Сюрприз

      Ночь. Яркие огни вывесок озаряли просторную комнату отеля, переливаясь из цвета в цвет.  — Ну и, задрот, чё мы тут забыли? - Тэхун чешет затылок и поворачивается к Хобину, который пытается закрыть дверь в номер на ключ. — Тебе не кажется, что тренироваться надо в доджанге, а не в этой комнатушке, а?  — Мы здесь не для тренировок, – Хобин даже не смотрит на юношу, будто его тут нет, – посиди пока, я на секунду, – бросает, и уходит в ванную комнату, оставляя Тэхуна в полном неведении.  — Хуйня какая-то, – парень вздыхает, разваливаясь на диване в ожидании другого.       Дверь открывается, свет в комнате гаснет, оставляя лишь переливы рекламных вывесок, а Тэхун, буквально только что преспокойно лежавший на диване, тут же подскакивает, слегка ошарашено смотря на Хобина. Светлая кожа, утонченная талия, сочные бёдра, вставшие то ли от возбуждения, то ли от холодка соски, и всё это чуть прикрыто полупрозрачным корсетом, туго затянутым на спине, всё это — Хобин.        Тэхун таращился на сию картину где-то с минуту, пытаясь начать мыслить трезво, но Хобин просто не дает возможности. Он садится на пол перед Тэхуном, придвигается чуть ближе, оказываясь меж ног, и кладёт голову на его бедро, невинно смотря снизу вверх. — Как тебе? – Хобин лукаво тянет уголком губ, не сводя глаз с Тэхуна, чей взгляд был почти полностью затуманен, однако вскоре весь этот туман рассеивается, когда маленькие пальчики Хобина давят на уже твёрдый член юноши сквозь ткань джинс. С чужих губ сходит глубокий вздох и теряется, не находя выхода. — Я оттрахаю тебя до беспамятства, блядь, – твердит Тэхун, приходя, наконец, в чувства. — Хорошо, однако позволь сначала мне сделать тебе приятно. – Хобин тянется к ширинке джинс, расстегивает её и всё ещё не сводит взгляда с парня, закусывая, при этом, свою нижнюю губу, чем заводит того ещё сильнее.        Возбуждение Тэхуна яро дает о себе знать, когда его стоячий член буквально вываливается из кромки нижнего белья. Хобин кончиком языка ведёт от основания к головке, круговыми движениями проходясь по последней, и громко причмокивает, чем доводит своего любовника, и с чужих губ, наконец, сходит полноценный стон. Хобину очень хотелось поиздеваться над Тэхуном, заставить того дрожать, умолять, но сейчас это уже невозможно, ибо сам на пределе, однако начатое придется продолжать. Он вбирает член в рот, посасывая сначала только верх, а после опускается ниже и вскоре, чуть ли не носом утыкается в лобок, отчего Тэхун резко запрокидывает голову назад, часто дыша. — Не смей, блять, останавливаться, – рычит юноша, хватаясь своей ладонью за волосы Хобина. Теперь настал черед его игры. Он двигает чужой головой хаотично – сначала плавно вверх-вниз, а после заставляет взять по самое основание, от чего Хобин начинает закашливаться, а с глаз текут слезинки.  — Выглядишь как шлюха. — Я старался. У Тэхуна сдают нервы и он, хмыкнув, тянет на себя Хобина и укладывает на прохладную постель, нависая сверху. — Я даже бровью не поведу, если ты попросишь меня остановиться, – грозит Тэхун, стягивая с себя футболку, а за ней же и джинсы с боксёрами. Парень протягивает два пальца к губам Хобина.  «Сделай с ними то же самое, что сейчас делал с моим членом, сучка.»       Конечно он это сделает. Хобин вылизывает длинные и тонкие пальцы Тэхуна, вбирает их в рот и пошло причмокивает, словно он и вправду грязная шлюха. Это сравнение он по-настоящему оправдывает, когда Тэхун по одной команде спускает слюну в чужой рот, а тот покорно её принимает и, облизнувшись, сглатывает.       Наконец, пальцы достаточно влажные, а потому Тэхун, сначала оставив лёгкую пощёчину парню, тянется к его промежности. Сначала он аккуратно растирает слюну вокруг колечка мышц, смотря за тем, как живот Хобина резко становится впалым.  — Позже расскажешь мне, у кого ты стиснул это бельё, – шепчет Тэхун, медленно вставляя первый палец в узкую дырочку юноши, отчего тот шумно вздыхает, сильнее упершись головой в подушку.        Тэхун тянется к тоненькой шее Хобина, принимаясь её то вылизывать, то целовать. Хобин был достаточно чувствительным, потому даже самое мелкое и незначительное касание могло застать его врасплох — особенно если это Тэхун. Горячие поцелуи обжигали и без того разгоряченное тело, из-за которых хотелось лишь мычать, однако когда в кожу вцепляются острые зубы, издать получается только громкий писк.        