***
Она задерживается дольше, чем на два часа. Как и принято в хирургии, довольно солидная часть пациентов прибывает в стационар с инородными предметами в тех отверстиях, в каких их быть не должно. К счастью для бедолаг, их случаи, как правило, не вызывают особых сложностей. К несчастью для Рей, все эти пациенты курируются другими врачами, тогда как доктор Рен — наверняка ей назло — собирает самых сложных пациентов, скидывая на неё большую часть работы. Хорошая новость в том, что, несмотря на все издевательства, Рей действительно узнаёт гораздо больше нового и интересного, чем её коллеги-интерны. Плохая новость в том, что времени и энергии она тоже затрачивает гораздо больше. Хорошая новость — её с распростёртыми объятиями заберут в любое отделение любой больницы, когда узнают, что она продержалась шесть месяцев стажировки бок о бок с Кайло Реном. Плохая новость — ей хватило всего двух месяцев, чтобы всерьёз захотеть вернуться в Лондон и работать секретаршей в маленькой юридической фирме. Хорошая новость… Нет, хорошие закончились. Плохая новость — у одного из её пациентов поливалентная аллергия, в том числе на большинство антибиотиков, имеющихся в запасе обычной государственной больницы. Плохая новость — другой пациент потерял несколько пинт крови, а на его груди выбито «не реанимировать». Плохая новость — электролиты третьего пациента в полном дерьме. К двенадцати часам пополудни у Рей голова идёт кругом от плохих новостей, запаха крови и желания залезть под стол и поплакать. Но она уже не студентка: знает, чего стоят лишние пятнадцать минут на слёзы, и предпочитает потратить их на что-то более полезное. Её смена — настоящая смена, указанная в расписании и не являющаяся очередной прихотью Кайло Рена, — начинается через восемь часов. До своей крошечной квартиры на самой окраине города Рей доберётся в лучшем случае часа через полтора; столько же времени ей понадобится на обратную дорогу. Рей по очереди закидывает монетки в автомат с едой. Тот громко жужжит, пока упаковка Твикса не застревает между стеклом и пружиной. Рей с большой охотой пинает и пинает огромный холодильник, выплёскивая на него всю ярость, даже после того, как оплаченное угощение всё-таки падает вниз, да ещё и подхватывает с собой целую пачку Скитлз. Рей не поедет домой — какого чёрта она будет тратить драгоценные три часа сна ради сомнительной перспективы поваляться на старом продавленном матрасе? Возможно, ей стоит совсем перестать платить сумасшедшие деньги за дурацкий уголок в дурацком Лос-Анджелесе. Она могла бы всерьёз задуматься над этим, если бы на больничной стоянке разрешили спать в машинах. И если бы у Рей был автомобиль. Она задаётся вопросом — честно говоря, не первый раз — как много зарабатывает Кайло Рен? Может ли НСЗ рационально оценить её вклад в медицину, не зная, что львиную долю работы доктора Рена делает именно Рей? Она не считает его лентяем — Боже упаси, этот мужчина делает столько сложных операций, что анестезиологи наверняка запомнили в деталях каждую родинку на его лице. Но ведь потом именно Рей пишет огромные протоколы тех самых операций и выдавливает дружелюбную улыбку, пока шагает из палаты в палату на обход. Она трёт кулаками уставшие глаза. Спустя всего два месяца в её голове сплошной Кайло. Рей загоняет в угол Роуз Тико и просит отдать ей ключи от бокса с пустующей койкой. Большинство медсестёр настроены к Рей благосклонно, остальные — души в ней не чают, потому что она сама заполняет журналы ведения пациентов и всегда очень быстро отвечает на вызовы пейджера. Может, это одна из проблем, которые стоит обсудить с психологом, но конкретно сейчас нездоровый трудоголизм действительно играет ей на руку: Роуз тихо вздыхает и передаёт ей заветную связку. — Почему ты не сказала ему, что подменяла Кайдел? — интересуется она, суеверно поглядывая по сторонам. Должно быть, боится обсуждать доктора Рена, полагая, что даже у стен есть уши. — Он бы ответил, что я — полная дура, раз согласилась. И что я вдвойне идиотка, если решила, будто это должно его волновать. — Что ж, он был бы прав, — легко соглашается Роуз, даже не пытаясь перейти на шёпот. Рей ничего на это не отвечает. Благодарит за ключи и оставляет ей всю пачку Скитлз. И даже мимолётно не вспоминает об этом малоприятном обмене репликами, пока стоит под общим душем в раздевалке — благослови Господь человека, который