кое-что

Когда Лань Чжань проснулся этим утром, то не сразу понял, что произошло. Ему пришлось постараться, чтобы осознать, в каком положении он оказался — ужасном положении! Все, что он помнил, это поход на вечеринку, которые он терпеть не мог, и принудительная стопка чего-то с отвратительным запахом спирта. Ну как, принудительная… Просто он никогда не мог отказать в чем-то Вэй Ину, даже если это что-то делать не хотел всем нутром. Это отец со своей романтичной натурой всегда пел песни о любви и о том, как она прекрасна. Если бы спросили Лань Чжаня, он бы ответил, что любовь — зло. Невзаимная — злое зло. Испытываемая к лучшему другу — самое злое из зол. В общем, вечеринка. Что было после того, как он выпил, Лань Чжань не помнил. Помнил заискивающую улыбку Вэй Ина, помнил его веселый взгляд и чуть порозовевшие от выпитого щеки, помнил, как его сердце при виде этой улыбки сделало кульбит и пропустило удар, но дальше — ничего. Тьма. Хуже того, чтобы ничего не помнить, оказалось строить догадки. Строить их на основе того, что он проснулся полностью голым, и увиденного в зеркале стало последней каплей, прежде чем Лань Чжань понял, что его счастливой жизни пришел капут. Его шею украшало такое количество засосов, словно Лань Чжань тестировал на себе целый склад пылесосов всю ночь напролет. Если бы пылесосом можно было их поставить, конечно же, но Лань Чжань знал, что нельзя. И все благодаря Вэй Ину, однажды подсунувшему ему видео-проверку. Поначалу Лань Чжань даже попытался убедить себя, что его просто-напросто избили, но благоразумно решил, что самообман делу не поможет. Да ничего, собственно, не поможет. У него была очень строгая семья, особенно дядя, и тот, прознав о таком вопиющем поступке — секс! до брака! — с вероятностью в сто процентов заставит его жениться. А Лань Чжань даже не знал, на ком. Не помнил. И что же это получалось — он изменил Вэй Ину? Они, конечно, не встречались, но для Лань Чжаня это ничего не меняло, сердце болезненно ныло, а тяжелая голова все подкидывала: «Предатель! Как ты мог? Убожество!» Впервые в жизни Лань Чжаню захотелось никогда не родиться. Вернуться в утробу матери зародышем, постучать по матке и вежливо попросить выплюнуть его наружу, пока не поздно. Теперь, когда Лань Чжань полностью осознал свое незавидное положение, он только и смог, что сорок минут проторчать в ванной, глядя на себя в зеркало презрительным взглядом. Он так сильно, но так трусливо любил Вэй Ина, что умудрился все разрушить прежде, чем успел хоть что-нибудь создать. Преподаватели в университете хвалили его ум и сообразительность, но сейчас Лань Чжань мог только спрашивать себя: «Где? Ум, сообразительность, хоть что-нибудь, напоминающее их? Где оно?» Лань Чжань открыл рот, чтобы сказать самому себе что-нибудь нецензурное, но не смог. У Вэй Ина бы точно получилось, вот бы его сюда сейчас… А куда, кстати, сюда? Лань Чжань вдруг понял, что комната, в которой находится, ему незнакома. Но судя по дурацким обоям и плакатам с Человеком-пауком, он все еще в доме у Не Хуайсана, где проходила попойка. Более того, с ужасом подумал Лань Чжань, он был в комнате Не Хуайсана. Он… занимался сексом в комнате Не Хуайсана… Занимался… в комнате… Только не говорите ему, что он занимался им с Не Хуайсаном! — По… могите… — прохрипел Лань Чжань, схватившись за сердце. Если бы он находился дома, у него бы хотя бы было успокоительное. А здесь… Человек-паук ему точно ничем не поможет, разве что посочувствует. Итак, если все это правда, то все еще хуже, чем Лань Чжань думал. Если бы это была какая-нибудь девушка, может, Вэй Ин бы не узнал. Но если Не Хуайсан… Он наверняка уже в курсе. Лань Чжань никогда не поцелует Вэй Ина, никогда не станет его парнем, никогда не соберет альбом из их совместных фотографий, не будет держать его за руку в