В ход пошел второй палец Тэхуна. На самом деле, с учетом длины его пальцев, во втором нужды уже не было. Ему нравилось долго растягивать Хобина, заставлять ждать, дразнить. Кроткими поцелуями Тэхун спускается от шеи к животу, одаривая последний влажными поцелуями. Ребра Хобина уже будто были готовы разорвать плоть – настолько сильно он втянул живот.        Почти нагое тело Хобина будоражило Тэхуна. Каждая его выпирающая косточка, каждая ссадина и царапина, оставленная после боя, каждая родинка, словом — весь он был причиной, по которой сердце Тэхуна билось всё громче, а возбуждение накатывало с новой силой.       Тэхун заострил своё внимание на идеально гладком лобке. — Ты даже решил побриться ради этого? - он усмехается, замечая, как Хобин краснеет. Странно, что именно это заставило его залиться краской. Тэхуну же, в целом, дела нет до этого. Юноша укладывается на живот, разместившись меж раскинутых тонких ног, которые аккуратно кладет на свои крепкие плечи. Хобин, очевидно, понимает, что его любовник собрался делать, потому принимает более удобную позу, опершись на локти. Тэхун влажно целует лобок, ведёт языком мимо твёрдого члена прямо к внутренней стороне бедра, зная, что это — запретная зона его парня. Парень это понимает, потому уже тянется рукой, лишь бы оттолкнуть другого, не дать застать себя врасплох, однако тому уже нет дела, — да и было ли вообще? — и он, крепко схватив чужие запястья другой рукой, принимается вылизывать и покусывать нежную  плоть. Хобин гнётся в пояснице, стискивает зубы и шумно и часто дышит, стараясь не встречаться взглядом с Тэхуном, но это безрезультатно — тот смотрит не то, что бы на Хобина, он смотрит сквозь него. — Ты выглядишь так, будто уже готовь кончить, – Тэхун отстраняется от влажной стороны бедра, поглаживая внешнюю, — давай поиграем.        На лице Хобина явное недоумение, однако зная своего любовника, тут остаётся лишь ждать действий. Да и ждать, в принципе, не пришлось. Пухлые губы Тэхуна стали скользить по члену Хобина, отчего тот жмурится, тихо постанывая. Тэхун спускает слюну на покрасневшую головку и медленно вбирает орган, принимаясь двигать головой то вверх, то вниз, исподлобья смотря на свою жертву.        Юноша быстро подключает ладонь, сжимая у основания, как это нравилось Хобину. Вот-вот и тот уже был готов, наконец, спустить в рот своему мучителю, но тот до боли проницателен, потому резво отстраняется, потянув за собой тоненькую нить слюны.  — Меня безумно привлекли эти шёлковые ленты на твоей спине, – с хитрой, возможно даже жестокой улыбкой шепчет Тэхун, — думаю, я знаю, как воспользуюсь ими.       Поза, наконец, меняется, и Хобин оказывается в коленно-локтевой, смачно выпятив свой сочный зад. Тэхун сначала аккуратно поглаживает ягодицы, тёршись меж них членом, а после пускает в ход ногти, оставляя красные полосы.  — Пожалуйста… - молвит Хобин из-за плеча, – пожалуйста, трахни меня уже, – почему-то эти слова сначала вводят в ступор Тэхуна, хотя вскоре он расплывается в довольной улыбке, чувствуя всю власть над чужим телом.       Тэхун медленно вставляет член, крепко держась за бёдра юноши. В блаженстве он откидывает голову назад, вздыхает и матерится, видя то, как задница Хобина уже сама насаживается на орган.        Пока Тэхун не поменял позу, он не вынимал пальцев из Хобина. Внутри так тепло, но всё равно слегка узко, хотя Тэхуну это наоборот приносило неимоверное удовольствие. Тело Хобина трясёт, сам он упирается головой в мягкую подушку и мычит, принимаясь аккуратно и медленно двигать задницей навстречу члену. От Тэхуна это не проходит мимо, потому он сам начинает двигаться, отчего колени младшего затряслись сильнее.        Тэхун медленно, но верно наращивает темп. Да, он так яро грозился «оттрахать до беспамятства», и он, очевидно, это сделает, но ради этого придется слегка потерпеть, дабы не лишить удовольствия не только себя, но и своего партнёра.  