его сюда поставил. Зима в Лос-Анджелесе ощущается совсем не так, как в Лондоне, но Рей это не сильно огорчает. Ей нравится не мокнуть под вечным дождём и ходить в сухой обуви, а ещё из-за отсутствия снега Рей почти забывает, что на носу Рождество. Она не противница хвои и имбирного печенья, вовсе нет. Просто у неё нет никого близкого, чтобы отмечать семейный праздник. Возможно, и это стоит обсудить с психологом. Рей завязывает влажные волосы в косу, закрывает бокс на ключ изнутри и скользит под одеяло больничной койки. Ей не поздоровится, если кто-то из начальства узнает, что она заняла целую комнату по своей прихоти, но в данную минуту Рей готова пойти на такой риск; по правде говоря, она не единственная, кто так делает. Это их большой коллективный секрет.***
Она морщится, когда что-то щекочет ей нос, но у неё совсем нет сил, чтобы поднять руку и почесать лицо. С трудом разлепив глаза, Рей взглядом натыкается на доктора Рена. Он сидит рядом с койкой и хитро улыбается, а между его пальцев зажат кончик её косы. — Вот ты и проснулась. Рей сонно жмурится и отмахивается, когда Кайло снова щекочет нос её собственными волосами. Будь это в самом деле доктор Рен, Рей, наверное, наделала бы в штаны от страха. Но у этого Рена — светящиеся янтарные глаза, чёрные крылья и тонкие рога, кокетливо выглядывающие из волос. Демон Кайло стал постоянным гостем в её снах как только она очутилась на стажировке в хирургическом отделении. Сначала Рей это смущало. Но, в конце концов, это всего лишь сны. — Устала сегодня? — участливо интересуется Кайло, склоняя голову набок. Рей душераздирающе зевает в ответ. — Как обычно. И была бы крайне признательна за возможность надрать тебе зад. Ты не даёшь мне отдохнуть ни во сне, ни наяву. — И ты сильно этим огорчена? — Сильно. Он вздыхает с притворной грустью и садится на кровать, задевая её бедро. Его кожа буквально горит, и Рей кажется, что жар передаётся и её телу. — Бедная Рей. Хочешь, чтобы я ушёл? Не мешал тебе спать? Рей сглатывает, не в силах выдавить из себя и слова. Она ознакомилась с термином «осознанные сновидения» настолько тщательно, насколько это было возможно. И всё же до сих пор не может понять, почему её разум вытворяет с ней нечто подобное, к тому же делает это с завидной частотой. Она научилась смотреть доктору Рену в глаза и не краснеть. Научилась не задумываться слишком сильно о том, что происходит с ней во сне. Даже научилась не задаваться вопросом «почему именно доктор Рен?», хотя Рей действительно любит копаться в деталях. К сожалению, она так и не научилась отказывать демону Кайло. Рей отрицательно качает головой, и он скалится, стягивая с неё одеяло и избавляя от одежды. Его крылья всегда завоёвывают особое внимание Рей: они гладкие и перепончатые, с тонкими венами, к тому же красиво блестят на свету. Иногда она задумывается, как у неё хватило фантазии на такую умопомрачительную детальность, но ответа не находит. — Как ты хочешь сделать это сегодня? — спрашивает Кайло и облизывает полные губы. Кончики его пальцев гладят её грудь, обводя сосок, и спускаются к животу. Кайло всегда уточняет её предпочтения. Как будто ему нужно очередное подтверждение того, как сильно Рей хочет заняться с ним сексом. Она смотрит на его язык, мелькающий между острых зубов, и сердце начинает выпрыгивать из груди. Словно в ответ на её мысли Кайло наклоняется и целует её шею. Рей стонет, чувствуя, как его руки обхватывают её талию, как его язык касается её кожи, и скрещивает ноги на его пояснице. Каждое их слияние похоже на наркотик: чем больше Рей пробует, тем чётче понимает, что уже не сможет остановиться. Чувства, которые вызывает у неё Кайло, Рей не смогла бы описать даже с помощью всех лексических словарей. Он словно мучает её, а потом даёт больше, чем мог бы дать кто-либо другой на всём белом свете. Рей вздыхает, со смущением понимая, что в этом плане доктор Рен действительно чем-то похож на демона Кайло. С той лишь разницей, что его язык может довести до нервного срыва, а не до умопомрачительного оргазма. Рей прижимается к Кайло, трётся о его бедро и рвано вздыхает, когда его твёрдая грудь снова и снова задевает соски. Кайло смеётся ей в шею, обжигая горячим дыханием. — Так что, Рей? — снова спрашивает он. Звук её имени на его губах проникает в самые чувствительные точки тела. — Как ты хочешь, чтобы я взял тебя сегодня? Он обхватывает