кинотеатре на последнем ряду… Ему незачем больше жить. Незачем писать диплом, незачем искать работу и незачем учиться готовить острые копченые крылышки. Теперь остается всю жизнь ходить к психологу и начать курить. Какой кошмар. — Лань Чжань! — вдруг услышал он и обернулся, подскочив на месте. Снаружи он наверняка не выглядел так, будто внутри него бушевала буря, оставался спокойным и безэмоциональным камушком. Спасибо маме за то, что отдала его в театральное в пять лет. Может, из-за того, что Лань Чжань так часто играл деревья, он и стал таким же покерфейсным столбом, когда вырос. На пороге комнаты, держась за голову, стоял Не Хуайсан и болезненно выстанывал что-то на похмельном. — Братан, там Вэй Ин завтрак варганит… Ты спускайся, что ли… Ох, моя голова… Представляешь, я в ванной на первом этаже вырубился… Кажется, я помял череп… У Лань Чжаня с сердца упал камень, и он даже не сдержал облегченного выдоха. Раз Не Хуайсан ночевал в ванной, значит, он с ним не спал! Это уже была маленькая, но победа. Не Хуайсан, не дождавшись ответа на свои завывания, махнул рукой, напомнил про завтрак и пополз на первый этаж, все еще держась за голову. А Лань Чжань, при мысли о встрече с Вэй Ином, похолодел и вмиг вспотел. На нем была футболка, пришел он в свитере без горла, а копаться в чужом шкафу не позволит воспитание. Дурацкое воспитание, чтоб его. Значит, засосы не скрыть. Вэй Ин точно не сможет промолчать насчет них, поймет, что Лань Чжань занимался сексом с кем-то. Поймет, какой Лань Чжань ветреный, и что дел с ним иметь не стоит. Лань Чжань почти позорно захныкал, но сдержался, и, выдохнув на удачу, пошел вниз… И тут же спрятался за углом. Вот всегда так. Когда нужно быть смелым, он может только трусить. Родителям было бы за него стыдно. Кошмар х2. Выйти из сомнительного укрытия все же пришлось хотя бы потому, что из кухни донесся запах гари и дом Хуайсана хорошо бы спасти, чтобы его родители, уехавшие в командировку, вернулись не в сгоревшие руины. Лань Чжань в принципе удивился, когда Хуайсан, заглянув в свою комнату и ни капельки не удивившись тому, что Лань Чжань был там, сказал, что Вэй Ин готовит, чего тот старался не делать во благо общества. На кухне, услышав шипение масла, которое пыталось втихаря выпрыгнуть из сковородки, он быстрым шагом преодолел расстояние до плиты и снял сковородку с огня, а Вэй Ин, который стоял над плитой и смотрел будто вникуда, задумавшись, при виде его действий ахнул. — Лань Чжань! — вскрикнул он. — Прости-прости, я задумался и не заметил… — Что это было? — Было? — растерялся Вэй Ин. Лань Чжань перевел взгляд на сковородку и неуверенно произнес: — Ну, должно было быть… — А, это… — Вэй Ин усмехнулся и неловко почесал голову. — Не знаю, я всего по чуть-чуть накидал… Давай что-нибудь закажем? Я заплачу. — Не стоит, — покачал головой Лань Чжань и, повернувшись к плите, вздохнул. — Я сам. — Ладно… — со смешком ответил Вэй Ин, обжигающим взглядом скользя по его шее. Лань Чжань не смотрел — он это просто чувствовал, знал и ждал, когда Вэй Ин заговорит. Буквально приготовился к приговору. Казалось, смертники перед инъекцией меньше волнуются, чем Лань Чжань перед очередной шуткой Вэй Ина, которая навсегда приклеит на них статус «друзья» и поставит жирную точку. А потом обо всем узнает дядя, из-под земли достанет того, с кем он провел ночь, и заставит жениться. Захотелось съесть сгоревшую стряпню Вэй Ина и спокойно отдать концы. Но Вэй Ин… промолчал?.. Отмывающий сковородку Лань Чжань нахмурился и скосил глаза в сторону стола, куда Вэй Ин сел. Парень упирался щекой в согнутую руку и вовсю разглядывал трудящегося Лань Чжаня, судя по лицу — снова витая в облаках. Лань Чжань уже было открыл рот, чтобы спросить, хорошо ли он себя чувствует, когда на кухню влетел Хуайсан и, упав на стул, впечатался