оканчивал наших курсов. Они бы выдали себя. И я всё думаю, кто из этих молодых учёных... Как? Зачем? Мне это сложно понять. — Взрывчатка, это как-то так... по-земному. — Дженсен хмыкнул и закусил губу. — Очень грубо. Не свойственно высокоразвитым расам. Крусп вздохнул, снова осторожно кивнул и промолчал. — Нет, я мог бы назвать пару десятков рас, кто таким пользуется, — продолжил Дженсен. — Но они и не учатся на курсах. Не получают такое образование. Да вообще особо не отличаются интеллектом. Либо сидят на своих планетах и воюют, как мы, либо выбираются и присоединяются к пиратам. Максимум работают на ремонтных и заправочных станциях. — Следствие пришло к такому же выводу. — Но на корабле же везде камеры и системы слежения, чужой туда просто не проник бы. — Джей, мы мирно живём. Заблокирован у нас на корабле бывает только отсек с каким-то опасным грузом. Так что могли зайти техники на обслуживающей станции, могли студенты зайти без нас, когда получили свои пропуска. Любой, кто был в тот момент на станции. Это базы охраняются, а наши корабли нет. И всё же записи есть, ты прав, их тоже просмотрели. Обнаружили, что часть была удалена. Если бы ничего не случилось, никто бы этого и не заметил. Записи сохраняются не так уж долго, пару месяцев, а потом старые удаляются за ненадобностью. — Ясно, — задумчиво протянул Дженсен. — И что же, так никого и не нашли? — Расследование продолжилось. Проверяли семьи погибших студентов. Друзей. Тех, с кем они учились на курсах. Но я подумал — даже если и найдут того, кто это сделал, что это изменит? Только причинит ещё большую боль семье преступника. Потому что все они достойные представители галактики — алтарианцы это подтвердили. Так что я попросил прекратить. Всё уже произошло. Корабль серьезно пострадал, почти разрушен. Его не станут восстанавливать. Преступник, скорее всего, сам погиб. А затевать вендетту, как делали вы, я не хочу. Это путь к гибели слишком многих. Дженсен некоторое время молча смотрел в глаза Круспу. — Знаешь, Крусси, я тебя понимаю. Ты не мог поступить иначе. Но что если зло проникло не только на твой корабль? Что если метаморфы или кто-то ещё из таких же тварей что-то задумали и каким-то образом вербуют студентов? Если взрывы продолжатся на других кораблях? Ты не будешь чувствовать себя ещё более виноватым? Дыхание Круспа стало неровным, Дженсен услышал всплеск жидкости внутри камеры. Впервые за все годы их знакомства он видел друга таким испуганным и растерянным. — Тише, Крусси, тише, успокойся. Дыши. Крусп закрыл глаза, постепенно его дыхание выровнялось. — Я не подумал об этом, за всей своей болью я впервые не подумал о других вероятностях, — признался он. — Теперь ты меня напугал. А я давно ничего не боялся. Спасибо, Джей, я поговорю с Джа-эр-рудо и попрошу его связаться со следователями. Ты прав. Нужно узнать всё. Какой бы ни была правда. И пусть лучше окажется, что это была месть нам, чем твоё предположение сбудется. — Крусси, я... Дженсен не договорил. Дверь в палату с тихим шипением отъехала в сторону. — Прошу прощения, если помешал. Низкий бархатный голос, приятный, волнующий. Дженсен обернулся и замер. Только оливковая кожа и глаза в обрамлении пушистых темных ресниц остались прежними. Широкие плечи, узкая талия, накачанные руки под плотно облегающими рукавами футболки. И ростом Джаред стал выше — как Дженсен и предполагал. — Как же ты вырос и возмужал, — Дженсен качнул головой, разом растеряв все слова. — Прошло чуть больше пяти циклов с нашей последней встречи, капитан Дженсен, — вежливо, но как-то холодно ответил Джаред. И смотрел не на него, а на капсулу. Словно ледяной водой окатило этим обращением и безразличием. Дженсен глубоко вздохнул и криво усмехнулся, мысленно отвешивая себе очередную оплеуху — сам виноват. Сам приказал ему уйти. Сам оттолкнул. Так чего ж теперь удивляться, что Джаред не рад этой встрече. Он снова повернулся к капсуле и послал воздушный поцелуй Круспу. — Я зайду завтра, Крусси. Побуду на этой планете какое-то время, пожалуй. Крусп мягко, понимающе посмотрел на него в ответ — что ж, он всегда видел Дженсена насквозь. — До встречи, Джей. — Джа-эр-рудо, было приятно снова увидеть тебя. Дженсен улыбнулся и прошел мимо Джареда к выходу из палаты. Ответа он не ждал, да его и не было. Оглянулся, когда за ним закрывалась пневмодверь — Джаред уже склонился к капсуле и что-то тихо говорил.***
После третьей встречи со всё таким же отстранённо-вежливым Джаредом Дженсен не ушёл в отель, а остался в парке напротив госпиталя. Уже две недели он был на этой планете. Знал, что Джаред рядом. И это выбивало его из колеи. Так близко — только руку протяни. Но стена. Непробиваемая. И в этом виноват он сам. И то, как Джаред изменился... Что ж, и в этом Дженсен не ошибся — вот теперь они могли бы вернуться к тому самому первому разговору. Теперь бы Дженсен ни за что не отказал. Только вряд ли сейчас он сам был нужен Джареду хотя бы для этого. Наверняка у него хватало желающих занять место в жизни, сердце и постели. Джаред вышел почти через час. Дженсен пошёл к нему навстречу. — Капитан Дженсен. — Джаред не выглядел удивлённым. — Пожалуйста, Джа-эр-рудо, давай без этого официоза, — поморщившись, попросил Дженсен. — Но ты сам называешь меня официально, — фыркнул Джаред. — Я просто поддерживаю заданный уровень общения. — Ты и правда очень повзрослел и изменился. Все вокруг так тебя называют. Я просто поддерживаю заданный уровень общения, — с улыбкой парировал Дженсен. — Ты был другим. Не как все. — Джаред замолчал и пошёл по дорожке вглубь парка. Дженсен хмыкнул и догнал его. — Не хочешь со мной разговаривать? — Не знаю. А есть о чём? Впрочем, есть, — спохватился Джаред. — Я должен тебя поблагодарить. Ты очень много для меня сделал — и когда спас от покупателя, и когда приказал уйти с твоего шаттла. Благодаря тебе я так много знаю и умею. Дистанционно всё это было бы намного дольше и гораздо сложнее. А кое-что и вовсе недостижимо. Благодаря тебе я нашёл новую семью, понял, что такое вообще семья. Какой она должна быть. Крусп стал мне и другом, и отцом. А Ланур... мне всегда будет его не хватать. Дженсен снова ощутил всё ту же горечь и ревность, что сжигали его уже долгое время. — Крусп любит тебя как сына и очень гордится тобой, — сказал он тихо. — Я бы не смог стать для тебя такой же опорой, какой стали они. И твои друзья с курсов. — Да, — согласился Джаред, — ты бы не смог. Ты был другим, — повторил он. — Джаред, — позвал Дженсен, остановившись. — Прости, что прогнал тебя. — Ну что ты, тебе правда не за что извиняться! — Джаред повернулся к нему и впервые за всё это время посмотрел в глаза. — Ты поступил правильно. Сейчас я это понимаю и очень ценю. Действительно ценю, Дженсен. И во мне