её лицо двумя пальцами, заставляя заглянуть в глаза, и Рей всем нутром чувствует собственный трепет. — Отлижешь мне? — предлагает она почти беззвучно, и Кайло ухмыляется. — Это вопрос? — Нет. Отлижи мне. Тон её голоса — требовательный, почти грубый; по правде говоря, отдавая этот приказ, Рей изо всех сил пытается копировать манеру речи доктора Рена. Это должно её смутить, но, честно говоря, Рей давно плевать хотела на все моральные аспекты этого действа. Никто ничего не узнает. Рей жмурится почти до боли, когда тёмная макушка Кайло оказывается между её ног. Чёрт возьми. Рей настолько глубоко погрязла в этом… Она в полном дерьме. Прикосновения Кайло, его язык абсолютно не нежные — совсем наоборот. Его необузданность вынуждает Рей вцепиться в простынь и развести ноги шире. Рей много раз видела, как эти руки с естественной лёгкостью выполняли сложнейшие процедуры; теперь они крепко держат её бедра, пока Кайло лакомится ею так, словно она — главное блюдо на праздничном столе. Эта мысль обрушивается на неё с силой ледокола. Рей прикрывает рот рукой, заглушая особенно громкий стон, и Кайло отрывается от своего занятия; встречается с ней взглядом и улыбается — его губы блестят от смазки. Облизывается, и Рей закрывает глаза, чувствуя внезапное головокружение. Если бы стояла на ногах — точно бы рухнула на пол. — Тебе нравится? — вдруг спрашивает Кайло. Рей пытается фыркнуть в ответ так беззаботно, как это только возможно в её состоянии, и молится, чтобы её слова не превратились в жалобную мольбу. — Конечно. Что за вопрос? Он прислоняется щекой к её бедру, а его пальцы медленно кружат вокруг клитора. Дразняще близко, но всё равно не там, где им следует быть. — Я не об этом, — хмыкает Кайло и оставляет лёгкий поцелуй на её коже. Его палец скользит внутрь, и Рей с шипением втягивает воздух. Колени дрожат и ноют от напряжения, а ступни сводит мелкой судорогой. Вечно он так: выделывает немыслимое с её телом, а выглядит при этом беззаботно и почти невинно. Почти. Кайло придвигается к её лицу, ловит каждый стон губами и довольно посмеивается всякий раз, как Рей сжимается, подходя к грани слишком близко. — Мне интересно, нравится ли тебе командовать, — снова заговаривает он с улыбкой и входит в неё двумя пальцами, не оставляя шансов на членораздельный ответ. Рей притягивает ближе его голову. — Замолчи, — требует она и целует его. Целуется он развратно. Медленно, шумно, прикусывая губу и издевательски хмыкая, когда Рей придвигается ближе в надежде получить больше. Он вытаскивает из неё пальцы с влажным звуком, распускает её волосы и закручивает их в кулак. Тяжесть его тела, то, как он придавливает её к матрасу, сводит с ума. Его запах — запах солёного моря, прохладного ветра и солнца на коже — так контрастирует с привычными больничными запахами, что Рей не может не признать, как сильно ей хочется остаться в объятиях Кайло. Рей выгибает спину, прижимается к нему бёдрами и вскрикивает, когда его член оказывается внутри. Ему нравится брать её грубо. Рей нисколько не возражает. Кожа горит в том месте, где Кайло крепко сжимает её ягодицу. Он удерживает дрожащее тело Рей, пока вбивается в неё размашистыми толчками, пока она захлёбывается собственными вздохами и бессвязными обрывками слов. Кайло наслаждается процессом ничуть не меньше, и ещё Рей уверена: состояние, до которого он её доводит, раздувает его и без того непомерное эго и заставляет самодовольно улыбаться. — Посмотри, какой беспорядок мы устроили. Рей фыркает, не зная, о чём конкретно он говорит. Но находит в себе силы ответить: — Ты устроил. Я просто спала себе, никого не трогала… Он игриво кусает её за плечо, подхватывает её ногу под коленом и входит особенно глубоко. Рей держится за Кайло и, кажется, оставляет на нём царапины. — Не дерзи. — Или что? — задыхаясь, язвит она. — Пошлёшь меня за кофе в самый ответственный момент? Кайло смеётся, и Рей хихикает вслед за ним. Это, наверное, сильно противоречит всем правилам постельного этикета, но она ничего не может с собой поделать. Кайло — удивительный, и быть с ним — совсем не то же самое, что с кем-то другим. Даром что он лишь плод её воображения… Рей чувствует, что подходит к краю. По её позвоночнику растекается обжигающее удовольствие, и Кайло терпеливо ведёт её к завершению, двигаясь в постоянном, нужном ей ритме, удерживая её на члене и оставляя влажные поцелуи на её ключицах. Кайло остаётся с ней и потом. Позволяет ей уткнуться лицом в его широкую грудь, гладит её спину, пока Рей то ли мысленно, то ли вслух просит его не уходить.***