лбом в стол, чем вернул Вэй Ина в реальность. — Щас умру… — Таблетки нашел? — услужливо спросил Вэй Ин. — Нашел. И выпил четыре штуки. Но все равно боли-и-т… — Может, потому что прошло всего пять секунд? — фыркнул Вэй Ин. — И где Цзян Чэн? — Да дрыхнет где-то… — отмахнулся Хуайсан. — У него на лбу еще нарисован член. Почему-то кетчупом. Я проверил, лизнул. — Фу, прям в лоб? — Нет, пальцем снял и лизнул. — Все равно фу, — тут Лань Чжань был согласен. — Лань Чжань, а ты как себя чувствуешь? Ничего не болит? «Душа», — философски подумал Лань Чжань и покачал головой. На секунду повернув голову, встретился взглядом с Вэй Ином, на чьем лице сияла улыбка, и почувствовал, как теплеют уши. То ли из-за улыбки этой, от которой сердце всегда стучало в два раза быстрее, то ли из-за стыда. Он приготовил завтрак на четверых за двадцать минут, пока Хуайсан и Вэй Ин обсуждали вчерашнее, и поставил сковородку на стол перед двумя голодными ртами. Ринулся было будить Цзян Чэна, но Вэй Ин придержал его за локоть и сказал этого не делать, если он не хочет, чтобы на него обрушился чужой гнев. Особенно когда Цзян Чэн в зеркало посмотрит. Или вспомнит вчерашнее. Или посмотрит хотя бы одно из ста семидесяти пяти видео в галерее, где он натягивает на голову футболку и бегает по кругу, чтобы в итоге впечататься лбом в шкаф. Лань Чжань благоразумно решил, что дополнительные проблемы ему не нужны, и сел за стол, а место, за которое Вэй Ин его схватил, горело фантомным огнем. — Ты точно в порядке? — вдруг спросил Вэй Ин, звуча слегка нервно. — Ты какой-то… — М? — обливаясь потом, выдавил из себя Лань Чжань. — Напряженный. В его глазах светящимися алыми буквами горел сигнал SOS, когда он взглянул на Хуайсана, но тот уплетал завтрак за обе щеки и ни о чем, кроме головной боли, не волновался. Спасаться было нужно, но как?.. — Я просто…. — Лань Чжань запаниковал, бегая глазами по столу. — Не выспался… Он закапывал себя заживо. Вот сейчас. Сейчас Вэй Ин скажет, почему он не выспался, ведь ответ был у него на шее. Горел яркими уродливыми пятнами. Конец, это конец. Но Вэй Ин только нервно хохотнул и тоже принялся за еду. Лань Чжань ничегошеньки не понимал. Когда они доели, Вэй Ин, к удивлению, вызвался вымыть посуду, что делать всегда ненавидел, и знающий об этом Лань Чжань всегда делал это за него. Еще одна странность в копилку сегодняшнего утра, в сумме их в итоге больше, чем у дяди таблеток в аптечке. У Лань Чжаня заболела голова, будто он должен был что-то понять, будто это что-то было так близко, нужно было только как следует пошевелить мозгами… Но ничего на ум не приходило, и он просто сидел, не шевелясь, пока Вэй Ин рассказывал что-то нейтральное и посмеивался, а Хуайсан дремал и слюнявил стол. Похлопав себя по карманам, Лань Чжань не обнаружил телефон и нахмурился. Он обещал позвонить брату еще вечером, но не сделал этого, потому что выпил. Хотя нет… Нужно было надеяться, что он не сделал… Он же не звонил брату, будучи пьяным?.. Телефон нужно было найти срочно, и Лань Чжань встал, быстрым шагом преодолевая расстояние до лестницы. — Ты куда?! — услышал он голос Вэй Ина и приостановился, чтобы, не оборачиваясь, ответить: — Я… Мне надо. Он обязательно снова научится говорить в присутствии Вэй Ина и даже наймет при необходимости логопеда, а сейчас ему срочно нужно было убедиться, что он не совершил на пьяную голову очередное фиаско. В комнате Хуайсана все было разгромлено; в первый раз Лань Чжань этого не заметил. Вещи валялись кто где и непонятно чьи, по полу были рассыпаны таблетки и пылилась перевернутая аптечка, на тумбочке были какие-то чеки, монеты, упаковка презе… Телефон, где же телефон? Может, попросить Вэй Ина ему набрать? Хотя для этого придется с ним разговаривать. Ужас какой, нет, он и сам справится. — Что-то потерял? Лань