нет обиды на тебя. Ну, может, только некоторые сожаления. Но теперь, спустя циклы, я понимаю, что ты имел в виду, когда пытался объяснить мне, почему и зачем я должен уйти. Наверно, это было хорошо и правильно — все эти его слова. Но Дженсена они ни на секунду не успокаивали. — Мне стоило хотя бы писать тебе, — с горечью сказал он. — Нет, не стоило, — возразил Джаред. — Именно поэтому и я не отправлял тебе сообщений. Я действительно в то время был для тебя обузой. Так что всё правильно. И всё случилось, как ты и говорил. Учёба, друзья, жизнь. Успехи и победы. Совсем не так, как было бы, позволь ты мне остаться. Так что, пожалуйста, прими мою искреннюю благодарность. Я отношусь к тебе с теплотой. Ты спас меня от беды и дал новую жизнь. И давай не будем возвращаться к этому разговору. Я вижу и чувствую, что это тебя тревожит. Но никак не могу успокоить тебя. Поэтому лучше его завершить. Дженсен кивнул. — Хорошо. Я рад, что всё сложилось успешно. И надеюсь, что ты не обманываешь меня, уверяя, что в тебе нет обиды за прошлое. — Мне нет смысла тебя обманывать, — пожал плечами Джаред. — Ты сам сказал, что я тебе ничего не должен, когда мы прощались. Но и ты ничего мне не должен. Обида была. Пару недель, пока я не попал на эту планету и не начал учиться. И тогда она прошла. Дженсен снова вздохнул. Джаред был прав. Но что ж как тошно-то было от всей этой правоты? Джаред мотнул головой, предлагая пройтись по парку, и они пошли дальше по дорожке в молчании. — Что тебя тяготит? — спросил через некоторое время Джаред. — Ты фонишь отчаянием. Прости, но я всё также тебя слышу и чувствую, стоит оказаться рядом. Ничего не могу с этим поделать. — Всё ещё считаю себя виноватым за то, что мы так долго не общались и за то, как расстались, но это пройдёт теперь, когда мы поговорили, — отозвался Дженсен. Что ж, не совсем ложь. В конце концов, это его тяготило тоже. — Значит, ты жил и учился здесь? — Да, мне даже выделили тут отдельную квартиру. Правда, я надеялся, что теперь буду в ней бывать крайне редко. Но все впереди. Это лишь временные трудности. Он тряхнул головой и вдруг улыбнулся. Так мягко и мечтательно, что Дженсен едва не споткнулся на ровном месте. Раньше Джаред улыбался иначе — робко, чуть криво. А теперь едва не светился изнутри. — Ты очень изменился, — в который раз повторил Дженсен. — Я знал, что ты станешь красивым, когда возмужаешь, но даже не думал, что настолько. Джаред рассмеялся. — Спасибо, Дженсен. Парк закончился. — Извини, мне пора. — Джаред взглянул на экран коммуникатора. — Я рад, что мы поговорили и всё прояснили. — Я тоже, — отозвался Дженсен, подавив желание предложить встретиться вечером и поговорить ещё. О чём угодно. Джаред махнул рукой, снова улыбнулся и растворился в толпе на шумной улице.***
Программа-навигатор пискнула и выдала надпись: «пациент переведён в другую палату». Новый маршрут привёл в другое крыло госпиталя. Дверь с шипением отъехала, и Дженсен замер на пороге. Крусп, полусидя на кровати, протянул к нему руки. — Мы теперь можем обняться. Правда, у меня некоторые трудности с терморегуляцией. — Да чёрт с ним, переживу! Дженсен сел на краешек кровати, осторожно обнял Круспа за плечи, отстранился и с тревогой посмотрел на него. — Ты намного холоднее, чем обычно. — Да, последствия травмы. Всё постепенно наладится. Только две руки прикасались к плечам Дженсена, остальное было скрыто под тонкой простыней. — Позволишь? — спросил Дженсен. Крусп пару секунд поколебался и кивнул. Темно-голубые рубцы покрывали три оставшиеся руки и обе ноги, на животе и груди кожа была тонкая, бледно-голубая. — Это синтетическая замена, по ощущениям почти не отличается от настоящей, но вот цвет — увы. И руку раздробило, мы с врачом решили, что так будет лучше. — Крусси, да это всё не важно, главное, что ты жив, — Дженсен снова осторожно обнял его, ощутив на спине такую же гладкую ровную кожу, как и на груди, коротко прикоснулся губами к губам. И вдруг понял, что не может. Не может поцеловать его так, как целовал раньше. Не из-за всех этих шрамов — на нём самом после плена тоже осталось их немало, и Крусп принял его. Он всегда принимал Дженсена. Любым. И это работало в обе стороны. Нет. Дело было в Джареде. Дженсен не хотел ему... изменять. Чёрт возьми, что за нелепая мысль. Они даже не были вместе. Да у него и шанса, скорее всего, не было ни на что. — Джей? — Кажется, Крусп звал его не в первый раз. — Умеешь же ты задумываться, не дозовёшься. Всё хорошо? — И да, и нет, — честно ответил Дженсен, снова коснулся его губ и отстранился. — Джа-эр-рудо, — без слов понял его Крусп. — Всё ещё хочу на тебе жениться, — пробормотал Дженсен и кивнул. — Ты был прав, Крусси. Ты всегда оказываешься прав, это даже немножко бесит. Он вырос, а я его потерял. И теперь не нахожу себе места. — Поговори с ним. — Мы говорили, даже пару раз прогулялись по парку, он рассказал о своей учёбе, мы всё прояснили между собой о том, что было, но... — Но не о том, что вы оба чувствуете сейчас? Дженсен пожал плечами. — Не уверен, что Джаред готов поделиться со мной своими чувствами. — А ты попробуй, — улыбнулся Крусп. — Завершить разговор можно в любое время. Главное — его начать. Я мог бы многое тебе рассказать, мы с Джаредом близко общаемся. Но не имею права. — Если бы ты что-то начал рассказывать, я бы подумал, что во время взрыва повредился твой мозг. Необратимо. Крусп засмеялся. — К счастью, этого не произошло. Поэтому я только одно могу сказать — Ланур так и не стал для Джа-эр-рудо кем-то большим. Не более чем братом. Дженсену вдруг стало стыдно — он ревновал Джареда к погибшему Лануру. Да ещё и, как выяснилось, безосновательно. — Крусп, а твоя жена и остальные твои дети, они знают? — Джа-эр-рудо, когда приходил, пока я лежал в капсуле, записывал мои послания им, а потом показывал пришедшие ответы. А вчера, когда меня перевели сюда, принес новый коммуникатор. Теперь я сам с ними говорю. Мы все скорбим, но жизнь продолжается. Дженсен с силой провел по лицу ладонями, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Да, продолжается.***