Рей просыпается от первого же будильника, слишком сильно подскакивая на койке. Она неплохо выспалась, хотя красочные сны нередко выматывают её так, что создаётся ощущение, будто она и вовсе глаз не сомкнула. Образы демона Кайло мелькают в её голове, пока Рей неторопливо одевается и стягивает постельное бельё — всё должно быть так чисто, будто в боксе действительно никого не было. И только у самой двери Рей оглядывается в поисках резинки для волос. Та каким-то странным образом оказывается на полу у самого окна. Рей не теряет ни минуты: освободив помещение, она тут же вливается в рабочий ритм, назначая анализы и лечение. Она не позволяет неуместным мыслям занимать голову, а полностью сосредотачивается на пациентах. Возможно, демон Кайло в её воображении на самом деле помогает ей. Возможно, с его приходом она всякий раз выбрасывает скопившееся напряжение и может продолжать издеваться над своим телом, раз за разом продлевая время бодрствования. Возможно, если не Кайло, ей пришлось бы видеть сны об операциях, хирургических инструментах и том невообразимом количестве крови, выливающемся на её резиновые тапки. Возможно, демон Кайло — одна из двух причин, по которым Рей до сих пор не послала доктора Рена в задницу. Рей отдаёт всё внимание пациентке, пока делает той тампонаду носа. И всё равно слышит и видит краем глаза, как открывается дверь кабинета, впуская высокую фигуру. Доктор Рен кивает ей в знак приветствия, становится за её спиной и внимательно наблюдает за процедурой. Это очень отвлекает. Есть вещи, которые Рей в состоянии выполнить без чьих-либо указаний и помощи, поэтому присутствие Кайло Рена действительно раздражает. Он молчит, ничем не выдавая причину своего странного поведения. И потом, когда Рей заканчивает, так же молча идёт за ней, инспектируя каждое действие. Наложение швов, биопсия, пункция — он пялится так пристально, что Рей то нервничает, то злится. Она не выдерживает, когда один из мнительных пациентов в лоб спрашивает доктора Рена, уверен ли он в способностях своей подопечной и не лучше ли ей уступить своё место. Отводит его за дверь и бесстрастно поджимает губы, складывая руки на груди. — Я сделала что-то не так? — Вовсе нет, — беззаботно отвечает доктор Рен. — Наоборот. У тебя отлично получается. — Зачем тогда за мной следить? Неужели у вас нет пациентов, которые нуждаются в реальной помощи? — Это моя обязанность, как куратора. Наблюдать за твоими успехами. — Думаете, я облажаюсь, когда запихну в нос тампон в сто первый раз? — сухо интересуется Рей. Он хмыкает в ответ, а потом треплет её по плечу. Это действие настолько не характерно для него, настолько выбивается из их привычных рабочих отношений с каплей язвительности и издёвок, что Рей еле удерживает равнодушное выражение. Она отлично умеет это делать. Когда сообщает не самые лучшие новости, когда выслушивает скандалы и истерики, когда случайно вспоминает, как демон с лицом Кайло берёт её во всех позах. — Не дерзи, — мягко требует доктор Рен. — Если не хочешь отправиться за кофе в самый ответственный момент. Он кивает ей, считая воспитательную беседу на этом оконченной, и уходит с ухмылкой на лице. Рей стоит на месте, не в силах пошевелиться, и хлопает глазами. Это может быть обычное совпадение. В худшем случае — доктор Рен услышал, как она разговаривала во сне. В самом худшем — кто-то другой услышал, как она разговаривала во сне, и сообщил доктору Рену. Зачем кому-то это делать? Они не в грёбаной «Анатомии страсти». Рей ненавидит совпадения. Но в данный момент она молится, чтобы вселенная сжалилась над ней хоть капельку. По крайней мере никто не смеётся над ей, не тыкает пальцем и не выгоняет с работы. В самом деле, Рей не сделала ничего плохого. Она возвращает своему лицу равнодушное выражение. Отряхивает медицинский костюм, убирает выбившуюся прядь за ухо. В отделении полно работы. Рей не будет тратить время и нервы на какое-то дурацкое совпадение. Она — профессионал. Доктор Рен — тоже. Ещё и козлина, но это неважно. Рей фыркает, чувствуя, как отступает тревога. Нет, в самом деле, она — достаточно взрослый человек, чтобы нервничать из-за таких глупостей. Она не будет об этом думать. У неё действительно полно работы.