догоревшее

у меня третий день озноб, третий день тревожность, паранойя снова грохочет на третий ряд — это осень приходит, а осенью безнадежно пытаться что-то в мозгах своих исправлять. я грызу сухари и стараюсь не раствориться под массивом из пледа, подушек, бинтов, кота. мама бормочет: «отправлю тебя в больницу. горишь, словно печка, бледнеешь — мука и тальк». а мне не холодно, нет, мне теперь так жарко, что кажется — со всем этим пора кончать: наглотаться ртути, капельниц вытащить жала, разом сыграть и жертву, и палача. этой осенью что-то не так с людьми, я же вижу, только осень сама шифруется и молчит. ну и ладно. я разбегаюсь на мокрой крыше и теряюсь, как пульты, монетки или ключи. из всех ран от осколков луж вытекает дождь. я опять пытаюсь на шее приладить жгут. у меня все прекрасно. тело — сплошной ожог. подходи, если холодно. я тебя подожгу.