— От тебя всё ещё фонит тревогой и горечью, — прямо сказал Джаред, когда они с Дженсеном вместе вышли из палаты Круспа. — И ещё чем-то, что ты пытаешься скрыть, и это ощущается как-то странно. Раньше ты ничего от меня не скрывал. Наверно, я снова должен извиниться за то, что слышу тебя, но с тобой рядом это происходит вне зависимости от моего желания. Не получается абстрагироваться и не слышать. Дженсен молча кивнул. — Не хочешь рассказывать? — осторожно уточнил Джаред. — Боюсь, что расскажу и только всё окончательно сломаю. — Ты тоже изменился, — задумчиво произнес Джаред. — Раньше я не слышал от тебя слова «боюсь». Мне иногда казалось, что ты и не знаешь, что это за ощущение. И хотелось быть похожим на тебя. Хотя бы в этом. Дженсен тихо засмеялся и замотал головой. — Все чего-нибудь боятся, это совершенно нормально. Просто некоторые выделываются, хотят выглядеть крутыми. С возрастом это проходит. Во мне всегда было множество иррациональных страхов. А то, что я временами лез в пекло без раздумий, так это не бесстрашие — это безрассудность и горячая кровь, как говорит Крусп. Тоже проходит. С возрастом, с опытом, с грузом ошибок и потерь. Джаред неопределённо хмыкнул и кивнул. — Спасибо, что поделился. Крусп говорил о чём-то подобном, но относительно своей расы и себя самого. И всё же, — он явно не собирался позволить Дженсену в очередной раз перевести тему. Дженсен задумался. Остановился посреди дорожки всё того же парка. В сущности, что он терял? Что мешало ему рассказать Джареду о том, что именно кипело внутри, не давало спокойно спать и не позволяло снова улететь теперь, когда он был уверен, что с Круспом всё будет в порядке? Ну и раз уж сам Джаред постоянно спрашивал об этом, может, ему действительно было важно узнать, что с Дженсеном происходило и происходит? — Ты повзрослел. Возмужал. Изменился, — с трудом начал Дженсен. Он никогда не был силён в признаниях такого рода. Это с Круспом всё было легко и просто, потому что они изначально ничего не усложняли. И прогонять Джареда было просто несколько циклов назад, потому что Дженсен заранее себя убедил, что это будет правильно. Ну и потому, что тогда всё ещё видел в Джареде неловкого подростка. — Это проблема? — Джаред вопросительно выгнул бровь. — Это факт, — вздохнул Дженсен и снова замолчал, подбирая слова. — Прекрати говорить загадками, — рассмеялся Джаред. — Я прейянец, а не алтарианец, я не умею читать мысли. Он шутливо пихнул Дженсена кулаком в плечо, и от этого тихого бархатного смеха и простого дружеского жеста внезапно окатило таким возбуждением, что Дженсен согнулся, как от удара в живот. Уперся ладонями в колени. Глубоко вдохнул и медленно-медленно выдохнул. Ни хрена не помогло. — Оу. Джаред слегка потемнел, очевидно смутившись, ощутив эти эмоции. Дженсен пожал плечами. — Ага. И вот это — проблема. — Я помню, как ты тогда сказал, что не трахаешь малолеток. Я часто вспоминал те слова. Вообще всё, о чём мы с тобой говорили. Значит, теперь, когда я стал старше, а ты больше не винишь себя за прошлое, я тебя привлекаю? Дженсен, по-прежнему не выпрямляясь, посмотрел на него. — Общение с Круспом определённо сыграло свою роль в твоём взрослении. Как и в моем, впрочем. Да, ты меня привлекаешь. Мягко говоря. — А если не мягко? — уточнил Джаред, подходя ближе. Дженсен выпрямился. Поправил полувставший член в джинсах так, чтобы шов не давил. Джаред заметил и потемнел ещё сильнее. Они стояли так близко, что снова можно было ощутить его сбившееся дыхание на своей коже. И это тоже ни хрена не помогало успокоиться. — А если не мягко, — продолжил Дженсен, слегка охрипнув, — то у меня стоит так, как не стояло в юности. До боли. Днём и ночью. На тебя. Но дело не только в этом... — Пойдём, — перебил его Джаред. — Мой дом недалеко. Думаю, этот разговор стоит продолжить подальше от чужих глаз и ушей.***
Дженсен нервничал и рассматривал обстановку, хотя рассматривать было особо и нечего — жил Джаред очень по-спартански. Даже у Дженсена на корабле и то было больше вещей. А тут — минимум необходимого, стандартная техника, стандартная мебель. На всё это Дженсен насмотрелся, пока таскал разного рода товары с базы на базу, чтобы прикрыть ими свою нелегальную деятельность. Зато Джаред выглядел абсолютно спокойным, словно из них двоих это он был старше и мудрее. Ну только, может, был чуть более тёмный, чем обычно. — Извини, выпить не предложу, — сказал вдруг он, нарушив неловкое молчание. — Не употребляю алкоголь. Один раз с тобой тогда попробовал, не понравилось. — И хорошо, — похвалил Дженсен, — я и сам почти не выпиваю сейчас. Ну только когда нужно расслабиться. Если нервы совсем на пределе. Вот как сейчас, например. Дженсен отлично понимал, что после алкоголя и говорить легче, и смелости прибавляется. Но в то же время он был рад, что трезв. Не хотелось, чтобы мозгом управляла химическая отрава. Не теперь, не с Джаредом. — Слушай, у меня всегда было трудно со словами в такие моменты, — признался Дженсен, — я предпочитаю действовать, а не говорить, но с тобой никогда не было просто. Джаред молча кивнул, соглашаясь. — Ты мне нравился, но я, как бы это объяснить, — замялся Дженсен. — Я знал, что ты уже взрослый по возрасту, но видел перед собой ребёнка. Ребёнка, который потерял дом, родителей, пережил жуткое предательство. Которому нужно показать весь мир. Который заслуживает тепла и доброты. Которому нужно любить и быть любимым. И в тот момент я просто не был ко всему этому готов. — Мы вроде договорились не вспоминать прошлое, — напомнил Джаред. — Это другое, — не согласился Дженсен. — И вообще — не перебивай, я и без тебя собьюсь. Он почесал подбородок, зашуршав привычной щетиной. Глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Ты мне нравился, но не так. Недостаточно для того, чтобы спать с тобой. Плюс чувство ответственности за тебя после всех твоих неприятностей. Плюс твои физические особенности, которые, честно говоря, до сих пор меня немного пугают. Хотя вот поцеловать тебя я хотел в тот день, когда мы попрощались. Но если бы я это сделал, ты бы от меня не ушёл. Джаред пожал плечами, немного подумал и снова кивнул. — Да, пожалуй, я бы вцепился в тебя руками и ногами. Ты бы всё равно приказал мне уйти, но было бы ещё тяжелее. И мы бы наверняка жутко разругались. — Вот и я так подумал. Ну то есть я думал так уже потом, когда остался один. Не только ты обо всём вспоминал. Я тоже много думал. Скучал по тебе. Оказалось, я привык не быть один. Я ждал сообщений от Круспа не только потому, что мне было интересно, как он. Но и потому, что он писал и говорил о тебе. Присылал видео. Но до конца своих ощущений я не мог понять, пока не встретился с тобой тут. Не увидел, каким ты стал. — Ага, мальчик вырос, можно и в койку, — как-то язвительно сказал Джаред. — Можно бы, — согласился Дженсен, внутренне содрогнувшись от этой язвительности, узнал себя в произнесённых словах, в интонации, в чуть презрительно искривлённых губах. — Но не только. Он потёр ладонью лицо, встал с диванчика, на котором сидел, отошёл к окну, снова вернулся к дивану, посмотрел в глаза сидящему в кресле напротив Джареду. — Я ревную тебя. Ревновал к Лануру. К одной мысли о том, что у тебя может кто-то быть. Я не хочу тебя просто в постель. Я хочу тебя в свою жизнь. Знаешь, что я понял буквально на днях? И ведь даже не осознавал этого, пока не начал всё анализировать. За эти циклы у меня не было ни