Чжань обернулся, держа в руках одеяло, которое ощупывал на наличие смартфона, и встретился взглядом с Вэй Ином, что, стоя в дверном проеме и сложа руки на груди, смотрел на него с любопытством. — Телефон… — пробубнил Лань Чжань себе под нос и вернулся к поискам. Пока он ковырялся в одеяле, Вэй Ин медленным шагом прошелся по комнате и, остановившись совсем рядом с Лань Чжанем, а так же рядом с тумбочкой, скользнул по ней рукой и взял распакованный блестящий пакетик. Зажал между пальцев и, встретив опешивший взгляд Лань Чжаня, робко улыбнулся. Лань Чжань об одеяле забыл, и все это стало для него последней каплей. Он должен наконец взять себя в руки и стать смелым! Должен все исправить, вдруг еще не поздно? — Вэй Ин, послушай… — бросив одеяло, он развернулся к Вэй Ину, который заинтересованно наклонил голову, и вдруг резко вырвал упаковку от презерватива у него из рук, чем настолько удивил, что на его лице ярко отразилась растерянность. — Это… — Лань Чжань со злостью смял фольгу в руке. — Это была ошибка. — Ошибка? — Вэй Ин округлил глаза и сделал шаг назад, будто его оттолкнули. — То, что было вчера, вот это… — он сумбурно указал рукой на шею. — Было неправильно. Я… Лань Чжаню было тяжело смотреть в глаза Вэй Ину, поэтому он отвел взгляд и совсем растерялся. Как сказать «я люблю тебя, прости, что трахался с кем-то другим, я хочу трахаться только с тобой», чтобы его не послали в пешее эротическое? — Вэй Ин, я… — Ты? — почему-то дрожащим голосом спросил Вэй Ин, призывая продолжать, но именно его голос не дал Лань Чжаню этого сделать. Лань Чжань резко вскинул взгляд и чуть не задохнулся — Вэй Ин выглядел… разбитым? Подавленным? Преданным? Будто… будто слова Лань Чжаня его… ранили? Вэй Ин на него не смотрел, он смотрел куда-то через плечо и ждал, когда Лань Чжань договорит. — Вэй Ин… — он чуть опустил взгляд, потому что что-то привлекло его внимание, и задержался у ключицы, где из-под широкой черной футболки выглядывало маленькое бордовое пятнышко. — … Лань Чжаню понадобилось время. Много времени. Воображаемые шестеренки внутри его черепа шевелились медленнее, чем Хуайсан на пару со своим похмельем. Итак, задача. Дано: секс, засосы у обоих и Вэй Ин, который расстроился из-за слов Лань Чжаня об ошибке. Вывод: они переспали. Второй и самый главный вывод: он идиот, Вэй Ин заслуживает лучшего. Преподаватели Лань Чжаня перехвалили, и ему нельзя пить. Жениться на абстрактном человеке его теперь никто не заставит. В целом намного лучше, чем было. Когда от осознания нахлынули и воспоминания, это было похоже на прорыв плотины. Лань Чжань вспомнил не все, но и частей хватило с лихвой: то, как увлеченно Вэй Ин целовал его, как выгибался под ним, крепко сжимал плечи и тяжело дышал… Как закинул ноги на спину, перевернул их, сел сверху и… Как ставил эти треклятые засосы и, отстранившись от шеи, довольно улыбнулся, как горели его глаза, когда Лань Чжань сказал: «Я люблю тебя». С «Я люблю тебя» все и началось. *** Ночью. Лань Чжань не мог думать ни о чем, кроме того, какой Вэй Ин красивый. — Лань Чжань, пойдем на кухню, я хочу еще пива, — сказал он, и, обхватив чужое запястье, потащил Лань Чжаня сквозь шумную толпу. Теперь Лань Чжань не мог думать ни о чем, кроме того, какая у Вэй Ина бархатная кожа и прекрасные, самые лучшие пальцы в мире. Аккуратная кутикула, красивая форма ногтей, шрамик на мизинце… Вэй Ин что-то говорил, а Лань Чжань решительно кивал и заглядывал ему в рот вместо того, чтобы слушать, все еще наслаждаясь тем, как большой палец Вэй Ина ненавязчиво гладит его запястье. — Ты меня вообще не слушаешь, — вдруг рассмеялся Вэй Ин — звонко и искренне. Казалось, вид пьяного Лань Чжаня его веселил. — Ау, Лань Чжань, ты там? Это, знаешь ли, невежливо, — сказал он с умным видом и поучительно выставил вперед указательный