Окна и двери

      Доктор расхаживал по маленькой комнате старой церкви. Вероятно, ему следовало схватить Розу и утащить её в ТАРДИС. Конечно, на этот раз ТАРДИС была заземлена на два месяца в параллельном мире, — небольшой просчёт в изоляции источника питания, — но они могли спрятаться там! В конце концов, у Джеки не было ключа.       Доктор посмотрел на Микки, который был раздражающе спокоен.       — Разве ты не должен сейчас делать что-то, чтобы оправдать свой титул шафера? И вообще, как именно ты оказался моим шафером?       Микки ухмыльнулся, что было ещё более раздражающим.       — Я мог бы пойти и написать краской «Молодожёны» на ТАРДИС, если это поможет.       — Нет, это не поможет!       — Тебя уложила Джеки Тайлер, приятель. Просто сдайся.       Доктор потёр лицо.       — Всё как в тумане! Я только что обнимал Розу, а в следующую минуту Джеки звонит в церковь! Если подумать, это и было в ту же минуту! И уже через минуту после этого она, видимо, сняла с меня мерки для смокинга, о чём я действительно не хочу думать. И… лебеди! Микки, снаружи разгуливают лебеди! Гудят и гадят! Ох! И она написала мои клятвы! «Никаких странных инопланетных штуковин», сказала она! Кажется, в них может быть что-то, что отсылает к котятам! «Я буду любить тебя всеми котятами в моих сердцах» или что-то в этом роде! Какое отношение котята имеют к браку? Или к моей сердечно-сосудистой системе? И она украсила всё грушами! ГРУШАМИ, Микки! Какой больной человек так поступает?       — Почему ты просто не сказал «нет»?       — Честно говоря, я подумал, что она подшучивает надо мной насчёт груш, так что я промолчал!       — Я имел в виду, сказать «нет» свадьбе.       Доктор перестал расхаживать по комнате.       — Ну…       — Давай, признай это. Ты хочешь этого, даже если это связано с психотическим увлечением Джеки. Это хорошее оправдание.       — Это не оправдание!       Микки не выглядел убеждённым.       — Ладно… Может быть? Немного?       Всё произошло так быстро, но он ничего не сделал, чтобы остановить это. Роза в значительной степени сделала то же самое, в кои-то веки позволив Джеки запугать себя. Они даже шутили о ней и её свадебном безумии, но никогда не говорили ничего сверх этого. Почему?       Он внезапно осознал причину своего стремления сбежать.       — Мне нужно поговорить с Розой, — сказал он, направляясь к двери.       Микки прыгнул перед ним.       — Даже не думай. Джеки разорвёт тебя на куски, прежде чем ты что-нибудь учудишь.       — Точно! Окно!       Доктор пробежал через комнату, распахнул окно и высунул голову наружу.       Пит уставился на него в ответ.       — Поверить не могу! Джеки сказала следить за окном. Сказала, что ты можешь попробовать выкинуть что-то в этом роде. Я думал, она сошла с ума!       — Ты правильно думал, — сказал Доктор, забираясь на подоконник. — И… Джеки знала, что мне нужно подышать свежим воздухом, — он спрыгнул на землю.       — Ну да.       — Похоже, у тебя компания, Доктор, — сказал Микки, высовывая голову в окно. Он кивнул в дальний конец здания.       Нога, окутанная белыми волнами, свисала из другого окна.       Он знал, почему он был снаружи, но Роза?..       Доктор подбежал к окну, обнаружив, почему там все ещё была только нога: она зацепилась, пытаясь натянуть ткань и что-то бормоча в ответ.       — Куда-то собралась? — спросил Доктор.       Роза резко подняла голову, в её глазах появилось виноватое выражение, которое он очень старался игнорировать.       — Я никуда не собираюсь. Я вроде как… застряла. Подожди, почему ты снаружи?       — Пытаюсь избежать любого участия Джеки. Разговора, присутствия, сопоставления нашего пространства и времени. Ну, знаешь, как обычно.       — Это не ответ.       — Как и у тебя.       