одного любовника. Я просто не хотел никого — упёрся в работу и не замечал течения времени. Даже моё отношение к Круспу изменилось. Я и его не хочу больше. Не хочу и не могу. Не из-за его ранения, это началось раньше, иначе мы бы нашли время и возможность пересечься. Но даже мысли такой не возникло ни разу. И это всё из-за тебя. Джаред смотрел на него широко распахнутыми глазами. То открывал рот, словно собираясь перебить и что-то сказать или возразить, то снова закрывал. Бледнел и темнел попеременно. Дженсен не в первый раз пожалел, что люди не могут считывать ни чужие эмоции, ни чужие мысли. Он присел перед Джаредом на корточки, взял за руку, мягко провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Посмотрел снизу вверх. — Когда я готовился отправить тебя учиться, Крусп предостерегал меня, мол, пожалеешь. Так и вышло. Я не жалею, что ты стал тем, кем стал, но жалею, что меня не было в твоей жизни всё это время. Я хотел бы видеть твои успехи и радоваться им вместе с тобой. Помогать тебе в трудностях. Утешать, если были какие-то провалы, хотя у тебя они вряд ли были. Я признаю свою ошибку целиком и полностью. Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был моим. И не потому, что хочу тебя физически. Скорее наоборот — я хочу тебя, потому что... Потому что люблю. Дженсен с трудом выдохнул последнюю фразу, замолчал и почувствовал, как его всего мелко потряхивает. От напряжения, от сказанных слов. От того, что он действительно не умел выражать свои чувства. Боялся их выражать, потому что в такие моменты ему казалось, что он полностью обнажён. Не физически — морально. Вывернут наизнанку. Стоит на краю пропасти. Одно движение — и расшибётся в лепёшку. Джаред высвободил руку и встал с кресла, тоже отошёл к окну, как до этого Дженсен, но постоял чуть подольше, словно принимал какое-то решение. Дженсен поднялся, переступил с ноги на ногу, разминая затекшие от неудобного положения мышцы. А потом Джаред повернулся, подошёл и без слов его обнял. Крепко. Прижался всем телом и сам поцеловал. Дженсен выдохнул — казнь снова отложена — и перехватил инициативу. Запустил пальцы в длинные волосы на затылке Джареда, провёл по его губам языком, уговаривая раскрыться. И пропал — провалился в поцелуй. Словно мир ушёл из-под ног, как при невесомости. Они целовались и целовались, не в силах оторваться друг от друга, даже чтобы отдышаться. И если бы у Дженсена не заболела шея из-за того, что голову приходилось запрокидывать, наверно, они могли бы простоять так всю ночь. Он чуть отстранился, наклонил голову к правому плечу, потом к левому, разминая, позвонки хрустели. Потёр шею рукой и завис, посмотрев на Джареда с его припухшими красными губами, потерявшими приличную форму. — Какой же ты красивый, — выдохнул он и снова потянулся поцеловать. — Подожди, — остановил его Джаред. — Пойдём в спальню. — Мы не слишком торопимся? Джаред рассмеялся: — Ещё циклов пять подождём? — Чёрт, да ни за что, — мотнул головой Дженсен — внутри снова что-то неприятно кольнуло от услышанных слов, — и пошёл за Джаредом. Спальня выглядела чуть более обжитой. На тумбочке стоял стакан с водой. Лежали наушники. На идеально заправленную кровать была небрежно брошена футболка. Дженсен усмехнулся — в этом было дикое сочетание Круспа с его аккуратностью и его самого с этой вот небрежностью и манерой разбрасывать вещи. Джаред отбросил покрывало вместе с футболкой на пол и подтолкнул Дженсена ближе к кровати, обнимая со спины и целуя шею и плечи. — Даже так? — пробормотал Дженсен. — Что ж, я не против, рули. Только опять кольнуло ревностью — где-то с кем-то его мальчик этому научился. Не его, да, он столько раз повторил это Круспу, что стоило бы и самому запомнить. Но всё же было горько от того, что это не он всему научил Джареда. Не он открыл ему мир наслаждения. Раздевались как подростки, внезапно оставшиеся дома без родителей. Разбрасывали одежду в разные стороны, целовались лихорадочно, ласкали друг друга, куда попадали руками. Когда наконец оказались раздетыми полностью, Дженсен потянул Джареда к кровати, упал сам и уронил его на себя, застонал, не сдерживаясь, ощутив на себе его вес. От прикосновения кожи к коже их обоих буквально выгнуло. И Джаред тоже как-то растерянно застонал, укусил за шею, заглушая этот волшебный звук. Они катались по постели, целуясь, кусаясь и ласкаясь, терлись бёдрами, пока оба не кончили, забрызгав друг друга до самых подбородков. Дженсен коротко рассмеялся — и правда как в юности. Словно в первый раз вообще — а не в первый раз с Джаредом. Он перекатил их, чтобы оказаться сверху, сел ему на бёдра, прижимая Джареда к кровати. — Красивый, — выдохнул на ухо. Провёл языком по шее, спустился поцелуями на гладкую грудь. У Джареда не было сосков — непривычное зрелище, — но сама кожа оказалась очень и очень чувствительной судя по тому, как Джаред выгнулся, задрожал, простонал что-то. — Всё хорошо? — Да, мне... нравится. — Если что-то будет не так, ты мне скажешь? Джаред кивнул, и Дженсен снова опустил голову, повёл языком ниже, к животу. И аккуратно прикоснулся ладонью к тому, что, очевидно, и было сумкой для вынашивания эмбрионов. Как у кенгуру — вспомнил Дженсен сбивчивые объяснения Джареда. Кожа плотно прилегала к коже живота. Дженсен провёл кончиком пальца по кромке и осторожно запустил его внутрь. Джаред поёжился и нервно засмеялся. — Щекотно. Дженсен не стал издеваться, убрал руку, спустился ниже. Джаред вскинулся и ахнул, задержал дыхание, когда Дженсен взял его полувставший член в рот. Вставало у Джареда быстро. И размер был отличный — Дженсен мог принять едва ли половину. Хотелось большего. Хотелось вылизать Джареда всего. Взять его, сделать своим. Но Дженсен опасался возможных последствий. Они оба ещё не были к ним готовы. Джаред даже ни слова не ответил на его признание. Можно ли было считать происходящее ответом, Дженсен тоже не знал. А потому решил не торопиться, хоть и очень хотелось почувствовать, какой Джаред внутри. Услышать, как он звучит, когда отдаётся. Увидеть, каким становится потом, после того, как кончает на чьём-то члене. И снова ревность запустила в него свои острые когти — кто-то другой уже всё это знал. Кто-то другой — не он — был первым. Джаред потянул его за плечи вверх, на себя, и Дженсен подчинился. — Так что, рулишь? — спросил он в губы Джареда. Вместо ответа Джаред в очередной раз перекатил их по постели, поцеловал напористо и раздвинул коленом ноги Дженсена. По слюне было немного больно — смазки у Джареда не оказалось. Но Дженсен умел расслабляться — опыт не пропьёшь, — и уже через пару минут подавался на член сам, насаживаясь полностью и дурея от этого. Джаред целовал и кусал его шею и плечи, сжимал запястья над головой, вбиваясь сильнее и