В чем счастье для тебя?

      Дио стал довольно нетерпеливым. Раньше любой мог позавидовать его выдержке. Он и сам порой задавался вопросом, как он смог вытерпеть те годы с отцом алкашом, а потом и в особняке Джостаров, прикрывая свою натуру за маской дружелюбия. Вытерпеть столько лет на дне океана уж точно ни один человек не сможет, как ни крути. А он смог!       Да, верно, вот только после всего и пяти минут не продержаться, сидя на одном месте, какой позор. Дио уже нервно дергает ногой, иногда постукивает каблуком по деревянному полу, пальцы то и дело бьют непонятный никому ритм. Где же вся твоя выдержка, Дио? Но ответ на этот вопрос вампир и сам не знал.       Сколько он уже просидел, пять минут, десять? Кажется, больше. Точно мужчина сказать не мог, часы в его комнате не предусматривались. А смысл их ставить? Он же вампир, какая ему разница, сколько песка убежало сквозь пальцы. У него ещё много, очень много времени впереди, так что часы ему наблюдать не за чем.       «Счастливые часов не наблюдают». Может, поэтому ты их не установил?».       Пф, дурная. Если бы Дио был сейчас счастлив, то действовал бы он так, как действует? Конечно нет. Пока он не расправится с родословной Джостаров и не захватит мир, покоя и счастья не знать ему!       «Слишком глобально… Счастье в мелочах. Так почему бы тебе не приглядеться? То, что сделает тебя более счастливым, находится у тебя под носом. Просто ты активно отрицаешь это…»       Под носом? И что же его сделает счастливым, что находится совсем рядом с ним?       Из раздумий, в которые погрузился Дио, вырвал резкий скрип двери. Тяжёлое рельефное дерево с трудом поддавалось вперёд, хрупкие ручки еле двигали вперёд такую тяжесть. И все же, приоткрыв немного, чтобы хватило войти, силуэт прошмыгнул в комнату, и навалился на дверь спиной, ныне уже закрывая ее. В спальне было темно, лишь небольшая свечка давала немного приглядеться к окружению. Но Дио и так мог разглядеть хрупкую девушку, переводящую дыхание.       — Где тебя носило? — раздался грубый голос хозяина дома. Сухой и резкий, он мог словно разрезать одним своим словом. Только она уже знала, что это все наиграно.       — В этой дыре ничего найти нельзя, особенно если ничего не видно. — Девушка подошла ближе, вытаскивая из маленькой сумочки через плечо небольшую деревянную вещицу. Аккуратная, с резным декором в руках оказалась небольшая расческа. Хитрая улыбка заиграла на ее лице, — Но, как видишь, я нашла. Если захочу, доведу дело до конца.       — У кого сперла?       — Ванилла Айс. И не сперла, а взяла на время. Еле уговорила его дать свою.       Она подошла к стулу, где сидел вампир, чуть ближе. Дио смотрел на неё довольно строго. Поняв немой вопрос, та начала объяснять, что не приплетала к легенде вампира, взяв все на себя. Если бы Ванилла Айс узнал, что смертная девчонка, еда для его господина, смеет прикасаться к Дио, то огребла бы по полной. Да и мужчина показался бы уже в не том свете для своих последователей. Так что, приходится иногда придумывать всякую чушь, лишь бы не дать намёка на что-то лишнее.       — Так что сядь нормально и не дергайся.       Девушка начала аккуратно, с кончиков волос, орудовать расческой. Золотые, такие приятные на ощупь волосы вампира постоянно были лохматыми. И договориться на такую авантюру, как сейчас, девушке потребовалось немало сил.       — Как-будто, став вампиром, перестал за волосам ухаживать. Думал, они сами по себе хорошими будут? Типа, как регенерация? — девушка усмехнулась по-доброму, перейдя с кончиков на половину длинны волос.       — Пх, что за бред!       — Говорю по факту.       — Слишком острый у тебя язычок. Вырвать не желаешь? — Дио развернулся. В свете пламени свечи его глаза словно горели алым, злоба, что играла в них, так и душила. Руки слегка дрогнули, ноги сами сделали непроизвольный шаг назад.       — Если не хочешь продолжать, то скажи прямо и я уйду.       Дио ещё немного сверлил девушку взглядом, а после, громко цыкнув, сел нормально, словно позволяет колдовать на его волосами дальше. Девушка вновь заулыбалась и продолжила.       Откуда в ней столько уверенности, что он не сделает ей ничего за рамки выходящего? Она неоднократно видела тела убитых девушек, голых, с синяками от мощной хватки его рук и следами на шее. На их лицах читался дикий страх, навсегда застывший в их глазах. Сначала она прийти от увиденного в себя не могла, днями сидела в комнатушке, где дали ей место в этом доме. Однако, спустя пару пустых угроз о той же судьбе, что судили ей, та перестала дрожать от каждого шороха. Так почему она уверена?       Не потому ли, что за все время ей ничего не было, максимум несколько раз давала испить своей крови? Не потому ли, что со временем ее из статуса еды сам господин перевёл в статус выше? Со временем та могла позволить себе самостоятельно ходить по коридорам дома, пусть и на полусогнутых ногах. Один раз, после «обеда», Дио не прогнал ее прочь, напротив, сказал остаться. Он продолжил читать какую-то книгу, в темноте было не разобрать названия на обложке. Пусть и оба молчали, но эта недосказанность не висела темной тучей сверху. Будто так оно и надо, все несказанное будет выведено на свет позже. Тогда девушка и не заметила, как уснула. Проснувшись, обнаружила себя в своей комнате. Он ее отнёс? Скорее всего.       