от цветка к звезде

сана впервые открывает ноутбук спустя два месяца тишины. ноутбук этот стал совсем далёким, будто не в ее спальне совсем находится, не на столе ровно перед кроватью, не на самом видном месте. в этом месте ещё витает запах лаванды и персика. или сане это кажется, она совсем потерялась в ароматах. потому что на кухне пахнет блинами и топленым маслом, с которым джихе ела блины. она всегда топила масло на своей маленькой сковородке меньше ладони, тщательно следя за консистенцией. сана топленым масло делать не умеет — по словам джихе — да и готовить, в принципе, не для саны. обычно она только ела то, что уже приготовлено. в ванной пахнет освежителем, который сана — сейчас признаваться в этом тяжело — ненавидела всей душой и просила джихе купить новый. сама от чего-то не покупала. джихе все просила подождать до того, как этот кончится. сана терпела. освежитель ещё не кончился, а сана его, наверное, больше не ненавидит. в спальне пахнет кремом для рук, который они обе всегда наносили перед сном, передавая с одной половины кровати на другую. ложились в постель и клали руки почти перед лицами друг друга так, что не слышать этот сладкий запах было невозможно. вся квартира пылает запахом джихе. ее присутствием. ее работой. ее трудами. сана вводит пароль от ноутбука не с первого раза. когда ошибка выходит впервые, она хлопает крышкой и отворачивается. она не привыкала плакать каждый день, но ноябрь и декабрь выдались более чем трудными. повернуться к ноутбуку вновь ещё сложнее, чем сесть за него. со второго раза пароль проходит и половина боли уже позади. на обоях они с джихе, красивые, в белых платьях на медовом месяце у моря. это было сразу после свадьбы. буквально через два дня. джихе тогда потеряла свою панамку, которую унёс ветер в воду. белую панамку с бежевым бантиком. слева папок не так много, как казалось раньше. джихе, видно, убиралась на рабочем столе. самая крайняя, левая верхняя: «Счастливые и замужние». сана как-то агрессивно нажимает на папку и пальцем на кнопку удалить. для осмысления понадобились несколько секунд, после которых она надувает щеки сильнее, и стремится вернуть папку назад, будто если она помедлит, папка точно удалиться безвозвратно. справа только корзина и текстовый документ со всякими записями, которые сана вряд ли когда-то поймёт. или когда-то захочет понять. сана думает, что мало когда вообще пыталась понять джихе и ее замыслы. время шло против них, против джихе, а сана, удушенная этим давлением чужого кончающегося времени, сама делала им двоим хуже. сана открывает браузер и проглядывает историю поиска. здесь одни рецепты, иногда информация для роликов, а иногда их совместно-глупые запросы типажа «сколько лет живут муравьеды» или «сколько серий в свинке пеппе». зачем им нужна была свинка пеппа? а муравьеды? и сана впервые смеется, потому что джихе единственная, кто давала ей для этого поводы. и не то что бы у саны нет других людей, потенциально способных делать это. джихе всегда справлялась лучше всех, поэтому, наверное, ее и полюбили так много людей. сана открывает их с джихе канал на ютубе. раньше все это звучало глупо. — нам нужно завести ютуб канал, — джихе бьет сане кулаком в плечо слегка и смеется очень заразительно. — зачем? и джихе говорит много доводов и абсолютно глупых причин. сана не соглашается все равно, потому что у них даже нет идеи, а сана без идеи куда-то идти не может. даже ее страничка в любимой социальной сети расчерчена по полочкам и нужному контенту. джихе слишком внезапно придумывает планы, забывает их продумывать, воплощает и больше никогда к ним не возвращается. и джихе создает канал одна. почти в каждом новом «глупом» видео упоминает свою загадочную девушку и то, как сильно ее любит. и у джихе даже появляются поклонники. сана не то что бы не верила, просто это сложно — выходить из тени в свет, когда никогда особо фанатов не имел. — всем привет! вы наверняка все уже поняли по названию, но… — пока джихе говорит, сана медленно поднимает их скрещенные пальцами руки и отпускает джихе. на их безымянных сияют по колечку обручальных, — мы помолвлены! и они обещают, что снимут влог со свадьбы и медового месяца. всем понравились танцы джихе на свадьбе и ее неуклюжесть на отдыхе, когда она не удерживает панаму и теряет где-то посреди водоема. белую панаму с бежевым бантиком.               сана не уверена, что должна это делать сейчас. потому что все те, кто смотрели на них за своими экранами вряд ли могли точно познать ее семью и всю рутину, что сопровождала их жизни. вряд ли, но… джихе им все сообщила. они все знали, и пропадать с радаров вот так — тоже жестоко. сана открывает вкладку сообщества и касается дрожащими пальцами клавиатуры. пишет. больно.               «всем привет. снова. я — минатозаки сана — хочу вам сообщить об ужасно печальной новости, которая сегодня обрушилась на нашу семью. джихе не справилась с той тяжестью, что возложила на нас судьба. мне жаль. я благодарна ей за все, что она сделала для меня, для вас, для себя, для всех близких, потому что она всегда старалась прыгать выше головы, лишь бы сделать то, что может помочь другим. так появились «мы» и «вы», так появились наши видео. она заразительно активная и самая взбалмшная девушка, которую я когда-либо знала. и я ее очень люблю. такой, какой она осталась в моем сердце и ваших, я надеюсь, сердцах тоже. джихе планировала многое специально для вас. а как же долго мы планировали видео о том, как сообщим вам новость ее излечения. это больно. правда больно. и не потому что все было зря. не было. больно потому, что джихе больше не прикоснется к той клавиатуре, которую сейчас трогаю я. я хотела бы извиниться перед вами за то, что вот так обрушиваю эту новость. я хотела бы попросить у вас понимания. я хотела бы попросить у вас, чтобы вы всегда были рядом со своими близкими, заботились о них и о себе. мы с джихе вас любим. целуем. желаем всего самого лучшего. от цветка с Земли — саны для моей звезды с неба — джихе.»               сана плачет и душится слезами. вытирает щеки, но это не помогает, и вся она целиком тонет в сухости и влажности одновременно. солено. солено без джихе. а когда она успокаивается, письмо к зрителям все еще перед глазами. сана спокойно его перечитывает, исправляет опечатки. задумывается. стирает весь текст и оставляет одно — обо всем говорящее — предложение:               «джихе не справилась — сана»