быстрее, так, что у Дженсена звёзды перед глазами вспыхивали. А потом и вовсе мир взорвался, как сверхновая, и сложился во что-то новое. Дженсена и самого словно перебрали по молекулам и атомам. — Ты невероятный, Джаред, чудесный, мой, мой мальчик, — шептал он, пока Джаред вздрагивал, находясь всё ещё внутри его тела, и смотрел в глаза своими светящимися в темноте глазами. Передышка была недолгой, они пошли на второй заход почти сразу, Джаред даже не вышел из Дженсена. Но по сперме получилось ещё лучше. Дженсен искусал губы, чтобы не кричать в голос от того, как было хорошо. И даже боль от пальцев Джареда, впившихся в его бёдра, добавляла ощущений в общий коктейль. Джаред откатился после третьего раза. Дженсен потянулся к тумбочке и едва не опрокинул стакан с водой — так дрожали руки. — Неожиданно, но охренительно, — признался он. И замолчал, не зная, что будет дальше. Отчего-то промелькнула мысль, что вот сейчас Джаред попросит его уйти. Но тот потянулся, взял из рук ополовиненный стакан, допил оставшееся, поставил его на пол со своей стороны кровати и притянул Дженсена к себе, крепко обняв. — Да, — тихо шепнул он. — Было очень здорово. Спасибо. Дженсен удивленно приподнял брови, но принял эту благодарность, кивнул, мягко поцеловал в губы. Джаред со вздохом встал, поднял с пола покрывало, бросил на кровать и сам вернулся, снова обняв Дженсена. Впервые за долгое время Дженсен засыпал не один, а в теплых руках любимого человека. Прейянца. Мелочи. Дженсен улыбнулся в подушку. Джаред, едва касаясь, целовал его в шею. Дженсен так и заснул, ощущая эти лёгкие поцелуи.***
Дженсен проснулся один. На коммуникаторе было сообщение от Джареда: «Не стал тебя будить, дверь настроена на автоматическую блокировку». И ни слова больше. Это было по меньшей мере странно. Неожиданно для самого себя Дженсен осознал, что они разговаривали о прошлом, о предыдущей учёбе Джареда, о том, как тот приобретал полётные навыки, как скучал по космосу. Но вообще не говорили о том, как и чем Джаред жил теперь — после того, как сорвалась экспедиция. После этого взрыва. Он обходил стороной эту тему. Повторил слова Круспа: «Жизнь продолжается», и только. Может, он ушёл в госпиталь. Может, на учёбу очередную. На пробежку в конце концов. Дженсен не знал — и это напрягало. Мог бы, на самом деле, разбудить — ничего страшного в этом не было. Не после того, что было ночью. По коже прошёл холодок. Вдруг что-то было не так, а Дженсен и не понял? Но Джаред бы сказал, он же пообещал. Или нет? — Чёрт! Дженсен стукнул кулаком по кровати, быстро собрался, обнаружив вещи аккуратно сложенными на том краю, где спал Джаред, и вышел из квартиры. Дверь за ним и правда с коротким писком заблокировалась. Он пришёл сюда, подбирая слова для разговора, не зная, чем всё завершится и есть ли у него хоть на что-нибудь надежда, и уходил в полном раздрае. Надеясь на встречу и объяснения, он сразу же направился в госпиталь. И параллельно написал сообщение Джареду: «Свяжись со мной, как будет время». Крусп был один. Стоял у окна и смотрел в небо. — Привет, Крусси. — Ты сегодня рано. — Крусп даже не повернулся к нему. — Всё в порядке? — Дженсен встал рядом с ним. — Рад видеть, что ты уже можешь самостоятельно передвигаться. — Да, — Крусп коротко улыбнулся, хотя глаза оставались грустными, — скоро меня отсюда выпустят и я улечу домой, к семье. Буду с ними, пока мне снова не доверят корабль. — Могут не доверить? — нахмурился Дженсен. — Могут, — вздохнул Крусп, — если решат, что моя вина в произошедшем тоже есть. Решение будет принимать Совет. Знаешь, сегодня мне сообщили, что никто из студентов не был виноват. Задержали мастера-ремонтника, который установил взрывные устройства на ЛКМ-2341 и управлял ими дистанционно. Бывший пират из банды Джавхармындра. Он даже горд тем, что сделал. Так что всё-таки нам, можно сказать, повезло, что это единичная акция. Не будет иных взрывов. Не будет других погибших. — Это хорошая новость, Крусси. И я совершенно уверен, что ты вскоре снова станешь капитаном собственного корабля. Дженсен мягко обнял его за плечи и держал, пока мог терпеть жар его тела, пробивающийся даже через одежду. — И терморегуляция восстанавливается, — сказал он, когда всё-таки отстранился и подул на покрасневшие ладони. Крусп кивнул, но как-то отстранённо, весь погружённый в свои мысли. — Крусси, ты точно в порядке? — Да, я просто скучаю по космосу, — ответил тот, наконец повернувшись к Дженсену. — О, у тебя была веселая ночь? Он коротко прикоснулся пальцем к его шее, и Дженсен покраснел. Вероятно, там остались следы зубов Джареда, а он и не глянул на себя в зеркало даже, когда собирался. — Ночь да, ночь была прекрасная. Он посмотрел на экран коммуникатора — сообщение Джареду всё ещё не было доставлено. Дженсен нахмурился. — Крусси, а ты не знаешь, где Джаред? Думал, застану его у тебя. Крусп посмотрел на него с удивлением. — Он улетел два часа назад, разве он тебе не говорил? Не только ЛКМ-2341 брал студентов на стажировку. Джа-эр-рудо было грустно из-за того, что он не сможет поработать со мной и моей командой, но капитан, пригласивший его в экспедицию, тоже очень опытный и может много дать студентам. Я одобрил его выбор. — Нет, он не говорил, — пробормотал Дженсен и сел прямо на пол, прислонился спиной к стене. Просто как-то мир под ногами зашатался. — И надолго? — Полёт рассчитан на полтора цикла. Стандартное время стажировки у наших студентов. Джей, всё хорошо? — Неа, — отозвался Дженсен. — Ни хрена не хорошо, Крусси. — Вы так и не поговорили? Дженсен горько рассмеялся: — О, ещё как поговорили. Всю прошлую ночь разговаривали, не замолкая. Только про экспедицию он как-то забыл упомянуть. Не до того было. Крусп понимающе посмотрел на него, вздохнул и положил руку ему на плечо. — В общем-то, ничего такого, да, Крусси? — продолжил Дженсен. — Провели вместе ночь и разбежались. Без обязательств. Без упрёков. Без обид. Только вот я ему вчера честно сказал, что хочу его себе. Целиком и полностью. Не на ночь, а... ну если не навсегда, то максимально надолго. Он не ответил, и я не торопил. Понятно — о таком серьёзно подумать нужно. Но если бы я знал, что он улетит, я бы остановился на поцелуях. А может, и вообще бы ничего не начинал. Чёрт, извини, как-то я расклеился. Дженсен тряхнул головой и поднялся с пола. — Потому я и был против отношений. Потому и боялся влюбиться. Я-то себя знаю. Если меня сносит, то всё — пиши пропало. И не ожидал я от него такого. Не от Джареда. А он, знаешь, как-то сказал, что хоть в чём-нибудь хотел быть на меня похожим. Да, я предпочитал свободные отношения. Но даже я так вот молча от любовников не уходил, — он на секунду замолчал и добавил тихо: — Хорошо, что я его не тронул. Как-то почувствовал, что