❄️❄️❄️
Условие посещения святочного бала — пара. Где найти? Как пригласить и получить в ответ заветное «да»? Тайна, покрытая мраком. А, может, и знатным слоем пыли — в зависимости от виновника торжества. Ведь непутевых, неуклюжих парней-четверокурсников, забывающих о мытье головы — чего уж говорить о пользовании одеколонами или применении заклинаний для улучшения внешнего вида, сторонились девчонки. Засматриваясь на новоприбывших гостей: статных, мужественных и в какой-то степени опасных. Со смущенными лицами лепеча слова благодарности и давая поцеловать руку. Если же вернуться к четверокурсникам, то ухоженным был, пожалуй, один Малфой. Да и тот с завидной регулярностью валялся в грязи, после недодраки с Поттером. Что уж поделать! Мальчишки, такие мальчишки! Юношеские чувства только лишь начинали давать первые ростки, в будущем зацветая самой очаровательной розой.🎄🎄🎄
Гарри ещё раз поправил бабочку, осмотрел себя со всех сторон, проверил костюм на наличие ниток и пятен. Провел расческой вдоль пробора, укладывая выбивающиеся из аккуратного беспорядка пряди — гелем не пользовался, да и кому это нужно было? Он же не, мать его, Седрик Диггори. Белая рубашка, черная мантия в пол и черные туфли, начищенные только что. Гермиона говорила, что надо было сделать это заранее, хотя бы утром, однако Гарри, поглощенный уроками танцев от Луны, совершенно забыл об этом. Заниматься с Полумной было идеей не новой и вполне ожидаемой, потому как идти к кому-то из гриффиндорцев или к Гермионе, он не хотел. Стыдился ли, боялся отдавить ноги или же показаться полным идиотом, так и не понявшим азы вальса даже после объяснения профессора МакГонагалл — неизвестно. «Надеюсь, никого не испачкаю», — подумал Гарри, открывая дверь в комнату. Рон, стоявший как вкопанный у зеркала, даже не обернулся на звук. Сгорбленная спина, ряд морщин на лбу и моська, полная отвращения. Отвержение данной ситуации и непринятие себя в столь необычном костюме, как показалось Гарри: «Забавно-старомодном». Одежда, которую Гарри донашивал за Дадли, была на порядок хуже. Сравнимая, разве что, с лохмотьями престарелого волшебника, уснувшего в Косом переулке или же с барным-пьяницей, на которого напали кошки. Поттер невольно усмехнулся. «В таком виде идти Рону на бал нельзя, — подумал он. — Гермионы сейчас не хватает». Тем временем, Уизли медленно развернулся. С расстроенным видом махнул рукой, смиряясь с участью и шмыгнув носом, понюхал край рукава. Сильней насупившись, произнес: — Я пахну как бабушка Тэйси. Гарри прыснул. — И выглядишь, — сказал он. — Может, попросить отца выслать его выходной костюм? Ты говорил, что у него их несколько. — Не получится, — Рон глянул на часы. — Уже поздно, он на собрании. Да и до сих пор от машины не отошел, не хочу лишних проблем. В последний раз посмотрев в зеркало, он двинулся к кровати, слабо волоча ноги. Затем накрылся одеялом и уставился в одну точку. Видеть разбитого друга было невыносимо. Может, где-то в душе, Гарри и хотел выглядеть круто и впечатляюще, но не на фоне лучшего друга уж точно. Поэтому, смекнув, он предложил: — Мы ещё успеем сходить в Хогсмид и купить смокинг. Они выставляли мужские модели на прилавок, когда я ходил за печеньем. Не волнуйся, я оплачу! — Ты что, Гарри! — воскликнул юноша. — Это слишком дорого. Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но не стоит, правда! — Тогда, заклинание? — Какое? — оживился Рон, шустро поднявшись с кровати и расправив складки. — Колорум, — неуверенно произнес Гарри, взмахивая палочкой. Магия потянулась золотыми нитями, опутывая юношу: подол, пояс, ворот. Цвет ткани сменился на темно-коричневый, менее контрастный, равномерный и точь-в-точь тому, какой представил Гарри. Исчезли выцветшие пятна, следы от жирных рук и остатки былой «роскоши». — Получилось, Гарри! Мерлин, это великолепно! Детская радость плескалась в глазах Рона Уизли, пока он, кружась в темпе ужаленной пчелы, разглядывал костюм. Утихли страхи, гнев на поджидаемые издевки и насмешки Малфоя. Рону показалось, что он, подобно девчонкам, загорелся желанием очутиться на балу. И всего-то надо было для счастья — обычный костюм. — Теперь… — Поттер задумался, вспоминая интонацию Джинни, с которой та произносила заклинание сегодня утром в гостиной, правя платье. — Заклинание ножниц, кажется. Он повторил слова дважды шепотом, прежде чем вновь обратился к другу и, направив палочку на манжеты, отрезал их. Затем, избавился от лишних рюшей спереди на груди, достал из-за пазухи иголку с ниткой и ответил на вопросительный взгляд Рона. — Я умею шить. — Серьезно? — удивился Рон. Мама, конечно, пыталась привить ему привычку вязать спицами, но безуспешно. И хвала Мерлину! — Порой приходилось, — сказал Гарри, неловко чеша затылок; затем забрал парадную мантию. — Сам понимаешь. Пошаманив с петлями, он добавил стежков на предплечьях. Рон молчаливо наблюдал за сем действием, изредка вставляя комментарии. Закончив с преображением, ребята избавились от дурного запаха духами Рона, с ароматом апельсиновых корок; которые когда-то подарила ему Джинни, и которые он так и не использовал. Оказавшись в Большом зале, ребята разошлись по компаниям. Уизли снизошел до Лаванды, так яростно машущей ему — удивительно, как её рука ещё не отвалилась? — и раздражающей одним своим присутствием. Гарри остался у лестницы дожидаться Падму с Парвати. Ладони вспотели от волнения и неприятно липли, — ожидание действовало на нервы. Он было хотел присоединиться к Рону, как увидел знакомый силуэт. Синее воздушное платье, мягкие кудри и оглушающее сердцебиение. — Какая она красивая, — воодушевленно сказала Парвати. — Да. Только и всего произнес Гарри, не отрывая взгляда от струящегося платья и походки девушки. Она была женственностью, красотой и притягательностью. Самим воплощением волшебства. Поттер вздрогнул, ощутив чье-то присутствие рядом. — Мистер Поттер, мистер Уизли, — осведомилась профессор и, осмотрев второго, довольно заключила. — Отличный костюм. Пройдемте. Открытие прошло успешно. Парвати регулировала движение, уводя Поттера от столкновений и направляя в такт музыке. Она не ерничала и не возмущалась, а просто тихо хихикала, когда Гарри наступал ей на туфлю. Мимо проплыла пара Дамблдора и МакГонагалл, профессор подмигнул ему и последовал в центр зала. Музыка сменилась. Партнеры откланялись друг другу и расстались до следующего раза. Дамблдор объявил вольное приглашение. — Гермиона, — обратился Гарри к подруге; та стояла неподалеку от болгаров, перебирая пояс платья. Танцевать с Виктором Крамом, наверное, было волнительно — близнецы бы сказали — смертельно; но это только для Рона. — Да? — Может, потанцуем? — предложил он, протягивая ладонь. — Давай. Тут же подхватив девушку, невесомо касаясь талии, Гарри ввел их в круг танцующих студентов. Угловато двигаясь, тормозя на поворотах, но, не прекращая храбриться — Луна бы похвалила его за усердие. Да и правда, не будет же он передавать инициативу девушке, которую сам и пригласил. Гарри хотел подарить ей неплохой танец, а не стать недотепой, пусть и комичным. Гермиона тепло улыбнулась, щипая Гарри за бок. «Словно мерно плавающие рыбки в аквариуме», — усмехнулся Дамблдор. — Тебе очень идет синий, — как бы невзначай сказал Гарри, перемещая руки выше, прокручивая девушку. Яркий свет слепили глаза, отражаясь в