Они посмотрели друг на друга. Доктор на мгновение задумался, затем решил достать кота из мешка.       — Ты уходишь? — нерешительно спросил он.       — Нет! — мгновенно ответила Роза.       — Хорошо! Блестяще! — ухмыльнулся Доктор от уха до уха.       Она улыбнулась ему в ответ.       — Что ж, думаю, ты тоже нет. То есть, не уходишь, я имею в виду.       — Я? Никогда! Я почти уверен, что это было бы невозможно. Ни мысленно, ни… физически, ни… так и так — абсолютно невозможно!       Крик рассерженных лебедей доносился с другой стороны церкви.       Роза ухмыльнулась.       — Это безумие, не правда ли? Всё это. Мы даже толком не поговорили об этом, просто как бы смирились со всем. Я была так счастлива, что мы вместе… Всего два дня прошло! Три дня назад я понятия не имела, что увижу тебя снова, а теперь посмотри на нас, — сказала Роза, указывая на своё платье. — Знаешь, мне кажется, что это мама, возможно, была той, кто сделал предложение.       Доктор почесал затылок.       — Думаю, так оно и есть. Но это не значит…       — О НЕТ, ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕШЬ! — закричала Джеки, бросаясь на него с другой стороны церкви.       — О, либо Пит, либо Микки только что попали в мой чёрный список. Возвращайся внутрь! — крикнул Доктор Розе.       — Алло, я застряла!       Доктор бросил последний взгляд на Джеки и рванул к окну, схватив Розу и протолкнув её внутрь вместе с собой, что привело к громкому треску. Доктор вскочил с Розы и кучи белой ткани и использовал звуковую отвёртку на окне. Джеки прыгала вокруг него, а Доктор высунул язык. Джеки прищурила глаза и убежала. Доктор подбежал к двери и сделал то же самое, что и с окном.       — Теперь им придётся её сломать. О, надеюсь, до этого не дойдёт. Ладно, может, мне и не следовало показывать язык, но я ничего не мог поделать!.. — Доктор обернулся и замер.       Там стояла Роза, и вместо того, чтобы быть окружённой бесформенной массой белого, он теперь увидел платье. Свадебное платье. То, в котором она была, чтобы выйти за него замуж. И она ещё никогда не выглядела такой красивой, что говорило о многом.       — О… — вот и все, что вырвалось у него.       Роза посмотрела вниз.       — Неплохо для двух дней, да?       — Совсем неплохо, — мягко сказал он.       Она подошла к нему, и он инстинктивно взял её за руку, переплетя свои пальцы с её.       — И платье определённо не затуманивает твой разум, верно? — спросила Роза со скептицизмом в голосе.       — Прости?       — Ты вроде как был в прострации, — ухмыльнулась она.       Он ухмыльнулся в ответ на её ухмылку и обнял её.       — Вроде? Не-е. Я определённо был там.       — Ты знаешь, что делаешь? Что мы делаем? Я имею в виду, стали бы мы этим заниматься, если бы мама не сошла с ума?       — Кстати, зачем она всё это устроила? В последний раз, когда я её видел, она точно не рассылала приглашения на свадьбу или что-то в этом роде.       Роза нахмурилась.       — Я… — вздохнула она, опустив глаза.       — Что?       — Я правда скучала по тебе.       — Я тоже по тебе скучал.       Роза покачала головой.       — Нет, я правда скучала по тебе…       — Я совершенно уверен, что мог бы дать тебе шанс заработать на этом деньги. Если подумать, не хочешь поспорить? Я бы хотел вернуть свои десять фунтов…       Выражение лица Розы смягчилось, и он узнал его: она хотела успокоить его, пока боль не пройдёт. Он не хотел проводить своё время без неё, особенно прямо в этот момент.       — Как бы то ни было, ты говорила о том, что Джеки стала ещё более чокнутой? — подсказал он.       — Да. Мама. По-моему, она чувствовала себя виноватой. Действительно виноватой.       — Я что-то упускаю.       — В последний раз, когда мы с мамой разговаривали перед Кэнэри-Уорф, мы говорили о том, чтобы я остепенилась, — Роза посмотрела на него снизу-вверх. — Она хотела, чтобы я оставила ту жизнь. Жизнь в ТАРДИС. Стала нормальной.       