рано ещё, что нельзя. Хоть и хотелось до дрожи. Подумал, притрёмся друг к другу, привыкнем, научимся доверять, там и до этого дойдём. Не хотел торопиться, понимаешь? Хотел, чтобы всё было правильно. Во второй раз в жизни захотел с кем-то не только засыпать, но и просыпаться. И вот оно как вышло. Ворчливым одиноким циником быть проще. Крусп покачал головой: — Джей, я уверен, что всему этому есть объяснение. Джа-эр-рудо обязательно с тобой свяжется и... — он замолчал, увидев горькую улыбку Дженсена. — Я тоже не понимаю, почему он не рассказал тебе об экспедиции. И прошу у тебя прощения за то, что я о ней не говорил. — Ты не мог, это не про тебя. Потому ты и не упомянул, Крусси. Это я как раз прекрасно понимаю и ничуть не сержусь. Только не на тебя. Впрочем, я и на него не сержусь. Мне просто... — он дёрнул плечом. — Мне горько. Да, наверняка у Джареда есть объяснения. Когда, говоришь, я их получу? Через полтора цикла? Что ж, может, где-то и столкнёмся в космосе. Однажды. Я, знаешь, не собираюсь сидеть и ждать его возвращения, считая дни и минуты. Не сложилось. Бывает. Я переживу, Крусси. В конце концов, в этот раз у меня даже не угнали шаттл, как в прошлый. — Я могу сказать, на каком корабле он улетел. И ты можешь присоединиться к их экспедиции, — предложил Крусп. — Свободным исследователям андро всегда рады. — Спасибо за предложение, но нет. Не думаю, что стоит, — не раздумывая, ответил Дженсен. — Побуду с тобой, пока тебя не выпишут. А там рвану куда-нибудь. Миллиарды галактик в обозримой вселенной, а неисследованных секторов в них сотни миллиардов, мне всегда найдётся чем заняться.***
Конечно он не сидел сложа руки и не пытался утопиться в алкоголе, но не считать дни не выходило. Как-то оно само по себе получалось и бесило до чёртиков. Дженсен ждал и ждал хоть какого-нибудь сообщения от Джареда. Но вот уже восемь месяцев его единственным собеседником был Крусп. — С ним всё в порядке, экспедиция и стажировка проходят отлично. Но Джа-эр-рудо ни слова не говорит о тебе, поэтому я даже не могу ему сказать, что он неправ в своём молчании. Дженсен уже, наверно, в пятый раз переслушивал сообщение от Круспа и не знал, что ответить. Все слова уже не раз были сказаны. Но до точки прыжка оставалось всего полчаса лёта, нужно было успеть записать ответ. — Привет, Крусси. Не знаю, когда получу твоё следующее послание, решил полетать по Магеллановым Облакам, так что буду далековато. Почитал новости. Поздравляю, капитан Крусп. И я иногда бываю прав. Посылаю это короткое сообщение на твой новый ЛКМ-85714. Хороших тебе экспедиций и верной команды. До встречи на просторах вселенной. Он подумал пару секунд и нажал «отправить», ни слова не добавив про Джареда. Дженсен хотел перестать о нём думать. Хотел, чтобы прекратились эти сны о несбывшемся. Чтобы он мог снова быть свободным от всего и всех. Он даже пару раз попытался снять кого-нибудь на базе, когда останавливался заправиться и закупиться продуктами. Но ничего не вышло — тошнило физически от поцелуев. Дальше заходить он даже не стал пытаться. Извинился, мол, что-то не в форме, и сбежал от недоумевающих несостоявшихся любовников. Он буквально сходил с ума от неприкосновений и тактильного голода, но ничего не мог с собой поделать. Только и оставалось, что бессильно материться на то, что так отчаянно, глупо и безнадёжно влюбился. И так опоздал.***
— Да не может быть! Дженсен буквально налетел на Круспа, едва не сбив его с ног. «Пелор-11» была самой большой станцией из всех, что он когда-либо видел. И столкнуться вот так случайно было просто невероятно. — Джей! — Крусп светло и радостно улыбнулся и крепко обнял его. — Вот уж не ожидал. Твоё последнее сообщение пришло из сектора, в котором даже я никогда не бывал. Ты прыгаешь из одного конца Ланиакеи в другой. Капитаны, которые тебя знают, делают ставки, когда ты рванёшь в другое сверхскопление галактик. И куда — Скульптор, Волосы Вероники или вообще в Гиперион. — Пока не тороплюсь, — рассмеялся Дженсен. — Я всё ещё не облетел наше до конца, даже к Великому Аттрактору не слетал, хотя давно собираюсь. — Слетай, я-то был там ещё в юности, — поддразнил Крусп. Дженсен со смехом покачал головой: — Ты бываешь таким великолепным засранцем, Крусси. Надолго здесь? — Мы только прилетели, так что дня три-четыре пробудем. Тут проходят важные конференции, которые нам очень интересны. — Отлично! Пересечёмся вечером, поболтаем? Сейчас у меня сделка, пора бежать. — Конечно, Джей, я сброшу тебе координаты бара, который рядом с моим отелем.***
Дженсен зашёл в бар, нашёл взглядом Круспа и замер. За столиком он был не один — рядом сидел Джаред. У Дженсена перехватило дыхание, он выскочил из бара и прислонился спиной к стене рядом со входом. Черт возьми, ну почему сейчас? Когда ему только начало казаться, что его понемногу отпускает, когда сны стали реже и тоска грызла уже не так сильно. Когда он почти решил, что эту ночь проведёт с Круспом. Не выйдет секс — всегда найдут о чём поговорить. Дженсен глубоко вдохнул и на выдохе выпрямился и оттолкнулся от стены. Он был взрослым мужиком. Тридцать пять земных лет, в конце-то концов. И не из таких передряг выбирался. Неужели не справится с какой-то там несчастной любовью? Он вернулся в бар и прошёл прямиком к их столику. — Крусси, Джаред. Он сел на стул, а Джаред наоборот вскочил, словно от неожиданности. Крусп успокаивающе погладил его по руке, потянул вниз, безмолвно уговаривая сесть обратно. Джаред плюхнулся на стул, побледнел и опустил голову, уставившись в стол. У Дженсена всё внутри сжалось от того, каким Джаред выглядел растерянным и испуганным. Захотелось немедленно прижать к себе, выспросить, что происходит, помочь, если это будет в его силах. Он приказал себе успокоиться и перевёл взгляд на Круспа — тот был необычно серьёзным, слегка встревоженным и немного грустным. — Я не вовремя? — уточнил Дженсен. — Всё хорошо, — отозвался Крусп. — Ты пришёл, как мы и договаривались. Но я не сказал Джа-эр-рудо, что жду тебя. Просто не успел. Простите, эта некоторая неловкость — моя вина. Дженсен был уверен, что Крусп нарочно ничего не стал говорить Джареду. Да и ему самому даже не обмолвился о том, что Джаред на этой же чёртовой станции. Видимо, надеялся, что они смогут поговорить и всё прояснить. Подскочил бармен, принял заказ. Все снова замолчали. Крусп вздохнул и попытался разрядить обстановку: — Я тут как раз рассказывал Джа-эр-рудо, какая у меня замечательная команда. Хоть я и скучаю по погибшим друзьям, но и новых очень ценю. Постепенно занялся разговор. Дженсен рассказал, как едва не подорвался на выбросе метана, когда спустился сам на исследуемую планету. Крусп поделился тем, какие новые возможности предоставляет ему ЛКМ-85714 с его новыми