палец. Взгляд Лань Чжаня медленно перетек на него, аккуратная кутикула и красивая форма ногтя, наверное, слишком сильно его впечатлили, раз он вдруг схватил палец и, моргнув, тепло сказал: — Люблю… — Что? — опять рассмеялся Вэй Ин. — Что ты там бормочешь? — Люблю. Вэй Ина, — громче сказал он и… укусил Вэй Ина за палец. Вэй Ин испуганно вскрикнул, но вдруг замер и округлил глаза. — Чего-чего?.. — Люблю Вэй Ина, — уже как-то раздраженно повторил Лань Чжань. Ну вот когда до него дойдет? — Вэй Ина люблю. Я, — он ткнул в себя пальцем. — Тебя, — ткнул пальцем Вэй Ину в грудь. Трогать Вэй Ина слишком ему понравилось, поэтому он решил палец не убирать, а оставить у него на груди. Хотя пальца маловато, трогать Вэй Ина хотелось всем-всем, и он решил начать с руки. Пока Вэй Ин широко распахнутыми глазами наблюдал за его действиями, Лань Чжань погладил его грудь сквозь футболку и выдал вердикт: — Твердая. — Э-э? Лань Чжань решительно убрал руку и, вдруг схватив Вэй Ина за талию обеими руками, поднял его в воздух и усадил на столешницу. Деловито раздвинул ноги и встал между ними, а затем крепко обнял, уткнулся носом в шею и пробубнил: — Мое. Никому не отдам. Лишь вечность спустя он почувствовал пальцы в своих волосах, а затем услышал мягкий родной голос: — Как скажешь, гэгэ. Забирай. *** Вэй Ин, который гладил его по волосам и улыбался, очень отличался от того Вэй Ина, что стоял перед Лань Чжанем сейчас. Этот был сломленным и подавленным, и Лань Чжаню срочно нужно было это исправить. — Я вспомнил, — сказал он, делая шаг вперед. — Я вспомнил, Вэй Ин, прости меня… Прости. — За что ты извиняешься? — растерянно спросил Вэй Ин, поднимая взгляд. — Ты был пьян, я понимаю. — Нет, ты не понимаешь, — отчаянно замахал головой Лань Чжань. — Я забыл. Теперь помню. Мы переспали. И я все еще тебя люблю. — Я ничего не понял… — теперь головой замахал Вэй Ин. Нахмурив брови, он спросил: — Что ты вспомнил? Что забыл? — тут в его глазах появилось понимание. — Неужели… — он широко распахнул глаза. — Ты… Ты забыл, что у нас был секс? — Прости… — Лань Чжань чувствовал, что сейчас начнет скулить и падать Вэй Ину в ноги, чтобы вымолить прощение. И он был готов к этому, только Вэй Ин вместо того, чтобы обижаться, вдруг медленно растянул губы в улыбке и, не сдержавшись, засмеялся. — Так вот оно что… — быстро отсмеявшись, снова заговорил Вэй Ин и, делая шаг вперед, положил ладони Лань Чжаню на талию. — Гэгэ нельзя пить, м? — Мгм, — с быстро бьющимся сердцем Лань Чжань наблюдал за тем, как в глазах Вэй Ина одна за одной стали появляться лукавые искорки. Почувствовав пальцы, сомкнувшиеся у него за спиной, Лань Чжань окончательно понял, что не спит, и перевел взгляд на что-то шепчущие ему губы, вот только он уже ничего не слышал. Все его внимание сконцентрировалось на лице Вэй Ина, которое приближалось к его собственному и негласно обещало поцелуй. Настоящий, о которых он мог только мечтать, на трезвую голову, поцелуй, который Лань Чжань уж точно никогда не забудет. Лань Чжань схватил Вэй Ина за затылок и прижался к его губам, чувствуя, как пальцы сминают футболку на его спине, а стройное горячее тело вжимается в его собственное. В какой-то момент Вэй Ин толкнул его в грудь, и они оба упали на кровать, не разрывая объятий. Со стороны прохода послышалось обреченное: «Опять», сказанное голосом Хуайсана, а на первом этаже вдруг раздался мат. Проснулся Цзян Чэн, как всегда чем-то недовольный. В общем, ничего не изменилось. Разве что… — Ах, Лань Чжань, быстрее! Да, кое-что все же изменилось. *** Лань Сичэнь пять следующих лет будет припоминать Лань Чжаню, как он позвонил ему среди ночи и простонал в трубку, что они с Вэй Ином теперь встречаются. Стонущий Вэй Ин на фоне выкрикнул: — Да! Правда Лань Сичэнь так и не понял, это он так согласился или от удовольствия.