Доктор почувствовал укол вины. Иногда было достаточно легко игнорировать тот факт, что Роза была человеком, а у людей была их обычная человеческая жизнь, наполненная человеческими вещами.       — По сути, она хотела, чтобы я… Ну, она всегда думала, что всё это было каким-то большим увлечением. Типа, витаешь в облаках, и ничего перед собой не видишь. Это было до того, как мы попали сюда.              Доктор поднёс руку к её щеке, его большой палец погладил её кожу, напоминая ему, что она была перед ним, когда воспоминания о тех моментах пронеслись в его голове.       — Она правда не понимала этого до тех пор, и мне кажется, она пытается наверстать упущенное. Только в стиле моей мамы.       — Лебеди, груши и котята.       — Ага, лебеди, груши и… Котята? Я не хочу этого знать, так ведь?       — Скорее всего, нет, — ухмыльнулся Доктор. — Кроме того, я хочу посмотреть, сможешь ли ты сохранить невозмутимое выражение лица, когда до этого дойдёт.       — Значит, мы делаем это, да?       — ЭЙ! ВЫ ДВОЕ! — Джеки постучала в дверь.       — Мам!       — Не смейте делать глупостей! — закричала Джеки.       — О, такие, как груши? Мы бы не хотели сейчас делать ничего глупее груш, — крикнул Доктор в ответ, когда Роза ткнула его в рёбра.       — Не думаю, что у тебя есть хоть какой-то вкус, так что мне оставалось? — крикнула Джеки.       Он открыл рот, но Роза оказалась быстрее.       — МАМ! Дай нам минутку! Или три!.. Пожалуйста!       Стук прекратился.       — Хорошо, я ухожу. Просто помните, что у вас обоих есть второй шанс. Не многие люди могут его получить.       — Ура второму шансу, — сказал Доктор с улыбкой. Он наклонился и поцеловал Розу — не в первый раз за последние два дня и, к счастью, далеко не в последний.       — Итак… — сказала Роза. — Ты уверен насчёт женитьбы?       — Да.       То скептическое выражение на её лице вернулось.       — Доктор, я не хочу, чтобы ты думал, что должен делать это ради того, чтобы я осталась с тобой. Я всегда буду делать всё, что в моих силах, чтобы остаться с тобой. И если у меня не хватит энергии, я позаимствую чью-нибудь ещё. Свадьба с тобой ни капельки этого не изменила бы. И… Я люблю тебя. Этого тоже ничто не изменит.       — Я знаю. И… О, я действительно ещё не привык говорить такие вещи. Могу я сказать «я тоже»? Очень большое, колоссально огромное тоже!       Роза рассмеялась.       — И ты удивлялся, почему мама не позволила тебе написать свои клятвы.       Он ухмыльнулся.       — Итак, мы оба знаем, что нам не нужно этого делать, да? — спросила Роза.       — Роза, из всего, что есть во вселенной, я не могу представить себе ничего лучше, чем иметь возможность называть тебя своей женой. Не своим другом, или компаньоном, или любовницей, или особенным другом, или даже очень особенным другом. И чтобы ты говорила: «Видите вон того слегка глуповатого, но необычайно блестящего мужчину? Это мой муж. И… мы принадлежим друг другу.»       Роза слегка улыбнулась ему.       — Даже если для этого нужны груши, лебеди и что-то о котятах? И всего через два дня после того, как мы снова нашли друг друга? И перепрыгивание через окна, разорванный кринолин и разъярённая мать?       — Я люблю безумие. Так веселее.       Её улыбка стала шире.       — Я тоже.       — Роза Тайлер, ты выйдешь за меня замуж?       — Как я могу сказать «нет» такому необычайно блестящему, но глуповатому мужчине?       — Слегка глупому, спасибо. И я не уверен в этом ответе…       — Да! Абсолютно да.       — Хорошо! Пошли! — он схватил её за руку и потащил к двери. — Сделаем это! Кольца! Наше навсегда по-кошачьи!       — Что?       — Увидишь, — сказал он с усмешкой, щелкая замком, затем сжал руку своей почти жены и открыл дверь.