технологиями. Джаред несколько робея, попеременно темнея и бледнея рассказал об экспедиции и о проведённом важном исследовании и научном эксперименте, благодаря результатам которого, возможно, случится очередной прорыв в генетике. И что он здесь потому, что выступал на конференции генетиков. И вроде всё неплохо выглядело со стороны — приятное место, вкусный ужин, обычный разговор трёх друзей. Но Дженсен чувствовал себя крайне неуютно и был уверен, что каждый из них прекрасно осознаёт, как всё это фальшиво. — Ладно, пожалуй, хватит, — сказал он и встал. — Спасибо за вечер. Джаред, поздравляю с научным прорывом, горжусь тобой. Крусси, я наберу тебе завтра. Крусп вздохнул и кивнул, поднял руку, прощаясь. На Джареда Дженсен лишь коротко взглянул — тот снова опустил голову. У самого выхода Дженсен оглянулся — Джаред смотрел на него, но отвернулся сразу же. Крусп что-то ему сказал, но тот лишь отрицательно мотнул головой. Захотелось вернуться, схватить его и хорошенько встряхнуть, высказать всё, что накипело за эти полтора цикла. Потребовать объяснений. Но Дженсен в очередной раз взял себя в руки и вышел из бара.***
Ни хрена не спалось. Дженсен уже задолбался ворочаться с бока на бок, а потому, в очередной раз посмотрев на часы, плюнул на всё, встал и пошёл в ближайший бар. Выпить не помешает, слишком давно он этого уже не делал. А бокал вина за ужином как-то не спас от бессонницы. У барной стойки он нос к носу столкнулся с Джаредом. Чёртово дежа вю. Пить расхотелось. Захотелось выматериться и выйти к звёздам. В окно. — И кто сказал, что «Пелор-11» самая большая станция? — проворчал Дженсен, всё-таки усаживаясь на барный стул. Идти куда-то в другое место — а смысл? Вечер и ночь всё равно безнадёжно испорчены, разве могло что-то стать ещё хуже? — Приятель, кофе с коньяком сделай? Ну или что вы там во что наливаете? Джаред молча крутил по столешнице полупустой бокал с каким-то ярким коктейлем, скорее всего, неалкогольным. Похожий на осьминога бармен ловко управлялся щупальцами — две пары отвечали за кофе, весьма, кстати, ароматный, пусть и синтетический, а три щупальца подняли три разные бутылки на выбор. Дженсен ткнул в ту, где плескалось что-то тёмное. Не ошибся. Напиток получился и приятным по вкусу и запаху, и не убойным. Самое то, чтобы расслабиться. Если бы ещё рядом не сидел Джаред. В такой обстановке хрен расслабишься. Хотелось всего сразу: и морду ему набить, и ответы из него вытрясти, и завалить прямо тут, оттрахать так, чтобы уже и не подумал не перезвонить после свидания. Бармен переместился к посетителям у другого края стойки. Тишина и напряжение стали осязаемыми, хоть ножом режь. Вот только кофе был хорош, его бы смаковать медленно. Дженсен осмотрелся — несмотря на позднее время, не было ни одного пустого столика. В общем, оно и понятно — не планета с её размеренной жизнью, а бурлящая событиями и посетителями научно-торгово-развлекательная станция. Даже сам Дженсен, пока заключал очередную сделку, успел посетить одну из выставок каких-то странных скульптур и послушать небольшой доклад по искусствоведению сфиреян. С каждым глотком кофе становился всё менее вкусным, а Дженсен всё больше напрягался. Джаред так и крутил бокал с коктейлем, больше ни глотка не сделав. Вспомнилось, как эти пальцы сжимали его запястья и бёдра до синяков, и Дженсена прорвало. — И какого чёрта это было? — прошипел он, резко поворачиваясь к Джареду. — Ты так отомстил за то, что я тебя с «Трикстера» прогнал, что ли? Но мы ж вроде бы выяснили, что это пошло тебе на пользу и ты не держишь на меня обиды. Так какого хрена, Джаред? — Я испугался, — тихо отозвался Джаред и посмотрел на него впервые за вечер. В глазах застыло такое отчаяние, что у Дженсена даже сердце заболело. — Если бы я заранее сказал тебе про экспедицию, ты бы... ты бы просто ушёл после очередной прогулки, как обычно, мы бы не поговорили и не... и ничего бы не было. А я хотел провести с тобой хотя бы одну ночь. Я надеялся на это, мечтал о том, чтобы быть твоим. И всё, что ты говорил... Мне так хотелось верить. Дженсена окатило холодом. — Ты не поверил? — Не знаю, — неопределенно пожал плечами Джаред. — Нет, наверно всё же нет. Я столько раз слышал от тебя, что со случайными любовниками всё проще. И вообще с любовниками проще, а отношения не для тебя. Но чем больше ты говорил во время... пока мы... — Трахались, — подсказал Дженсен. Джаред потемнел, смутившись. Дженсен нахмурился. Той ночью Джаред вёл себя как человек, который точно знает, чего хочет и что делает. И было странно, что он не может это обсуждать. — Пока мы были вместе, — продолжил Джаред. — Чем больше ты говорил, тем мне становилось страшнее. Я начинал верить. Твои словам, твоим рукам, твоим эмоциям. Это напугало ещё сильнее. — Почему? Кофе окончательно стал безвкусным, да и действия алкоголя как-то не ощущалось. Дженсен отодвинул от себя чашку. — Потому что я не мог отказаться от стажировки — от этого зависело моё будущее. И от тебя с каждой секундой мне всё тяжелее было отказаться. И я до самого утра не спал, смотрел на тебя и пытался сделать правильный выбор. — Выбор ты сделал правильный, — подтвердил Дженсен через силу, — я бы тоже посоветовал тебе продолжить учиться, если бы ты всё мне сразу объяснил. Хотя бы утром. Да даже и ночью, раз уж всё равно не спал. Или я в твоих глазах такой монстр, который просто утащил бы тебя в свою пещеру и не выпустил бы больше из неё никуда? Джаред вздохнул и побледнел. — Нет, конечно нет. Просто так много всего — эти твои признания, мой первый секс... — Что? — перебил Дженсен, внезапно охрипнув. — Твой первый раз? Это был твой первый раз? Джаред кивнул, побледнев ещё больше и тут же потемнев. — Ко мне никто никогда не прикасался. Я... я только пользовался виртуальным симулятором. Но не с кем-то, а с героем виртуальной реальности. Знаешь, из тех, кто в стандартном выборе... Голову словно сжало стальным обручем от всей этой информации. Дженсен сглотнул. Отпил кофе. Поморщился. Ну и гадость. — Нет, Джаред, не знаю, никогда таким не пользовался. У меня на шаттле нет ничего подобного, как ты видел, а на планетах я нечасто бываю. Да и как-то... живых любовников хватало, если уж надо было. Дженсен потер лицо ладонями, медленно выдохнул. В голове шумело, мысли устроили адскую карусель. К его мальчику никто никогда не прикасался. Он был первым и единст... Внезапно проснувшаяся ревность снова запустила в него свои когти. — У тебя был кто-нибудь во время экспедиции? — Нет, — почти прошептал Джаред. — Я едва заставил себя сосредоточиться на науке, всё время о тебе думал. И никого вокруг просто не замечал. Команда иногда даже смеялась надо мной, что я так погрузился в исследования, что про еду и сон забываю. Следили, чтобы я