Наконец, комнату стали озарять тихие, но пьянящие стоны, громкие шлепки тел друг о друга и другие, достаточно пошлые звуки. — Тэхун, – сквозь стон обращается Хобин, – прошу, оттрахай меня так сильно, как только сможешь… В этот момент, у Тэхуна было чувство, будто он выиграл 10 миллионов вон.  — Что, прости? — Я хочу, чтобы ты меня уничтожил.       «Блядство» – всё, что смог ответить Тэхун. Прежде чем он переместит ладонь на шею Хобина, он звонко шлёпнет того по заднице, заставив сжаться и вскрикнуть. Тэхун одной рукой держится за тонкую шею, другой же за ягодицу парня, сжимая её до беловатых следов. В порыве неимоверного наслаждения от движений сзади и лёгкой асфиксии, в низу живота Хобина стало покалывать, потому он потянулся ладонью к члену, однако быстро получил шлепок по руке. — Кто сказал, что ты можешь кончить прямо сейчас? - Тэхун молниеносно хватает чужие запястья и заламывает назад к пояснице, заставляя брюнета уткнуться лбом в подушку и  прогнуться ещё сильнее — так, что ещё немного, и можно будет услышать хруст. Благо, Ю Хобин достаточно гибкий.        Тхэквондист вдалбливается в тело звонко, хаотично – то плавно, давая партнеру перевести дыхание, то быстро и глубоко, надавливая головкой на заветную точку, принуждая Хобина скорее завыть, нежели просто застонать. Ещё чуть-чуть и он точно заплачет.       Склонившись, Тэхун заостряет внимание на до невероятности чистых плечах младшего. Он ведет языком мокрую дорожку от лопаток до плеч, чувствуя солоноватый вкус пота, горячо целует светлую кожу, а потом резко, словно зверь, смыкает зубы, оставляя влажный, красный полумесяц. Хобин кричит не то от боли, не то от вожделения, хотя вероятнее всего от всего вместе.  Теперь, плечи юного бойца всецело покрыты красноватыми пятнами и укусами.  — Хорошо держишься, принцесса, – Тэхун шепчет прямо возле ушка Хобина, склоняя его тело покрыться сотнями, а возможно и тысячами мурашек, — оседлай меня.        Очевидно, что помыкать своему мастеру Хобин не в силах, – да и есть ли смысл? Желание? – потому он почти бессильно сползает с члена и усаживается сверху. Теперь орган входит плавно и Хобин насаживается медленно, упершись ладонями в мокрую грудь Тэхуна. Он двигается спокойно, тихо постанывает и туманным взглядом смотрит в глубокие карие глаза напротив, которые закатывались каждый раз, когда Хобин ногтями задевал чувствительные соски. — Да, вот так, – стиснув зубы шепчет Тэхун, в моменте, когда брюнет решил опуститься максимально сильно, задевая чужим членом точку «G», – моя умница.        Такая мягкость продлилась не сильно долго. Тхэквондист вспомнил своё обещание и мольбу парня, потому неожиданно для последнего схватился вновь за покрасневшую задницу, крепко сжал и приподнялся, оказываясь в сидячем положении. Ныне, когда контроль процесса снова за Тэхуном, он хитро ухмыляется и начинает двигать чужие ягодицы в своём темпе — в быстром, глубоком, сильном.        Хобин незыблемо хватается пальцами за плечи Тэхуна, впивается в них ногтями и слышит шипение, уже догадываясь, что если не сейчас, то позже обязательно отхватит за это. Он то скулит, то ярко стонет, уже видя эти звёздочки в глазах, о которых все так любят говорить. Тэхун уже сам вовсю стонет, уткнувшись губами в выпирающие ключицы, которые в этот же момент принимается зацеловывать, вылизывать.  — Я… - пытается вымолвить Хобин, почти задыхаясь от стонов, – я скоро…  — Я тоже.        Наконец, момент развязки. Тэхун, всё также оставаясь лицом у ключиц, делает последние грубые толчки и, в момент эякуляции прокусывает чужую кожу так, что красная жидкость стала медленно стекать вниз. Неизвестно, закричал Хобин от боли, или от оргазма, но небольшое страдание получил и Тэхун — изливаясь, брюнет довольно сильно сжал чужие плечи, оставив десяток красных отметин.  Темнота, лёгкий свет рекламных вывесок, попытки восстановить дыхание и нагие тела, лежавшие друг напротив друга, которые пару мгновений назад были слиты воедино. — Такие сюрпризы мне нравятся, – убирая тёмные и влажные волосы Хобина за ушко, шепчет Тэхун. — Ты уже отблагодарил, – Хобин бурчит, вероятно, имея в виду прокушенную ключицу, однако тут же вспоминает уже посиневшие отметины на чужих плечах, потому лишь уставши вздыхает, накрывая ладонь парня своей.