очковых линзах, поэтому он старался не смотреть в потолок. Однако перед ним сейчас была Гермиона, что улыбалась ослепительней свеч. — Спасибо, — ответила она, погладив друга по плечу. Гарри поблагодарил её за танец, откланялся и в шутку поцеловал руку, после чего вернулся к столу. В воздухе возникло напряжение: въедливое, приторное и чертовски мерзопакостное. Рон прожигал взглядом Виктора Крама, который в это мгновение, повторял тот же жест, что ранее сделал Гарри. — Придурок, — процедил Уизли сквозь зубы, отодвигаясь от сего зрелища. В глазах сквозила обида и что-то ещё, ревностное и нестерпимое. Неужели? «Рон влюблен», — заключил Гарри. Вдруг накатила усталость. Стало паршиво, заболела голова, и он потер виски, стараясь избавиться от боли. Вслушиваться в плюющиеся ядом речи Рона не было никакого желания. Зато шанс улизнуть в выручай-комнату манил как никогда, или хотя бы отправиться в ванную старост. Компания Плаксы Миртл была не лучшей и порядком выводила из себя, но её Гарри мог попросить замолчать. Оставить одного. — Неотесанный дикарь. Будто его интересует Гермиона, как же! Что они, книги вместе читают?! «И почему я не заметил этого раньше?» Гости расходились. Мадам Максим распрощалась Хагридом, не забыв крепко и двусмысленно обнять его на прощание; студентки Шармбатона вместе с бабочками упорхнули в спальни. Хогвартс же продолжил веселиться. — Ты пригласишь меня на танец или нет? — вмешалась Падма. — Нет, — отозвался Рон. — К черту. Он выругался и, схватив мантию, зашагал к выходу, чуть ли не сбивая с ног подошедшую Гермиону. Будь вместо неё Виктор, Рон бы с радостью треснул его по роже. Идиот. И тут, будто сама судьба благоволила ему, Гермиона окликнула друга, мол «что случилось». Что случилось, блять? — Удачи с Виктором! — выкрикнул он, хватая Гарри за локоть. — С возрастом они становятся всё несноснее. Раздражение зудело под кожей. Ещё одно мгновение рядом с этой сладкой парочкой, и Рон сорвется. Не выдержит, обязательно что-нибудь сделает, скажет. Черт! Он уже успел дров наломать, раз ошарашенная Гермиона и с места не сдвинулась. Гарри дернулся. «Зачем?» — Рон! Ты всё испортил! — сквозь подступающие к горлу слезы, воскликнула девушка и отвернулась. Отряхнула пылинки с платья и, грубо сдернув туфли, опустилась на ступени. Уткнулась носом в рукава и зажмурилась, отстранившись от внешнего мира. Гарри остановился, не зная куда деться. Он вывернулся из хватки и прошипел: — Какого черта ты, блять, творишь?! Память отшибло? Мы что, на первом курсе, и ты забыл, кто такая Гермиона? Не удосужившись дождаться ответа, Поттер поспешил вниз по лестнице. Затем, замедлился у профессора Стебль и, пропустив кошку Филча, оказался на месте. Реальная картина вернула его на несколько лет назад, когда они с Роном нашли Гермиону в женском туалете. Обычную, расстроенную девочку; не зубрилу и не странную заучку, а просто Гермиону. Девочку, которую обидели идиоты-мальчишки. Екнуло сердце. Он осторожно наклонился и спросил: — Выйдем на воздух? Гермиона кивнула и последовала за ним, вытирая слезы. Во дворе стоял мороз. Снег хрустел под ботинками, ледяная корка покрывала тропы, а изо рта шел пар. Холод забирался под одежду, пробирая до костей и кусая за щеки. Гарри снял пиджак, укрывая им Гермиону, а сам остался в мантии. Вполне приемлемо. Им надо отрезвить голову и не делать поспешных выводов после случившегося. Он подошел ближе, почти касаясь плеча девушки и проговорил, смотря в звездное небо: — Говорят, если подойти к ели до полуночи в Рождество, можно успеть загадать желание. — Первый раз об этом слышу, — ответила Гермиона; уголки губ приподнялись в полуулыбке. — Значит, надо