соблюдал режим, чуть ли не за руку водили в столовую. И выпроваживали из лаборатории. Только спать я почти не мог... Я столько раз хотел тебе написать, всё объяснить. Но чувствовал себя таким виноватым за то, что сбежал... — Квиты, — пробормотал Дженсен. — Я знаю, как это — сбегать, когда тебя что-то до чёртиков пугает. Он протянул руку и переплёл их пальцы. Джаред вздрогнул. Дженсен крепче сжал руку, успокаивая его и самого себя. — И какие у тебя теперь планы на жизнь? — резко сменил он тему. — Мне предложили продолжить эти генетические исследования и провести студентам десяток лекций на Адмиале. Это займёт несколько месяцев. А потом — не знаю, наверно, подам запрос на очередную экспедицию куда-нибудь. Я пока не думал так далеко, просто согласился на лекции. А моё исследование, — Джаред пожал плечами, — оно будет продолжаться всю жизнь. Дженсен кивнул. — Хорошие планы. Как думаешь — мне в них место найдётся? Джаред поднял голову, в его глазах стояли слёзы. — Ты меня простишь? — Пойдём-ка ко мне в номер, мой мальчик, — Дженсен склонился к уху Джареда, — и я докажу тебе всеми доступными мне способами, что прощаю тебя целиком и полностью.***
Если бы в их первую ночь Дженсен знал, что он первый — действительно первый! — у Джареда, всё было бы не так. Но теперь он навёрстывал упущенное. Он целовал, ласкал и гладил сильное, красивое, выгибающееся под ним тело медленно, давая прочувствовать каждую ласку, каждый поцелуй, каждое прикосновение. Джаред стонал и вскрикивал, пытался хоть как-то поторопить Дженсена, но тот лишь приподнимался, мягко, ласково целовал искусанные губы, и снова возвращался к этой неторопливой пытке удовольствием. Джаред кончил даже без прикосновения к члену, только от того, как Дженсен легонько покусывал и ласкал языком кромку его сумки. — Мой мальчик, — выдохнул Дженсен ему в живот и стер ладонью сперму со своей щеки. — Невероятный. Джаред выдохнул и уронил голову на подушку. Но если он надеялся на передышку, то зря. Дженсен ни на секунду не остановился. Спустился поцелуями ниже, мягко раздвинул его ноги и под мошонкой увидел скрытое складками кожи маленькое отверстие, осторожно раскрыл его языком и прикоснулся пальцем. — Джаред? — Это не для спаривания, — с нервным смешком и с дрожью в голосе выдавил из себя тот. — Это для родов. Я как-нибудь потом нарисую тебе, как выглядят внутри мои органы. Но давай не сейчас, ладно? Дженсен тихо рассмеялся, ещё раз скользнул языком по лепесткам кожи, отметив, что это тоже доставляет Джареду удовольствие, и спустился ниже. Джаред попытался его остановить, потемнел смущённо, но закричал и выгнулся, едва Дженсен коснулся языком входа. Видимо, в виртуальной реальности его так не ласкали. Так что Дженсен выложился по полной программе. К тому моменту, как в Джареда легко входили три его пальца и кончик языка одновременно, Джаред уже сорвал голос от криков и стонов и ещё дважды кончил. И у него снова стояло, так что Дженсен был уверен, что ни боли, ни иных неприятных ощущений Джаред не испытывает. Но его уже самого трясло от желания, и дольше сдерживаться он не мог. — Джаред, — позвал он, прижавшись всем телом и прикоснувшись губами к губам, — нам нужно как-то предохраняться? — Просто не наполняй меня своим семенем. Пока не наполняй, — выдохнул Джаред, вцепляясь ему в плечи и снова выгибаясь. Потому что Дженсен уже мягко, но настойчиво толкался в его тело всё глубже и глубже. Следил за каждой эмоцией на лице Джареда, за тем, как блестят его полуприкрытые глаза, как перехватывает дыхание от каждого толчка. Быстрее или медленнее, сильно или нежно, в какой позе — Дженсен изучал Джареда, как и обещал, целиком и полностью, всю оставшуюся часть ночи. И как бы ни хотелось кончить в него, замереть глубоко внутри, он каждый раз выходил и спускал на живот, спину, ягодицы. Они угомонились за несколько минут до того, как у Дженсена зазвенел будильник — через полчаса была следующая сделка. А он хотел только прижимать к себе тёплое податливое тело Джареда, который уже успел задремать, но вскинулся, сел в кровати. — Тише, мой хороший, — Дженсен притянул его к себе. — У тебя тоже есть какие-то дела? — Нет, сегодня нет, — пробормотал Джаред ему в шею. — Только вечером договорились поужинать с Круспом. — Тогда спи, я вернусь максимум через час. И надеюсь, что тоже засну, обнимая тебя.Эпилог
У Дженсена перехватывало дыхание и слёзы застилали глаза, он то и дело смахивал их пальцами и не отрываясь смотрел на живот Джареда. Два маленьких буро-зеленоватых эмбриона слепо ползли к кромке сумки. На простыне под Джаредом расплывалось небольшое кровавое пятно, но дышал он уже спокойно — для него всё болезненное было позади. Теперь только стоило дождаться, когда дети заберутся в сумку и присосутся каждый к своему соску. — Ты говорил, двойня у вас — это редкость. — Вероятно, сказалась твоя генетика, Джей, — тихо ответил Джаред и осторожно приоткрыл сумку, помогая малышам. — Я хоть и работал над этим пять лет, но всё до конца просчитать невозможно. Вот немного подрастут, возьму у них анализы крови и исследования продолжатся. — Не говори о наших детях как об объекте для твоих научных экспериментов! — шёпотом возмутился Дженсен и не смог сдержать вздоха умиления, когда увидел через приоткрытую сумку, как малыши присасываются к соскам. — Кстати, я вот эту красоту вижу в первый раз, ты мне не разрешал даже взглянуть! — Я, ну, может, стеснялся, — уклончиво произнёс Джаред. — И, вероятно, немного боялся, что это зрелище тебя оттолкнёт. — Джаред, — мягко укорил его Дженсен, — я дважды заключил с тобой брак — по традициям нашей и вашей рас. Мы заключили партнёрский договор, как делают в Союзе. И ты всё ещё во мне сомневаешься? Джаред боднул мужа лбом в плечо. — Я просто боялся, что наши ДНК не будут сходны и я не смогу подарить тебе детей. Мы три года не предохранялись — и ничего не получалось, пока я не понял, как это можно исправить. А ты бы увидел и стал представлять, как вот там, в сумке, малыши висят на сосках. А потом, когда я понял, что всё может получиться, захотел, чтобы ты увидел именно вот этот момент — когда малыш проходит дорогу жизни, как это у нас называется, и получает свою награду. Он опустил кромку сумки, скрывая эмбрионы внутри. Дженсен осторожно положил ладонь на кожу, ощущая два бугорка, которым предстояло расти и развиваться еще одиннадцать месяцев. — Это первые дети прейянца, которые родились в космосе на шаттле? — спросил он, в общем-то, прекрасно зная ответ. — Это первые гибридные дети прейянца и человека, которые вообще родились, — мягко улыбнулся Джаред. — Мы прародители новой расы, — задумчиво сказал Дженсен, не зная, пугает его этот факт или восхищает, решил подумать об этом позже и благодарно поцеловал Джареда в губы.