И так, по маленьким шажочкам, она начала входить в доверие. Путь трудный, особенно если речь идёт о Дио. Он своим последователям не доверял на все сто, что говорить о ней. Но что-то внутри говорило, так и должно было быть, он ей не угроза. Скажете, наивная и глупая? Возможно. Или же рискует, поставив на кон все, что у неё есть. Так ведь интересней.       Расческа уже свободно проходила зубчиками между волос. В руках они уже ощущались мягким шелком, льющимся сквозь пальцы. Весь процесс оба провели в молчании, в раздумьях. Девушка отложила расческу в сторону, тихо, стараясь не нарушать установленную между ними связь. Пальчики ее начали играть с золотыми волосами, перебирать, мягко массировать. Дальше прильнула к кончикам губами, прикрыв глаза. Она была благодарна за все то доверие, что он отвёл ей. За все, что было, и за то, что есть. Не каждый позволит чужому человеку свои локоны, она по своему опыту может так говорить. Это о многом может говорить.       Дио взял девушку за запястье, проведя ее к себе лицом. Он долго рассматривал ее, перебирая, чем она так его подкупила. Лицо бледное - хотя, из-за долгого внимания, щеки покрылись румянцем, - синяки под глазами от сбитого режима сна, фигурой точно не красовалась, сильно не вписывалось нормы красоты, больше принятых цифр было. Волосы ее спутаны, будто только после сна. Пх, кто бы ещё говорил о расческе, в зеркало сама сначала посмотрела бы.       Вот только что-то цепляло в этой девчонке, манило. Характер переменчивый: то скверная и противная, слишком упёртая; мягкая, ласковая, радуется, словно ребёнок, каждой мелочи. Будь то интересная книга с его личной библиотеки, или музыка красивая заиграет за окном, да даже простые, но такие все же редкие кексики на завтрак. Это и называется, радость в мелочах, да?       Дио притянул хрупкое тельце к себе ближе, обвив талию крепкими руками, уложив голову ей на грудь. Внутри, прямо под ухом стучало девичье сердце. Тук-тук, тук-тук. Скорость биения увеличилась, видимо, еще сильнее смутил ее. Это так легко сделать.       С ней уютно, так по-тёплому, так спокойно, что мужчина и вовсе забывал временами о происходящем вокруг. Что она с ним делает?       Резко он встаёт с насиженного места, не расслабляя хватку. Девушка от неожиданности вскрикивает, вцепившись в массивные плечи. Дио, как и всегда, ходил, не прикрывая торс. От чего лицо ее стало более алым, от осознания и ощущения.       Мужчина лёг на огромную кровать, приобняв девушку. Он давно хотел это сделать, просто что-то останавливало от таких действий. Он ещё задумывался о ее чувствах, не навредит ли он таким образом их связь. С ним точно не все в порядке.       — Что же ты творишь со мной?       — Дио, что ты…?       — Тихо. Лежи спокойно.       Властный какой. Но ныне такой… заботливый? Он и сам поражался своим действиям. И все из-за этой смертной девчонки. Ее мимолетный взгляд, радостные огоньки, что горят в нем, ее улыбка, мягкость движений, аккуратность и нежность. Как она с интересом слушает о веке, в котором родился Дио, как с восторгом находит какую-то безделушку, что не замечали остальные жильцы дома. Ее сегодняшняя выходка с расческой. Как она, сама не осознавая этого, поцеловала его волосы. Вот черт…       — Это ты и называешь, радость в мелочах? — спросил тихо, так как девушка уже спит под его боком. Свернулась маленьким клубочком, прильнув лбом к его груди. Она все никак не свыкнется к тому режиму, в котором живет вампир уже которые годы.       Он перебирает ее локоны пальцами, легонько, лишь бы не потревожить ее сон. Дио прильнул к ее губам своими. Она, конечно, не узнает об этом, но зато запомнит каждый следующий поцелуй. Каждый, что заставит ее стонать от переполненного похотью, либо же смаковать, пропитанного нежностью. Он будет тонуть в ее невинных глазах, она же - в его объятиях. Они обнаружат себя с интересных и неожиданных сторон, что помогли раскрыть друг другу. За такой короткий промежуток времени они станут друг другу всем, самым дорогим.       Дио даже отпустит свои планы на столь ненавистных Джостаров. Сотня лет планирований были перечёркнуты горькими слезами уже любимой девушки. В тот момент, когда Дио начала понимать, что война идёт вовсе не в его пользу и Джотаро чуть не нанёс смертельный удар, он сбежал. Впервые в своей жизни он отступил. Тогда в его голове щелкнуло, перемкнуло. Понял, что он не готов идти на такой риск, зная, что за много километров в темноте сидят и ждут его.       Девушка чуть не добила вампира тогда, в панике повышая на него голос. Дио ещё никогда не видел ее в такой панической атаке, как тогда. Он до сих пор помнит ее бешеный взгляд, как крупные слезинки стекали по щекам, как всем телом дрожала, словно на морозе. Пальцы еле двигались, пытаясь залатать ужасные раны. Потому было решено отпустить, ведь появилось то самое, ради чего стоит забыть все и жить дальше, самое ценное.       То самое счастье, что искал Дио, действительно оказалось у него под носом. Она теперь всегда будет с ним, взвалив на себя бремя бессмертных. Сама того захотела. А он будет делать ее счастливой, хотя та до сих пор радуется маленьким кексикам на завтрак.       Счастье же в мелочах, верно?