пробовать, — отозвался Поттер, и, взяв подругу за руку, повел к дереву; стараясь не распыляться на то, что эту легенду он вычитал в одной из магловских книжек, давно забытой на чердаке у Дурслей. И, что вероятность правдивости сего чуда ничтожно мала, да, как и сама вера в него. Гарри отбросил сомнения. Сегодня можно позволить себе помечтать. — Возьми ветвь и подумай о том, чего тебе сейчас хотелось больше всего, — сказал Гарри. — Не важно, что это будет. Кружка крепкого чая, встреча с родными или самая запоминающаяся зима. Не старайся представить что-то определенное, доверься себе. Ведь желание — это всё, что у тебя есть. На последних словах он почувствовал, как в животе сворачивается ком. Плотоядной змеей, пожирающей всё изнутри и умоляющей о большем — ядовитая тварь под названием «отчаяние». Гарри тоже хотел загадать желание. Из года в год, невзирая на кошмары и здравый рассудок, он лелеял надежду; хоть и знал, что сбыться ей не дано. Так почему же лишать Гермиону возможности поверить в сказку? «Ты великая волшебница, Гермиона», — одними губами произнес Поттер. Девушка закрыла глаза. Начался снегопад. «Ты храбрая, — зажглись уличные фонари, то ли по велению Дамблдора, то ли по часам; озаряя вдохновенную фигуру. А снежные хлопья падали, падали с неба. — …и очень красивая». Поддавшись порыву, он прижался к девушке, неуклюже обнимая сбоку. Грейнджер испугалась и резко распахнула глаза. Затем, перевела взгляд на спрятавшегося в пиджаке друга. — Гарри, ты чего? Что случилось? Он помотал головой и сильней стиснул в объятиях. Гермиона повернулась, взяла лицо Гарри в ладони, и посмотрела с волнением, и, быть может, каплей укора. — Прости, — выдавил он. «Я знаю, что Рон сказал эти слова сгоряча и, на самом деле, дорожит тобой. Просто не знает, как свыкнуться с чувствами. Его братья подливают масла в огонь, подшучивают. Он сам не знает, что творит». «Да и я не лучше», — подытожил рассуждения Гарри, обхватывая Гермиону за затылок и целуя в макушку. Всего на крохотное мгновение, прислоняясь губами к виску, прижимаясь щекой к её щеке и следом соединяя лбы. Тепло. — Спасибо, — прошептала Грейнджер, накрывая его руку своей. — Ты такой дурак, Гарри. От нее пахло ягодным пуншем, лаком для волос и корицей. Морозом и снегом. Гарри осознал, что окончательно погряз в собственных желаниях. По-дружески обнимая подругу, ощущая её дыхание на губах и не вслушиваясь в темп вальса, доносящийся из окна. Луна скрылась за тучами. Гарри предпочел молчание ответу. Настоящее время —… И мы дружим, но нет, сэр. Дамблдор смягчился. — Извини меня. Я просто полюбопытствовал, — он виновато глянул на Гарри, а затем, покосился в сторону выхода. — Можешь идти, если торопишься. «Тороплюсь. Исчезнуть от вас, и, желательно, подальше, — подумал Гарри. — Если вы ещё раз решите влезть в мою жизнь». По правде говоря, вопрос был действительно житейский и, разве что, капельку любопытный. Суть заключалась в самой реакции. Человеческая природа крайне занятная наука, — достаточно быть внимательным и не упускать из виду детали. Ведь даже самые незначительные штрихи могут сыграть свою роль. Сжав зубы и стараясь придерживаться приветливого вида, Поттер ответил: — Конечно. Хорошего вечера, сэр. Как только темноволосая макушка скрылась в коридоре и вновь воцарилась подруга-тишина, Альбус размял плечи, потянул шею и потряс кисти. Достал новехонький пергамент с печатью и проговорил нараспев: — И вам, и вам! — обтер край пера от лишних чернил, — с чего бы начать? «Уважаемая мисс Грейнджер. Прошу вас подняться ко мне в кабинет для решения жизненно важных вопросов. Приблизительно к шести часам вечера.Альбус Дамблдор :)»